КИФ – 4. «РЖД»

Наталья Сажина

Мы проводим конкурсы рассказов имморт-фантастики. Идея наших конкурсов состоит в любви к жизни – жить нужно долго и счастливо, жизнь прекрасна и осмысленна. Нам хочется, чтобы рассказы были жизнеутверждающими, добрыми и светлыми.

Юрий Ташкинов

рассказ

«Бесконечная скука»

Игорь встал на плитку, и возле неё появилась красные цифры «99».

— Да уж, пора заняться спортом. Вернусь домой, и сразу сяду на диету, и буду каждый день бегать.

Каждый шаг вдоль длинной очереди, цифра возле каждой плитки — как напоминание об обещании, которое никогда не будет исполнено. Но Игоря не покидало ощущение, что каждый прохожий с жадностью подсматривает его вес на сенсорном полу и ехидно хихикает.

После полуденной летней жары внутри вокзала царила приятная прохлада. Музыка Чайковского, что лилась с потолка, едва ли заглушала перебранку ожидающих своего поезда. Пахло дезинфекторами. Робо-полицейский укоризненно посмотрел на Игоря, и тот покрыл медицинской маской нос.

— Можно, я пройду перед вами? — раздался робкий голос парня с бегающими глазами. — Мне только спросить.

— Куды прёшь без очереди, окаянный? — громко закричала женщина в вязанном платке.

Хотя, не женщина: оба спорщика — обычные дроиды. Билеты в вип-вагон продаются в электронном виде, а те, кто стоит в здесь, должны «насладиться в полной мере» всеми радостями покупки билета в живой очереди. Видимо, это должно способствовать повышению числа вип-клиентов. Хотя, те, кто может себе позволить вип, обычно добираются до нужной точки альтернативным транспортом. Для простого человека мало что изменилось за последние триста лет: пока кто-то покупает билеты на околосветный круиз до Проксимы-бета, большинство по-прежнему стоят в очереди за талоном до терапевта, а потом снова занимают повторную очередь уже у двери.

Люди неспешно продвигались к заветному окошку, за которым восседала робо-оператор.

— Здравствуйте, девушка! Я бронировал билет…

— Ваш паспорт! — резкий механический голос.

Протянул пластиковую карту. Робо-оператор недоверчиво сравнила мой профиль с изображением на 3D-фотографии. Конечно, машины давно превзошли нас почти во всём, но разработчики оставили некоторые привычки, присущие людям разных профессий. Видимо, так роботы, по мнению разработчиков, должны казаться более человечными, но такая цена правдоподобия слишком высока.

— Игорь Васильевич Негодяев?

— Да, это я.

— Держите ваш билет.

Полчаса в очереди — и ты счастливый обладатель небольшого клочка бумаги.

— Газеты, книги, кроссворды! — громогласно вещал робо-газетчик.

— Молодой человек, а у вас есть что-то из фантастики?

— Конечно! Для ценителей у меня остался последний экземпляр свежего переиздания третьего сборника фантастики о бессмертии «Не хотим стареть». Думаю, вы знаете эти легендарные рассказы: «НИОКР»…

— «Музыка за оградой кладбища», «Резюме»! — Игорю показалось, что при этих словах глаза дроида засияли счастьем:

— Да, именно!

— Можете не продолжать, я читал когда-то эту книгу! Давайте, хочу освежить в памяти, пока буду ехать, — Игорь провёл по терминалу запястьем, перед глазами появилась запись: «Со счёта снято 3 крипто-рубля».

— А играми увлекаетесь? Могу поделиться купоном со скидкой на Raid Shadow Legends?

— Спасибо, играми не интересуюсь.

Игорь положил в сумку заветный том любимой с детства книги. Его прадед с юности участвовал во всех 73-х конкурсах имморт-фантастики, до самого совершеннолетия, но ни один рассказ так и не попал в финал. Но он с ранних лет читал Игорю рассказы из этих конкурсов, как сказки на ночь.

По вокзалу пронёсся прерывистый голос из колонок:

— На…тую платф… му прибывает поезд…ск — С… ург, стоянка — две минуты, не задерживайтесь.

Игорь заметил, что вип-поезда объявляют чётким голосом. И стоят они на вокзале до посадки последнего пассажира. Один поезд стоял два часа, пока один из толстосумов, потерявший QR-код, делал повторную прививку.

Пришлось запрыгивать в отъезжающий поезд. Игорь любил приключенческие фильмы, где шпионы прыгали с моста на движущийся поезд, отстреливаясь от десятка злодеев, но жизнь предпочитал обычную, без приключений, с поездами, мирно ожидающими пассажиров на остановках. Робо-проводница протянула Игорю комплект белья.

— Чай пить будете?

— Да, не откажусь.

Мерный перестук колёс. Создавалась иллюзия, что ты стоишь на месте, а мир вокруг начинает движение. Деревья вдруг приобретают навык ходить, и строем направляются куда-то назад. Поезд стоит на месте, но вокзал начинает лететь в неизвестном направлении. Рельсы давно делали без швов, но для не-вип-пассажиров оставили привычные звуки. Духота и запах пота. Игорь с трудом пробирался сквозь ряды выдвинутых на половину прохода босых ног.

Кинул сумку на верхнюю полку. Сидящий у столика мужчина тут же положил на стол блокнот, исписанный цифрами.

— Влад, — он протянул руку, которую Игорь, представившись, пожал.

— Разгадываешь судоку?

— Рассчитываю число Грэма. Уже почти семь миллиардов последних просчитал, — с гордостью сказал Влад, хотя Игорь ничего не понял. Наверно, он бухгалтер? Хотя, зачем заниматься расчётами, когда есть компьютеры? Игорь с детства не понимал, для чего учить математику в школе, до самого тридцатого класса, потом ещё 17 лет в институте. Скорее всего, аспиранты тоже её изучают. Каждому поколению надо учиться всё больше, чтобы хоть как-то конкурировать за работу с роботами, но математику лучше бы оставить дроидам. У них всего две цифры, а людям приходится оперировать десятью.

— Будешь? — Влад достал морозную бутылку с изображением Менделеева.

— Давай понемногу. Сейчас сварганю что-то на закуску.

Игорь извлёк из сумки портативный принтер. Выбрал программу «Поездка», и машина распечатала охлаждённую варёную курицу, огурцы и несколько варёных яиц. Водка была со странным грибным привкусом. Выпили, закусили, разговорились: о смысле жизни, Вселенной и всём таком.

— А вот ты как относишься к бессмертию? — среди прочего спросил Влад.

— Я их ненавижу! Они… Это всё из-за них. Ты же, надеюсь, не из дроидов, переселившихся в тело машины?

— Нет, что ты, Игорёк. Ехал бы я в поезде и ел бы с тобой холодную курицу? Будь я дроидом, летел бы сейчас на новые планеты, сеять Семёна человечества к другим планетам. Хотя, может, и не летел бы. Ведь к какому-то возрасту уже не хочется что-то менять, желанным становится постоянство, а не приключения.

— Из-за них ежегодно повышают совершеннолетие и пенсионный возраст. Мой прадед отпраздновал совершеннолетие в восемьдесят пять, а до двухсотлетия и выхода на пенсию так и не дожил. Из-за бессмертных, когда я смогу заводить собственную семью, то буду вынужден выбирать среди старух, которых едва ли спасет пластика и современная медицина.

Влад расхохотался.

— А вот мне кажется, что бессмертия не существует.

— Ты что, не видел этих роботов-людей? — Игорь стукнул кулаком по столу.

— Да, они живут долго, но разве вечно? Сейчас объясню. Нижнюю границу возраста вычислить практически невозможно. Кто-то считает таковой момент зачатия в пробирке, кто-то — момент рождения. Но разве есть верхняя граница для бессмертного? Допустим, бактерия прожила семьдесят лет. За это время сменились неисчислимые мириады поколений сородичей, а она ещё жива, но разве она бессмертна? Если человек прожил семь тысяч лет — это много или мало? Скорее всего, за это время успеет смениться цивилизация. Надеюсь, после нашей останутcя картины Рембрандта и музыка Шопена, а не подростковые рисунки на стенах и песни в стиле «Тряси своими арбузами». Через пять миллиардов Солнце превратится в красного гиганта и поглотит Землю, а вместе с ней и потенциального бессмертного. Допустим, он успеет улететь подальше от катастрофы. Будет здравствовать гугол лет.

Смартфон Игоря издал характерный звук: «Начинаю поиск в сети», а Влад продолжил монолог, не обращая внимание на происходящее вокруг:

— Но через такой промежуток времени испарятся последние сверхмассивные чёрные дыры в недрах галактик, и Вселенная под собственным весом сожмётся до точки. Вот и конец нашему «бессмертному». Хотя, вся его жизнь была бы адом. Многие не знают, чем занять себя вечером после работы, а тут мириады лет. Он успел бы побывать в каждой точке доступной Вселенной, повидал бы всё, и не единожды. Скука. Бесконечная и безнадёжная скука. А вот ты, Игорёк, так ненавидишь бессмертных. А если бы тебе предложили стать одним из них? На что бы ты пошёл?

— Не отказался бы, пожалуй.

— А если бы для этого надо было отобрать чью-то жизнь?

— Что мне до чужой жизни? Обо мне мало кто заботился, почему я должен думать о других?

Игорь ещё раз покосился на блокнот, исписанный ровными рядами цифр. Сколько времени Влад потратил на заполнение толстой тетрадки? Как же надо скучать, чтобы тратить жизнь на бессмысленные расчёты?

— А ведь ты меня обманываешь, друг. Ты тоже один из них.

— Я не дроид. Я не знаю, как достичь бессмертия. Но есть в твоих словах доля истины: я прожил дольше, чем большинство даже в наш высокогенетичный век. Грибницы под землёй живут веками. Я не учёный, не знаю подробностей, но препарат на их основе способствует омоложению и долголетию. Но есть и побочные эффекты: все не могут жить так долго, как захотят, поэтому кто-то добровольно должен отдать тебе свои годы. Ты готов забрать мои? Я прожил достаточно, и готов поделиться.

— Всегда мечтал о бессмертии, — Игорь жадно потёр руки.

Влад неожиданно прижался губами к шее Игоря.

— Эй, друг, я всё понимаю, но я не из этих! — Игорь оттолкнул Влада. У того лицо было перепачкано чем-то красным. Попытался встать, но тело словно парализовало.

— Пока ты умираешь, Игорёк, я расскажу тебе свою историю. Мне почти семь тысяч лет, хотя я мог сбиться со счёта. Я долго путешествовал, пока не остановился однажды на вашей планете. Наша раса открыла секрет долголетия, но рецепт имел один изъян. Спиртовой настой гриба-паразита должны выпить двое, и один должен добровольно отдать годы жизни другому.

Игорь покосился на бутылку с изображением Менделеева.

— Или же если кто-то хочет отобрать жизнь у тебя, то тоже можно забрать его годы. Этот эликсир молодости был для нас даром, но и проклятием: для продления жизней детей родители отдавали свои годы, и дети до конца дней плакали о невосполнимой утрате. Но когда тысячу лет назад я оказался на твоей планете, она стала для меня настоящим Эльдорадо. Столько негодяев, которые покушались бы на мою жизнь. Кстати, вампиры не питаются кровью. Я обычный человек. Просто мне нужен образец твоего генофонда, чтобы проанализировать предположительную длину твоей жизни. А вот о нашей любви к крови негодяев — это правда, другую я пить не смог бы. Знаешь, я так устал от бесконечной скуки. Последние двести лет я ищу преемника. Но попадаются только такие недалёкие, как ты. Ты не увлекаешься наукой и искусством, тебе чужда философия. За весь вечер ты сказал лишь несколько слов, и те о ненависти к тем, у кого есть то, чего нет у тебя. На что ты потратишь длинную жизнь, если её тебе подарить? Конечно, мои расчёты числа Грэма — тоже не лучшее занятие, но я лучше продолжу искать себя, чем отдам свои годы такому, как ты.

Вдоль перрона сновали робо-торговцы, продавая сушёную рыбу и фарфор. Мужчины и женщины рядом с поездом обнимались. Рады долгожданной встрече. Дети — которым ещё не исполнилось восьмидесяти пяти — жадно лизали мороженое-рожок, пытаясь спастись от жары. Игорь Васильевич Негодяев сел на поезд, но так и не доехал до места назначения, но этого никто не заметил: возможно, встал остановкой раньше. У него не было никого, кто ждал бы его по прибытии. Многие на этом поезде выходят раньше положенной им остановки. Хотя, и по миру много кто незаменимый исчезает бесследно, и их тут же заменяют другими незаменимыми. Может, решил стать дроидом или улететь на Проксиму-бета, кто за всеми уследит?

Мужчина с исписанным цифрами блокнотом, одним глазом косился в окно, с надеждой высматривая того, кто, возможно, завершит однажды его расчёт.