Иллюзион для скептика

Наталья Солнцева, 2021

Верите ли вы в то, что существуют книги, открывать которые смертельно опасно? А на тайных аукционах за них выкладывают баснословные деньги?.. Сценаристу Илье Самбурову предстоит на своем опыте убедиться, насколько непредсказуемы капризы судьбы. Шесть лет назад он развелся с женой. И вдруг она звонит ему и умоляет о помощи. Ее сожитель – продюсер известной кинокомпании – хочет ее убить. Илья соглашается поселить испуганную женщину на своей даче в деревне. Испытывая беспокойство, он приезжает ее навестить, и обнаруживает бывшую супругу мертвой. И это только начало… Илья не подозревает, в какую передрягу он угодил. И какую роль в этой жуткой истории сыграет горбун, хозяин ломбарда, – провидец, аферист и фальшивомонетчик.

Глава 1

Общеизвестно, что сценарии для кинофильмов пишет сценарист. А кто пишет сценарий человеческой жизни?

Кто, по-вашему, свел на затерянной в глуши заправочной станции двух таких разных, непохожих друг на друга мужчин? Провидение? Рулетка судьбы? Или неподвластная логике закономерность? Один из них просто заехал на станцию заправиться. Второй в бешенстве поджидал его здесь. Первый не подозревал об этой встрече. Второй надеялся, что встреча не состоится. Никогда. И оба — обманулись.

Тот, который зашел в павильон при станции заплатить за бензин, был рослым мужчиной приятной наружности. Тот, кто его поджидал, был уродливым коротышкой. Они стояли между стеллажами с товарами и бранились.

— Ты меня обдурил! — размахивая руками, возмущался коротышка. — Это подло! Мерзко!

— Остынь, приятель. Все было по чесноку. Я выполнил твое условие. Ты при этом присутствовал и был доволен. Никаких возражений и упреков я от тебя не слышал. В чем дело? Какие ко мне претензии?

— Ты прикидывался простаком, а сам вынашивал хитрый план. Не знаю, как тебе это удалось, но…

— Ты мне угрожаешь?

— Нет, — сбавил тон коротышка. — Но ведь мы так не договаривались! Ты обещал мне другое.

— Я тебе ничего не обещал. Ты заставил меня, вынудил сделать то, что тебе было нужно. Я согласился. Все произошло на твоих глазах. Разве нет?

— Ладно, пусть так. Я устроил небольшую заварушку. Но у меня не было выхода!

— Выход есть всегда. Только некоторые почему-то выбирают самый гнилой вариант. Вероятно, на то есть причина. Не я в ответе за твою кабалу, дружище.

— Я тебе не дружище! — вызверился коротышка. — И не приятель! Ты меня уничтожил, раздавил, как клопа! А еще обзывал меня аферистом! Кто из нас провернул аферу? Эх, зря я тебе поверил!

— Потише, — осадил его рослый мужчина и обернулся на кассиршу. — Мы тут не одни. Ты сначала сам научись говорить правду. Потом будешь других воспитывать.

— Я свое слово сдержал. В отличие от тебя.

— Я чист перед тобой, и у меня есть тому доказательство.

— Да? Это какое же?

Мужчина поманил коротышку к себе, достал из кармана свернутую конвертиком бумажную салфетку и положил на ладонь.

— Вот, смотри…

— Что это? — опасливо спросил тот. — Опять лоха из меня клеишь?

— Выражайся прилично.

Коротышку внезапно повело в сторону и согнуло в три погибели, его некрасивое лицо исказилось от боли.

— Понял, — кивнул собеседник и сам развернул края салфетки. — Узнаешь?

На испачканной салфетке чернели мелкие закопченные железки. Они словно приворожили коротышку, который на минуту распрямился, забыв о своих судорогах.

— Это… это…

— Значит, узнал, — удовлетворенно молвил мужчина. — Тем лучше. Видишь, я тоже сдержал слово. Теперь мы квиты?

— Квиты, не квиты… — хрипло пробормотал коротышка, не спуская глаз с железок. — Что же получается?.. Ее больше нет, а ты… а мы по-прежнему… Блин! Я на это не подписывался!

— Выходит, тебе не огласили все пункты контракта. Но я тут ни при чем. Кстати, браслет и деньги остались на месте. Вопреки твоей болтовне! Что-то пошло не так.

— О, нет! Нет! — взвился коротышка и в ярости заскрежетал зубами. — Я все предусмотрел! Я из кожи вон лез, чтобы…

— Оказывается, любая часть целого обладает всеми свойствами целого. Не знал? — прищурился мужчина. — И кто из нас невежда?

— Я был уверен, что она исчезла… погибла… Я видел это своими глазами! — Коротышка взвыл, сорвал с головы шапку, бросил ее на пол и принялся топтать ногами, выкрикивая: — Проклятие!.. Проклятие!..

Из недр павильона до собеседников донесся сердитый голос кассирши:

— Что там происходит? Может, охрану вызвать?

— Все в порядке! — громко ответил мужчина, делая коротышке знак угомониться.

— Проклятие… — едва слышно повторил тот. — Что за невезуха…

— Да ладно, успокойся. Обещаю не обращаться к тебе без крайней необходимости.

— Меня это не устраивает!

— А кто тебя спрашивает? — приподнял брови мужчина, пряча железки обратно в карман. — Ты мне много крови попортил, фокусник. Пришло время расплаты…

* * *

Незадолго до описанных событий, Москва

Звонок бывшей жены застал Илью в постели.

— Слушаю, — сонно проговорил он в трубку. — Кто это?

— Не узнал? — возмутилась женщина. — С глаз долой, из сердца вон? Мы, кажется, не чужие, Самбуров!

У нее была отвратительная манера обращаться к нему по фамилии. Илья спросонья хлопал глазами, пытаясь понять, чего от него хочет бывшая в такую рань.

— Ты на часы смотрела? Все так же бесцеремонна и эгоистична!

— А ты все тот же циник и подлец! — не осталась в долгу она.

— По-моему, с «подлецом» перебор…

— По мне — в самый раз! — отрезала женщина. — С тех пор, как мы расстались, ты забыл о моем существовании и развлекался в свое удовольствие.

— Мы больше шести лет в разводе, — парировал Илья, с трудом сдерживаясь, чтобы не нажать на кнопку отбоя. — Чего тебе надо, Маша?

— Грубиян!

Мария Стефанская работала дикторшей на канале, где он запускал свои первые проекты на телевидении, осваивался, писал сценарии для шоу. Они познакомились и сразу воспылали страстью друг к другу. Илье тогда было двадцать шесть, Маше — тридцать. Она выглядела потрясающе, — стройная, уверенная в себе красавица: натуральная блондинка с бездонной синью в очах и мягким грудным голосом. Он потерял голову и спустя месяц сделал ей предложение.

В те безумные дни любовной лихорадки время остановилось, жизнь протекала словно в тумане. Илья опомнился через полгода, пришел в себя и посмотрел на жену трезвым взглядом. Характер у нее оказался скверный, фигура слишком худой, кожа — бледной, а ее супружеские ласки заметно охладели. Она была помешана на овощных диетах и чуть не довела мужа до язвы. Ее синие глаза казались Илье стеклянными, когда они ссорились. Как он мог полюбить недалекую, в сущности, женщину, которая была озабочена исключительно своей внешностью и деньгами? Что за затмение на него нашло?

«Ты тоже не ангел! — бросала ему злые упреки жена. — Научись сначала зарабатывать, а потом будешь качать права!»

Илья усвоил ее уроки и решил, что семейные отношения не для него. Теперь он будет умнее.

Раздор они переживали по-разному. Для Маши это был второй брак и вторая неудача. Она напивалась по вечерам, чтобы не плакать от разочарования и тоски, и укладывалась спать в одиночестве. Илья вопреки ее ожиданиям не шел на примирение, не валялся в ногах, не выпрашивал прощения. Он не чувствовал себя виноватым. Вообще.

— Ты чудовище, Самбуров! — прозвучал в трубке ее сердитый голос. — Наглый похотливый самец! Равнодушный к чужому горю!

— А ты совершенно не изменилась, — усмехнулся он. — По-прежнему сама любезность и очарование.

— Хам!

— Ты для этого позвонила? Чтобы напомнить, кто я такой?

— Нам надо поговорить, — после небольшой паузы заявила Маша, сбавив градус недовольства.

— Серьезно? О чем же? Я слышал, ты живешь с продюсером Трошкиным. Вы расходитесь?

— Скотина, — всхлипнула она в надежде вызвать у бывшего мужа угрызения совести. — Всегда бьешь по самому больному месту! У тебя нет ни капельки жалости.

— Значит, я угадал? Трошкин не выдержал твоей беззаветной любви и рвется на свободу?

— Тебе не стыдно?

— Нет, — чистосердечно признался Илья. — Я успел тебя изучить за пару лет наших взаимных мучений. Трошкин, очевидно, тоже разобрался, ху из ху.

— Это я наконец разобралась, с кем связала свою жизнь! И хочу уйти! Ты мне поможешь?

— Уйти от Трошкина? — рассмеялся он. — Весело… Что за новую игру ты затеваешь?

Маша обиженно сопела в трубку, молчала. Илья ощутил привычное раздражение. Бывшая давно ему не звонила. Неужели, будет просить денег? Он слышал, на ее канале трудности с финансированием. Может, она попала под сокращение?

— Как у тебя дела на работе?

— Неважно, — вздохнула Маша. — Денег нет, проекты нещадно режут, людей увольняют. Но Трошкин пообещал, что меня оставят на месте. Задействовал свои связи. Хотя я не просила!

— Ты не боишься, что после ухода от него вылетишь с канала?

— Есть вещи пострашнее. Я тебе все расскажу, только не по телефону.

— Даже так? Ладно, давай встретимся, — согласился Илья. — В кафе «Рандеву», как обычно. Сегодня в семь вечера устроит?

— Ты помнишь наше кафе?

— Не наше… просто кафе. Что было, того не вернуть.

— Ты в своем репертуаре, — упавшим голосом промямлила Маша. К концу разговора спесь с нее слетела, и она приуныла. — А я сохранила теплые чувства к тебе. Из песни слов не выбросишь, Самбуров. Мы горячо любили друг друга… Такое не забывается.

— Горячка не пошла нам на пользу. По крайней мере, мне.

Она не стала возражать, попрощалась и первая отключилась. Илья лежал, глядя в потолок и недоумевая, что произошло между его бывшей и Трошкиным. Побили горшки и не могут цивилизованно разойтись? Дело житейское. Впрочем, на Машу это не похоже: плачет, просит помощи. С чего бы? Детей у нее нет, делить им с Трошкиным особо нечего. Тот, насколько Илья знал, не скряга, не скандалист, не забияка. Раньше попивал, правда, потом вроде завязал. Вполне адекватный мужик.

— Ну, это еще как сказать, — пробормотал он, прислушиваясь к свисту вьюги за окном. — Порой за себя нельзя поручиться, не то, что за другого…