Копи царицы Савской

Наталья Солнцева, 2011

Когда-то они были друзьями, но любовь к юной Глории сделала их соперниками. Глория подарила свою любовь Павлу. Но он погиб. Смерть Павла надломила Глорию. И безысходность толкнула ее на брак с его другом. Прошло время, и она получила письмо от мертвеца с просьбой о свидании. Глория испугалась, но любопытство взяло верх и она поехала на встречу и попала в ловко расставленную для нее ловушку. Кто ее похитители? Зачем в ее жизни возник загадочный уродец? Какую тайну хотел он ей передать пред смертью? Как жизнь обычной девушки связана с таинственной находкой и убийством в африканской саванне два века назад? Чтобы понять это, придется хорошенько подумать и провести тщательное расследование. Поиски копей царицы Савской продолжаются. Стоит только открыть роман. Видео о книге «Копи царицы Савской»

Глава 6

Наше время

Глория пришла в себя в маленькой уютной комнате, с ночником и газелями на стене. Безвкусный старомодный ковер… Мало-помалу у нее в глазах прояснялось, и кроме газелей она заметила на стене кавалькаду нарядно одетых всадниц на фоне зеленой рощи, сопровождаемых сворой борзых. И не ковер это вовсе, а гобелен…

— «Русалочья охота!» — произнес приятный мужской голос.

Глория повернула голову. Перед ней сидел уродец в красивой бархатной одежде. Благородное лицо, обрамленное темными локонами, составляло вопиющий контраст его несуразному туловищу. Вероятно, это горбун…

У нее опять случился бред… от снотворного, которое ей кололи. Галлюциногенный эффект.

Уродец раздвинул красные губы и саркастически хохотнул.

— Я так и думал!

— Кто вы… такой?

Язык Глории плохо двигался, она не чувствовала ни своего тела, ни желания говорить. Но и лежать бревном ей тоже надоело.

— Я — твой сон! — подтвердил горбун ее догадку. — Надеюсь, не кошмарный!

— Не хочу просыпаться…

Он понимающе кивал головой, вглядываясь в ее черты.

— Ты хороша собой. Лучше, чем я ожидал.

По его тону нельзя было судить, доволен он этим или нет. — А вы… не очень… — вырвалось у Глории.

— Что поделаешь! Таким уж я родился! — без тени смущения заявил горбун.

Сон стирал все условности, что невероятно облегчало общение.

— У вас… лицо принца… а тело…

— Чудовища! — радостно подхватил он. — Ты права, детка! Так и есть.

— Где я? — на всякий случай спросила Глория.

— В пещере тролля!

— Скорее в замке. А вы — царь троллей…

Ее захватила эта призрачная игра.

— Хочешь быть царицей?

— Нет…

— Это зря.

— Когда я проснусь, ваше царство исчезнет… вместе с вами…

— Да? — вскинул он брови. — Думаю, ты ошибаешься… кое в чем. Хотя… в твоих словах есть смысл. Пожалуй, ты мне подходишь.

Глория ощущала себя маленькой девочкой, беззаботной и безмятежной. Впрочем, за этой навеянной лекарствами безмятежностью крылся ужас. Она скользила по поверхности сознания, понимая, что там, в глубине, живет ее страх…

— Мне с детства снятся странные сны, — призналась она. — Много комнат, населенных необычными существами… Они ходят, беседуют между собой. Но мне никогда не удавалось поговорить с ними. Как будто бы мы — по разные стороны…

— По разные стороны чего? — осведомился тролль.

— Не знаю…

— А как они выглядят, существа из твоих снов?

— Одни одеты по-королевски, другие — совершенно голые…

Она охотно описала причудливых персонажей. Горбун слушал внимательно, не перебивая.

— Кажется, я догадываюсь, кто они, — заявил он.

Глория ему не поверила. Они обсуждают сон во сне… так не бывает.

— Тогда скажите, — все-таки попросила она.

— В этом нет необходимости.

— Но мне хочется…

— Ох, эта дурная привычка забегать вперед!

Давая понять, что разговор окончен, тролль слез с маленького изящного кресла, обитого цветной тканью, и повернулся к ней спиной. У него не оказалось горба! Такое впечатление складывалось из-за непропорционально широких плеч и сильно развитых мышц спины, вздувающихся буграми. Руки его, с такими же накачанными бицепсами, висели до колен. Короткие кривые ноги, казалось, с трудом носили массивное туловище. Сзади он действительно выглядел чудовищем…

— Принести тебе завтрак? — не глядя на Глорию, предложил он. — Что-нибудь легкое. Булочку с джемом, кофе… Женщины пьют кофе в постели?

Она онемела, не в силах перебороть отвращение. Шут, безобразный карлик! Даже без горба он омерзителен.

«Как тебе не стыдно? — укорила она себя. — Физические изъяны не вина, а беда. Тяжкая ноша, которую несешь не ты! Уже за это одно надо благодарить судьбу! Я должна пожалеть этого уродца…»

— Нет необходимости, — с неожиданной проницательностью вымолвил карлик.

Глория залилась краской. Во сне люди умеют читать мысли друг друга? Но почему-то она понятия не имеет, о чем думает тролль.

— Как тебя зовут? — спросил он.

Значит, и для него не все открыто.

— Глория… а вас?

Он намеренно не поворачивался к ней лицом. Демонстрировал худший ракурс своей фигуры.

— Агафон.

Она удивилась. Захотела сгладить невольно возникшую между ними неприязнь.

— У троллей другие имена…

— Как насчет завтрака?

Он не принял ее подачи к примирению. Остался невозмутимо холодным. Если она откажется от еды, будет совсем невежливо.

— Может быть, потом…

Уродец молча толкнул дверь и вышел.

* * *

Гога очнулся с ощущением боли в затылке и со стоном пошевелился.

— Лежи тихо, — предупредил его напарник. — Я тебе на шею типа компресс приладил.

— Я ничего не вижу…

— Ага!

Толстяк с трудом сообразил, что лежит на животе, уткнувшись лицом в подушку. Шею сковало, тело отяжелело, обмякло.

— Я думал, мы в аду! — ухмыльнулся Игореха. — А мы все еще топчем землю, блин! Почему он нас не замочил? Мог типа из нашего же ствола обоих положить!

— Кто?

Гога ничего не помнил — ни как играли в карты, ни как сообщник пошел проверить, заперта ли входная дверь… ни как сам отправился следом, получил удар и упал носом в кирпичную пыль…

— Кто-кто? Фраер в кожаном пальто! Гном твой! Говорил я, что он нас того… и заберет бабу! Типа лоханулись мы, Гога!

Толстяк окончательно пришел в чувство, кряхтя, повернулся на бок и разлепил веки. Мокрое полотенце, которое лежало у него на шее, сползло.

— Эй-эй… ты куда, блин? — всполошился Игореха. — Гляди, не свались с кушетки! Я тебя второй раз типа не подниму! Отожрался, блин!

Он то и дело потирал затылок — ему тоже досталось, но поменьше, чем Гоге. Первым придя в себя, он умылся колодезной водой и, убедившись, что толстяк жив, начал поливать его из жестяной кружки. Тот лежал как колода — грузный, неподвижный. Пришлось его тащить, взваливать на грязную кушетку, забытую в холле строителями. Он провозился с Гогой и не заметил, как рассвело.

— Тошнит…

— Это хреново. Типа сотрясение мозга у тебя, видать. Вставать нельзя.

— Где… врачиха?

— Где? В Караганде! Улетела пташка! — Игореха зло сплюнул и подал толстому полотенце. — На, утрись, блин! Рожа в кровище…

Падая, Гога ушибся носом об пол и залился кровью.

— Как… улетела? Ты в подвал ходил?

Он вытирался, высмаркивал кровяные сгустки, отплевывался. В голове стоял гул, перед глазами все плыло, как на карусели.

— Да ходил, ходил! Как смекнул что к чему, блин… так и побежал! Только клетка-то пустая типа оказалась…

— Пустая?

До Гоги плохо доходил смысл сказанного. Напарник не выдержал, схватил кружку, в которую макал полотенце, и плеснул в толстого водой.

— Ты че… офонарел?

— Телки нет! — гаркнул Игореха. — Понял? Пока мы тут валялись… он взял типа ключи, открыл подвал и… фьють!

— Он не мог знать…

— Мог… не мог! Бабу он у нас умыкнул… и теперь может стукануть в ментовку! Чтобы нас типа закрыли! Усек? Говорил же, блин, сваливать надо! У меня чуйка!

Гога провел огромной ручищей по подбородку, размазывая воду и кровь. Пальцы дрожали.

— Помоги мне…

— Чего?

— Ноутбук притащи!

— О, вижу ты, блин, оклемался, — осклабился Игореха. — Сей момент!

В холле было холодно и неуютно. Через немытые окна пробивалось серое утро. Жесткая кушетка давила бока. Но дойти самостоятельно до дивана показалось толстяку непосильной задачей.

— Кто же нас вырубил? — пробормотал он, отбрасывая испачканное полотенце. — Неужели Гном? Как он пронюхал?..

Приятель метнулся в «гостиную» и вернулся с компьютером.

— Зачем он тебе сдался, блин? Типа новости послушать? Не показывают ли по ящику наш фоторобот?

— Типун тебе на язык, — мрачно огрызнулся Гога. — Погляжу, нет ли вестей для меня…

— От Гнома, что ли? Ты ему теперь типа не нужен! Телка у него… денежки тоже. А мы с тобой в пролете, блин! Одного не пойму, почему он ствол не забрал? Это подстава! Ей-богу, подстава!

— Цыц! Надеюсь, батареи не сели…

С этими словами толстый включил ноутбук. Классная штука — беспроводной Интернет! Техника идет вперед семимильными шагами. Пальцы плохо слушались, и Гога, сопя разбитым носом, медленно тыкал по клавишам. Игореха примостился рядом, с сомнением уставившись на экран.

— О-о! Вот и Гном объявился… Ну-ка, что он нам прислал? «Половина суммы уже на твоем счете, — вслух прочитал Гога. — Вторую половину получишь в обмен на товар. Поторопись. Мое терпение на исходе!»

— Что это? — заволновался Игореха. — Какой еще обмен, блин? Какой обмен?! Он совсем сбрендил? Может, он того… чокнутый? А, Гога? Богатые все типа с приветом!

Толстяк убрал руки с клавиатуры и обескураженно крякнул. Он до сих пор не удосужился расспросить напарника, как все произошло. Видел ли тот, кто на него напал?

— Ты кого-нибудь видел? — запоздало осведомился Гога. — Ну, кто тебе по башке дал?

— Ни черта, блин… только сунулся в холл… и сразу — бац! И я в отключке! Нет, ты понял? Он на какой обмен намекает? Типа мы ему еще чего-то должны?

Толстяк молчал. В его мозгу, пострадавшем от удара, все застопорилось.

— Ты как хочешь, а я сваливаю! — лихорадочно твердил Игореха. — Беру машину и… С кем ты связался, блин? С маньяком! Он нас типа не замочил… помучить решил! Чтобы мы страху натерпелись! Типа от собственной тени шарахались! Как он нас вычислил, блин?!

— Заткнись ты… У меня череп болит, сил нет.

— А у меня не болит? Вон какой шишак, блин, под волосами! Только подыхать я типа не собираюсь! Вроде рановато еще… Шишак — ерунда! Говорил я тебе, блин, — гнилое дело!

Гога сидел, выпучив глаза и пытаясь соединить одно с другим — исчезновение врачихи с посланием от заказчика. Его нос распух, ссадины на скулах воспалились. Он был страшен в своей свирепой растерянности. Ноутбук ходуном ходил в его руках. Запустить бы в Игореху, чтобы закрыл наконец поганый рот!

Парень интуитивно уловил исходящую от толстяка угрозу и присмирел. Гога тормоз, но если его довести…

— Слу-ушай, а вдруг это ее муженек, блин? — осенило парня. — Если он типа раньше Гнома нас вычислил? Тогда ясно… ему-то мокруха ни к чему!

— Почему же он нас ментам не сдал?

Это возражение озадачило Игореху. Толстый хоть и получил по мозгам, но — силен. Котелок у него варит.

— Значит, он с ментами типа не в терлах!

— Тогда нас его опричники отметелили бы от души… чтобы неповадно было… Откупного бы потребовали! Фейс бы не так разукрасили! И ствол прихватили…

— Ну да, уж раскрутили бы, блин, по полной, — согласился Игореха. — Выходит, все-таки Гном?

У Гоги сильно кружилась голова, и содержимое желудка просилось наружу.

— Ведро дай, — сдавленно выдохнул он. — Быстро.

Напарник кинулся за жестяным ведром, в котором отделочники носили цемент, подставил толстому. Эк его колбасит! Точно сотрясение.

— Слышь, тебе к доктору надо…

Гогу выворачивало наизнанку, он стонал и корчился. Его глаза, казалось, вот-вот выскочат из орбит.

— К черту…

— Этот Гном и есть типа черт! Дьявол! Что за хрень он пишет, блин? — не унимался Игореха. — Типа баба еще у нас… А?! Он типа кот, а мы — мыши!

Толстый отдышался, прополоскал рот водой и умылся над ведром.

— Унести?

— Пусть побудет пока… может, еще стошнит… Накрой чем-нибудь. Вонища…

Гога никак не мог привести мысли в порядок, сосредоточиться и решить, что делать. Здесь оставаться нельзя, кореш прав. А куда податься? Обратно в Москву и залечь на дно? Или, наоборот, затеряться в глубинке… снять номер в придорожном мотеле… выждать…

Он сел, привалившись спиной к начерно оштукатуренной стене, опустил веки. Как же кружится голова! К затылку будто гиря привязана, и сотни раскаленных игл вонзаются в мозг.

— Ммм…

— Что, болит? — без сочувствия спросил Игореха.

Разбитый недомоганием толстяк становился обузой. И бросить не бросишь… и с собой тащить накладно.

— Надо бы счет проверить… — пробормотал тот. — Ну, переведены деньги или нет?

— Да понты гонит твой Гном! Типа мы совсем того… лохи конченые…

Игореха покрутил пальцем у виска, с раздражением глядя на толстого. Ему лапшу вешают, а он ведется. Время тянет.

— Надо проверить!

Гога примостил на коленях ноутбук и защелкал по клавишам. Результат вызвал у него недоуменное хмыканье.

— Не понял…

— Чего там? Чего?

— Вот… он правда перевел баксы! Черт… в глазах двоится… Глянь-ка!

— Я не секу в этом, блин… — рассердился парень. — Ты типа говори толком!

— Денежки на счет прибежали…

Толстяк обескураженно уставился на экран. Игореха засуетился, заерзал на краю кушетки.

— Как прибежали? Он типа заплатил за телку?

— Половину…

Игореха зажмурился и похлопал себя по лбу, потом ущипнул за щеку.

— Может, он псих, блин? Или у нас типа крышу снесло?

— Не снесло, — мрачно отозвался Гога. — По ходу, попали мы с тобой в оборот, братан…

— Слу-ушай! А ты его хоть видел? Гнома этого?

— Нет. Он со мной в Сети связался… работу предложил. Я объявление давал: «Оказываю опасные услуги…» Он откликнулся. Пообщались. Мужик серьезный оказался, аванс подкинул. Потом… В общем, ты знаешь, что потом…

— Влипли, блин, по самые помидоры! — взвился Игореха. — И че теперь? А? Он нас уроет! По-любому! Все! Кранты! Прощай, мама…

— Не паникуй! Деньги-то у нас… хоть и половина, а сумма приличная.

— Думаешь, он нам типа подарит?

— Уедем подальше, пока все устаканится.

Игореха вскочил и начал мотать круги по холлу, огибая ящики и кучи мусора.

— Баба где, блин? — восклицал он, размахивая руками. — Нас же ищут! Ты типа не понимаешь?! Самый хитрый, да? А телку проворонил, блин!

— Ну, ты тоже лоханулся… Где твоя зверюга, кстати? Которая всех рвет?

Игореха после ночного переполоха совершенно забыл о собаке. Слова толстого заставили его подпрыгнуть и выскочить во двор. Псина, мирно посапывая, дрыхла в вольере. Парень онемел от этой идиллической картины. Получается, доберман даже носом не повел, когда во двор пробрались чужие.

— Дьявол… — прошептал парень и суеверно сплюнул.

Дверца вольера была открыта. Ворота заперты изнутри. Игореха, чертыхаясь, обошел забор по периметру и обнаружил место, где незваные визитеры перелезли через ограждение. Судя по следам, оставшимся на куче песка, их было двое, — один великан, второй совсем малыш. Чуть ли не карлик. Или же верзилу сопровождала женщина в ботинках на рифленой подошве. С той стороны ее подсадили… а здесь, где у забора насыпаны песок и отсев, перелезть смог бы кто угодно…

Игореха неосторожно потер затылок, задел шишку и взвыл от боли. Доберман проснулся, настороженно повел ушами.

— Где ты ночью был? — выругался на собаку парень. — Сиди теперь, лапу соси, блин! Сторож хренов!

Он открыл гараж и вывел машину, посмотрел на датчик бензина. Бак почти полный, хватит надолго. Пес в вольере встревожился, заскулил.

— Извини, брат, тебя типа придется оставить, — повернулся к нему Игореха. — Сам виноват! Прошляпил воров, блин! Че с тобой приключилось вдруг? Типа оглох или нюх потерял?

На добермана давно имел виды охранник из такого же недостроенного дома на другой стороне улицы — заядлый собачник. Если выпустить пса за забор, его тут же подберут — без присмотра не бросят.

Мысли о собаке крутились в голове Игорехи вкупе с мыслями о собственной безопасности. Доступ к деньгам, которые загадочным образом пришли на банковский счет, был только у Гоги — поэтому деваться некуда: надо таскать его за собой. Заехать по дороге в аптеку, купить таблеток. Толстому сразу полегчает. В больницу его везти нельзя…

— Какой резон Гному платить, блин, если баба у него? — пробормотал парень. — Нетушки! Врачиху наверняка муж отыскал… типа больше некому…

Идея заполучить вторую половину денег, обещанных заказчиком в обмен на женщину, занозой засела в голове Игорехи. Зря, что ли, они с Гогой рисковали? Их запросто мочкануть могли…

— Бегай теперь от всех, блин! — выругался он. — И от ментов типа… и от Гнома! Так, блин, не пойдет…

Когда обремененный заботами парень вернулся в «гостиную» собирать вещи, его взгляд упал на женскую сумочку.

— О блин! Гога! — побежал он в холл, где, лежа на кушетке, тяжело дышал толстяк. — Совсем типа из башки вылетело. Ее сумка! Тут разные бабские цацки, блин, документы… и типа письмо какое-то…

— Документы давай сюда, поглядим. Остальное в костер!