Сад камней

Наталья Пряникова

«Сад камней» – это весёлые рассказы про Наташу, её подругу Аньку и других людей. Первая любовь, знакомство с будущим мужем, смешные казусы на работе, женская дружба – в этих историях вы узнаете себя, вспомните свою первую любовь и посмеетесь вместе с автором.

Откуда берутся дети?

Будучи ребенком, я не особо задумывалась над вопросом, откуда на Земле появляются люди. Моя мама была прогрессивной и не забивала мне голову сказками про аистов и капусту. Так и сказала — из маминых животиков берутся люди, и все тут. Я сразу успокоилась — ну это объяснимо, из животиков так из животиков, и пошла обрадовать Аньку, которая тоже мучилась этим жизненным вопросом.

Но потом мы стали думать, откуда, собственно, попадает в животик ребёнок, и почему, и что для этого нужно? А то вдруг ветром надувает, а у нас тут ветра-то ого-го, ого-гошеньки! В крайне встревоженном состоянии мы вновь обратились за разъяснениями к моей маме.

Моя мама была прогрессивной и не стала забивать нам головы всякой чепухой, а так сразу и сказала — мамы пьют таблеточки, чтобы завелся ребеночек, и все.

У нас прямо от сердца отлегло — уфф, таблеточки так таблеточки, вполне приемлимо, чего уж там. Как раз недавно Маринкина мама родила Маринкину сестру, и мы пошли поинтересоваться, какие она пила таблеточки.

Маринкина мама охотно показала нам страшную Маринкину сестру, что мы даже испугались, но про таблеточки умолчала, зардевшись, как невеста на смотринах.

Вскоре Анька заболела ангиной и ни в какую не хотела глотать таблетки.

— Да вы что, люди добрые, — голосила она, — я не хочу, я еще сама ребеночек!

Моя мама была прогрессивной, поэтому утешила Аньку тем фактом, что таблеточки глотают, когда выходят замуж, специальные такие таблеточки. Анька успокоилась — замуж она не собиралась до старости, лет до двадцати, а то и до двадцати двух.

Но потом Анькина соседка Томка преспокойно родила ребенка, совершенно не выходя замуж. Мы с Анькой, наморщив лбы, постучались в квартиру новоиспеченной мамаши и, весьма озадаченные, поинтересовались, какие такие она пила таблеточки, что вот не выходила замуж, и, тем не менее, родила ж таки дитя.

Глупая Томка хохотала на весь подъезд и уверяла нас, что никакие таблеточки вовсе не нужны, и даже муж не нужен, а надо просто… Тут мы и узнали о некоем словце, начинающемся на безвинную букву «Е», обозначающем действие, напрямую связанное с процессом зачатия.

— А это чо? — открыли мы рты.

— Много будете знать — скоро состаритесь, — хохотнула напоследок счастливая мамаша и захлопнула дверь перед нашими любопытными носами.

Оглушенные новой информацией и воодушевленные тем, что, наконец-то, ответ на самый неразрешимый жизненный вопрос найден, мы решили первым делом проинформировать об этом наших родителей, и, конечно же, Инну Викторовну, нашу учительницу, которая была ни в зуб ногой даже насчет таблеточек, несмотря на свое образование.

«Так — то их учут в их ниверсинетах», — рассуждали мы с Анькой, пока бежали оповещать родителей о таком ошеломительном известии. Ведь они, бедолаги, до сих пор плутают в дебрях невежества и не знают, что надо делать, чтобы продолжался род людской. Вот они обрадуются, как узнают, и мы, взявшись все вместе за руки, будем петь и танцевать на радостях. Но все-таки надо бы еще узнать, что обозначает это непонятное слово. Сколько уже учимся в третьем классе, а его еще не проходили. Наверное, в четвертом начнем. А тут и мы с Анькой! Так и школу экстерном закончить недолго, а то и институт.

С этими мыслями ворвались мы на кухню к моим родителям и закричали с порога:

— Знаете, что надо делать, чтобы дети заводились? Знаете?

— Что??? — в один голос воскликнули мои родители, всем своим видом выражая полную неосведомоенность в этом вопросе.

Мамина рука повисла в воздухе с чайником, а папа занёс над чашкой ложку, да так и остался сидеть. Жаль, сфотографировать бы их — картина «Не ждали» нервно плакала бы в сторонке.

Выдержав драматическую паузу, мы с Анькой торжественно вылепили:

— Е… (ну, вы понимаете)

И с самым животрепещущим интересом добавили:

— А кстати, это чо за такое?

Мама с папой застыли с открытыми ртами, а мы срочно засобирались к Инне Викторовне с тем же воинственным видом, с каким Свобода на картине Эжена Делакруа вела народ к светлому будущему:

— Ладно, нам еще Инне Викторовне надо рассказать.

— НЕТ!!! — снова в один голос закричали мои родители, побросав чайники и ложки и застыв в позе людей с картины «Последний день Помпеи» Карла Брюллова. Мы с Анькой на этой картине были бы на месте вулкана Везувия, естественно.

Мама была очень прогрессивной, поэтому не стала пудрить нам мозги всякой чепухой, а сразу так и сказала, что это слово означает — вместе гулять, взявшись за руки. И прямо умоляла не ходить к Инне Викторовне с этим новым знанием — пусть ее, живет в своем темном царстве невежества. Мы, конечно, обещали Инну Викторовну не трогать, но надо бы ей все — таки повышать квалификацию, в самом-то деле. Учитель, называется.

А вот насчет всех остальных людей мама ничего не говорила, так что, мы, окрыленные, подобно светочам знания, побежали предлагать гулять, взявшись за руки, всем, кого знали.