Астро-Сказочный Подвох

Наталья Шевцова, 2019

Если вам достался в женихи настоящий принц, который к тому же предназначен вам судьбой – не спешите радоваться! Потому как или жених окажется фиктивным, или принц проблемным, или предназначение – с подвохом! И это хорошо, если или-или, а если всё вместе?В тексте: – сказочные злодеи -гг, каждый со своими тараканами – развитие чувств – двенадцатиголовый на морду ужасный, добрый внутри звёздный дракон – умница-разумница красавица кошка;

Глава 8

— Что-о-о? Ты что извращенец? Мы же партнеры, как ты выразился! Ты же даже жениться на мне без политической услуги был не готов! Что за блажь вдруг?

— Ты слышала условие! — высокомерно отрезал он. — Другого не будет…

— Но зачем?

— Это польстит моему самолюбию… это достаточно-убедительное для тебя основание?

— А зачем два? Один, что не удовлетворит твое самолюбие?

— Первый тренировочный, чтобы второй поцелуй, Дракон упаси меня от такого позора, не получился неуклюжим или неестественным! — самодовольно оскалился он.

— Я правильно понимаю, что поцелуи — это плата за оказание помощи в войне против котов?

— Хорошо. Уговорила. Пусть будет так… — кивнул он.

— Тогда, доставь меня сначала на место, а там я уже оценю, понадобится мне твоя помощь или нет! И… Рауль, ты хоть понимаешь, что ты все ниже и ниже падаешь в моих глазах?

— И чем мне это грозит? — лениво поинтересовался он. — Ты от свадьбы откажешься?

Я не сдержалась и опустила глаза. Тубан — я или не Тубан, но с его даром прекогниции — шутить не хотелось совсем, а то еще догадается, и, тогда, все мои планы Маркизе под хвост, особенно теперь, когда желание оставить его у алтаря, стало еще сильней.

— Так я и думал… — удовлетворенно проговорил он. — Ничем мне это не грозит. А вот то, что я твой жених уже три недели, а мы ни разу так и не поцеловались — это неприятно и слишком уж неприлично. Кому рассказать — просто засмеют.

— Ты это серьезно сейчас сказал о приличиях? — не поверила я.

— Это я просто так вежливо… и… сдержанно выразился…, — сладко ответили мне.

— Ну, что летим? — решила я, что пора бы перейти от слов к делу.

— Летим, но сначала на разведку. Нам нужно понять, с чем конкретно мы имеем дело! Нам нужна площадка для обзора, с которой бы великолепно просматривалась вся квартира твоего отца по периметру…, есть там что-то подходящее?

Что-то такое подходящее там, конечно же, было, но…

— Но… — начала я.

— Ты видишь перед глазами эту площадку? — не дали мне не то, что высказаться, но даже доформулировать эту мысль для себя же самой. И все же я опять попыталась: — Но…

— Так видишь или нет?

— Угу! — кивнула я. — И ни словом же не соврала «видела» единственную и неповторимую, и с очень хорошим обзором…, но вот площадкой я бы это не назвала, — Но…, — сделала я очередную, но на сей раз запоздалую попытку.

— Твою мать! Ди-А-А-А-А-А-А-А! — заорал едва успевший одной рукой ухватиться за шест флюгера, расположенного на конусообразной крыше, его цепкое акробатическое высочество. К слову сказать, мне повезло немного больше, потому что я обеими руками ухватилась за само высочество, и теперь держала его так крепко, как если бы от этого зависела моя жизнь, и выражаюсь я, как вы и сами догадались, отнюдь не фигурально. — … — ана! Предупреждать же надо! — закончил он фразу после того, как ему, наконец, удалось ухватиться еще и второй рукой за спасительный флюгер, а я при этом оказалась надежно зажата между крышей и им. — Я же всего лишь наследный принц, а не человек паук! — После чего, очевидно, осознав, двусмысленность нашего положения, он заглянул в мои глаза. В его же глазах, отчетливо и четко читался насмешливый вопрос: «Ну, и что ты мне ответишь на это?»

— О! Мне есть, что ответить тебе, потому что тебя ведь пытались предупредить! — гневно встрепенулся мой Меркурий, и тут же получил от моей же Венеры по голове, хороший такой удар, потому что в голове моей помутнело. Но я все же открыла рот, чтобы ответить жестко и ядовито, а смогла произнести только: — Я пыталась тебя предупредить…

— Что-о-о? — переспросил он, намеренно добавив нежные нотки в свой голос и практически касаясь своими губами моих губ. Кроме того, в этот же момент, мой Марс нанес второй еще более сильный удар по Меркурию, к счастью, он, и в этот раз, не отключился, вот только, соображать стал заметно хуже.

— Пппппыталась…, — повторила я слабеющим голосом.

— Что-о-о? Что-о-о? — переспросил он снова, проделывая все вышеупомянутые манипуляции, но, только наклонив свою голову еще ниже, и теперь он определенно касался своими наглыми, издевающимися губами моих несчастных, дрожащих от предвкушения губ.

— Я ппппп…, — Услышав этот мой лепет, моим Венере и Марсу стало так хорошо, что они даже на радостях забыли окончательно добить Меркурий. Что и говорить, находясь под принцем и прижимаясь к нему всем своим телом, отвечать ему достойно, а тем более язвительно, с каждым разом получилось все хуже и хуже. И это было не только потому, что подобное положение наших тел не соответствовало установленным в обществе правилам поведения ссорящихся сторон, или потому что моя жизнь, в буквальном смысле, сейчас висела на его шее, но потому, что мне и самой хотелось прибить этот мой Меркурий, требующий немедленно активировать заклинание левитации и отклеиться, наконец, от такого желанного и нежного сейчас высочества.

Невероятным усилием воли, активировала левитацию, отклеилась и, слава Дракону, вернула способность рассуждать здраво.

Я же предупреждала тебя! — возмутилась я. — Я даже «но» сказала, причем несколько раз!

— Так я же, кроме того, что не паук, еще и не лошадь и не пегас! Мне человеческим языком объяснять надо было!

— Это как? Двинуть тебя по голове чем-то тяжелым? Ты же только такой человеческий язык понимаешь! Ты же никогда не слушаешь меня! — праведно негодовала я.

— С тобой спорить, себе дороже будет, — махнул он рукой, — лучше скажи, что ты видишь?

— Я когда читала заклинание, воспользовалась нашей общей магией, так что предполагаю, что ты тоже способен левитировать, — объяснила я.

— Ничего себе забота, — присвистнул, — не ожидал от тебя такой щедрости! — съязвил он.

— И почему я не удивлена подобным выражением благодарности? — задала я риторический вопрос, а про себя добавила, — «как же жаль, что у меня выбора не было! А все из-за того, что в голове стоял такой туман, что отклеить себя от принца своими силами не получалось, пришлось брать общую. У-у-ух! Наглое, невыносимо-липкое высочество!»

— Офонареть! Вот это осада! Эти коты, как будто военное дело изучали…. Причем хорошо изучили! Они же контролируют все входы и выходы. Слушай, а может, ну его? Сколько часов еще зелью действовать?

— Еще восемнадцать часов и тридцать восемь минут…, — точно ответила я, посмотрев на часы.

— Ну, подумаешь, посидит твоя Маркиза в одиночке еще восемнадцать часов и тридцать восемь минут…, какие проблемы?

— Вот эти проблемы… — и я сняла полог тишины, который машинально накинула, как только мы выпали на крышу из портала, просто потому, что какофония звуков, которую издавали коты и их инструменты, для моего тонко-музыкального уха была совершенно невыносимой. К тому же, к музыке у меня настолько высокие требования, что даже умирать я бы предпочла или под красивую мелодию, или уж лучше в тишине. Понятное дело, что принц, в тот момент, был слишком занят, спасая наши жизни, чтобы обратить внимание на эти ужасные звуки. А если и обратил, то, наверное, предположил, что, именно, так звучит реквием по его разбитым надеждам на мою благонадежность по выбору мест приземления.

Но зато теперь ему не только обратить, но и заострить внимание пришлось, потому что Большой Концерт Усатых кастрированных теноров разорвал тишину как сотня включенных одновременно сирен пожарной тревоги. Учитывая то, что серенады распеваемые котами были хоть и одинаковыми по смыслу, но все же разными по содержанию, потому что каждый из влюбленных котов, хотел привнести в свою песню частичку себя и тем самым покорить сердце прекрасной Маркизы, какофония стояла такая, что симфония в исполнении трио из жабы, осла и кукушки показалась бы не только профессиональным, но и сверхмелодичным исполнением. И это было еще не все, душераздирающие и истошные вопли, рев и ор были дополнены скрипками, гитарами, бубенцами, барабанами и духовыми инструментами. А несколько особо опасно-увлеченных котов даже притащили фортепиано, а один, по-видимому, совершенно уникальный в своей влюбленной ненормальности кот — играл на арфе. Но и это было еще не все, самые хитрые коты, вооружились усилителями звука, и поэтому гимн, прославляющий мою Маркизу, могли слышать и, либо вешаться от неизбежности, либо все-таки бежать, либо устанавливать полог тишины, не только жители близлежащих домов, но и жители близлежащих улиц.

Что же еще? Ах, вот, что еще: думаю, не стоит даже упоминать, что папа живет в престижнейшем районе нашего удивительно тихого и спокойного до сегодняшнего вечера города. И, если коротко, но ясно, то, что-то мне подсказывало, что концерт этот доставил эстетическое неудовольствие не только моим маме и папе, но и многим высокопоставленным членам нашего общества. Вернее, продолжало, это что-то мне подсказывать, если мэр ДАЖЕ не побоялся побеспокоить мою маму по данному вопросу, то общественное недовольство, определенно и явно, было на пути того, чтобы потерять терпение и выйти из под контроля. А это вам уже не мелкое хулиганство, это нарушение общественного порядка с отягчающими обстоятельствами, караемое взятием под стражу на неопределенный срок.

К счастью, на этой запугивающей мою шкодливую, но законопослушную душевную ориентацию ноте, вернулась тишина, вернее тишину вернул не выдержавший испытание концертом кастрированных теноров его высочество.

— Ты права. Это проблема. Больше шести часов полог тишины могут держать только сильные маги, это значит еще тридцать минут и тогда… котам не поздоровится, а учитывая, что почти все эти коты — домашние любимцы, то затем не поздоровится и твоим родителям…

— А почему бы их просто не усыпить? — внесла я предложение. — Забрать Маркизу и все.

— И насколько ты их усыпишь? — скептически поинтересовался он, — на час, на два? А потом они очнутся и начнут заново? Они ведь не будут знать, что объект их обожания уже умыкнули…. Или ты им доступ в квартиру отца откроешь, чтобы они ее разнесли по кирпичикам?

— Но с помощью зелья, я смогу их усыпить даже не на восемнадцать, а на все двадцать четыре часа…

— А поить ты их будешь с ложечки? Хотел бы я на это посмотреть! — скепсис в его интонациях активно соревновался с сарказмом за право выразить более ярко, насколько наивной идиоткой меня считают.

— Нет. Я планирую сформировать облако из усыпляющего зелья и пролить его дождем на котов. Снотворное зелье с высокой концентрацией хмеля, пустырника, сон-травы и усиленное барбитуратами в паре с сонным заклятием усыпит их даже при соприкосновении с кожей, а они еще, и дышать этим также будут.

— Это должно сработать…, хорошо усыпляй, и погнали варить зелье, вернее много зелья, вернее очень и очень и очень много зелья…, — ерничал он.

— Сначала нам надо в лавку к травнику, чтобы купить много трав, вернее очень много трав, вернее очень и очень и очень много трав…, — перекривила я его.

В результате, нам пришлось еще и много лавок травников посетить, а потом опустошить запасы барбитуратов в королевской лаборатории, а потом еще час варить, варить, варить и еще раз варить зелье, зелье, зелье, зелье, зелье, и еще раз зелье: ни много, ни мало, а двести литров зелья. Наконец-то, доварив последние двадцать литров суперконцентрированного сонного зелья, я слепила последнее облачко; после чего, добавила его к остальным девяти весело прыгающим и рвущимся погулять. Но мне пришлось их разочаровать.

— Уважаемые сонные облака, отныне вы все — одна единая и нерушимая команда, и имя вашей команды «Сверхсонная туча»! — облака дружно прочувствовали свою важность, выровнялись и построились, что несколько сгладило их пушистость. — Служба ваша не только опасна и трудна, но и сверхсекретна, — теперь облака окончательно загордились собой и из белых пушистых, стали грозовыми. — На сегодня у вас важнейшая миссия, от выполнения которой зависит будущее меня, то есть вашей создательницы, — облака прочувствовали важность момента и отдали мне честь, громыхнув громом и блеснув молнией. — Задание вашей команды: «Усыпить всех котов, каких только вы найдете на территории периметра вот с этими координатами».

— Есть! Тучегонщица! — откозыряли облака!

— Да и еще, девиз вашей команды: «Спи котик, баю-бай, про Маркизу забывай!» — выдала я последнюю инструкцию и повернулась к офигевшему высочеству.

— А что? Ты же сказал, что коты у нас, обученные военному делу, значит и оружие, предназначенное для их поражения — тоже должно быть не лыком шито!

— Тучегонщица! Мы можем лететь? — поинтересовались все еще стоящие по стойке смирно облака.

— Вольно, — разрешила я, — И, да, вы можете лететь, но никаких действий без моей команды не предпринимать!

— Есть! — дружно громыхнула команда грозовых облаков, и вылетела в окно, распевая речитативом: «Охо-Охо-Охо! Мы команда «Сверхсонная туча», убаюкивающая котов! Охо-Охо-Охо! Мы со сверхсекретной миссией — убаюкивать котов! Охо-Охо-Охо! Баю-бай, баю-бай, баю-бай про Маркизу забывай! Йо-хо-хо-хо-хо!

— Ну, что опять на крышу? — предложила я.

— Он посмотрел на меня даже не то, чтобы недоуменно, а просто перепугано! И испугался он, очевидно, и за мое психическое здоровье и за свою жизнь в одно и тоже время.

— Ну, мне, просто оттуда будет удобней тучей командовать…, — объяснила я.

— А-а-а-а! Тогда ладно! Только ты, пожалуйста, в этот раз с заклинанием левитации надолго не затягивай, хорошо? Я просто, не уверен, выдержит ли флюгер второй раз…, — объяснил он свое беспокойство.

— Но, если только ради флюгера, то, конечно же, я не буду затягивать…, — улыбнувшись, пообещала я.

К облегчению его высочества, мы уже из портала вышли со способностью левитировать, а значит, флюгер был в полной безопасности: никто за него больше не цеплялся и ничьи жизни, в этот раз, не висели на его ответственности. Мои облачные войска уже были тут как тут и в полной боевой готовности ожидали моих распоряжений.