Десятая печать или новогоднее убийство

Наталья Николаевна Сундеева, 2015

Главная героиня Надежда – адвокат по профессии, принимает приглашение встречать новый год в загородном доме своего давнего приятеля. Вместо волшебства в новогоднюю ночь в доме происходит убийство. В числе подозреваемых все находящиеся в доме, в том числе и Надя. И именно ей предстоит раскрыть эту тайну за десятью печатями.

Глава 7

Я только успела раскрыть сумку, как в дверь раздался тихий стук. Это Славик. Он запыхался:

— Надя, вот две коробки, и еще две я сейчас принесу.

Когда груз доставлен полностью, мы быстро прячем коробки под кровать. К приходу Риты я успела переодеться и привести в порядок свой макияж.

— Ну что, Надя, давай я покажу тебе сначала второй этаж, а потом спустимся вниз, — предлагает мой добровольный экскурсовод.

— Нет никаких возражений.

— Слушай, а что тебе Людмила подарила, если не секрет? — проявляет любопытство Рита.

Я показываю ей шарф.

— О! У меня точно такой же, только цвет другой — красивая вещь. Ну что, идем?

Я вынуждена описать архитектуру дома Зиборовой и расположение всех помещений очень подробно, потому что, как оказалось впоследствии, это имело немаловажное значение.

Итак, второй этаж: в конце коридора с обеих сторон расположены лестницы, которые ведут сюда прямо из прихожей. Углов как таковых здесь нет — им придана форма полукругов, поэтому сразу с лестниц взгляду открывается широкий коридор. Он заканчивается окном во всю свою ширину. На широком подоконнике стоят диковинные цветы в горшках. Всего в этот коридор выходят десять одинаковых дверей — по пять с каждой стороны. Первые две двери справа и слева от начала коридора — это ванные комнаты. Нет смысла говорить о том, что они оборудованы по последнему слову импортной техники.

Так как на тот момент, когда Рита показывала мне устройство дома, на втором этаже кроме нас никого не было, мы свободно обозрели все помещения. Вторая дверь справа ведет в комнату, совершенно идентичную моей, только преобладающий здесь цвет — светло-зеленый.

— Тут всегда располагаются Горловы, — объясняет мне Рита, открывая вторую дверь с левой стороны — в помещение светло-кофейного цвета. — А в этой комнате живем мы со Славиком, когда здесь бываем, это третья комната по ходу. Ее стены выполнены в желтых тонах. Этот цвет выбрал мой муж, а мне не нравится, но кто меня будет слушать? Видишь, у нас две тумбочки и шифоньер больше, чем у других.

Напротив комнаты Шулеповых расположены апартаменты Филиппа Зиборова. Здесь все выдержано в сиреневом цвете. Я замечаю, что кроме стандартного набора мебели здесь присутствует столик с ноутбуком и аквариум, а на стене висят две полки с книгами.

— Фил и Людмила Михайловна здесь бывают чаще нас, — поясняет Рита. — Он с рыбками возится, как ребенок, а у свекрови есть даже кабинет — это следующая комната справа.

Марго открывает дверь кабинета.

— Смотри, Надя, кабинет уже остальных комнат, зато вместо окна дверь, она ведет прямо отсюда на веранду первого этажа. Когда свекровь здесь работает, иногда выходит прямо в сад. Тут летом очень красиво: много цветов, а ароматы такие, что голова кружится.

В кабинете стоит массивный письменный стол с множеством ящиков. На нем я замечаю компьютер, письменный прибор и несколько книг. У стены расположился небольшой диванчик, обитый светлой кожей, и кресло с удобной спинкой. Стеклянная дверь, ведущая на веранду, занавешена роскошной гардиной. Указывая на нее, Рита говорит:

— Это я ее из Италии привезла. Шикарно выглядит, правда? Последний писк моды, у нас дома такая же.

Напротив кабинета находится оранжевая комната. На кровати стоит нераспакованная сумка.

— Сюда, наверно, поселили подружку Фила, — догадывается Марго. — Что ж, очень удобно — комнаты рядом, пусть молодежь порезвится.

Осталось всего две комнаты: моя слева и напротив нее спальня хозяйки дома. Это помещение значительно больше других, вероятно, за счет кабинета. Основной тон — розовый. Кроме кровати здесь стоят два шифоньера, кресло, большой телевизор закреплен на стене кронштейном. Как и в комнате Фила, здесь есть полки с книгами.

— Видишь в стене дверь? — спрашивает меня Рита.

Если бы не ее вопрос, я бы действительно не заметила дверь, которая задрапирована обоями.

— У Людмилы отдельная ванная комната, — поясняет мой экскурсовод, — это, конечно, правильно, она же подолгу здесь живет. Мне Славик рассказывал, что в этой комнате должен был жить егобольной отчим, но Денис Васильевич до конца строительства не дотянул.

— А ты его хорошо знала?

— Да нет. Видела, конечно, мы же с Филом в школе дружили. Ну, приходили к ним домой — в городскую квартиру. Денис Васильевич уже болел, да и выпивал он часто. А Славик тогда вообще на меня внимания не обращал. Я была высокая и жутко худая — нас же в театре детской моды и в модельном агентстве голодом морили. Мой будущий муж называл меня «шкеля».

— Почему именно так?

— А это он так преобразовал слово «скелет». Он уже тогда всем клички давал. Мне было так обидно, прямо до слез!

— Значит, Славик — твоя первая любовь?

— Ну, в школе мне нравились мальчишки, не без этого. И Фил тоже нравился — он же был лучшим спортсменом школы. На него девчонки заглядывались — мне это льстило. Но нельзя же сравнивать мальчишку с уверенным в себе мужчиной!

— А когда же Славик ответил на твои чувства?

— Значительно позже. Я уже школу окончила и работала в модельном агентстве, появились кое-какие модные наряды, дорогая косметика и все такое. Мы с Филом поддерживали отношения. По-моему, он тогда был в меня жутко влюблен. Может, поэтому теперь так и ненавидит. А Славик начал оказывать мне внимание: приходил на показы мод, дарил цветы, подарки. Потом, сама понимаешь, поцелуи, объятия, постель, замужество.

У нас была роскошная свадьба! Медовый месяц провели во Франции, правда, не целый месяц, а только десять дней, но все равно было здорово. Вот рожу ребенка, и мы будем совершенно счастливы.

— Ты считаешь, что счастье бывает несовершенным?

— Вот выйдешь замуж, Надюша, сама узнаешь. Семья — дело сложное.

— Согласна. Семья, как человек, без недостатков не бывает. Но, знаешь, Рита, иногда недостатки о человеке говорят больше, чем достоинства.

— Ой, Надь, для меня это слишком заумно. Пойдем лучше дальше — ты же еще первый этаж не видела.

Мы направляемся в противоположный конец коридора, чтобы спуститься по лестнице, но на первой же ступеньке Рита хватает меня за руку.

— Подожди! Слышишь? — шепчет она мне на ухо.

Действительно, до нас доносится разговор между мужчиной и женщиной. По всей видимости, он происходит прямо в прихожей. Даже можно узнать по голосам Славика и его мать.

— А что я, по-твоему, должна была ответить? — говорит Зиборова сыну. — Он же тебе тоже не чужой человек.

— Нет, чужой! Причем и мне, и тебе, — возражает Славик.

— Да пойми ты, что я растерялась от неожиданности.

Дальше стоять на лестнице становится неприличным. Я тяну Риту за руку, но она прикладывает палец к губам, призывая меня молчать.

— Что-то я плохо представляю тебя растерянной, — грубо обрывает мать Славик. — Лучше скажи честно, что тебя тяготит положение вдовы. Захотелось повидаться-поиграться с бывшим муженьком?

— Прекрати! Ты не смеешь со мной так разговаривать! — повышает тон Людмила Михайловна.

— Это почему же? — не унимается Славик. — Он же бросил нас ради молоденькой сучки, а теперь, когда мы живем в достатке, он решил вернуться к жене и сыночку?

— Ты не понимаешь, — примирительно говорит Людмила Михайловна. — Я же пытаюсь тебе объяснить, что вчера мне позвонил Антон и сказал, что Сергей вернулся и живет у них уже около недели.

— Ах, какие они милые и сердобольные люди!

— Слава, не забывай: Сергей Антону кузен. Не мог же он выставить двоюродного брата на улицу! И Антон, и Анаида просили разрешения привезти его сюда. Он действительно хочет тебя видеть.

— Раньше надо было об этом думать. Звони немедленно Горловым! Если они так любят своего родственника, то пусть встречают Новый год с ним, но у себя дома.

— Сыночек, это некрасиво.

— А ты подумала, как к приезду моего папочки отнесется Филипп? Это ведь дом его отца.

— Нет, это мой дом. И я могу в нем принимать кого хочу и когда хочу. А что касается Фила, то, как мне помнится, раньше тебя его мнение мало интересовало. Я сама поговорю с мальчиком. Надеюсь, он деликатнее тебя и сумеет меня понять.

— Вот как ты заговорила! Твой дом? А кто все эти годы пахал, чтобы у тебя были средства на этот дом, галерею и на многое другое? Я! Фил вырос на заработанные мной деньги и образование на них получает. Ты же занимаешься только картинами, а с них толку с гулькин нос.

— Не смей со мной разговаривать в таком тоне! — приказывает Зиборова. — Когда ты своей Риточке решил купить магазин, ты ни у меня, ни у Фила разрешения не спрашивал.

— Вот старая гадина, — шепчет Рита. — Так и знала, что ей мой магазин стоит поперек горла.

— Ладно! — вздыхает Славик. — Делай как находишь нужным. Но имей в виду, что я с ним любезничать не собираюсь. А если увижу, что он к тебе подкатывает, то просто вышвырну его, как старый башмак.

Людмила Михайловна, по всей видимости, что-то собиралась возразить сыну, но в этот момент открылась дверь дома.

— А вот и мы, — слышу я веселый голос. — Здорово, брат, рад тебя видеть! Познакомься, это Женечка.

— Пойдем! — тянет меня за руку Марго. — Там Филипп с подружкой объявились, надо с ними поздороваться.