Десятая печать или новогоднее убийство

Наталья Николаевна Сундеева, 2015

Главная героиня Надежда – адвокат по профессии, принимает приглашение встречать новый год в загородном доме своего давнего приятеля. Вместо волшебства в новогоднюю ночь в доме происходит убийство. В числе подозреваемых все находящиеся в доме, в том числе и Надя. И именно ей предстоит раскрыть эту тайну за десятью печатями.

Глава 6

Жена Шулепова стоит около уже знакомой мне шикарной машины.

— Знакомься, Марго, и радуйся, что тебе не будет в этот раз скучно. А то она постоянно мне жалуется, что ей неинтересно общаться со стариками, — подмаргивает мне Славик.

— К тебе это не относится, — улыбается Маргарита мужу.

Улыбка делает ее еще привлекательней, если такое возможно. Она красива очень по-современному — ведь понятия о красоте менялись на протяжении веков. Если бы я не знала, что этой молодой женщине двадцать лет, я бы подумала, что передо мной школьница старших классов. И хотя мой собственный рост сто шестьдесят семь сантиметров, мне приходится смотреть на Марго снизу вверх — в ней, наверно, все сто семьдесят пять. Фигура, разумеется, идеальная — это и одежда скрыть не может. Короткая светлая куртка с меховым воротником, брюки, плотно обтягивающие длинные стройные нот, и сапоги на высоких каблуках только подчеркивают статность моей новой знакомой. У нее светлые прямые волосы, которые опускаются почти до талии. Лицо с высокими скулами, голубые глаза, аккуратный носик и несколько крупный рот. Но губы настолько правильной формы, что именно они придают лицу еще больше очарования. Фотографии таких девушек часто печатаются в глянцевых журналах.

— Я очень рада, что вы едете с нами, — говорит мне Марго. — Называйте меня просто Рита. Это привычка моего мужа давать всем новые имена. Я у него то Марго, то Гоша, а иногда даже Мара. Я действительно надеюсь, что мне с вами будет веселей, а то эта семейка даже в праздники может обсуждать какие-то дела — даже в снежки поиграть не с кем.

— А как же Филипп — брат Славика? Он ведь почти вашего возраста…

— Даже моложе почти на два года, мы с ним в одной школе учились. Но он и есть главная зануда, вот увидите. Хотя, возможно, он приедет со своей новой девушкой. Она вроде ничего, может, и не будет скучно в доме.

— А когда это ты успела с ней познакомиться? — удивляется Славик.

— Я же тебе говорила, что они приходили в мой магазин, — отвечает Марго. — Купили для этой девочки голубой костюм из предпоследней коллекции, очень красивый и дорогой. Наверное, ей нечего было надеть, а Фил хочет, чтобы его знакомая понравилась вашей маме.

— Надеюсь, все прошло без эксцессов? — интересуется Славик.

— Почти, — коротко отвечает ему жена.

Славик сел за руль, мы с Ритой расположились на заднем сиденье авто и отправились в путешествие.

— Нам ехать почти три часа, — говорит мне Рита. — Может, перейдем сразу на ты, чтобы всю дорогу не выкать?

— Конечно. Я сама не люблю лишнего официоза.

— Славик сказал, что ты работаешь адвокатом. Интересно, наверное? Я люблю смотреть по телевизору разные передачи о криминале, да и детективы мне нравятся. Расскажи что-нибудь из своей практики, — просит меня Рита.

— Да нечего особенно рассказывать, — улыбаюсь я в ответ. — Мне кажется, что у нас похожие профессии. Только я продаю свои знания, а ты одежду. Люди нуждаются и в том, и в другом.

— Это правда, — соглашается со мной девушка. — Вообще, с людьми трудно работать. Хотят иметь шикарную одежду, а деньги тратить жалко. Ну и покупали бы себе шмотки на рынках. Там за тысячу рублей можно весь гардероб обновить, причем не торгуясь.

— А вот тут ты не права. Ко мне недавно на дежурство приходила женщина и требовала, чтобы я составила ей жалобу в полицию — якобы на одном из вещевых рынков ей угрожали убийством. А дело было так: она отправилась на рынок «Темерник», чтобы купить шапку. Нашла подходящий для себя товар и стала торговаться с продавцом. Тот оказался на редкость неуступчивым мужиком. Тогда эта дама ему и говорит:

— Почему вы настаиваете на своей цене? А как же скидки?

А тот ей в ответ басом:

— Скидки у нас только в речку Темерничку.

Женщина так перепугалась, что шапку не купила, а сама примчалась ко мне — писать заявление в полицию.

Мои попутчики смеются.

— Неужели и такое бывает? — удивляется Рита.

— У тебя работа еще сложнее, чем я думала. А зарабатываешь хоть нормально?

— На жизнь хватает.

— А за границей адвокат — очень уважаемая и к тому же высокооплачиваемая профессия.

— Что, приходилось обращаться за юридической помощью в Европе?

— Мне нет, но в Париже знакомые рассказывали, что услуги адвоката — дорогое удовольствие.

— Славик сказал, что ты много путешествуешь, я тебе завидую.

— Ой, Надя, не надо! Меня мать в десять лет отдала в театр детской моды. Вот тогда я и побывала два раза в Болгарии и несколько раз в Польше. Потом, когда уже работала в модельном агентстве, была в Италии и в Англии, но кроме гостиницы ничего не видела. Пройдет показ моделей — и сразу в номер. Со Славиком мы были в Париже и Риме, но тоже, как говорится, галопом по Европам. У нас в Риме есть партнеры по бизнесу. Вот они мне город показывали основательно — там просто замечательные музеи. Я даже ездила во Флоренцию и Венецию, но что там увидишь за два дня! Людмила Михайловна говорит, что нужно обязательно побывать в Греции, увидеть Акрополь и все такое. Мы в этом году со Славиком хотели туда съездить, но не получилось.

— Подумаешь! Зато в Турции прекрасно отдохнули, — вмешивается в нашу беседу Славик. — Шикарный отель, чудный сервис, что еще надо?

— Да разве с тобой можно нормально отдохнуть?! — возмущается Рита. — Каждый день по пять раз названивал на работу, а через неделю вообще бросил меня и укатил в Ростов, а я еще неделю там скучала.

Мы уже выехали за пределы города, и машина увеличила скорость.

— Славик, пожалуйста, останови машину на пять минут, — просит Рита, — мне надо подышать воздухом.

Шулепов немедленно выполняет просьбу жены. Рита быстро выходит из авто и начинает прохаживаться вдоль дороги.

— Славик, ей нужна помощь? — тревожусь я.

— Нет, ее просто немного укачивает в машине. Вот интересно: самолет переносит нормально, а в машине расклеивается. Особенно сейчас — мы ведь ждем пополнения в семье.

— Правда? Поздравляю!

— Спасибо.

— Людмила Михайловна рада? Все-таки первый внук…

— Конечно, но бабушкой она быть явно не готова. Да и Марго она недолюбливает из-за Филиппа.

— В каком смысле?

— Видишь ли, Марго и Фил учились в одной школе, дружили одно время. Фил даже был влюблен в мою Гошу. Это он привел ее к нам домой. Вот так мы и познакомились. Стали встречаться, потом поженились. Филипп переживал, никак не мог понять, что для Марго он был только младшим другом. А мама его жалела, считала, что я поступил неэтично по отношению к брату. Сама понимаешь, отношения в семье несколько осложнились. Мне-то, как говорится, по барабану, а вот Ритке мой брат покоя не дает. При любой возможности портит ей нервы. Видно, нужно, чтобы прошло побольше времени — он все забудет и успокоится. А пока же ему только восемнадцать лет, вот гормоны и бушуют. Мы стараемся меньше видеться, к нам домой он вообще не приходит, но в магазин к Марго может заявиться, чтобы поерничать. Вот, например, этим летом узнал, что мы собираемся поехать в Афины — взял и купил себе тур на это же время, да еще в тот же отель. Пришлось, как ты слышала, немного изменить планы на отдых. Но беспокоиться не стоит. В моем присутствии Фил ведет себя пристойно, да и Марго на рожон не лезет, хотя иногда она сдерживается с трудом. Я уверен, что в этот раз все будет хорошо, тем более если Филипп привезет на праздник свою девочку.

Рита возвращается в машину, и мы продолжаем путь.

— А давно вы стали собственниками загородного коттеджа? — интересуюсь для поддержания разговора.

— Не очень, — отвечает Славик. — Когда Денис Васильевич заболел, мать решила, что ему будет полезно пожить на природе. Я нашел участок, оформил документы, а строили дом в соответствии с пожеланиями мамы. Поэтому получился типичный мелкобуржуазный особняк с верандами, плоской крышей, которая используется под солярий, и фонтаном во дворе.

— А я считаю, что дом удобный, — говорит Рита. — Там есть большая гостиная, библиотека, две ванные комнаты, а в распоряжении каждого гостя своя комната.

— Ты что, Гоша, собираешься поселиться отдельно от мужа? — притворно грозно спрашивает Славик жену.

— Ну перестань дурачиться! — улыбается Рита. — Что за привычка коверкать имена?!

— Ты не понимаешь, Марго, в этом есть глубокий смысл, — объясняет Славик. — Ведь в Ветхом Завете сказано, что Адам нарек именем каждое животное, чтобы определить характер существа и приобрести над ним власть. Таким образом он стал царем зверей.

— Вот и неправда! Царь зверей — это лев, — возражает Рита, вызывая улыбку на лице мужа.

— Это у нас с Марго в Турции было приключение, — рассказывает мне Шулепов. — Мы пошли на базар, чтобы купить сувениры, а там один парень, явно из наших бывших южных республик, торговал настенными масками. Увидел нас и стал предлагать маску Медузы-горгоны: «Купите, молодые люди. Это же Медуза-горгона — царь зверей!» Я ему объясняю: «Ты ошибаешься, дорогой. Царь зверей — это лев». Он на секунду задумался, а потом выпалил: «Значит, она — царица!» И все это с таким невероятным акцентом, что от смеха чуть не померли.

— А что, в Турции много наших бывших соотечественников? — заинтересовалась я.

— Полно! По-моему, вся страна говорит на русском языке.

— Точно-точно! — подхватывает слова мужа Рита. — Там мужчины всех наших девушек называют «Наташа».

— Почему? — удивляюсь я. — Им это имя лете произносить, что ли?

— Уж точно не потому, что они читали «Войну и мир» графа Толстого, — смеется Славик.

Так в приятных разговорах мы преодолели часть пути, а потом незаметно для себя я задремала.

— Просыпайтесь, принцессы! — слышу я голос Славика.

Оказывается, Рита тоже уснула. Я выскакиваю из машины, разминаю ноги и вдыхаю полной грудью. Действительно, воздух здесь замечательный — не то что в городе. Огромный двор засыпан снегом, который продолжает падать с неба, однако не холодно. Славик открыл ворота — от них прямо к дому ведет широкая дорога, по краям которой стоят маленькие елочки. Я нахожусь под впечатлением: это не дом — это прямо двухэтажный дворец с мраморной лестницей. Справа от балюстрады — большая елка, наполовину уже украшенная конфетами в цветных фантиках. Во дворе дома стоит одна машина, которую уже успел накрыть толстый слой снега. Дверь открылась прежде, чем мы успели подняться по лестнице:

— Заходите, заходите! — торопит нас Людмила Михайловна. — Я услышала шум машины. Закрывайте двери, пока снегу не намело. Убирать некому. Я всех отпустила, кроме Вени, а он занят на кухне. Ну, здравствуйте! Как добрались? Я жутко волновалась — такие страшные дороги, просто ужас!

Славика женщина целует, Риту приветствует более сдержанно, а потом подходит ко мне:

— Наденька, как я рада вас видеть! Вы совершенно не изменились — такая же очаровательная девочка. Сколько же мы не виделись — страшно подумать!

— Около десяти лет, Людмила Михайловна. Пожалуйста, говорите мне «ты».

— С удовольствием, милая. Славик! — обращается она к сыну. — Помоги девочкам раздеться. Верхнюю одежду можно пока оставить на вешалке, а потом заберете ее к себе в комнаты, если захотите. Вещи Веня отнесет, а мы пока пройдем в библиотеку. Когда Венечка освободится, он принесет нам туда перекусить — вы же с дороги. Наверное, хотите чего-нибудь горяченького?

— Мама, а зачем ты отпустила Сашу и Елену Григорьевну? — удивляется Славик. — Вене же трудно будет одному управляться по дому — столько гостей.

— Елена Григорьевна сама попросилась в отпуск — к ней внук приехал, а Сашу я отпустила потому, что нам в этот раз понадобятся все комнаты на втором этаже. Кроме Наденьки у нас еще будут гости, но поговорим об этом позже, сынок.

Про себя я отмечаю, что Людмила Михайловна очень изменилась за те годы, которые мы не виделись. Она сильно похудела, на лице заметны глубокие морщины, волосы покрыты сединой, а ведь ей должно быть около пятидесяти лет, может быть, чуть-чуть больше. Видно, развод с отцом Славика и смерть второго мужа оставили свой след на ее внешности. Однако она по-прежнему очень ровно держит спину и так же гордо приподнят подбородок. Да, Людмила Михайловна — сильная женщина, ничего не скажешь.

В сопровождении Славика мы проходим в библиотеку, где уже расположилась на диване хозяйка дома. Почти сразу же здесь появляется маленький толстенький мужчина лет тридцати, которого Людмила Михайловна называет Веней. Он ловко переставляет с подноса на столик большую тарелку с канапе на любой вкус, чашки с дымящимся кофе и кувшин с апельсиновым соком. Славик здоровается с ним за руку, а Рита приветливо кивает. Лицо мужчины расплывается в улыбке.

— Веня, — обращается к нему Людмила Михайловна, — знакомься, это наша гостья Надежда Николаевна. Пожалуйста, будь внимателен к ее пожеланиям.

— А это наш чародей Венечка, — говорит мне Рита. — Могу поспорить на что угодно, что никто не может так готовить, как он.

Повар явно доволен такой оценкой его заслуг:

— Надежда Николаевна, я знаю гастрономические вкусы всех наших гостей, но вы должны поведать мне о своих пристрастиях.

— Я вас разочарую, если скажу, что я не гурман?

— Вовсе нет. В этом вопросе вы полностью можете положиться на меня — будете довольны. Разрешите, для начала я предложу вам свою чудесную настойку — источник энергии и здоровья.

— Надя, не соглашайся ни в коем случае! — советует мне с улыбкой Людмила Михайловна. — Веня привез секрет этого снадобья из Японии. Я охотно верю, что это исключительно полезный напиток, но кроме самого Венечки его никто не может не только пить, но даже нюхать!

— А Надежде Николаевне, может, и понравится, — настаивает повар.

— Спасибо, Веня, но сейчас я хочу только горячего кофе. Однако я обязательно попробую ваше чудо попозже.

— Договорились, — улыбчивый Веня выплывает из библиотеки.

— А где Фил? — обращается Славик к матери. — Я во дворе видел его машину.

— О! Филипп приготовил нам сюрприз: он пригласил сюда свою знакомую девушку. Сейчас они пошли немного погулять. Вероятно, уже скоро вернутся.

— Если его знакомую зовут Женя, то для меня это не сюрприз, — замечает Рита. — Он приводил ее ко мне в магазин.

— Зачем? — приподнимает брови Людмила Михайловна.

— Купил ей костюм из новой коллекции.

— Ну, это еще ничего, — успокаивается женщина. — Мне он подарил майку, на которой написана наша фамилия, как вам это нравится?

— Ваша фамилия, — уточняет Славик.

— Слава, — делает мать замечание сыну. — Ты прекрасно знаешь, что и я, и Филипп — Зиборовы. Ты считаешь, что я должна была остаться Шулеповой?

— Нет, мама, ты же знаешь, что для меня это даже тогда не имело значения.

— Наденька, — Людмила Михайловна Зиборова меняет тему разговора, — ты замужем, дети есть?

— Пока нет, а вот Сонечка — мать двоих близнецов. Вы ее помните?

— Конечно! Такая чудная девочка, мне она очень нравилась. Тогда у моего сына был прекрасный вкус.

Рита никак не реагирует на последнее замечание свекрови, только поджимает свои красивые губы.

— А чем ты занимаешься, Надюша? — продолжает любопытствовать Людмила Михайловна.

— Я окончила юридический факультет нашего университета, а сейчас работаю адвокатом.

— Ах, какая жалость! Ведь ты же интересвалась искусством, стихи писала, насколько я помню. И вдруг такая, — Зиборова на секунду замолкает, подбирая нужное слово, — прозаическая профессия.

— Мама, почему у тебя такое негативное отношение к юриспруденции?

— Вовсе нет, просто мне казалось, что Наденька — творческий человек.

— Но адвокат — это профессия, требующая именно творческого отношения, — возражаю я. — Тому есть немало исторических примеров.

— Что имеется в виду?

— Адвокатами были французский писатель Жан Ануй, Апулей — знаменитый автор «Золотого осла». Между прочим, ведь и великий Оноре де Бальзак был юристом.

— Что ты говоришь? А я и не знала. Это просто замечательно, что Славик тебя пригласил к нам. Мне совершенно не с кем поговорить о литературе и живописи. Конечно, Филипп — брат Славы — не лишен любви к искусству, но он слишком молод и нетерпелив — всегда чем-то занят.

— Мама, по-моему, ты с удовольствием просвещаешь Марго.

— Да, но твоя жена недавно мне заявила, что Венера Милосская не тянет на супермодель. Как ты думаешь, это позволительная оценка шедевра?

— Я просто высказала свое мнение, — оправдывается Рита. — Я вообще не понимаю, почему надо притворяться, что ты восхищаешься тем, что вызывает восторг у других. Если я не понимаю, в чем загадка улыбки этой самой Моны Лизы, то я так и говорю. Венера ведь богиня любви? А в этой скульптуре нет ничего сексуального. Мне больше понравилась композиция в другом зале. Там Афродита, которую врасплох захватил козлоногий Пан. Богиня замахнулась на него сандалией, а сверху крылатый Эрот толкает Пана к Афродите. Они все, как живые — сколько чувственности и секса! А если бы я стояла на подиуме, как ваша Венера, меня бы выгнали с работы.

— Какая ерунда! — всплеснула руками Людмила Михайловна. — Можно сказать, утилитарный подход к искусству. Ты, Марго, конечно, имеешь право на собственное мнение, но совершенно не обязательно высказывать его вслух. Кажется, еще Гете сказал, что глупость не так глупа, если она молчит.

— Ты могла бы быть потактичней, — замечает Славик, обращаясь к матери.

— И это ты мне говоришь? — усмехается ему в ответ женщина.

— У вас прекрасная библиотека, Людмила Михайловна, — говорю я, пытаясь несколько разрядить ситуацию.

— О да! Ее начали собирать еще родители моего покойного мужа, — откликается Зиборова. — Между прочим, здесь есть книга «Речи лучших дореволюционных адвокатов». Тебе, Надюша, может быть, будет интересно ее посмотреть.

— Конечно, спасибо.

— Ты чувствуй себя как дома — бери каталог без обиняков. Я уверена, что тебе будут интересны многие раритетные издания.

— Я надеюсь, у вас еще нет альбома «Флоренция» из серии «Города искусств»?

— Нет, я даже не видела его в продаже. Он на русском языке?

— Да. Римское издание этого года. Мне приятно, что вы не успели его приобрести, потому что это мой новогодний подарок для вас, Людмила Михайловна, — я передаю ей красочно оформленную книгу.

— Спасибо, Наденька! Вот уж угодила так угодила, — растроганно говорит мне хозяйка дома.

— Хотелось бы, чтобы и наш подарок доставил вам такое же удовольствие, — говорит Рита.

Славик в это время достает из сумки два красиво оформленных пакета. Зиборова по очереди разворачивает каждый. В первом оказывается чудесная шелковая блузка нежно-розового цвета.

— Это вещь из последней итальянской коллекции, — улыбается Рита. — Вам она очень пойдет.

— Спасибо, девочка! — голос Людмилы Михайловны теплеет. — В вопросах моды ты разбираешься лучше всех. А это что такое? О боже! Это же офицерский клинок восемнадцатого века. Славик, сыночек, где ты его достал?

— Такого у нас еще нет? — с довольным видом спрашивает Славик, заметно, что ему понравилась реакция матери на подарок.

— Нет. Это просто замечательный экспонат! Знаешь, Наденька, — объясняет мне Зиборова, — у нас очень солидная коллекция холодного оружия. Покойный Денис Васильевич очень увлекался собиранием, а потом и мы все заразились. Ты, наверное, не обратила внимания на ковер, что висит при входе в эту комнату?

— Нет, я его не заметила.

— Просто мы до него не дошли. Давай, Славик, укрепим этот клинок, а Надя полюбуется нашим собранием.

Людмила Михайловна быстро направляется к двери из библиотеки. Мы следуем за ней.

Я обращаю внимание, что простенок между библиотекой и гостиной закруглен и все это пространство занимает ковер, на котором закреплены кинжалы, ножи и другое оружие. Мои познания в этой области практически равны нулю, но даже я понимаю, что все предметы коллекции — это старинные и дорогие вещи.

Пока Славик крепит новый клинок, Людмила Михайловна говорит:

— Дети, спасибо вам за подарки, вы меня очень порадовали! А мои поздравления ждут вас в ваших комнатах. Риточка, проводи, пожалуйста, Надю в голубую спальню. Тебе там будет удобно, Надюша, — улыбается мне Людмила Михайловна. — Твои вещи Веня уже отнес. А с тобой, Славик, мне надо поговорить до приезда Горловых, поэтому попрошу тебя еще чуть-чуть задержаться.

— Хорошо, мама. Я только кое-что занесу из машины и приду.

— Отлично. Я жду тебя в библиотеке.

Улучив момент, Славик тихо говорит мне:

— Надя, я сейчас принесу документы к тебе в комнату. Сложим их под кровать. Горничной нет — их никто не увидит. Будет время — посмотришь, но это совсем не обязательно. Главное, отдыхай, может, я вообще ошибаюсь в своих предположениях. Маргоша! — уже громко обращается он к жене. — Ты покажешь Наде дом? У вас будет для этого время. Все равно ужинать будем поздно — Антон с Наядой еще не приехали.

Мы с Ритой поднимаемся на второй этаж по одной из лестниц.

— Просто не может Славик называть людей по именам, — сетует Рита. — Жену Горлова зовут Анаида, сокращенно Ида. Все ее так и называют, а Славик то Аной, то Наядой. Глупо, правда? Впрочем, она на Славика не обижается, а меня эта его манера раздражает.

— Не стоит обращать внимания на такие мелочи, — советую я. — Тебе вообще нельзя волноваться.

— Славик тебе сказал, да? У меня уже четыре месяца, представляешь? А ничего не заметно. Я даже не поправилась. Хоть бы после родов фигура не испортилась. Ладно, Надя, давай сейчас разойдемся по своим комнатам, переоденемся, рассмотрим подарки Людмилы, а через полчаса я за тобой зайду, и пойдем на экскурсию по дому.

Я принимаю это разумное предложение.

Рита указывает мне на дверь приготовленной для меня комнаты. Совершенно ясно, почему хозяйка назвала ее голубой. На стенах красивые голубые обои, а на огромном окне шторы соответствующего цвета. На весь пол в комнате распластался светлый пушистый ковер. Сама комната большая, но уютная. Широкая кровать покрыта покрывалом белого цвета, на котором вышиты крупные сине-голубые цветы. Я вижу на ней сверток с открыткой. Разворачиваю его и обнаруживаю тонкий шифоновый шарф. «Он как нельзя лучше подходит к наряду, который я решила надеть на праздничный ужин, да и Людмиле Михайловне будет приятно увидеть на мне свой подарок», — думаю я. На открытке с изображением елки написано: «Наденька! Сердечно поздравляю тебя с Новым годом. Желаю тебе крепкого здоровья — его не купишь, не украдешь. Это божий дар, и мы расплачиваемся им за свои грехи». Ниже стоит подпись Людмилы Михайловны.

Кроме кровати в комнате есть шифоньер, трюмо, пуфик, столик с телевизором, кресло. На прикроватной тумбочке стоит телефон и хрустальный набор: графин, стакан и вазочка. Я с удивлением вижу, что в вазе стоит красная роза. Свежий цветок зимой — это тоже подарок.