КИФ – 4. «РЖД»

Наталья Сажина

Мы проводим конкурсы рассказов имморт-фантастики. Идея наших конкурсов состоит в любви к жизни – жить нужно долго и счастливо, жизнь прекрасна и осмысленна. Нам хочется, чтобы рассказы были жизнеутверждающими, добрыми и светлыми.

Марина Шубина

рассказ

«Ехал грека через реку»

«Брр, собачий холод!» — подумал Серёга, осматриваясь. Полустанок выглядел древним и явно заброшенным — ни души вокруг. Свет одинокого фонаря едва пробивался сквозь густой туман.

Серёга стучал зубами от холода и отбивал чечетку на скрипучих досках платформы. Если бы не стук его каблуков и зубов, тишину можно было бы назвать мёртвой.

«Неужто тут ещё ходят поезда?» — подумал он и подошел к краю перрона. Где-то внизу и впрямь едва поблёскивали в полумраке рельсы, под которыми угадывались древние деревянные шпалы.

Услышав характерный звук приближающегося поезда, Серёга облегчённо выдохнул. Когда перед ним остановился состав, Серёга без лишних раздумий прыгнул в гостеприимно открывшуюся дверь.

Состав мягко тронулся и поехал, постепенно набирая скорость. Серёга вошёл в вагон. «Вроде всё нормально, — подумал он, — ну разве что вагончик старый. Ай да ладно, лучше плохо ехать, чем хорошо мёрзнуть в одиночестве!»

Перестук колёс действовал успокаивающе. Серёга неторопливо шёл по вагону и рассматривал пассажиров. Публика подобралась самая разнообразная. Какие-то старушки, явно дачницы, оживлённо беседующие между собой; устрашающего вида байкер, хмуро уставившийся в смартфон… Какие-то девчонки в боевом раскрасе, группа туристов, азартно играющая в карты… А вон какая-то алкашня… Серёга, поморщившись, прошёл мимо нетрезвой компашки, орущей похабные песни, и устроился напротив пожилого человека, обнимавшего замысловатый футляр с чем-то Серёге неизвестным.

— Здрасьте, — вежливо сказал Серёга, заметив, что сосед с интересом уставился на его рабочий комбинезон.

— Служивый? — поинтересовался сосед.

— Спасатель, — ответил Серёга.

— До конечной? — «дедок» нахмурился, и пальцы его нервно заколотили по футляру.

— Как получится, — пожал плечами Серёга, — мне ещё на работу надо, как раз вызов поступил.

Сосед только усмехнулся в бороду, неодобрительно глянул в сторону отчаянно фальшивящих алкашей и поморщился.

— Музыкант? — догадался Серёга.

Сосед кивнул и постучал по футляру.

— Валторна, — сказал он.

Разговор как-то не клеился. Серёга сначала пытался смотреть в окно, однако ничего интересного там не увидел — поезд пробирался через всё ту же туманную мглу. Согревшись в уютном вагоне, Серёга задремал.

— Кому эчпочмаки* горячие, с пылу с жару? Если сам себе не враг — купи вкусный эчпочмак!

Серёга очнулся и с интересом уставился на торговку, которая вовсю расхваливала свой товар. Обычная тётка, десятки таких ходят по провинциальным электричкам, приторговывая чем попало.

— Да денег нет, — замялся окончательно пришедший в себя Серёга, заворожённо глядя на корзинку с пирожками. — Вот только на проезд немножко…

— Ай, улым*, — вкрадчиво прошептала торговка, — эчпочмак возьми, вкусно — ум отъешь! Сама пекла, домашние.

Серёга внезапно ощутил такой волчий голод, что напрочь позабыл о плате за проезд. Он выгреб все монетки, что позвякивали в кармане комбинезона.

— Кутить так кутить! — храбро сказал Серёга. — А давай!

— Вот и хорошо, улым, — хитро улыбаясь, произнесла тётка, подавая ему горячий треугольный пирожок. — Кушай на здоровье. А вам? — обратилась она к соседу Серёги.

Тот едва заметно улыбнулся.

— Спасибо, дорогая, — сказал он, — не надо. Молодым вон предложите, им нужнее.

Тётка посмотрела на него с грустью и пониманием. Взгляд старика был ясным, а пальцы нежно поглаживали затейливый футляр инструмента.

— Эх, — вздохнула торговка, — жаль. Вон те балбесы, — она кивнула в сторону нетрезвой компании, — вообще меня послали куда подальше! Пьянство до добра не доводит, — нравоучительно произнесла она.

автор иллюстрации Vassily Gowais

Серёга впился зубами в пирожок и застонал от удовольствия. По вагону поплыл божественный аромат выпечки, однако почти никто из пассажиров не отреагировал, а некоторые даже морщились и смотрели на Серёгу неодобрительно. И только сосед наблюдал за парнем с нескрываемым удовольствием.

— Ой, кондуктор идёт! — тётка подхватила корзинку, лицо её приняло самое безразличное выражение, и она почти бегом поспешила убраться.

Кондуктор вошёл в вагон, окинул его строгим взглядом, слегка откашлялся и провозгласил:

— Граждане, оплачиваем проезд!

Граждане несколько оживились и принялись вытаскивать из карманов монеты разного достоинства. Кондуктор складывал полученную плату в потрёпанную поясную сумку и выдавал каждому пассажиру твёрдый картонный билетик.

Серёгин сосед оплатил проезд и облегчённо улыбнулся.

— До конечной, — твёрдо сказал он.

Кондуктор грозно уставился на Серёгу, а тот бездумно пялился на его безупречный греческий профиль и торопливо шарил в карманах комбинезона.

— За проезд, пожалуйста, — терпеливо повторил кондуктор и нахмурился.

— Нету, — сокрушённо сказал Серёга, выворачивая карманы, — совсем нету!

— Высажу, — ни одна жилка не дрогнула на строгом лице кондуктора, — зайцев не возим.

Не говоря более ни слова, он взял Серёгу за шкирку, легко поднял с места и повёл к выходу.

— Что, прямо сейчас? — взвыл Серёга. — Ну хоть до станции какой довезите, так же нельзя! Что ж это делается, люди добрые!

Однако никто из пассажиров не отреагировал, лишь сосед-музыкант ободряюще улыбнулся и помахал ему вслед. Все остальные либо занимались своими делами, либо глядели на «зайца» с явным осуждением.

Выведя Серёгу в тамбур, кондуктор нажал на какую-то кнопку. Двери вагона со скрипом отворились, и стал отчётливо слышен стук колёс по рельсам.

— Ну хоть стоп-кран дёрните! — взмолился Серёга. — Нельзя же прямо так, на полном ходу!!!

— Вот ещё, ради каждого зайца состав останавливать, — буркнул кондуктор, — и так сойдёт. А ну пошёл вон!

И он дал Серёге хорошего пинка.

— Ааа!!! — завопил парень, вылетая из вагона прямо в объятия ледяного тумана. Серёга в ужасе зажмурился и сжался, ожидая, что вот-вот покатится по невидимой насыпи, в мелкие осколки ломая кости, но ничего подобного произошло. Он осторожно разлепил глаза.

Белый потолок. Белые стены. Серёга услышал осторожное шуршание и скосил глаза. Пожилая санитарка, стараясь не шуметь, усердно драила пол. Почувствовав его взгляд, тётка обернулась, и лицо её показалось Серёге смутно знакомым.

— Ой, очнулся! — кажется, голос он тоже раньше где-то слышал. — Вот и хорошо, вот и молодец!

Санитарка осторожно прислонила швабру к стенке и куда-то умчалась.

— Вот, — с гордостью сказала она, вернувшись с врачом и показывая на Серёгу, — очнулся, совсем живой!

— Мда, — доктор озадаченно почесал в затылке, — ну что ж, голубчик, это очень хорошо! Как вы себя чувствуете? Руки-ноги двигаются?

Серёга демонстративно помахал руками и подрыгал ногами, показывая, что конечности работают безупречно. Затем ненадолго задумался. Внезапно перед внутренним взором пробежали все события прошлого:

вот он едет по вызову — несчастный случай, обрушение дома. Вытаскивает людей из-под завалов, а потом — темнота. Полустанок. Странный поезд.

Доктор, слушая сбивчивую речь Серёги, только кивал и что-то записывал. Про полустанок и поезд Серёга предпочёл промолчать.

Санитарка выглядывала из-за плеча доктора с явным любопытством, но в разговор не влезала.

— Ну что ж, — вынес свой вердикт доктор, — поправляйтесь, голубчик. Вы у нас просто герой — несколько человек спасли, только вот вас балкой пришибло. Почти неделю без сознания. И вроде бы никаких особых последствий, просто удивительно.

— А чего сразу герой-то, — смутился Серёга, — работа такая… Я ж спасатель.

— Поправляйтесь, голубчик, — повторил доктор и вышел из палаты явно в приподнятом настроении. На такой исход событий он даже боялся надеяться.

Серёга блаженно прикрыл глаза. Привидится же. Он попытался восстановить в памяти странное сновидение, но внезапно почувствовал знакомый умопомрачительный запах. Желудок немедленно свело голодным спазмом.

— Как ты, улым? — участливо спросила санитарка, склоняясь над ним.

— Отлично, — улыбнулся Серёга, — голодный, как волк. Вон уже запах эчпочмака мерещится.

Санитарка только хмыкнула и молча указала на тумбочку — там стояла тарелка с пирожками, заботливо прикрытая бумажной салфеткой.

— Эээ, — осторожно спросил Серёга, не отводя взгляда от вожделенных эчпочмаков, — а там, в поезде…

— Ай, улым, — замахала руками санитарка, — какой ещё поезд! Мало ли чего во сне привидится! Ну ты выздоравливай, а мне пора, дальше работу делать. Ещё вон сколько палат не убрано!

Она подхватила ведро, швабру и торопливо заСемёнила прочь.

Серёга мог бы поклясться, что в кармане у неё что-то мелодично позвякивало.

***

— Опять ты у меня клиента увела? Небось все свои проездные на твои пирожки потратил, — пробурчал кондуктор.

— Не жадничай, — ответила торговка, — от тебя не убудет. Всего один пассажир в этом вагоне.

— У меня работа, — оправдываясь, сказал кондуктор, — отчётность. В этом вагоне — один, в другом — два, а в третьем — десять «зайцев» ссаживать пришлось. И что за жадность такая непомерная?

— А у меня — своя работа, Харон, — засмеялась тётка. — Мост скоро, — посерьёзнела она, — видишь, состав скорость сбавил. Дальше без меня. Вот тебе пирожок, подкрепись. Для продления жизни — самое то.

— Я и так бессмертный, — вздохнул Харон, но эчпочмак тем не менее взял. — Может, прокатимся до конечной? А то мне одному скучно. Не стыдно вот «зайцем» кататься? У самой поди полный карман денег.

— А мне до конечной рановато! — хохотнула торговка. — Да и денежки пригодятся. А ты езжай, езжай. Ехал грека через реку, бе-бе-бе! — поддразнила она, снова засмеялась, нажала на кнопку и выпорхнула наружу через открывшиеся двери.

Харон вздохнул и уставился на проплывающие мимо ржавые фермы моста.

— Грека, грека, — бормотал он, вгрызаясь в эчпочмак и жмурясь от удовольствия, — через реку, будь она неладна… а сама-то… безбилетница меркантильная!

Состав шёл совсем медленно, колёса его стучали мерно и неторопливо.

Под мостом катила свои воды река Стикс.

Сноски:

*улым — сынок (тат)

*эчпочмак — треугольный пирожок с начинкой из мяса, картошки и лука (тат)