Случайная мама

Наталья Ручей

Глава 9

— Я все! — сообщает Валерия, помахивая корзинкой со сладостями. — А как у вас?

— У меня тоже все, — говорю я, беря с полки однопроцентный кефир.

Пока Валерия бегала по отделу кулинарии, я стояла в молочном и настраивалась на то, что опять буду пить эту гадость.

Подготовка к свадьбе подруги не прошла для меня безнаказанно. Плюс два на весах. А это все шашлыки и поздние ужины с бокалом вина в хорошей компании. Ну или капуста, которой меня снабдили в резиденции Ярова, была чем-то напичкана, как куриные окорочка.

В любом случае разбираться с проблемой лучше на ранней стадии. Тем более что я уже купила платье на свадьбу. Три дня назад имела глупость его примерить и выслушала комплимент от бабули:

— Смотри, как бы вас с подругой гости не перепутали. Они-то знают, что невеста в положении, а на каком сроке — вряд ли. А ты же рядом с ней будешь.

— Не переживай, бабуль, — ответила я. — Если все они окажутся дальтониками и не отличат синее платье от белого, подумаешь — приеду вместо молодоженов с подарками.

Отбиться — отбилась. Но, взглянув на свое отражение, решила все же заняться собой. Уж очень платье красивое. Может, я и польстила себе, когда его выбрала, но не хотелось надевать абажур, который часто предпочитают свидетельницы.

Ничего, два дня продержалась, уже есть результаты. Еще несколько дней, и вернусь в свою форму. Главное, чтобы на работе пережили этот период: настроения ноль. Хотя я стараюсь помочь коллективу: то в налоговую уеду, то в другой наш ресторан, а в обед вот стараюсь прогуливаться. Мы уже такой километраж намотали по «Великану», что на сегодня можно заканчивать. Тем более что стоять рядом с корзинкой Валерии — то еще испытание. Я едва не похитила булочку!

— Возвращаемся? — спрашивает Валерия, когда мы выходим из продуктового отдела.

Я осматриваюсь по сторонам. Вокруг, как всегда, много людей, никто никуда не спешит.

— Может, выпьем по чашечке кофе?

Ее взгляд безошибочно находит кофейный автомат, но я уверенно сворачиваю к стеклянным дверям.

— Ничего себе цены, — шепчет Валерия, заглянув в меню. — Я думала, у нас самые высокие! А здесь же даже не ресторан! Может, уйдем?

— Я тебя угощаю. Тем более что сегодня вторая чашка кофе бесплатно.

Я киваю на мелованную доску, где об этом сообщается крупными буквами. Мы занимаем столик на втором этаже, но у моей сегодняшней спутницы кофе восторга не вызывает. Может, потому, что она хотела бы съесть к нему шоколадку, а тут я с унылой бутылкой кефира.

— Ну что, возвращаемся? — снова начинает она.

Жаль, что Натали с Лукой уехали на пару дней к ее матери. Мы бы с ней нашли чем заняться в этом центре. Бутики белья или магазины игрушек — нам вместе было бы везде интересно. Егор на работе, все мечту свою приближает. Эх, были времена, когда мы с ним в обеденное время подолгу чаевничали и много о чем разговаривали. А тут человек буквально страдает.

Я смотрю на часы. На недопитый кофе Валерии. Встречаю просительный взгляд. И решаю, что и правда лучше уехать. Ну и что больше в напарницы ее не возьму. Это была плохая идея. Как и вообще прийти именно в эту торговую точку. Есть же магазины поближе.

К концу рабочего дня заканчивается кефир и мое терпение. Наверное, этому способствует еще и десяток анкет, которые я без интереса просматриваю на сайте знакомств. Но больше осознание того, почему я уже несколько дней приезжаю за кефиром именно в определенный торговый центр. Ну и если я допускаю мысль о мужчине со скверным характером, который к тому же состоит в отношениях, это точно сглаз, не иначе.

— Валерия, — отзываю ее в сторонку после окончания своего рабочего дня, — помнишь, ты там что-то говорила про бабку, которая может снять порчу?

Глаза официантки сияют, она тут же записывает мне на листочек телефон бабки и адрес. Хотя и говорит, что записываться не надо: там обычно живая очередь. Летом прямо семьями или компаниями приезжают и ждут под воротами. Но сейчас осень, вечер, людей будет значительно меньше. А может, и вообще никого.

— Вы поедете? — спрашивает с надеждой.

Прочитав данные и увидев, что это даже не в другом конце города, а за сто километров от него, честно ей отвечаю:

— Вряд ли. Но все равно спасибо.

— Вы хотя бы попробуйте, — расстраивается она. — Машина у вас есть. А там только купить хлеб и три свечки. Ирина Викторовна, вот увидите, вы будете под впечатлением!

Так и не дав определенного ответа, я выхожу из ресторана. А мимо, как назло, прогуливаются влюбленные парочки, причем некоторые из дам куда старше, чем я. И мужчины при них довольно интересные.

Наверное, надо пресечь на корню эти мысли про занятых мужиков и все-таки съездить. Новые впечатления — это ведь прекрасно, не так ли?

— Бабуль, — звоню ей уже по дороге, — я сегодня задержусь, у нас совещание.

— О чем можно совещаться в ресторане? — недоумевает она. — На сколько обвешивать, что ли?

— У нас приличное заведение.

— Угу. Я вот сегодня зашла в приличный магазин возле нашего дома, сахар купила на развес, пришла домой и выяснила, что там тридцать грамм не хватает! Пойду сейчас восстанавливать справедливость!

— Ну вот пока ты будешь устраивать революцию в стакане воды, я и вернусь.

Так, ларек с выпечкой, церковь. Стараюсь не думать, что покупать свечи именно здесь и ехать с ними к бабке — это кощунство. Но в магазинах сейчас будут очереди, а мне и так часа полтора добираться при удачном раскладе. Открываю окно, чтобы не захлебнуться слюной от запаха сдобы, и, сама себе не веря, выстраиваю маршрут.

У меня уходит два часа, чтобы найти эту тьмутаракань. Такой маленький переулок, в который нужно свернуть с трассы, что я едва не пролетаю мимо него. Вернуться было бы проблематично: объезжать долго. Тем более в эту сторону машин практически нет, а в сторону города фуры гонят одна за другой.

Неприметный дом практически у дороги, других машин нет, очереди из порченых тоже не видно.

— Охо-хо, — прихватив с собой чудом уцелевший рогалик с повидлом, я толкаю калитку.

Собачий лай заставляет повернуть голову и взглянуть на псину на цепи. Может, рогалик для нее, чтобы она пропустила?

— Добрый день, — раздается женский голос. — Вы ко мне?

— Сомневаюсь, — отвечаю, рассмотрев незнакомку. — Мне бы к бабке.

— Пойдемте, — улыбаясь, она манит меня за собой, — не топчитесь у ворот, а то, пока я состарюсь, ждать еще долго.

«Боже мой», — проносится в мыслях. Она ведь примерно моя ровесница. И если так нас воспринимают со стороны, пожалуй, с визитом сюда я уже запоздала.

Она ведет меня не в дом, а в невысокую пристройку рядом с ним. Чтобы войти, приходится даже склониться, но на стенах висят иконы — так что, может, так и задумано. Здесь очень жарко и бедно. Стол с клеенкой, деревянные табуретки, диван, на котором плед с дырами. Такое ощущение, что в неприемное время там отдыхает собака.

— Присаживайтесь.

Куда конкретно, мне не подсказывают, но я, естественно, выбираю табуретку. Сижу, осматриваюсь. Нужно было подготовить вопросы заранее, и было же время! А теперь она молчит. Я молчу. Поймав ее взгляд, кладу на стол рогалик и свечи.

— Не замужем, — говорит она.

Я смотрю на свою правую руку без кольца и согласно киваю. Она улыбается, рассматривает меня и опять продолжает:

— Отношений сейчас нет. И давно нет. А те, что были… Ты понятия не имеешь, почему они разладились. Вроде бы все нормально, а не сложилось.

Ну, нетрудно догадаться, что люди, у которых все в порядке, по ночам в чужие дома с булкой не ломятся.

— Был у тебя мужчина, — говорит она.

— Да, — соглашаюсь, — было такое.

Она вновь улыбается.

— Был у тебя мужчина. Давно. Вообще давно. Не твой, а чужой. Такой, знаешь… — Она поднимает руку и проводит над головой, а у меня по спине бежит холодок, потому что я узнаю эту прическу. — Чернявый такой, глаза тоже темные.

А я уже не могу даже кивнуть. Но ей и не нужно.

— Семья у него была. Он того не стоил: ходок. Но жена его за него сильно билась, по многим бабкам ходила, на многое соглашалась. Вот всех, кто с ним был, этим и зацепило. Тебя — сильнее всего, потому что к тебе он собирался уйти. Хотя не думай: тебе тоже изменял. Натура такая, ну и печать, которую жена на него поставила.

Про измены не знаю. Вернее, про то, что жене изменял, конечно, я в курсе. А еще он сам мне рассказывал про своих бывших — наверное, хотел поразить, похвастаться. Мне тогда было двадцать, он — первый. О том, что женат, узнала постфактум, когда влюбилась как дурочка. О том, что есть ребенок, — значительно позже.

Ревность, желание, чтобы я постоянно была рядом, частые звонки, контроль — я задыхалась в этих отношениях. И долго не выдержала. Уходила — казалось, что совершаю ошибку, он ведь так любит, и я. А спустя время выдохнула свободно.

А самое паршивое, что я не хотела этих отношений. Он мне поначалу даже не нравился. Просто у меня не было опыта. Если бы не соблазнил, не знаю, когда бы я и решилась.

— Я не хотела, — признаюсь, хотя и понимаю, как жалко выглядит это признание.

— А это никого не волнует. — Бабка разводит руками. — Она свое забирала, ты стояла у нее на пути. Помнишь ее? Вы ведь встречались.

Память выбрасывает уже тусклый кадр: я стою у окна, вижу, как мимо дома проходит высокая черноволосая женщина. А он, стоя рядом со мной, говорит: «Это моя жена. Ищет меня». Я даже свои мысли в тот момент вспоминаю: «Боже, ей уже тридцать два! И она на что-то надеется?»

Теперь мне сорок, и я тоже на что-то надеюсь.

Все просто. Правило бумеранга.

— Понятно, — бормочу я и порываюсь уйти.

— Сядь! — женщина неожиданно повышает голос и переходит на «ты». — Меня зовут Оля. А тебя как?

— Ирина.

— Ну и куда ты рванула? — теперь она говорит мягко, как будто эмоции вырвались и отпустили. — Работать буду с тобой. То, что от людей пришло, сниму. Бежит она… Тебе еще деток рожать.

И взгляд у нее добрый, с улыбкой. Даже неловко ее расстраивать, но лучше сознаться. Один ребенок — куда ни шло, я очень надеюсь, что он все-таки будет. Но два?!

— Мне сорок.

Она начинает смеяться.

— Мне тоже, и что?

Дверь распахивается, и в нее вбегают две девочки: одна лет семи, вторая чуть старше. Под строгим взглядом матери, смеясь, выбегают за дверь.

— И то, что два, — это вряд ли. Я не успею.

— А ты что, куда-то сильно торопишься?

— Да вообще-то не очень. Но «там» обычно не спрашивают.

— Ну так и сама «туда» не напрашивайся. Ладно, хватит болтать! Приехала — так делом займемся!

Она берет мои свечи и зажигает их разом. Держит над какой-то тарелкой, что-то бормочет, пока капает воск. А я пытаюсь переварить информацию и подавить свои чувства. Двое?! Даже если в ближайшее время начать… плюс девять месяцев… потом хотя бы год отдохнуть… и когда они пойдут в школу, мне будет… а когда окончат… а если их засмеют?

Похоже, выбора нет — придется воровать у Матвея Сергеевича молодильные яблочки.

Громкое шипение спасает меня от приступа клептомании. Это баба Оля так громко свечи тушит. Ну и заодно будит клиентов.

— Так, — командует, — спиной поворачивайся.

Сажусь. Она кладет ладонь на мою голову, давит так, как будто пытается сделать меня чуть пониже, и начинает шептать. Я различаю только несколько слов, напоминающих молитву. Говорит очень быстро, неразборчиво, а потом вообще накрывает мои уши ладонями. И снова давит на череп.

— Поворачивайся, — разрешает минут через десять-пятнадцать.

Меня уже разморило от этой жары, да и от шепота, так что разворачиваюсь медленно. Глаза даже немного слипаются.

— Реакция может быть разной, — проводит она инструктаж. — Или морозить будет, или в сон клонить. Три дня из дома никому ничего не давай, если будут просить. Угощать можно, подарки можно дарить, принимать. А дома будешь жечь свечи: поставишь их в соль и жги по одной. Потом выбросишь под дерево — туда, где не ходят. В землю уйдет. А другую соль, щепотку, в воду добавишь и полы в доме по часовой стрелке вымоешь. Лучше руками. А, и знак тебе будет. Поняла меня?

Конец ознакомительного фрагмента.