Наказаны любовью

Наталья Лариони, 2023

Двадцать лет назад они любили друг друга. Их разлучила сама жизнь. Он думал, что она умерла. Она решила, что он забыл ее. Спустя двадцать лет, жизнь снова сталкивает их. У каждого из них своя семья, дети. Возможно ли возродить первую любовь?

Глава 5

Мы ждем удобного случая, чтобы совершить то, к чему стремились. И когда он наступает этот момент, останавливаемся, оглядываемся. Пытаемся в последний раз осмыслить последствия, казалось бы, нужно делать, но мы чего-то ждем. Потом же пытаемся себя оправдать свою нерешительность и сомнения. Странное существо человек. Ждет. Ждет. Получает шанс. И в очередной раз ищет себе оправдания или колеблется, только чтобы не сделать этот шаг. Шаг, который разделит жизнь на до и после. Ведь после этого, назад уже не вернуться, а впереди все новое и незнакомое. И кто знает правильный этот шаг или нет. Но когда появляется возможность, жить по-старому не получается, а новое уже неизбежно. Одно ясно — всегда надо верить, надеяться. И порой совершенно незнакомый человек поможет. Возможно также ожидающий перемен. И совершенно два незнакомых друг другу человека уже вместе идут дальше. Для них наступает новый день. Хотя еще вчера у них не осталось сил и желания жить, не было смысла в новом дне. Время не стоит на месте, оно движется. Мосты соединяют и разводят людей, позволяя одним встречаться, другим же приходит пора расстаться.

Роберто стоял и смотрел на фасад здания. Уже наступила ночь. Рабочие закончили на сегодня все работы. Осталось только установить крышу. Внутренние работы пока будут отложены. Хоть и давал Роб себе слово, что к годовщине свадьбы он достроит дом. Он не успевал. Не успевал из-за своих собственных задержек. Хотя и годовщины свадьбы-то и не будет. Вернее, есть этот день, его роспись с Паломой, но не к этому дню он спешил. Не этот день он хранил в своей памяти. А день своего крушения. День предательства Кристины. День, когда они должны были соединить свои судьбы, стал днем трагедии, разрушивший его мечты, лишивший надежды на счастье. Ему было очень одиноко. Но это чувство уже стало привычным для него. Пора ехать. Погода портилась. Собиралась гроза. Но что-то такое, что-то непонятно удерживало его на месте. Тревога, так внезапно возникшая не опускала его. Он не мог понять. За кого он должен беспокоиться? Что такого происходит и с кем, что сейчас он не может найти себе места. Надо быстрее достроить и покинуть этот памятник, чтобы не тревожить душу, не терзать себя видениями того, чего уже не будет. Не будет у него детей с Кристиной. Не будут они качаться на качели под деревом во дворе. Не будут они с Кристиной сидеть под тенью этого дерева на лавочке, обнявшись и наблюдая за своими детьми. Этого не будет никогда. Тогда что же побуждало закончить стройку. Что заставляло его? Наверное, просто привык заканчивать начатое дело. Другого объяснения не существовало. Роб повернулся и пошел к машине. На землю упали первые капли. Поплачь за меня, небо, — подумал Роб. Я ведь этого не могу, завел машину и выехал на дорогу.

Боль разрывала все тело Кристины на части. Кровотечение не останавливалось. Рядом шевелился ребенок. Молодая женщина не понимала, что произошло. Сознание с трудом возвращалось к ней. Она попыталась сесть. Из горла вырвался хрип. У нее не было голоса. Молния осветила комнату. Роды. Гром. Ребенок. Молния. Гром. Кристина открыла глаза. В комнату никто не заходил. Где же все? Где доктор? Где Бруно? Почему все оставили ее. Сейчас, когда она нуждается в помощи, рядом никого нет. Нет?! Надо бежать. Мысль, как острая игла вонзилась в сознание. Бежать. Но хватит ли сил? Кристина сползла с кровати. На четвереньках постояла немного, пока перестала кружиться голова. Держась за кровать, медленно поднялась на ноги, кусая губы в кровь. Накинула халатик, что лежал на стуле. Услышала шаги на лестнице. Она не одна. Конечно. Разве могли ее оставить одну. Да еще с ребенком, ради которого ее тут и держали столько времени. Кристина взяла костыль, которым пользовалась пока нога была в гипсе. С трудом подошла к открытой двери, держа костыль перед собой. Где она брала силы? Бруно зашел в комнату, на кровати лежал ребенок. Кристины не было. Он повернулся, тень двинулась на него, удар и темнота…

Кристина ударила со всей силы. Она столько времени пыталась убежать. И сейчас была готова на все. Даже на убийство. Бруно не помешает ей. Она перешагнула через лежачего мужчину. Взяла своего ребенка на руки. Первый раз она прижала его к груди. Почувствовала его тепло. Но времени на большее просто не было. Где были все, она не знала. Надо срочно бежать. По стелу забарабанил дождь. Она схватила полотенце и накрыла им ребенка. Она даже не знала, кто у нее родился. Все потом. Уже выходя из комнаты, она остановилась. Здесь в заточении она провела больше восьми месяцев. И все же она, превозмогая боль, наклонилась к Бруно. Слава богу он дышал. Надо бежать, пока он без сознания. Как она спустилась, как она вышла из дома. Как попала на дорогу. Кристина не помнила. Попав на улицу, она сразу же промокла насквозь. Главное убежать. Главное, уберечь ребенка от этой семьи. От этих страшных людей. Не замечая, что она босиком, Кристина вышла на дорогу.

Винсенте держал ребенка. Его дыхание было сбивчивым. Тельце дрожало. Алехандро вел машину.

— Он должен жить, — его руки вцепились в руль. Он ехал на огромной скорости. Сигналя и обгоняя одинокие машины.

Августа заламывала руки, сидя на заднем сиденье. Ее заставили переодеться в ночную рубашку, испачканную кровью. Это была рубашка Кристины Сверху накинули теплый халат.

— Августа, ты должна молчать. Говорить буду либо я, либо Винсенте. Не давай себя осматривать ни при каких обстоятельствах никому другому. Только Винсенте, — Алехандро затормозил на светофоре.

— Надо быстрее, я уже не справляюсь, — Винсенте нервничал. Как все пройдет в больнице. Рафаэль обязательно вмешается в этот случай, но времени раздумывать не было. Ребенок мог умереть в любую минуту.

Их машину встречали. Августу положили на каталку. Ребенка тут же забрали в реанимацию. Алехандро шел за каталкой. Августу везли в смотровую. Алехандро стал нервничать. Винсенте ушел с ребенком и не появлялся. Если сейчас Августу осмотрят, то поймут, что она не рожала. Все, что он задумал, может рухнуть в один момент.

— Сеньор, вы побудьте здесь, присядьте. «Сейчас вашу жену осмотрят», — сказала медсестра.

— Вы понимаете. Она у меня немного не в себе. Очень нервничает. Переживает за ребенка. Боюсь она может не подпустить к себе незнакомого человека. Она привыкла к доктору Винсенте Майеру. Может быть, мы подождем его.

— Сеньор Майер занимается вашим ребенком. Не думаю, что он скоро освободиться. Возможно, вашей жене нужна помощь.

— Я понимаю, но вы просто не знаете мою жену. Боюсь, у нее начнется истерика. И вы только навредите ей. Она и так находится на грани нервного срыва, и любое психологическое давление может спровоцировать истерику. Я не знаю, какие последствия потом могут быть. Я запрещаю осматривать свою жену другому доктору.

Алехандро встал рядом с каталкой Августы. Та выглядела очень испуганной. Медсестра была в замешательстве.

— Переведите нас в палату, мы подождем доктора Майера. Я могу подписать документы, что я несу полную ответственность за свою жену, — Алехандро был непреклонен.

Медсестра знала эту пару. Она понимала, что провоцировать конфликт нет смысла. Эти люди достаточно богаты. Они часто оказывают помощь больнице. И если сейчас она откажется выполнить их пожелания, тем более, когда они переживают за ребенка, может разразиться большой скандал, в следствие которого она может остаться без работы. И на свой страх и риск, она разместила их в палате, которая была уже оплачена заранее и подготовлена для них в ожидании родов.

Оказавшись в палате, Алехандро успокоился. Всегда надо иметь выдержку. Спокойный тон заставляет людей подчиняться, ну и конечно власть денег, статус. Августа легла на кровать.

— Переоденься, — Алехандро нахмурился, его раздражала Августа, — думаю, что уже свою игру мы сыграли. Глупо лежать в грязной рубашке.

Августа встала. Алехандро открыл шкаф и достал оттуда чистую рубашку. Он все подготовил. Все спланировал.

Рафаэль сидел у постели Луз. Он попросил всех выйти. Все молча подчинились, они поняли, что сейчас произойдет. Дали возможность попрощаться. Рафаэль плакал, он оплакивал Луз, то, что она никогда не увидит дочку. Не увидит, как та сделает первый шаг. Не расскажет ей о первом свидании с мальчиком. Она ничего этого не познает. Теперь все это Рафаэлю придется познать самому. Стать их дочери и отцом и матерью. Его руки тряслись. Еще час назад он твердой рукой резал живот своей жены. Сейчас же эти же руки, что дали возможность родиться их дочери, должны были отключить аппараты. Убить. Жизнь и смерть всегда рядом.

— Люблю тебя, я буду любить тебя всегда, прости меня, любимая, — Рафаэль нажал кнопку. В палате тут же установилась тишина. Луз не шевелилась. Она не дышала. Ее больше не было. Он убил ее своими собственными руками, теми, что дали жизнь их ребенку.

Рафаэль вышел из палаты. Он не смотрел ни на кого. Оставаться здесь больше не было сил. Он прошел в отделение новорожденных. Его дочь спала. Медсестра пыталась что-то сказать, что привезли тяжелого ребенка, что роды случились на дому, но Рафаэль отмахнулся.

— Я забираю дочь. Я увольняюсь.

Он сел за врачебный стол. Быстро написал заявление. Оставил его на столе. Он сюда больше не вернется. Сюда, где ему пришлось убить свою жену. Он не сможет здесь больше находиться.

Его никто не мог остановить. Все думали, что это просто на нервной почве, что его решение завтра будет отменено. Он попросил коробку. Положил туда ребенка и вышел из больницы. Больше его здесь ничего не держало.

Роберто поехал домой дальней дорогой. Шел уже сильный дождь. Роб любил дождь. Поэтому и поехал другой дорогой, чтобы дольше побыть под дождем. Дворники работали часто, очищая лобовое стекло. Дорога была освещена слабо. Но Роб старался быть очень внимательным, хотя и понимал, что в такую погоду пешеходов не будет.

Кристина как могла защищала ребенка от струй дождя и порывов ветра. Свои ноги она практически не чувствовала. Ее сознание находилось на грани, только боль возвращала ее, не давая упасть и заставляя идти дальше. Как можно дальше от этого дома, ставшего для нее тюрьмой. Она уже не знала, кровь ли бежит по ее ногам или это дождь. Она подумает потом.

Рафаэль поставил коробку с дочкой на переднее сиденье. Только так он мог защитить ее от падения. Сел в машину, завел мотор и нажал на педаль газа. Позади осталась место, где он разрушил свои мечты, семью, карьеру. Все это он оставил позади. Впереди его ждала новая жизнь, и эту жизнь он посвятит своей дочери.

Кристина споткнулась, упала на колени. Главное нее сломать ногу. Ей надо идти дальше. Она отползла на обочину. Почему здесь не ездят машины. Почему никто не может ей помочь. Кристина не могла даже плакать. Силы оставались только на то, чтобы крепко прижимать к себе ребенка. Она не сразу услышала шум машины, когда она подняла голову, по другой стороне дороги двигался автомобиль, Он ехал медленно, если бы у Кристины оставалось хоть еще немного сил, она бы поднялась, но надо тогда отпустить ребенка, а этого она не сделает. Она никогда и ни за что не отпустит своего ребенка. Она просто могла смотреть, как автомобиль приближается, проезжает и удаляется от нее. Из горла вырвался только хрип. Может если бы машина двигалась по этой стороне дороги. Она бы выползла, преградила путь.

У Роберто сжалось сердце. Перехватило дыхание. Он не понимал, что с ним такое. Может заехать в больницу, пусть осмотрят. Но неприятное ощущение отступало по мере приближения к городу.

Рафаэль уверенно вел машину, порой поглядывая на Сабрину. Дочка спала. Он ее сделал сиротой. Сможет ли она его простить. На повороте Сабрина пискнула. Рафаэль встревожено глянул на нее, девочка открыла глаза. Рафаэль был очарован, с трудом он оторвал взгляд от дочери. Он ведет машину. Дома. Дома он как следует ее рассмотрит. Когда он поднимал взгляд, что-то привлекло его внимание на обочине, кто-то сидел у дороги. Рафаэль проехал мимо и остановился. Может ему просто показалось. Он сдал назад. Дождь лил как из ведра. Он попытался выглянуть, но ничего не увидел. Если бы там был человек, он наверняка бы подошел к машине. Значит ему просто показалось.

Кристина уже отчаялась, когда вдруг показалась вторая машина. Она ехала по ее стороне. Встать у нее не было сил. Кричать она не могла. Только слабые хрипы вырывались из ее горла. Каково знать и видеть, что машина остановилась, что она сдала назад, что она находится чуть дальше расстояния вытянутой руки. Где взять силы и постучать в дверь. Она стояла на коленях, опираясь на одну руку. Другой прижимала к себе ребенка.

Рафаэль отпустил тормоз, чуть отъехал и остановился. Он не простит себе, если вдруг там был человек, а он проехал мимо. Вдруг ему нужна помощь. Пусть он вымокнет. Но посмотрит. Лишний раз удостоверится, чем потом корить себя всю жизнь.

Кристина легла на бок. Закрывая ребенка телом. Машина стала удаляться. Сил больше не было. Неужели все кончено. Все потеряно. Она не слышала, как машина остановилась. Не слышала звук шагов. Она начала терять сознание.

Рафаэль обошел машину. Задние фары освещали слабо, но и в их луче света можно было увидеть сгорбившуюся фигуру человека на обочине. Рафаэль подбежал. Может кто-то сбил и оставил умирать. Он прикоснулся, повернул. Это была молодая женщина. Она держала ребенка у груди. Ее одежда, а это был всего лишь тоненький халатик, полностью пропиталась кровью. Жива ли она. Он стал искать пульс. Жива. Она жива. Он взял ребенка из ее рук. Она слаба пыталась этому противостоять, но руки упали. Рафаэль отнес ребенка и положил рядом с дочерью. Убрал мокрое полотенце, в которое он был завернут. Надо быстрее принести в машину мать. Рафаэль поднял Кристину на руки, она практически ничего не весила. Ее ноги были босы. Кто она, откуда, и почему бежит. Рафаэль положил ее на заднее сиденье. Сел в машину. Всего лишь мгновение он раздумывал, и решил ехать домой. Раз эта женщина бежала. Значит она в опасности. Надо ее защитить. Или хотя бы дать кров. А потом уже она сама все расскажет. Может бог дает ему шанс оправдаться. Сегодня он уже лишил одну женщину жизни, может быть, эта послана ему, чтобы он мог ей помочь. Но времени размышлять: кто, как, зачем и почему, не было. Дорога была каждая минута.

Винсенте зашел в палату к Августе и Алехандро.

— Ребенок выжил, но он очень слаб.

— Он будет жить. У меня два сына. Какой подарок судьбы. Два.

— Сеньор, нам нужно время, чтобы дать точные гарантии по второму ребенку. И думаю, что мне надо вернуться к вам домой. Боюсь, как бы не было поздно, мы бросили Кристину умирать.

— За это не беспокойтесь, доктор. Она уже и так для всех мертва.

— Но…

–Тебе заплатили, поэтому все свои силы ты должен дать моему второму сыну. Он должен жить. А я пока поеду и привезу сюда второго.

— Кристина…

— А кто это, — перебил его Алехандро. — Я не знаю никого с таким именем. — Августа, у тебя есть подруга с таким именем?

— Я, а нет. Я никого не знаю, — Августа отвернулась к окну. Она слышала, как Алехандро отдавал распоряжение Бруно закончить это дело.

— Как скажете, — Винсенте вышел из палаты.

— Доктор Майер, вас просят зайти в отделение новорожденных, — к нему подошла медсестра. Он сегодня не дежурил, но раз уже находился в больнице, то пришлось поработать. Пациенты не могут ждать.

Алехандро увидел открытые двери дома. Сначала въехал в открытые ворота, которые распахнул ветер. Бруно не делал таких ошибок. Сейчас же. Видя распахнутую дверь. Кровь на пороге. След вел вверх по лестнице к комнате Кристины.

— Бруно, — позвал Алехандро, но в ответ была тишина.

Уже поднимаясь по лестнице, он чувствовал, что не увидит там Кристины. Так и оказалось. Бруно был без сознания. Кристина исчезла, а вместе с ней и ребенок. Его сын. Она украла у него сына. От злости он пнул что есть силы Бруно.

— Она убежала, сукин ты сын, она одурачила тебя как ребенка. Она украла у меня сына. — Он колотил Бруно. А тот медленно приходил в сознание. Голова жутко раскалывалась.

— Что? За что? Где? — Бруно откатился от Алехандро.

— Ты ее упустил. Иди и ищи ее. Без нее не возвращайся.

Бруно медленно сел. Все кружилось, но он быстро все понял. Он встал, но его повело в сторону, схватился за косяк.

— Она мне здорово вмазала, — он стал глазами искать предмет, — костылем. Ну надо же.

Алехандро смотрел на своего слугу. Все это время он ни разу не допустил ошибки. А сейчас в такой важный момент, он упустил девчонку, да еще с его ребенком.

— Она не могла далеко уйти. Где-нибудь валяется неподалеку.

Бруно согласился со словами хозяина, но скорости у него не было. Алехандро пошел вместе с ним. Выйдя за ворота, они остановились. Дождь лил как из ведра. В какую сторону она пошла. Он пошел в налево, Бруно повернул направо. Долго они бродили, но никаких следов не было. Уже под утро они зашли в дом.

— Ее кто-то подобрал. Надо объездить больницы. Заберем ребенка. А ее уберем, — Алехандро был зол на себя, Бруно, Винсенте. Ну почему он не забрал и второго ребенка в больницу. Почему все внимание переключил на слабого. Кристине же достался здоровый малыш. И как только она нашла в себе силы убежать, это после таких-то сложных родов. Да и вообще помнит ли она о том, что родила двоих?

Роберто зашел в комнату Палому. С момента возвращения ее из больницы вместе с ребенком, он переехал в другую комнату. Я не хочу мешать ей и ребенку, так он объяснил свой поступок. Рамона попыталась возражать, но было бесполезно.

Роберто слышал плачь девочки. Виктория лежала в кроватке, она уже зашлась в плаче. Палома же даже не двигалась на кровати.

— Ты что не слышишь, — тон подошел к жене, потряс ее за плечо.

Не сразу Паломе удалось открыть глаза. Она села на кровати, потрясла головой. Роб отшатнулся. От Паломы несло спиртным.

— Чт-т-то т-ако-е, — язык Паломы еле ворочался.

— Ты пьяна. Ты пьешь и кормишь маленького ребенка. Ты в своем уме? Что ты творишь?

Роберто кричал и тряс жену, ее стошнило прямо на него. Роб шагнул назад, его руки опустились. Виктория плакала. Зашла в комнату Рамона, неприятный запах ударил в нос.

— Что у вас тут происходит? — она закрыла нос рукой.

— Так вот как ты следишь за порядком в доме, — накинулся на нее Роб. — Моя жена пьет у тебя под носом. Ты просила внука. Родилась внучка. И все — твоя миссия закончена, мама? Что ты на меня смотришь так? Я ничего никому не обещал. Ты все взяла на себя. Так я спрашиваю, почему же моя жена пьяна? Почему ребенок плачет? Почему он не переодет?

— Роберто, ты… — Рамона была в шоке.

— Я не нянька. Я не собирался и не буду менять пеленки. Я мужчина. Я зарабатываю деньги. Обеспечиваю вам безбедное существование. Так что происходит в этом доме?

Рамона ничего не могла сказать. Нападки сына были несправедливы. Но возражать ему она боялась. Его гнев был оправдан. Он уехал, оставив свою жену на нее. Она же не досмотрела.

— Я сейчас все улажу. — Рамона выпроводила Роберто из комнаты. Позвала служанок. Отдала указания сварить кашу и накормить ребенка, перепеленать ее. Других заставила искупать Палому в холодной воде.

Через час Палома захотела покормить Викторию, но Рамона не дала ей девочку.

— Ты напилась, в твоей крови полно алкоголя. Я не знаю, что у вас происходит с Роберто, но ты женщина. Ты мать. В кого ты превращаешься?

— Да что вы знаете обо мне?

— Многое. Ты дочь Армандо Диаза. Он известный и почитаемый человек. Ты позоришь не только наше имя, но и его.

— Вы ничего не скажете папе.

— У всех есть слабости, просто надо уметь их скрывать.

— Я постараюсь. — Паломе нечего было сказать.

Роберто к ней так и не зашел. Когда Рамона вышла от Паломы его уже не было. Он собрал чемодан и уехал. Кончено. Зачем ему нужны эти сцены. Какая же Палома дурочка. Ведь жил же Роберто в доме почти два месяца. И можно было что-нибудь сделать, приручить его. Неужели никому не дано достучаться до Роберто. И только девчонки с окраины удалось проникнуть в его сердце.

Рамона понимала, что теперь все только осложниться. Роберто редко будет бывать дома. За Паломой же нужен глаз да глаз. Она слаба к выпивке. Как же раньше она этого не замечала. Она потеряла сына. Ей приходится нянчится с ребенком. Разве об этом она думала, устраивая брак Роба и Паломы.

Кристина медленно открыла глаза и тут же их закрыла. Свет бил прямо в лицо. Шторы на окне были открыты. Она села на кровати. Стон вырвался из ее губ. Опять в тюрьме. Неужели ее поймали.

— Как вы себя чувствуете, — она не сразу услышала незнакомый мужской голос. В нем слышалась доброта и забота.

— Где я, — она хрипела, каждое слово давалось с трудом.

— В безопасности, я нашел вас на дороге, — Рафаэль потрогал лоб. На удивление температуры не было. — С вашим ребенком все в порядке, хороший малыш.

— Кто?

— Не понимаю.

— Кто родился?

— Сын. У вас родился сын. Здоровый мальчик. Видимо роды были очень тяжелые и протяжные. У вас сильные разрывы и разрезы. Не знаю. Кто принимал роды, но руки бы ему оторвать. Я зашил вас, все обработал. Я врач. Вам повезло, что я ехал по той дороге. До утра вы в такую погоду бы просто не дожили.

Кристина заплакала. Она не могла поверить своему счастью. Спасена. У ее сын. Ее сын, которого она никому не отдаст. Она услышала плачь и протянула руки. Рафаэль подал ей мальчика. Он ничего пока не стал расспрашивать. Еще будет время. Сейчас надо позаботиться о них все. Кристина рассматривала сына. Пока кормила его грудью. Она совершенно не стеснялась этого незнакомого мужчину, который подобрал ее на дороге.

— У вас не пропало молоко. Это такая радость. — Рафаэль был очень удивлен. Его собственная дочь была голодна. Он сварил ей какую-то кашу. С горем по полам накормил ее, как и ребенка Кристины. Но если Сабрина и съела немного, то мальчик вообще отказался от его каши и не взял бутылочку.

Кристина с благодарностью посмотрела на доктора.

— Спасибо вам огромное. Я перед вами в неоплатном долгу.

— Постарайтесь меньше говорить. Надо, чтобы ваш голос восстановился.

Рафаэль смотрел, как молодая женщина кормит грудью ребенка. Его сердце защемило. Луз не сможет этого сделать. Ее больше нет. Он сам ее убил. Но и в тот же вечер спас другую жизнь. Вернее две.

— Как я могу вас отблагодарить? — прошептала Кристина, сын засыпал.

Рафаэль взял мальчика, отнес его в кроватку. Сабрина лежала в этой же кроватке. Но с другой стороны. Она открыла глаза. Глаза Луз. Она сейчас заплачет. Она голодна. А он не может ее даже накормить. Или… Сабрина заплакала. Кристина опять села на кровать. Рафаэль взял дочь на руки. Он повернулся к Кристине. По его щеке текла слеза.

— Моя дочь. Она голодна. Моя жена вчера умерла при родах. Я не могу ее накормить, — Рафаэль смотрел на Кристину.

Кристина просто протянула руки. Взяв девочку на руки, она приложила ее к другой груди, та сразу же ухватила сосок, сладко засопела. Рафаэль присел рядом с кроватью.

— Спасибо, мне вас сам бог послал, — он опустил голову на кровать.

Кристина другой рукой тронула его волосы.

— Нет. Это мне вас бог послал.

Два незнакомых человека встретились на пути. Их дороги пересеклись и соединились. Не они решали, так выбрала за них судьба.

Винсенте торжествовал. Рафаэль уволился. Соперника больше нет. Теперь он руководитель. Теперь все в его власти. Все встает на свои места. Так и должно быть. Ребенок Алехандро и Августы поправился, но Винсенте понимал, что это будет слабый и болезненный мальчик, что не раз они будут обращаться за помощью, что ему будет выгодно и не безвозмездно. Впервые за этот год он расслабился. Жизнь продолжается.

Херардо стоял у портрета своей второй жены. Он не понимал, почему Алехандро не убирает портрет так ненавистной ему женщины. Женщины, которую он убил, будучи подростком. Так зачем он держит его на видном месте. Постоянное напоминание о былом. Херардо потер грудь. Сердце ныло и тревожило. Боль. Эта боль уже никогда не отпустит его.

— Вот твой внук, отец. — Алехандро внес ребенка в свой кабинет. — Карлос.

Херардо подошел к сыну, взглянул на внука.

— Теперь у меня полная семья. Возвращайся и участвуй в нашей жизни. Будь рядом, смотри, как будет расти твой внук. Твой родной внук.

— Я не вернусь. Порой чужие люди, роднее и ближе.

Херардо повернулся и пошел прочь из этого дома. У него не осталось сил. Нет ничего святого на этом свете, что позволило бы достучаться до его сына. И одно лишь наказание есть для него — он никогда больше не войдет в этот дом.

— Отец, отец ты куда, — Алехандро пошел за отцом. Бруно был в холле. Алехандро передал ему ребенка. И догнал отца уже на улице.

— Ты же просил меня. Я все сделал так. Как ты хотел. Так что же ты еще хочешь от меня?

— Правды. Я хочу услышать правду. Я хочу знать за что? — Херардо схватил сына за пиджак. — За что?

— Отец, — Алехандро не понимал, что требует и хочет от него отец. — Папа.

— Никогда. — Херардо отпустил сына и пошел прочь. — Никогда больше не называй меня «папа». Я для тебя умер.

Алехандро стоял у своего дома. Он был растерян и обескуражен. Все, к чему он так стремился, рухнуло. Ребенок не помог. Отец не вернулся. И не вернется уже никогда. Он зашел в дом. Малыш заплакал.

— Успокой его, отнеси Августе, няньке. Только пусть он замолчит.

Алехандро разозлился. Он ворвался в кабинет.

— Еще не все потеряно. Слышишь. Он не умер. Он живой, а ты мертва. И все еще командуешь. Но меня тебе не победить.

Алехандро налил себе виски, отпил немного и кинул бокал в портрет.

— Теперь я буду вести игру. Никто больше не будет мной командовать и указывать. Если он умер для меня, то пусть так и будет. Я тоже мертв для него. И я найду эту девчонку и моего сына. То, что принадлежит мне, никто не смеет брать!!!

Прошла неделя, как Кристина оказалась в доме Рафаэля. Она шла на поправку. Вечерами они долго разговаривали, рассказывали. Две одинокие и разбитые судьбы встретились. Рафаэль понимал, что сам не сможет вырастить Сабрину. Кристина осознавала, что ей просто некуда идти.

— Давай поженимся, — предложил Рафаэль. — Будем друзьями. Помогать друг другу. Мы многое пережили. И вместе проще идти вперед. Вырастим наших детей. Дадим им образование.

— Рафаэль, я не могу дать тебе любви. Единственное чего я хочу, вырастить моего сына хорошим человеком. Дать ему образование. Не хочу, чтобы Даниель страдал.

— Я ее не прошу и сам не обещаю любить. Единственное чего я хочу, чтобы Сабрина не чувствовала себя одинокой. Чтобы не проклинала меня, убившего ее мать. Я предлагаю сотрудничество. Будем помогать друг другу. Ты хороший человек. Тебя обидели. Принесли много горя. Но отомстить обидчикам порой не в силах, если они обладают властью и деньгами. Так почему нам не постараться забыть прошлое и начать новую жизнь в другом городе, где нас никто не знает и не будет искать? Подумай и скажи.

Рафаэль вышел из комнаты. В его словах была логика. Но сердце сжалось от боли. Вчера она прочитала в старой газете статью о том, что у Родриго Фернандеса родилась дочь. Он не любил ее. Все было ложью. Этот город стал ей ненавистен. Так почему же не принять предложение Рафаэля и не уехать.

Кристина согласилась. Рафаэль все устроил. Их расписали дома. Зарегистрировали детей, и на следующий день они покинули город.

Оставим наших героев. Они все определились со спутниками. Выбрали дорогу, по которой пойдут. Их жизнь, конечно же, она нас интересует. Но перевернем сразу много страниц, состоящих из не одного десятка лет. И уже наблюдая за нашими героями по истечении 25 лет, узнаем, как сложились их судьбы. Что обрели или потеряли. К чему стремились и с чем остались. И что принес им опыт прожитых лет. Были ли забыты события прошлого, так изменившие их планы на жизнь. Узнаем, можно ли вернуть возможность мечтать. Возможность поверить снова. Завоевать и удержать любовь, от которой они все отказались, выбрав жизнь без любви. А жить без любви — разве это возможно?..