Встретимся на Арбате
Арбат… Одна из самых старых и знаменитых улиц Москвы. Здесь пересекаются пути совершенно разных людей. Продавец в букинистическом магазине и экскурсовод, торговец картинами и скромный бухгалтер, студент театрального училища и девушка, работающая в службе доставки, владелица цветочного магазина и главный редактор столичного глянца… У каждого из них свои разочарования, надежды и мечты. Каждый занят поисками своего счастья. Эта история о том, как однажды Арбат навсегда меняет их жизнь.
Оглавление
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Встретимся на Арбате предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Глава 4
Но ведь в народе любят сочинять
Нелепости, стремясь проникнуть в тайны.
Секса у них не случилось. Наверное, оба уже выстроили внутри такие оборонительные сооружения, из-за которых сложно сделать шаг на незащищенную территорию. Она не надела соблазнительное белье, он не провел ладонью по ее шее и плечу, как любил когда-то.
И все же это было перемирие. Хрупкое, прозрачное, похожее на тонкую слюдяную пленку — коснись, и разрушится. Оба боялись коснуться и разрушить.
Ужин прошел… вежливо. Катя трещала без умолку и задавала кучу вопросов. Семь ее хвостиков, стянутых разноцветными резинками, забавно топорщились и тряслись. Она предвкушала поездку к бабушке и будущие догонялки с Мадлон.
Лара сомневалась, что кошка позволит так с собой обращаться, но поддерживала энтузиазм дочери. Муж молчал. Но молчание это было не закрытое, не отчужденное. Он не проверял телефон и не переключал телевизор на новости. Он был в семье.
Господи, когда-то, совсем недавно, у них была семья. И Лара спешила домой после рабочего дня, не забыв перед этим заглянуть в магазин и купить мяса для стейков, потому что накануне Александр принес две бутылки каких-то необыкновенных коллекционных вин. А Катя вертелась на кухне под ногами и говорила, что повар — самая волшебная профессия. Лара с дочерью соглашалась. Она любила готовить и с самого начала совместной жизни заявила, что кухарок в их доме не будет. Как-нибудь справится сама. Детским питанием во время отсутствия Лары занималась няня. Те дни были яркими, как апельсиновый сок, который она делала каждый день, и муж предрекал всем диатез.
— Витамин С, пей, — протягивала ему Лара стакан.
— И не капризничай! — поддерживала Лару Катя.
За этим ужином не было свежевыжатого сока, потому что апельсинов никто не купил, зато было перемирие. И это уже кое-что.
Оба следили за сказанными словами, словно осторожно их отмеряли.
— Кофе сделать?
— Нет, лучше чай.
— Хорошо. Черный? Зеленый?
— С чабрецом.
И она подошла к полке, чтобы вынуть белый фарфоровый чайник.
— А конфеты будут? — деловито поинтересовалась Катя.
— Ты же уже съела сегодня шоколадку. — Лара обдала чайник кипятком.
— Это была дневная сладость, а сейчас нужна вечерняя, — не сдавалась дочь.
— И утренняя бывает? — это уже муж.
— Бывает, наверное, — послышался вздох, — но вы никогда не даете.
Губы Лары непроизвольно растянулись в улыбке, и она обернулась. Застыла с чайником. Казалось, та прошлая жизнь вернулась в их дом на этот вечер.
Катя крутила чашку с цыплятами, а муж сосредоточенно поправлял на кудрявой голове хвостики осьминогов. Внутри все зашлось — всполохнуло от боли и мимолетного счастья.
«Сашка, я очень люблю тебя, я не хочу жить так, как мы теперь живем. Я не знаю, как из этого выбраться, помоги мне».
Он поднял голову, посмотрел в ее глаза и что-то в них увидел. Встал, подошел, взял из ее рук чайник.
— Ищи вечернюю сладость, мама. — В голосе мужа абсолютно четко слышалось веселье.
Впервые за долгое время. И пусть с сексом у них так и не сложилось, зато был этот вечер с чаем, и на ночь она выпила всего одну таблетку, и они коснулись друг друга, желая спокойной ночи. Краткое, но не случайное прикосновение руками. Просто страшно разрушить это хрупкое перемирие.
Утро принесло давно забытое чувство отдохнувшего тела. Лара долго не открывала глаза, упивалась этим ощущением. Голову не ломило, тошнота к горлу не подступала, тяжести в руках и ногах не было. Звуки дома не отдавались эхом в висках. Хотелось раскрыть окно — впустить в комнату еще не наполненный зноем воздух и выпить кружку кофе. Но Лара продолжала лежать с закрытыми глазами — наслаждалась утром.
Слышались голоса мужа, Кати, няни. Наверное, уже поздно. Точно после девяти. Все знали о ее проблемах со сном, поэтому никто не заглянет — побоятся потревожить. А он сейчас уйдет на работу. Лара села на кровати, повернула голову, посмотрела на соседнюю подушку. Потом провела по ней ладонью.
Надо все как-то исправлять, правда?
Она поднялась на ноги и, накинув легкий халатик, пошла босая на кухню. Часы показывали десять утра. И никто никуда не торопился. Удивительно.
— Я сразу отвезу Катю маме, а потом поеду на работу, — сказал муж вместо приветствия.
— Хорошо, — согласилась Лара, прижавшись спиной к стене.
Няня чем-то гремела в детской, наверное, разбирала игрушки.
Катя, громко причмокивая, ела печенья. Александр стоял у окна и допивал свой кофе. В окно смотрели ветки старого тополя.
Лара любила пить чай у этого окна и смотреть на тополь. Зимой он голый или припорошен снегом, весной в почках, летом в зелени и пуху, а осенью рыже-желтый, почти как тот апельсиновый сок, который она раньше делала.
Лара подошла к окну и открыла его. На кухню ворвался легкий ветерок. Еще чуть-чуть, и начнется пекло. А пока…
От Саши упоительно пахло кофе. Это утро, тополь, ветерок, кофе и он… перемирие продолжается?
Ведь продолжается?
Ларе хотелось коснуться щекой родного плеча. Не решилась. Боялась спугнуть.
— Ты сегодня спала, — послышалось совсем рядом.
— Мне кажется, ты что-то подмешал вчера тайком в чай.
— Пап, нам пора! — Катя вскочила со своего места и подбежала к окну.
Она стала дергать за руку Лару:
— Пойдем собирать с собой игрушки!
И суматоха началась.
Дочка бегала по комнатам в поисках куклы, плюшевого пони, карандашей. Лара все это собирала в детский рюкзак. Туда же положила смену белья на всякий случай и запасное платье. Вдруг испачкается вареньем или борщом?
Машина с водителем давно ожидала под окнами.
— Веди себя хорошо, — давала Катя ценные указания маме, стоя на пороге и поправляя свой рюкзачок. — И не забудь поесть суп на обед.
— Я постараюсь, — пообещала Лара.
— Веди себя хорошо, — повторил слова дочери муж.
Она послушно кивнула. Александр хотел сказать что-то еще, но Катя нетерпеливо дергала его за руку, поэтому он тоже лишь кивнул и вышел.
«Когда мужчина благодарен женщине за все…»
Светлана загружала бухгалтерскую программу в третий раз.
«…за любовь…»
Связь была отвратительная.
«…прекрасно проведенное время вдвоем…»
Ввела пароль.
«…интимные ужины, доверие, помощь…»
Бесполезно. Да что же за день такой?
С самого утра все пошло не так, с того момента, как она посмотрела новое видео Аси.
Нет, хорошо, конечно, если у этой красотки все здорово в жизни — любовь, интимный ужин, дорогие украшения в подарок, просто замечательно.
Только почему по сравнению с ней Светлана чувствует себя ущербной? Хотя, кажется… и дочка замечательная, и дом, и работа, и… Агафон, в конце концов.
Просто не было в жизни Светланы ни интимного ужина, ни доверия, ни подарков в знак признательности и любви. Не было! Она остро чувствовала свою женскую несостоятельность. Она отчаянно желала быть интересной в мужских глазах и берегла свое общение с Федором как величайшее сокровище. Ну и что из того, что сеть. Сублимация? Думать об этом Светлана не хотела.
Она говорила себе, что, конечно, Федор может врать и рассказывать неправду. Дистанционное общение дает большой простор, вот только сколько обманщиков в настоящей, несетевой жизни? Они точно так же знакомятся с женщинами, водят их в кафе, придумывают сказки, а потом выясняется, что в соседнем городе у них жена и пятеро детей. Сетевая жизнь в точности копирует реальную. И если человек сволочь, он остается таким везде. А Федя… Федя рассказал о своем браке. Это личное. Он решился приоткрыться. Светлана расценила это как большой шаг навстречу. Новый, волнующий виток, робкое ощущение, что, наверное, она теперь не одинока.
И тут Ася со своим выступлением. Вот, мол, смотри, как надо жить. Ты же дожила до сорока пяти и трясешься над электронными письмами. Может, он такие пишет еще семерым.
А внизу восхищенные комментарии: «как вы хорошо выглядите», «вы очень мудрая женщина», «счастья вам, Ася», «мы еще надеемся на ваше воссоединение с Платоном», «вы были самой красивой парой».
Светлана совсем забыла, как недавно называла Асю страшненькой. Нет, она красива. Так красива, как Светлана не была даже в свои лучшие годы. «Почему, — думала она с горечью, — любое слово, сказанное красивой женщиной, сразу же вызывает восхищение? А то же самое, произнесенное обычным человеком, всего лишь банальность?»
Почему все так несправедливо?
«Платон, я тоже тебя очень люблю и благодарна за все дни, проведенные вместе. Они незабываемы для нас обоих».
«Отпишусь от нее, — подумала Светлана, — не хочу больше смотреть на чужую успешную жизнь».
Но решение свое в исполнение не привела, вместо этого попробовала еще раз войти в программу.
Кабинет, где сидела прежний бухгалтер, напоминал кладовку. Он был крошечный и без окон. Через стенку находился еще один. «Ларисы Николаевны», — сказала Вика.
Вообще, Светлана заметила, что продавцы именовали владелицу «Цветочной истории» по имени-отчеству только при ней. Между собой они звали ее просто Ларой.
— Часто здесь бывает Лариса Николаевна? — как бы между прочим поинтересовалась Светлана, когда ее провели на рабочее место.
— Раньше практически каждый день, а последние три месяца совсем не появлялась.
Почти всю площадь крохотной комнатки занял заваленный бумагами стол и шкаф с папками. Монитор на столе был большой и новый, удобный.
— Потеряла интерес к делу?
— Что вы! — Девушку, кажется, возмутили эти слова. — Лариса Николаевна сама здесь все придумала, начала с нуля, и дизайн, и идеи, закончила курсы флористов, она настоящий специалист. И очень много букетов, которые пользуются спросом, придумала именно она.
— Сама собирала букеты?
— Конечно! И с покупателями в зале общается, и разрабатывает новые композиции. Комплекты подарочные с конфетами, открытками, сюрпризами — это тоже она. Просто… что-то случилось в последнее время.
Ясно что — расставание с мужем, уже вся сеть пестрит новостью, но мысли свои Светлана не озвучила.
Вместо этого посмотрела на гору бумаг.
— Пароль от компьютера знаете?
— Да, знаю, и от программы тоже.
Так начался ее первый рабочий день.
А сегодня был очень плохой интернет, гора неоплаченных счетов и вопросы с налоговой.
У кого-то антикварное украшение как память об интимных ужинах, а у кого-то…
— У нас Хризантема из клетки вылетела! — В дверь просунулась голова Вики. — Поймать не можем.
— Загоняйте сюда, — тут же отреагировала Светлана. — Комната маленькая, поймать будет проще.
Хризантемой звали желтого волнистого попугайчика.
Ася позвонила в тот самый момент, когда Лара отпускала няню и ожидала женщину, которая три раза в неделю приходила убирать квартиру.
Увидев на дисплее телефона имя модного блогера, она удивилась. Конечно, они были знакомы и не раз пересекались на светских мероприятиях, но не дружили. И никогда не звонили друг другу. Так, как-то обменялись телефонами из вежливости и все. А тут… что ей нужно?
— Алло.
— Привет, не отвлекаю?
Лара закрыла дверь за няней.
— Нет, я слушаю.
— Хотела узнать, как у тебя дела.
Какой странный вопрос.
— Нормально, — осторожно ответила Лара.
— Ну и хорошо, — излишне оптимистично и потому фальшиво ответили на другом конце, — а то в свете последних новостей… — и многозначительная пауза.
— Каких новостей?
— О вашем разводе с Александром Константиновичем.
— О нашем… что?
Лара опустилась на диван и пыталась осмыслить услышанное.
— Ой, прости-прости, я не хотела вмешиваться. Просто решила поддержать. Вот уже несколько дней эта новость не сходит с первых страниц. По себе знаю, как тяжело, когда полощут твое имя.
Лара молчала.
— Вот когда мы расстались с Платоном, только ленивый не написал об этом. Разрыв и без того дался сложно, а тут совсем… понимаешь? Мы разошлись по-хорошему, а из-за СМИ чуть не стали врагами. Я не хочу, чтобы у вас было так же. Я хочу сказать, не верь всему, о чем пишут. Журналистам лишь бы сделать сенсацию, они придумают все, что угодно…
— Подожди, — прервала поток речи Лара. — Я ничего не понимаю. Ты хочешь сказать, что мы с мужем разводимся, так?
— Ну так написано, — растерянно ответила Ася.
— Где написано?
— Везде.
Наверное, если бы это было в прошлой жизни, Лара в ответ лишь рассмеялась, назвав новости нелепыми домыслами и сплетнями. Какой развод, когда они предполагали жить долго и счастливо, когда у них общий дом, ребенок и поездки на море? В прошлой жизни все было совсем по-другому.
А в этой… в этой не было секса. Давно. И даже вчера, когда началось робкое перемирие… или это перемирие перед разговором о расставании?
Да нет, ерунда какая-то.
— И что же пишут?
— А ты… не читала?
— Нет.
— Ясно. — Ася замолчала.
— Так о чем пишут?
— О том, что у вас все плохо, и что он давно уже ходит везде один, и что, по слухам, бракоразводный процесс не за горами, и… прости.
— Да нет, продолжай. — Лара закрыла глаза.
— Ну, вообще, об этом не пишут, но между собой обсуждают, понимаешь?.. В общем, все гадают, кто его новая женщина.
Контрольный. Лара дернула головой. Именно за этим ты и звонила, верно? Разведать, расспросить и рассказать.
— Много вариантов? — Голос Лары прозвучал буднично.
— Ну… есть несколько… но никто ничего точно не знает.
— Да, мой муж — завидная партия. Удачи с гаданием. Мне некогда, прости, — и отключила телефон.
Звонок домофона возвестил о приходе помощницы по хозяйству.
Петя привычно открыл рюкзак и положил его на землю. За спиной — памятник Окуджаве, впереди — поток идущих людей. Старый Арбат. Петя немного постоял, посмотрел по сторонам, а потом начал читать:
Для каждого есть улица родная,
Где он родился, делал первый шаг,
А для меня Арбат — земля святая,
И он хранится у людей в сердцах[5].
Петя был студентом Щукинского театрального училища. Он приехал поступать в Москву из далекого Иркутска. В первый год провалился, жил в съемной квартире на семь человек, подрабатывал грузчиком, дворником, на стройке, но мечте не изменил. Вторая попытка оказалась успешной, и тогда Петя понял, что, как только сбывается одна мечта, на ее месте тут же появляется другая, и что поступить — это только начало дела. Теперь очень важно выучиться, хорошо закончить училище и получить место в театре. Петр даже знал, в каком именно — Вахтанговском, что находился тут же, на Арбате.
Легендарный театр, легендарная сцена. В сети он пересмотрел множество старых записей спектаклей с великими — Владимиром Этушем, Михаилом Ульяновым, Юрием Яковлевым, Василием Лановым, он восхищался мастерами современной труппы, преклонялся перед талантом и личностью Юлии Борисовой — непревзойденной исполнительницы роли принцессы Турандот.
И в час осенний, когда небо дышит
Тяжелой влагой нудного дождя;
И в блеске ламп старинных кто-то слышит
Вальс Турандот в снежинках ноября[6].
Невозможно представить Вахтанговский без «Турандот». У МХАТа есть «Чайка», у Ленкома есть «Юнона и Авось», а у Вахтанговского — «Принцесса Турандот». В первый раз эту пьесу Карло Гоцци поставил сам Вахтангов в далеком 1922 году.
Вторая постановка случилась в 1963-м, а третья в 1991-м. Петя знал эти даты наизусть. Уже много лет спектакля нет в репертуаре театра, но он обязательно вернется. Обязательно. И кто знает, может быть, однажды именно Петя получит роль в его новой версии и выйдет на сцену принцем Калафом:
О, если б так! Но, право, я далек
От мысли льстить себя такой надеждой[7].
Или верным Барахом:
Вы слышали, мой князь?[8]
Или смешным Тартальей:
Лучше было бы принести в жертву одну свинью — принцессу[9].
И пусть кто-то скажет, что это всего лишь фантазии — Петя верил, что любая фантазия однажды может стать правдой. Надо только очень верить и очень много трудиться.
И тогда, кто знает, у него будет стоять на полке своя Турандот — Хрустальная[10].
А пока он каждый раз, проходя мимо заветного театра, любовался небольшим чашей-фонтаном. Наверху фонтана на троне восседала позолоченная принцесса с ажурным веером в руках, готовая, кажется, всякому, кто подойдет поближе, загадать свои непростые загадки.
Иногда Петя подходил к ней, запрокидывал голову вверх и спрашивал: «Моя мечта сбудется?» Но Турандот лишь таинственно молчала.
А я иду по солнечной столице
На свой Арбат, любимый и родной[11].
Около чтеца образовался привычный круг. Люди, проходившие мимо, останавливались, слушали, благодарили аплодисментами и деньгами. Петя учился выступать перед аудиторией, чувствовать публику, взаимодействовать с ней. Эти выступления помогали ему одновременно познавать профессию, делиться любимыми стихами и являлись хорошим подспорьем, латая постоянные дыры в бюджете. Обитал он теперь в общежитии, денег все время не хватало, и пока лето — Петя брался за любую работу. Один-два раза в неделю подменял на торговой точке Федора — продавца картин, вечерами разгружал фуры на складах, а днем читал здесь.
Среди прохожих мелькнули знакомая бейсболка и термокороб. Она! Девушка, работающая в пиццерии и доставляющая готовую еду по адресам. Она всегда останавливалась послушать. Долго не задерживалась — некогда, заказы, — но и совсем мимо почти никогда не проходила.
Петя был уверен, что эта девушка тоже приезжая, и у нее тоже все непросто. Каждый раз хотелось с ней поговорить, но как? Вокруг народ ждет стихов. Пару раз он видел ее, когда продавал картины. Но, занятая своими мыслями, девушка Петю не замечала и проходила мимо.
В этот раз она, кажется, не присоединится к слушателям — остановилась в сторонке, что-то ищет в телефоне. Может, адрес заказа?
И тогда он начал читать, глядя на нее:
Она услышала и подняла голову, глаза встретились.
Хочу забыть твое лицо,
И голос, и рукопожатье,
Когда вбегал я на крыльцо,
Чтоб заключить тебя в объятья!
Хочу забыть и не могу —
На это не хватает воли.
Я жду тебя на берегу,
И дома, и в пустынном поле!
Мне кажется, что ты придешь,
Что нам не удалось проститься.
И только слезы, словно дождь,
Посеребрят твои ресницы[13].
Девушка стояла и улыбалась — она поняла, что это стихотворение читали ей.
Маленькие песочные часы показывали, что минута истекает.
— Птица, которая мерзнет. Слово похоже на «базилик».
— Зяблик, — тут же выдала Вера Дмитриевна.
Катя громко захохотала:
— Зяблик! Зяблик! Зяблик!
Она никогда не слышала этого слова, и оно показалось ей очень смешным.
— Время вышло, — констатировал Игорь, глядя, как последняя песчинка упала вниз и верхняя колба осталась пустой.
Они играли в настольную игру, которую он принес с собой, узнав, что у матери гостит Катя. Этот раунд разыгрывали Игорь и Вера Дмитриевна, следующий он сыграет с Катей. В игровом наборе были карточки, на которых написаны слова, и часы. Нужно за минуту объяснить как можно больше слов, а партнеру — угадать их.
Игорь отобрал карточки с самыми простыми, знакомыми ребенку словами.
— Я готов, — сказал он и перевернул часы. — Есть день, а есть… когда все спят.
— Ночь!
— Правильно. Из крана в ванной льется что?
— Вода!
— Умница. Колючий зверь, у него на спине иголки…
— Ежик!
— Да!
Вера Дмитриевна следила за игрой и улыбалась.
Сегодня очень хороший день. Утром старший сын, как и обещал, привез погостить внучку, а вечером, после работы, заглянул младший. И она, отбросив привычную степенность, вдруг засуетилась.
Надо достать чашки с голубыми цветами, где-то был убран необыкновенный ароматный чай, и вообще, мальчик только с работы — голодный, наверное.
— Мама, — мягко сказал Игорь и тронул ее за плечо. — Успокойся, посиди с нами, поиграй. Ничего не надо, я буквально на полчасика, мне скоро бежать.
— Бежать? Куда бежать?
Но вместо ответа Игорь только улыбнулся. Мол, догадайся. Вера Дмитриевна безмолвно опустилась рядом. Замечательная улыбка была у ее сына. Настоящая. И это вселяло надежду. Игорь очень тяжело переживал уход отца, Вера Дмитриевна чувствовала, что он до сих пор, несмотря на прошедшие три года, так и не смирился. Но вот сейчас, глядя на него, подумала, что все потихоньку начинает налаживаться. Глаза были живые, улыбка искренняя, какие-то дела вечером… может, девушка?
Все образуется, все обязательно образуется. Период книжного магазина закончится, Игорь вернется к профессии, о которой мечтал и на которую учился. Вера Дмитриевна ничего не имела против работы в магазине, более того, когда-то она поддержала сына, понимая своим материнским сердцем, что ему нужно где-то спрятаться, чтобы справиться с потерей, привести в порядок мысли и жизнь. Но три года — достаточный срок, пора сделать шаг дальше. Вера Дмитриевна ни с кем не делилась своими опасениями, но видела, как идет в гору ее старший сын и как остановился на месте младший. Она очень боялась, что однажды между братьями возникнет пропасть. Один достигнет многого, а другой останется нереализован, и это начнет подтачивать их отношения. Вера Дмитриевна знала своих детей, верила в них, видела, что братская любовь сильна, но жизнь — это такая непростая штука, она часто очень беспощадна…
Неслышно подошла Мадлон и потерлась о ноги своей хозяйки. Весь день кошка скрывалась в спальне, не даваясь в руки Кате, которая хотела с ней поиграть. Катя пыталась выманить Мадлон из укрытия кусочком рыбы, обещала молока, пела песенки, даже покатила по полу яркий оранжевый клубок. Бесполезно. Больше всего Мадлон ценила свою независимость.
— А теперь я хочу загадывать слова! — заявила Катя и потрясла своими кудряшками.
— Кому же ты их будешь загадывать? — спросил Игорь.
— Бабушке.
Катя рано начала говорить, и теперь ее речь часто удивляла Веру Дмитриевну своей сложностью и рассудительностью. Она больше походила на речь семилетнего ребенка. Впрочем, девочки развиваются раньше мальчиков, и не надо сравнивать эту малышку с собственными сыновьями. Правда, чтение внучке пока не покорилось, хотя буквы она уже знала.
— Хорошо. — Игорь тут же начал брать из стопки новые карточки. — Я буду тебе на ушко тихо-тихо говорить слово, а ты объяснять.
Он посмотрел на карточку, что-то прошептал Кате и поинтересовался:
— Знаешь такое слово?
— Да.
Потом она перевернула песочные часы и спросила:
— Бабушка, на чем ты сидишь?
— На стуле.
— Нет.
— В кресле.
— Нет.
— На табуретке.
— Нет. Это такая штука, на которой сидят, чтобы мягко было.
Песок стремительно утекал, Вера Дмитриевна усиленно думала.
— Подушка?
— Нет! Ну, бабушка…
— Попа?
— Не-е-ет! — засмеялась Катя.
— Сдаюсь.
— Сиделка!
— Сиделка?
— Это такая штука, на которой сидят.
— Поняла, бабуля, что такое сиделка? — поинтересовался Игорь, с трудом удерживая смех. — Детская логика безупречна. А ты и не знала.
— Да где уж мне… — пробормотала Вера Дмитриевна, вспомнив текст, над которым трудилась вчера. — Мой удел гоблины.
— Слушай, ты в тренде.
После этого Игорь стал рассказывать Кате, кто такие сиделки и почему их так называют. Девочка погрустнела:
— Я думала, что это такие штуки…
— Зато теперь знаешь новое слово! Ну-ка, кто первый добежит до бабушкиных конфет?
— Я!
И они наперегонки побежали в кухню, откуда раздались радостные вопли.
Все-таки сегодня был очень хороший день. Мадлон, пользуясь отсутствием гостей, прыгнула на колени Вере Дмитриевне. Та машинально подняла руку и стала гладить кошачью спину.
— Ну что, шпионка Ришелье, у нас светский прием.
— Мам, мне уже пора! — раздалось из коридора.
Игорь почти бегом спускался вниз, когда на лестничной клетке столкнулся с братом.
— Привет, — крепкое рукопожатие.
— Как дела?
— Нормально. Убегаю. Ты за Катей?
— Да. Как мама?
— Отлично! Не забудь у нее выпить чаю, а то обидится. И это, ты знаешь, что такое сиделка?
Старший брат немного удивился:
— Знаю, женщина, которая ухаживает за больными.
— А вот и нет! Сиделка — это такая штука, на которой сидят! Заведи себе, наконец, в гостинице приличных сиделок.
Александр хмыкнул. А Игорь стал вдруг серьезным.
— У вас с Ларой все нормально? — спросил он тихо.
— Как обычно, — ответил брат и внимательно посмотрел на Игоря. — А что?
— Да ничего, — пожал тот плечами, демонстрируя беззаботность. — Просто мама переживает. Ну, давай!
На самом деле Игорь солгал. С мамой личную жизнь брата он не обсуждал, зато утром, листая в телефоне ленту новостей, увидел сообщение о разладе в семье. «Утка», — была первая мысль. Игорь слишком часто видел их вместе, чтобы понять, какая там любовь. Такая же, какая была у папы с мамой. Лара и Саша были созданы друг для друга, как бы высокопарно это ни звучало, а журналисты могут выдумать любую небылицу. И все же… Игорь решил уточнить.
Но, судя по ответу брата, тот вообще не в курсе последних новостей и своей резко взлетевшей популярности.
На свидание Игорь бежал. Он сдержал данное слово и вечером позвонил Юле — пригласил ее в кафе. Вот теперь, чтобы не ударить в грязь лицом и не заставлять девушку ждать, пришлось спешить. Хорошо, что кафе находилось недалеко. И все равно он опоздал.
Юля стояла на углу дома под деревом и слушала музыку.
— Привет!
— Ты не торопился, — ответила она, вынимая наушники.
— Я очень торопился! — не согласился Игорь. — Просто так получилось, но я готов загладить вину.
— Интересно, как же.
— Я зарезервировал столик.
Столик ждал в маленьком уютном кафе с большими стеклянными дверями. Эти двери к вечеру открывали, и если место близко от входа, то казалось, что ты сидишь на улице. Жара спала, повеяло прохладой, небо начало окрашиваться бледно-розовым. Дома через дорогу приобретали более глубокий цвет. Было здорово сидеть так и наблюдать за жизнью города.
— Что хочешь?
— Кофе и пирожное.
— И все?
— Я хочу очень большое пирожное.
— Принято.
Мама, провожая его, сказала: «Сегодня очень хороший день». А маме Игорь верил — она никогда не обманывала.
— Как ты оказался в книжном? — спросила Юля.
— Призвание позвало, — отшутился он, а потом вдруг, неожиданно для себя самого стал рассказывать.
Об отце и о том, как не получалось долгое время ничем заниматься, а друг детства позвал напарником в книжный.
— Терять мне было нечего, зато деньги на жизнь я мог заработать, а затем как-то… втянулся… А ты? Как ты стала экскурсоводом?
— Случайно получилось. Сначала знакомые попросили показать родственникам Москву. Я согласилась, и мне понравилось, потом провела еще парочку экскурсий, а потом решила предложить свои услуги через сеть, и вот — это стало моей профессией.
— Работа нравится?
— Да. Правда, она сезонная, зимой не очень много туристов, но все равно бывают. К тому же я сейчас работаю над кандидатской и в период затишья планирую как раз поплотнее заняться научной деятельностью.
Они проговорили весь вечер, справившись с очень большими пирожными и повторяя кофе, после которого заказали по фруктовому салату и считали, кому положили больше ломтиков киви. Дурачились как дети. А на улице уже зажигались огни. Небо стало совсем темным, и где-то в соседнем ресторанчике послышалась живая музыка.
Игорь не мог припомнить, чтобы когда-нибудь так долго разговаривал с девушкой. С парнем — да, особенно если это приятель. С девушками он обычно флиртовал, этого оказывалось достаточно для дальнейших шагов. А с Юлей… с Юлей не хотелось торопиться.
— Тебе очень понравилась книга, которую ты вчера смотрела.
— Да, необычная вещь. Это же настоящее руководство для экскурсоводов прошлого. Тот человек, который ее создавал, был фактически моим коллегой. Ты знаешь, мне даже приснилось сегодня, что я купила эту книжку.
— Сны часто выдают наши тайные надежды и желания.
— А что снится тебе?
— Да честно говоря… — Игорь начал поддевать ложкой кусочек яблока, его немного смутил вопрос, — я уже давно не видел снов. Вырос, наверное. В детстве постоянно что-то снилось, какие-то погони, шпионы, пещеры, а сейчас почему-то ничего.
— Сны вернутся, — пообещала Юля. — Мне почему-то так кажется. А я решила начать копить деньги на ваш путеводитель. Даже загадала, что если эта книга для меня — то она обязательно дождется, а если не дождется… значит, была выставлена на продажу для кого-то другого.
— Да ты фаталист! — удивился Игорь. — Никогда бы не подумал.
— Ну… немного, да. Я верю, что в этом мире есть твои люди, вещи, даже города. И вот та книга, она по ощущениям — моя. Только слишком дорогая, сразу не купить.
— Это все из-за титула, — ответил Игорь. — Вообще, издания второй половины девятнадцатого века не считаются очень дорогими на рынке старых книг, потому что, как правило, они не в единичном экземпляре, и при желании можно найти такую же, то есть она не обладает уникальностью, как, например, книга шестнадцатого века, понимаешь?
— Да, понимаю.
— Но тут еще многое зависит от состояния самой книги — обложки, страниц, переплета и — самое главное — титульного листа, на котором указан год печати. Если титул у книги утрачен — она резко падает в цене. Тебе просто не повезло — титул в прекрасном состоянии.
— Зато повезло книге.
«Сегодня очень хороший день», — сказала мама на прощанье, и Александр улыбнулся.
Они с Катей засиделись в гостях, потому что был чай, и дочка хотела повторить игру, в которую до этого они играли с дядей Игорем. Пришлось снова вынимать из коробки маленькие песочные часы.
— Мадлон.
— Кошка.
— Красный, желтый, зеленый.
— Светофор.
— Работает в школе, ведет уроки.
— Учитель.
— В горшке на подоконнике колючий.
— Кактус.
— Моряк, который грабит.
— Пират.
Они играли в паре с мамой и набрали большое количество очков. Он снова чувствовал себя немного ребенком, она всегда оставалась мамой. Они понимали друг друга с полуслова. И он стал замечать, что она стареет.
Мама всегда прекрасно выглядела, у нее была железная воля, поэтому каждодневная гимнастика в распорядке дня присутствовала до сих пор. Но время не щадит никого, и кожа на шее, складочки в уголках губ, руки — все это начинало потихоньку выдавать. Хотя в его восприятии она оставалась молодой, и пятьдесят восемь — не возраст. Только глаза потухли. Как отца не стало, так и потухли.
— Как вы тут с Мадлон, мама? Не скучаете?
— Нам скучать некогда. У нас много работы, я вычитываю тексты, Мадлон их слушает и временами фыркает. У нас сплоченная команда.
— Я столкнулся с Игорем на лестнице, он был очень довольный.
— Да. — Она немного помолчала. — Ты знаешь, мне кажется, там появилась девушка. Игорь давно не выглядел таким воодушевленным. И я хочу тебя попросить, если вдруг он все же решится уйти из магазина…
— Я ему помогу, конечно.
Разве об этом надо просить, мама? Ведь это брат, младший. И он всегда останется маленьким не только в твоих глазах, но и в моих. Сказывается двенадцатилетняя разница в возрасте.
Александр уже не однажды предлагал Игорю помощь в поиске другой работы, но тот каждый раз мягко, но твердо отказывался. Александр понимал — гордость, желание самоутвердиться, желание что-то в этой жизни сделать самому. Он уважал решение брата и отступал.
— Не переживай, — сказал вслух. — Я подстрахую в любом случае.
Он только этим и занимался последние три года. Держал маму, незримо, но постоянно наблюдал за жизнью Игоря, пытался вытащить Лару. С Ларой, правда, плохо получалось, но… иногда он сам себе казался тяжеловозом, и груз со временем не убавлялся, а ответственность только увеличивалась. Порой она так давила, что казалась неподъемной.
Мама, Игорь, Лара, Катя… теперь он во главе семьи. Негласно. Он.
Дочке все-таки удалось заинтересовать Мадлон клубком. Кошка катала его лапой по полу, а Катя держала ниточку и старалась руководить процессом. Ничего, конечно, не получалось. Процессом руководила Мадлон.
— Как дела на работе?
— Как обычно. Ждем большую делегацию из Китая, они приедут на конференцию, посвященную медицине. Еще полным ходом идет подготовка открытой веранды для августовских вечеров. Надеюсь, месяц не будет дождливым, хотя там в любом случае крыша. Ищем нового шеф-повара в ресторан, но это не так-то просто.
— А чем не устраивает старый?
— Характером. Мне кажется, не стоит прощать чрезмерную заносчивость, прикрываясь талантом. От этого страдает и коллектив, и блюда, и общая атмосфера.
— Пожалуй.
Александру всегда были интересны гостиницы, их особый мир. Учась в институте, он после третьего курса перешел на вечернее отделение, это дало возможность устроиться на работу и изучить всю систему изнутри. Он сразу знал, что посвятит себя гостиничному делу. В двадцать пять сумел стать управляющим трехзвездочного отеля, параллельно играя на рынке ценных бумаг и делая хорошие вложения — у него остались институтские связи. Один из друзей оказался талантливым игроком, он и помог Александру скопить капитал, что позволило ему в тридцать выкупить небольшую долю сети отелей «Максимум». Зато гораздо большую часть выкупил тот самый друг, и две доли в сумме дали большинство. Так началось восхождение. Друг продолжал играть с ценными бумагами, Александр взялся за управление гостиницами, потихоньку скупая доли прочих участников, и к тридцати девяти годам владел сорока пятью процентами. Отели группы «Максимум» стали делом его жизни.
С ответом на предложение Платона Александр решил не торопиться. Конечно, звучало все заманчиво, но это очень большие вложения. Посмотреть гостиницу стоило, только внутренняя интуиция подсказывала, что Платон не годится в долгосрочные партнеры. Свиридов не мог объяснить это чувство, возможно, просто сказывался опыт. Платон — одиночка, и вряд ли им удастся долго слаженно действовать в паре. Даже если они решатся на эту сделку, не обернется ли она в результате разделом имущества?
И все же сразу отказываться от предложения Александр не хотел. Гостиница за границей — это шаг вперед. Что-то, глубоко сидящее внутри, заставляло Свиридова двигаться дальше. Словно там был какой-то незримый рычаг, и ты не хочешь, ты устал, надо бы остановиться, но все равно идешь. Может, это действительно был рычаг, а может, просто осознание: лишь только остановился, и тебя уже нет. Тебя сожрали.
Пора было собираться домой, за окном почти стемнело.
— Мадлон, я к тебе еще приду! — оповестила кошку Катя. — Бабушка, только не потеряй клубок.
— Я его сразу уберу в ящик, не переживай. Сегодня очень хороший день, сынок. Передавай Ларе привет.
— Конечно, — пообещал Александр.
И не передал.
Потому что когда они с Катей через полчаса открыли дверь — в квартире никого не было.
Лара остановилась у набережной в запрещенном месте. Но ей было плевать. Штраф, значит, штраф. В темноте вода казалась совсем черной. До этого она целый час бездумно каталась по городу, а теперь очень хотелось выпить.
После доброжелательного звонка Аси Лара сразу же полезла в сеть читать новости. Господи, сколько сплетен, сколько желания покопаться в чужом грязном белье, узнать причины ссор и размолвок.
«Он везде ходит один…»
Да она и раньше сопровождала через раз!
«У него на пальце нет обручального кольца…»
Да он никогда его не носил!
«Близкий друг семьи сообщил…»
Интересно, кто этот близкий друг? За последний месяц у них в доме не было ни одного гостя.
Лара не переставая листала ленты светских новостей. И то, над чем лишь посмеялась бы год назад, теперь ранило. Новости передавались, переписывались с одной сетевой страницы на другую, обрастали подробностями, кто-то написал прямо: «Ожидается развод». Каждая статья — как порез ножом. Пока читала, исполосовала себе всю душу.
А вчера все было так хорошо…
Или не было?
Ведь секса не случилось. И то, что казалось хорошим предзнаменованием утром, после всех этих новостей стало выглядеть… Чем? Доказательством?
Ну же, Лара, договаривай… доказательством чего? Измены? Тебе просто страшно об этом подумать, правда?
Но вчера ничего не случилось… и он везде ходит один… и, конечно, ему надоело смотреть на твое вечно скорбное лицо…
Нет, это ерунда, просто выдумки… ОН не может так поступить. Ведь у нас была любовь.
Ключевое слово — БЫЛА.
Уже смеркалось, когда Лара покинула квартиру и спустилась на стоянку.
Но сначала она позвонила Нине Покровской, которая тоже писала об одиноких выходах мужа.
— Я видела статью, — начала Лара сразу. — Почему ты это написала?
— Я тебя обидела? Прости, не хотела.
— Нет, не обидела. Просто могла бы спросить напрямую, правда?
— Я не догадалась, еще раз прости. В следующий раз так и сделаю.
— Договорились. — Лара отключилась.
Как же она их всех ненавидела! Этих лживых, ухоженных, сладко говорящих сучек, которых никогда не мучит совесть.
Лара каталась по Москве, громко включив музыку и стараясь привести свои мысли в порядок. А потом начал звонить телефон. Муж. Наверняка они с Катей уже дома. Лара не стала отвечать.
Она не знала, сколько правды в этих прочитанных за день статьях. И есть ли там вообще правда. Но разговаривать с мужем, а тем более видеть его — она сейчас не могла.
Сбросив звонок, Лара вышла на набережную. Вода в реке была такая темная, как и ее душевное состояние.
Оглавление
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Встретимся на Арбате предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Примечания
10
«Хрустальная Турандот» — театральная премия, учрежденная в 1991 году продюсером и режиссером Борисом Беленьким. Это первая негосударственная, независимая творческая награда в новой России, которая была задумана как независимая награда зрителей.
