Наказаны любовью

Наталья Лариони, 2023

Двадцать лет назад они любили друг друга. Их разлучила сама жизнь. Он думал, что она умерла. Она решила, что он забыл ее. Спустя двадцать лет, жизнь снова сталкивает их. У каждого из них своя семья, дети. Возможно ли возродить первую любовь?

Глава 7

Чувства Роберто обострились до предела. Сердце стучало в груди. Сейчас все вернется. Все встанет на свои места. Минута. Еще минута. Никто не подходил, никто не обнимал его. Он уже не слышал стука каблуков. Реальность обрушилась на него. Что он себе возомнил? Что он захотел? Какой же он дурак! Зачем сюда пришел? Зачем позволил воспоминаниям разбудить его боль? Не сразу он услышал телефон.

Кристина, не видя ничего, кроме мужской спины, шла вперед. Ее руки уже готовы были его обнять. Такое знакомое тепло. Его запах. Детский плач ворвался в ее затуманенное сознание. Она остановилась. Не сразу увидела маленькую девочку, которая упала. Коляска, которую она везла, перевернулась, колесико отвалилось. Подчинившись материнскому инстинкту, она подбежала к ней, присела, помогла подняться. Отряхнула платьишко. Поставила коляску. Усадила куклу. Что-то ласково говорила девочке, успокаивала. В этот момент подбежали ее мама и бабушка.

Роберто ответил на звонок. Его дочь уже ждала его. И каким бы не был страх — он все-таки повернулся. Никого не было. Опять он поддался чувствам, позволил эмоциям захватить себя. Только Кристине это было доступно. Только ей. Ну и где она? Ее нет. Ему только показалось. Неподалеку две женщины суетились возле ребенка, а третья сидела на корточках и занималась коляской. Обычная ситуация. Обычные люди — каждый живет своей жизнью. Ничто не повторяется дважды. Нельзя сюда больше приходить. Нельзя. Слишком уязвим он в этом месте, которое помнит, которое ждет. Роберто развернулся и пошел. С каждым шагом к нему возвращалась его уверенность. Взгляд становился серым, холодным, безжизненным. Мир тускнел. Его ждала дочь и работа.

Выслушав слова благодарности, Кристина повернулась к мостику. Там никого не было. О чем она только думала? За чем пришла сюда? Ее Роба не существует. Он давно женат. У него своя семья. Есть дочь, а может и еще дети. Женат. Не долго он думал о ней, раз женился так быстро. Может все-таки попробовать уговорить сына и уехать из этого города. Нельзя здесь оставаться. Слишком много опасностей. Опасность разоблачения. Опасность встречи. Кристина развернулась и пошла прочь от мостика. Не хватило духа подняться на него. Там, где никто ее не ждал, там, где было пусто и одиноко, как и в ее сердце.

Жизнь преподносит сюрпризы. Порой ждешь их. Ждешь. А порой и опасаешься. Но как правило, человек не может распоряжаться событиями, влияющими на его жизнь и жизнь окружающих его людей.

Сабрина с разбегу попала в объятия брата. И он ее закружил на месте. Расцеловал в обе щеки. Они уже заходили в кафе

— Сколько же мы не виделись? — Даниэль обнял сестру. Помог сесть на стул, заботливо его отодвинул.

— И не говори, всего недели две, может чуть больше, — Сабрина склонила голову на бок, — но я просто жутко по тебе соскучилась. Мы ведь никогда так на долго не расставались.

Даниэль нежно сжал руку сестры.

— Согласен, давай всегда будем рядом. Держаться друг друга, — к ним подошел официант, принял заказ. Молодые люди решили выпить всего лишь по чашечке кофе. Ведь их ждала мама. — Я удивился, что ты попросила меня встретиться с тобой раньше. Что-то случилось?

— И нет и да.

— Где вы остановились? Там же, где и я?

— Это тоже отдельная тема. И нам еще с тобой ехать в гостиницу и забирать вещи.

Сабрина вкратце рассказала о самочувствии отца, и почему он не приехал.

— Они так разволновались, когда узнали, что ты здесь, — Сабрина сделала глоток кофе, — все-таки никто не готовит кофе так, как их мама.

— Это даже не обсуждается. А отец. С ним точно все будет в порядке?

— Мы ему столько раз звонили и до перелета, и после. Он нас убеждает, что все хорошо. Как только ему станет лучше, он тут же прилетит к нам. Я за него волнуюсь, но не приехать просто не могла.

— Может не стоило мне все это затевать в тайне от всех вас?

— Что ты? Ты такой умничка, у тебя все получилось. Тебе выпал шанс, нельзя его упускать, Родители тоже это понимают. И знаешь, я решила тоже здесь обосноваться. Город просто огромен. Это целый мир. Столько возможностей. И самое главное, нам не нужно снимать жилье.

— О чем это ты?

— У родителей здесь есть небольшой дом. Мы о нем с тобой ничего не знали. Мама дала адрес, сказала, чтобы мы с тобой вдвоем приехали туда, и чтобы ты уже забрал вещи из гостиницы.

— Дом? Ты это серьезно? — Даниэль откинулся на спинку стула.

— Ага, представляешь.

— Прямо сюрприз, только вот я не знаю радоваться этому или огорчаться.

— Я сама не знаю. Мама мне о доме только в такси сказала, когда высаживала в центре и уехала так быстро, чтобы я ничего не успела у нее спросить. Не спроста все это, Даниэль. Не спроста.

Даниэль лишь покачал головой. Его взгляд стал серьезным.

Роберто стоял у входа. Его вид был немного растерян. Виктория уже должна была прийти, но его дочь могла опоздать, вернее задержаться. Она так всегда говорила, вызывая этими словами улыбку на его лице. Заходить одному не хотелось. Почему сегодня он так чувствовал свое одиночество? Его стены, воздвигнутые им самим дали маленькую трещину. Почему сегодня? Из-за парка? Его ноги там больше не будет. И вообще сегодня день с самого утра не заладился. Когда его обняли сзади, закрыли глаза. Сердце Роба остановилось на мгновение. Он схватил руки и убрал их со своих глаз.

— Папа, ты меня заждался? — Виктория. А это была она, — почему ты стоишь на улице?

— Виктория? — Роберто смотрел на дочь, но казалось он не видел ее, как будто его взгляд проходил сквозь нее. В его голосе слышалось удивление и маленькая нотка какой-то надежды. Надежды? Но на что? Странно. Отец никогда не был романтиком. Прагматизм. Железная логика.

— Папа, с тобой все в порядке? — Виктория хотела прикоснуться к его щеке, но Роберто перехватил ее руку. Он тупо уставился на дочь. Его рука была холодна как лед.

— Виктория, — он сильно сжал ее руку. — Никогда, слышишь, никогда больше так не делай, — он повернулся и открыл дверь, приглашая дочь войти.

Уже проходя мимо отца, девушка мельком взглянула в его глаза. Увидев тоску в глубине его глаз, которая мгновенно скрылась за серой, стальной поволокой его глаз. В полной тишине они сели за столик. Виктории пришлось самой делать заказ. Она прекрасно знала предпочтения своего отца.

— Папа, ты себя хорошо чувствуешь? — Виктория хотела взять его руку, но Роберто ее убрал. Он сейчас не хотел никаких к себе прикосновений. Казалось любая, даже малейшая деталь сможет разрушить его оборону. Он этого боялся, не зная — что потом будет.

— Да. Просто много дел.

— Ты хотел со мной поговорить.

Роберто посмотрел на дочь. Она уже взрослая девушка. Красивая, интересная.

— Да, в очередной раз, хочу тебя попросить — держать голову на плечах. Я обратил внимание на твой интерес к Даниэлю. Он у нас будет работать, и мне не хотелось бы, чтобы ты попалась в расставленные сети.

— Папа, опять ты за свое, — Виктория расстроилась. — Ну сколько можно. Я думала, что ты хочешь провести со мной время. Пообедать. А ты? — она с упреком смотрела на отца.

— Любви нет, ее просто не существует, — Роберто пропустил мимо ушей слова дочери. — Я не раз тебе это говорил. И буду повторять снова. Есть просто увлечение. Соблазн. Не более.

Виктории хотелось крикнуть ему в лицо, да и секс тоже есть, но не могла себе этого позволить. Отец вел своеобразный образ жизни, но винить его, она не могла. Была еще мама, которая не смогла удержать отца дома, которая стала пить, которая забросила и мужа, и дочь. Но и мать она винить тоже не могла, потому что какая женщина выдержит такое поведение мужа. Благо бабушка была рядом.

— Я понимаю, почему ты это говоришь. Но вы с мамой — это не показатель.

— Очень хороший пример того, что любви нет. И поддаваться на это саморазрушительное чувство не рекомендую. Я тебе говорю это не только как отец, но и как человек, имеющий за плечами опыт прожитых лет.

— Ах, папа, извини, — Виктория встала, — есть мне не особо хочется, а беседы у нас с тобой не получается, — она всегда хваталась за любую возможность побыть с отцом, но сегодня, не хотелось слушать снова одни и те же нравоучения. — Я пойду. Извини.

Роберто не стал ее задерживать. Смотрел в след дочери. Она не хочет слушать. А раньше такого не было. Значит надо постарается побыстрее отправить Даниэля на проект, а Викторию завалить делами фирмы. Не даст он им общаться. Вот Карлос для нее подходящая партия. И бизнес объединят, и не наломают дров, они друг друга знают давно. Карлос увереннее держится рядом с Викторией. Они привыкли друг к другу. Хороший у них союз получится. Общаться могут, понимают друг друга. Значит и жизнь вдвоем удастся.

Сабрина и Даниэль вышли на улицу. Они решили пройтись немного, да и не очень далеко было до гостиницы, где остановился Даниэль. Виктория издалека увидела Даниэля с молодой девушкой. То, как он на нее смотрел, та нежность, любовь и забота, болью отозвалась в ее сердце. Ну да, ну виделись они пару раз. Он очень интересный молодой человек, привлекательный. Было в нем еще что-то такое едва знакомое, едва уловимое. Может быть просто это ее заинтересованность им. День сегодня и так не складывался, разговор с отцом не удался. Карлос еще занят. Он обещал подъехать к ней. Сначала Виктория хотела свернуть и не подходить к ним, но зачем гадать, лучше сейчас все выяснить. Даже если это его девушка, то почему бы ей с ней не познакомиться.

— Даниэль, — Виктория окрикнула его, подойдя по ближе.

Даниэль повернулся. Улыбнулся, так искренне, с такой радостью, что Виктории захотелось плакать. Ну почему в их семье все настолько сдержанны и холодны. Каждый живет сам по себе.

— Виктория, — Даниэль, не выпуская руку Сабрины, поцеловал Викторию в щеку, — Как я рад тебя видеть.

Виктория робко улыбнулась.

— Привет, — поздоровалась первая с незнакомой девушкой.

— Привет, — весело отозвалась та.

Ну почему ей так неприятно, что эта девушка находится так близко с Даниэлем. И видно, что они давно знакомы и очень близки. Странно. А ведь он совсем недавно приехал в город.

— Виктория, познакомься с моей сестрой. Это Сабрина. Они сегодня приехали вместе с мамой.

Так это сестра, Виктория почувствовала огромное облегчение. Они и сама еще не понимала своей реакции на этого молодого человека.

— Мы сегодня приехали. И мне очень нравится этот город. Он просто восхитил меня, — с такой радостью говорила Сабрина.

— Да, город мне тоже нравится, — Виктория уже немного расслабилась. — Вы гуляете?

— Нет, — Даниэль по-братски обнял сестру, — идем в гостиницу забирать мои вещи и поедем домой, где нас ждет мама.

— Это так приятно, когда ждут, — тихо, почти себе проговорила Виктория. — У вас есть дом?

— Да, я просто ничего не говорил родителям, поэтому и остановился в гостинице. А сейчас, когда, уже все решилось, я им сообщил, и мама сегодня открыла дом, отправив нас за вещами. Как всегда, оберегая и создавая уют. Мы придем на все готовое.

Даниэль решил не говорить Виктории, что для него самого это явилось полной неожиданностью.

— Может вас подвезти? — Предложила Виктория. Ей так не хотелось идти домой. Может пока она будет занята с Даниэлем и Сабриной, Карлос освободится.

Даниэль с Сабриной переглянулись.

— А это не затруднит тебя?

— Нет, мне будет очень приятно. Может и познакомлюсь заодно с вашей мамой, — Виктория посмотрела на Сабрину, — Даниэль мне столько о вас рассказывал.

— Ну что ж тогда пойдемте, — Даниэль посмотрел на часы. — Мы уже немного опаздываем. Мама будет волноваться.

Он взял под руки девушек, и они, о чем-то переговариваясь и смеясь, направились к гостинице за вещами.

Херардо опирался на трость, старость подобралась уже совсем близко, делая этого когда-то сильного человека дряхлым старцем. Алехандро смотрел на отца. Видел, как трудно тому даются шаги, но он не вышел ему на встречу, чтобы помочь. Не открыл дверь, не придержал ее. Что сегодня отец сможет ему сказать? Что еще такого он ему не говорил? Уже столько лет он не переступал порог своего дома, так зачем же пришел сюда сегодня? Порой он видел Херардо в офисе, когда тот заходил к Николасу, своему пасынку, а своего сына — не замечал. Алехандро отошел от окна. Сел в кресло. Раньше он всегда встречал отца стоя. Через некоторое время дверь кабинета открылась. Херардо вошел. Он посмотрел на портрет своей жены. Алехандро его так и не снял.

— Я хочу забрать портрет, — Херардо сел в кресло. — Он принадлежит мне и Николасу.

— Если хочешь наслаждаться присутствием этой женщины на стене, то тебе придется переехать в этот дом.

— За что ты так цепляешься, Алехандро? Ты ее всегда ненавидел, ненавидел так, что готов был на все.

— Я и сейчас готов на все, но не позволю ей торжествовать. Пусть она смотрит на меня. Пусть видит, что ей не удалось занять место в этом доме, ни ей, ни ее сыночку, которого ты так обожаешь, что ради него оставил свой родной дом и своего сына.

— Дом там, где ты можешь дышать, — Херардо хотел потереть грудь. Сердце болело, но делать этого при сыне не хотел.

— Дышать, — Алехандро встал и вышел из-за стола. — Так что же здесь тебе мешает дышать?

— Я не буду с тобой спорить, мне нужен всего лишь портрет.

— Ты постарел отец, — Алехандро смотрел на старика, его отец уже не тот, кого он так боялся и слушался.

— Я уже давно сдался, — Херардо тоже встал. Их взгляды встретились. Давно уже отец не смотрел сыну в глаза. И сейчас он все еще пытался увидеть там раскаяние, прощение. Но в них лишь был вызов.

— Если ты хочешь жить и видеть эту, — Алехандро махнул на портрет, — тебе придется сюда переехать. Но Николас пусть даже не смеет перешагивать порог моего дома.

— Дом, — Херардо шагнул к сыну, не опираясь на трость. Его голос, который минуту назад был слабым, старческим, сейчас имел стальные нотки. — Это что угодно, только не дом. Даже твой сын бежит из него при любой возможности.

— Да. Твой внук, которого ты так жаждал, и что? Ты даже не видел, как он растет.

— Не обязательно присутствие, чтобы иметь представление. Но мне жаль тебя, Алехандро. Жаль, что ты так ничего не понял.

— Твоя сентиментальность меня просто убивает, вот что делает старость с людьми.

Херардо посмотрел на сына.

— Старость не так страшна, как одиночество в этот момент. А ты очень одинок, ты еще даже не представляешь на сколько. Ни твой сын, ни твоя жена, не будут рядом с тобой, когда ты начнешь стареть. Все покинут тебя. Ты останешься один. И, может быть, ты тогда сможешь признаться, но будет поздно.

— Признаться, — Алехандро нахмурил бровь. — Мне не в чем оправдываться. Мне не о чем сожалеть, — вслух произнес Алехандро, а про себя подумал, кроме одного — потери второго сына. Сына, который наверняка представлял бы из себя что-то стоящее, не то, что Карлос.

— Каждому есть о чем сожалеть.

— А ты сожалеешь?

— Да, я сожалею. И дня не проходит без этого.

— И о чем же? Хотя нет, постой. Я тебе скажу сам — твоего решения жениться на этой…

— О нет. Я сожалею лишь о том, что видел, лучше бы я этого не видел.

— О чем ты? — Алехандро нахмурился.

— Все равно ничего не изменить. Жаль, что из памяти нельзя стереть отдельные моменты.

— И можно узнать какие?

Херардо смотрел на сына. Нет еще слишком рано.

— Так портрет, я его заберу?

— Нет.

— Дедушка, — Карлос вошел в кабинет. — Ты пришел к нам. Я очень рад тебя видеть, — Карлос подошел к Херардо.

— Я уже ухожу, — Херардо оперся на руку внука.

— Жаль, я не знал, что ты у нас, я провожу тебя. Мне уже тоже надо ехать.

Алехандро не стал их задерживать. Пусть идут. Николас ничего не получит из этого дома. Пусть довольствуется тем, что имеет.

Дом Рафаэля.

Сабрина, Даниэль и Виктория стояли у порога. Даниэль уже нажал звонок. Виктория не знала, как ей быть. С одной стороны, очень хотелось познакомиться с их матерью. С другой стороны, было не очень удобно мешать встрече сына и матери, но ей безумно хотелось увидеть, как это произойдет. Да и Карлос еще не освободился. Дверь открыла очень красивая женщина. С каким чувством облегчения, что с сыном все в порядке, с какой радостью и любовью она его обняла. И Даниэль, сколько нежности было в его взгляде. Неужели так бывает? Неужели возможны такие отношения в семье.

— Даниэль, сынок, слава богу, — Кристина обняла сына. Казалось, что гора упала с ее плеч. — С тобой все в порядке. Я так волновалась. Сабрина, девочка моя, заходите, — Кристина пригласила всех в дом.

— Мама, — Даниэль поставил сумки в холле. — Познакомься, это Виктория, мы вместе работаем и подружились. Ты надеюсь, не будешь против, что она с нами выпьет кофе.

— Ну что ты, конечно, я сейчас всем сделаю кофе. Твоим друзьям я всегда рада. Проходите в гостиную, — Кристина понимала, что у детей к ней полно вопросов, но при гостье они их задавать не будут. Она проводила всех в гостиную, понимая, что сами они здесь в первый раз. — Дом небольшой, но очень уютный.

Сабрина, Даниэль и Виктория с интересом рассматривали комнату.

— Мне здесь нравится, — Виктория улыбнулась, — и ваша мама тоже. В ней столько нежности к вам.

— Да, мама ходит за нами, как квочка, — ласково сказала Сабрина, садясь на диван, ей хотелось посмотреть дом, но они еще это успеют.

Кристина вздохнула с облегчением, расспросы на время отложены. Может оно и к лучшему, что дети пришли не одни. Она принесла кофе. Всем подала.

— Это просто восхитительный кофе. Даниэль был прав. Вы его готовите превосходно, — Виктория расслабилась. — У вас так уютно.

— Спасибо, Виктория, — Кристина поставила чашку на столик. — Мы здесь правда очень давно не были, дом стоял закрытым. Может, конечно, обстановка уже устарела.

— Мама, здесь очень красиво, мне тоже нравится. Наш дом. Жаль, что мы здесь не бывали. По дороге сюда, я увидела больницу. Хочу туда сходить. Может у них будет место. Я думаю, остаться здесь вместе с Даниэлем. Ему будет не скучно.

Кристина побледнела.

— Сабрина, а как же твоя практика? Думаю, что Рафаэль будет против.

— Мама, а почему папа должен быть против. Моя практика уже закончилась. Диплом я получила. Все дороги передо мной открыты. Да и потом, в больнице я научусь большему.

— Это правильно, но думаю, что прежде, чем принимать какое-либо решение, тебе обязательно надо поговорить с отцом.

— Мам, — Даниэль налил себе еще кофе. — Пусть попробует. Нам проще будет здесь вдвоем. Может и вы тогда с папой сюда переедете. Вы же без нас не сможете, — Даниэль улыбнулся, — да и как мы тут без вас будем?

Виктория была поражена теплой беседой, заботой друг о друге. Казалось, что она попала в другой мир. Ей совсем не хотелось уходить, но Карлос уже звонил.

— Мне пора, Карлос уже освободился, он заходил в больницу, ту самую, что мы видели. Так что, если ты, Сабрина, действительно надумаешь туда устроиться, думаю, что тебе стоит попросить Карлоса. Он поможет. Так уж сложилось, что ему часто приходится там бывать, и он знает много врачей и руководство больницы. Он может посодействовать.

— Виктория, а может Карлос к нам зайти? — Сабрина решила действовать. — Ты познакомишь нас.

Кристина лишь качала головой, дети окончательно рушили ее планы скорейшего возращения.

— Кристина, а вы не будете против, — Виктория посмотрела на эту удивительную женщину.

— Разве я могу быть против, когда дети меня просят? Они моя жизнь, я все для них сделаю.

Виктория с радостью поблагодарила Кристину и позвонила Карлосу.

— Карлос, это кто? — тихо спросила Кристина у Даниэля, она видела его интерес к этой девушке.

— Друг Виктории.

— Даниэль, сынок, ты…, — Кристина не договорила, Даниэль перебил ее.

— Мам, все в порядке, они просто друзья, — потом осекся, — Мама, что ты придумала, мы же только познакомились.

— Даниэль, сынок. Сердце матери сложно обмануть, — раздался звонок, — я встречу вашего друга и провожу к вам.

Кристина улыбалась. Какие все-таки дети наивные — думают, что взрослые не видят и ничего не замечают. Ее дети выросли. Они уже хотят любви, хотят свою жизнь. Она открыла дверь. На пороге стоял молодой человек.

— Добрый день, вы, наверное, Карлос, — Кристина улыбнулась.

Карлос просто онемел, его сердце забилось так сильно, что перехватило дыхание. Ее улыбка поразила его. Ее голос, этой незнакомой женщины проникал в самую душу. Кто она? Мама Даниэля. Но что в ней такого особенного? Ее глаза, в них можно просто утонуть.

— Добрый день, сеньора. Здесь Виктория, она попросила меня зайти, — его робкий голос показался ей таким знакомым.

Кристина прислонилась к двери.

— Вам плохо, сеньора, — Карлос дотронулся до ее руки. И оба от этого прикосновения вздрогнули. Кристина не понимала, что такого в этом молодом человеке. Почему так тревожно забилось ее сердце.

— Наверное просто от перемены мест, — Кристина уже взяла себя в руки. — Пройдем в гостиную, — Кристина не отняла от него своей руки, она чувствовала что-то такое родное.

Карлос шел, как завороженный. Спокойствие, уют, доброта, нежность. Столько всего и сразу, незнакомого, но столь желанного.

— Карлос, — Виктория встала, — ты уже познакомился с мамой Даниэля, а я тебя познакомлю с его сестрой Сабриной.

Карлос был под впечатлением от всего, а тут еще и такая красивая девушка, веселая, живая.

— Очень приятно, — Сабрина с интересом и улыбкой наблюдала за Карлосом. — Карлос, не волнуйся. Мы тебя не съедим. Присаживайся рядом со мной, я налью тебе кофе.

Кристина села напротив Карлоса. Она была очень удивлена свей реакцией. Может просто она немного разволновалась из-за своего похода в парк, который выбил ее из колеи. Здесь дети, рядом с ней, их друзья. Все здоровы. Значит все должно быть хорошо. Смех раздавался в гостиной. Кристина заразилась общим весельем, непринужденным разговором. В ходе беседы узнали, что Карлос увлекается живописью и сейчас рисует в детском отделении в больнице. Сабрина этому очень обрадовалась. Она тоже очень любили детей. Как и ее отец, решила посвятить этому свою жизнь, выбрав специальность акушера-гинеколога. Даниэль о чем-то беседовал с Викторией. Кристина же просто радовалась возможности быть со своими детьми рядом. Карлос изредка посматривал на Кристину. И всегда его взгляд был встречен ее улыбкой. Он никогда еще не встречал в своей жизни таких людей. Его родители постоянно от него что-то требовали, вернее отец, а мать жила в своем собственном мире, придуманной ею самой. Порой не замечая его, порой спрашивая — кто он. Карлос был очень удивлен и обрадован, услышав, что Кристина увлекается дизайном. Он попросил ее научить его. И Кристина согласилась при условии, если они здесь останутся, то она с радостью покажет ему несколько способов сотворить чудо из подручных материалов во дворе. Проводив гостей через несколько часов, когда уже совсем стемнело, Кристина поняла, что от вопросов детей не отвертеться.

— Вы здесь родились, мои дорогие, — Кристина с грустью вспомнила тот день, когда открыла здесь глаза, увидела Рафаэля, когда впервые приложила к груди Сабрину.

— Почему же тогда вы уехали и никогда нам ничего об этом не рассказывали? — Даниэль хотел знать.

— Отцу предложили другую работу в другом городе, мы все обдумали и согласились.

— Вы нам ничего не говорили, даже когда Даниэль уехал, — с укоризной заметила Сабрина.

— Мы не знали, что Даниэль здесь, — Кристина была спокойна. Любое ее неверное слово, может обернуться против нее. — Мы не скрывали, просто не было повода об этом говорить. Раз переехали, устроились в другом городе, все наладилось. К чему вспоминать былое?

— В твоих словах есть логика, мама, — Даниэль встал, прошелся по комнате, — но почему мне кажется, что в этой истории не все так просто.

— Даниэль, не ищи того, чего нет, — Кристина встала, — давайте я покажу вам комнаты, и вы выберете себе те, что захотите. Уже поздно. Завтра новый день. Пойдемте.

Сабрина и Даниэль не стали больше спорить с матерью, да и она казалась спокойной. Вроде бы ничего не скрывала. Ее объяснения были разумными, но все равно что-то тревожило их. Но действительно, уже слишком поздно, завтра рано вставать, много дел.

Виктория стояла у входа. Ей не хотелось заходить. Она еще была полна эмоциями от знакомства с матерью Даниэля. Там столько жизни, радости. А здесь. Холод, пустота. Услышав шаги, она обернулась. Отец шел по тропинке. Его голова была опущена. Весь его вид говорил об усталости, одиночестве.

— Пап, почему вы не разведетесь, — Виктория решилась задать этот вопрос.

— Вики, что ты тут делаешь? — Роберто удивился. — Почему не заходишь в дом?

— Потому же, что и ты.

— О чем это ты? — Роберто насторожился. Его взгляд стал холодным, пронизывающим. Еще минуту назад, Виктория могла поклясться, она видела другого человека, но сейчас ее отец стал таким, каким был всегда. — Я не понимаю, о чем ты? Заходи в дом, — он открыл дверь, пропуская ее вперед.

Виктория поняла, что момент был упущен, отец уже не пойдет на разговор. В гостиной сидели Рамона и Палома. Роберто посмотрел на жену.

— Надеюсь, что ты завтра не подведешь меня, — он налил себе виски. Палома с жадностью смотрела, как ее муж пьет. — Всего один вечер, и ты будешь предоставлена самой себе, большего я от тебя ничего не потребую.

— Папа. Я не понимаю, зачем вы так мучаете себя, — на глазах Виктории выступили слезы, — если вы не можете видеть друг друга, разведитесь, живите в разных местах.

— Виктория, — Рамона встала с дивана, — что ты себе позволяешь.

— Что, бабушка? Я говорю неправду? Они же ненавидят друг друга.

Роберто налил себе еще бокал. Казалось, он дразнил жену, но нет, сегодня он просто хотел забыть свое утро. Хотел вычеркнуть из памяти те события, но не получалось.

— Роберто, почему ты молчишь? — Рамона требовала вмешательства сына. — Не пей на глазах жены, ты же ее провоцируешь.

— Пусть делает, что хочет, — Палома встала, — тем более, что мы… — она не договорила, Роберто мигом оказался около нее и сжал ее руку.

— Ты правильно сказала, я волен в своих поступках. И сейчас, пожалуйста, будь добра, поднимись наверх и ложись. Завтра вечером ты сможешь выпить пару бокалов шампанского. Виктория, помоги матери. А потом спустись, мы продолжим наш разговор.

Девушка готова была расплакаться, но противоречить отцу боялась. Рамона поднялась вместе с ними.

— Он одинок, бабушка. Он очень одинок. Они просто губят свои жизни. Жизнь мамы уже загублена, — слезы катились из ее глаз. — Но отец, он же еще может все изменить.

— Уже слишком поздно, девочка, — Рамона обняла внучку. — Слишком поздно.

Роберто налил себе третий бокал. Но сегодня он не чувствовал ни обжигающего глотка, ни легкого похмелья. Его чувства были оголены. В любой момент он мог сорваться.

— Пап, не пей пожалуйста, я прошу тебя, — Виктория подошла к отцу, он стоял к ней спиной. В этот раз она не решилась до него дотронуться.

Роберто развернулся, его глаза были полны боли и отчаяния, но всего лишь одно мгновение, которое тут же скрыло все его чувства за маской равнодушия.

— Я не пью, не переживай. В нашей семье достаточно одного алкоголика.

— Почему ты так жесток к ней? Ну да, у вас нет любви…

— Ее вообще нет. Не существует, — Роберто с грохотом поставил бокал на каминную полку. — Неужели ты не понимаешь. Оглянись. Что ты видишь? Это всего лишь иллюзия.

— Нет не все. Есть семьи, где любят, заботятся друг о друге.

— А я что, не забочусь? Не обеспечиваю вас всем?

— Ты обеспечиваешь, я не спорю, но разве в деньгах счастье?

— В их количестве, — усмехнулся Роберто.

— Неправда, можно зарабатывать не очень много, но жить и радоваться.

— И чему же ты будешь радоваться, когда тебе негде будет жить, нечего есть? Все обман, Виктория, пойми. Этот Даниэль, — Роберто покачал головой, — Ты знакома с ним всего пару дней, а он уже вскружил тебе голову.

— Мы просто общаемся, между нами, ничего нет, — Виктория пыталась возражать, — И ты знаешь, я ему завидую, у него такая семья. Ты даже не можешь себе представить.

— Обычные люди. С обычными потребностями. А он зарвался, решив, вскружить тебе голову. Я его поставлю на место.

— Не трогай Даниэля, он здесь совершенно ни при чем.

— Тогда почему ты его защищаешь? — Роберто пытался понять. — Я не понимаю. Поверь, — он взял дочь за плечи, — послушай меня, девочка. Ты еще очень молода. Ты много не знаешь. Ты не знаешь жизни. Я просто хочу тебя защитить.

— Но нельзя уберечь ребенка, не позволив ему ошибиться. У меня тоже есть право выбора, право на свою жизнь.

— И что же ты хочешь? — Роберто развел в руки в стороны. — Чего тебе не хватает?

Виктория смотрела на отца. Или он действительно не понимал, или просто не хотел видеть и признавать.

— У меня есть все, отец, — Виктория сдалась, — ты меня обеспечил всем. Ты дал мне образование, работу. Прекрасное воспитание. Грех жаловаться. Извини, — Виктория пошла по лестнице, хотя внутри нее все кричало, нет единственного — семьи, но все же она обернулась к нему. — Как же мне жаль тебя, папа. Ты губишь себя. И я не могу понять — что ты хочешь от жизни? От чего бежишь? — Виктория не дождалась ответа, лишь его суровый взгляд, пронизывающий, холодный. Она повернулась и убежала к себе. Закрыв дверь своей комнаты, она расплакалась, вспоминая Кристину. Как бы ей хотелось оказаться сейчас у Даниэля дома. В кругу его семьи. Там было так уютно, спокойно.

Роберто смотрел вслед дочери. Даниэль очень плохо влияет на его дочь. Надо ограничить их общение. Загрузить обоих работой, чтобы не было времени на глупости. Терять Даниэля он хотел, это было бы просто глупо, тем более, когда он представил замечательный проект. Роберто решил выпить еще один бокал.

«Так что ты хочешь от жизни, папа?» — слова дочери звучали в его голове. Роберто допил виски. Пустой бокал, как и его жизнь пуста, бессмысленна. Роб поставил бокал на каминную полку. Выключил свет. Поднялся по лестнице. Прошел мимо комнаты своей жены в свою спальню. Снял пиджак, расстегнул рукава рубашки, снял галстук, несколько пуговиц — на вороте, и вот, казалось бы, сейчас можно сделать полный глоток воздуха. Подошел к окну, открыл его. Ветерок ворвался в комнату, тревожа его волосы. Ночная прохлада окутала его. Он закрыл глаза. Воспоминания… Только сегодня утром. Всего лишь на мгновение он почувствовал себя живым. Что он хотел? Хотел вернуть на мгновение те дни. Когда был молод, когда верил, когда жил. Хотел увидеть Кристину живую, родную, любимую. Но это невозможно. Ведь она его не любила, так зачем же так себя мучить? Зачем желать невозможного? Может потому, что осталось много невысказанного, непонятого. Как объяснить девочке, что любовь может превратиться в яд, который будет травить медленно, жестоко. Там в кабинете, в его сейфе лежит конверт с фотографиями, он не выкинул их, не сжег. Там же лежит кольцо, которое он так и не надел на палец Кристины. Почему же он не избавился от всего? Роберто не знал. Он не знал, что принесет новый день. Но убежден в одном, он ничего не поменяет в его жизни.

Кристина смотрела в окно. Правда она ничего не видела, так как наступила темная ночь. Она боялась темноты, боялась призраков прошлого. Один день прошел в этом городе. Пока все обошлось. Может и завтра все пройдет хорошо. Она позвонила Рафаэлю и рассказала о событиях этого дня. О новых друзьях детей. О желании Сабрины пойти работать в больницу. Рафаэлю стало нехорошо, когда он понял в какую больницу собралась его дочь. Кристина пыталась его успокоить, она понимала, что не сказать ему об этом тоже не могла. Дети выросли, они уже сами принимают решения. Рафаэль попросил Кристину не волноваться, что как только он сможет, он тут же вылетит к ним. Кристина пыталась успокоить мужа, предполагая, что ее прибытие здесь будет недолгим. Положив трубку, она усомнилась в своих словах, она понимала, что они не смогут жить вдали от детей. Да и как их можно тут оставить одних, где прошлое их родителей может их настигнуть. Сейчас она была очень уязвима. Эти годы прошли относительно спокойно. Хотя не раз она просыпалась в поту от ночных кошмаров, не раз просыпалась в слезах, видя во сне Роберто. Он как тень следовал за ней по пятам, не могла она избавиться от воспоминаний о нем. Что могло бы быть с ними и их жизнью, если бы события того дня не разрушили их будущее. Да и возможно ли оно было бы. Если он так быстро устроил свою жизнь, завел семью. Кристина отошла от окна. Задернула шторы. Так спокойнее. Она легла в постель. Слезы покатились из ее глаз. Будучи замужем, она оставалась одинокой. Рафаэль был ей лучшим другом, братом, как и она для него. После всех событий в их жизнях, они приспособились жить друг с другом, оберегая, заботясь. Дети принимали их раздельные комнаты как должное. Да и сможет ли она принять мужчину, после всего, что с ней случилось? В ней сидел страх, горечь. Нет, как женщина она умерла. Алехандро убил в ней желание любить, желание дарить любовь…

Луч солнца пробивался сквозь облака. Маленький робкий, не смело скользил по верхушкам деревьев, крышам домов. Город спал. А он уже набирался сил, освещая и разгоняя сумрак ночи, его братья и сестры спешили ему на помощь, даря свет и тепло, всему живому на земле. Новый день родился, разгоняя страхи, заставляя ночь уносить сны людей за собой.

Дом Алехандро.

Карлос проснулся очень рано. Он засыпал с улыбкой, вспоминая вечер в доме Даниэля. Его маму. Как же ему хотелось снова оказаться в их доме. Рядом с этой удивительной женщиной. Она просто заворожила его. Он спустился вниз. Ему хотелось быстрее уехать, быстрее сделать все дела в больнице. Хотя, может сразу с утра заехать за Сабриной? Пусть пойдет с ним. И может Кристина пригласит его выпить кофе перед уходом. И ему удастся побыть в их доме немного подольше. Карлос улыбнулся.

— Винсенте, я надеюсь, что правильно подобрал дозу, и Августа сможет нормально вести себя за ужином, — Алехандро и Винсенте спускались вниз. Они были в комнате матери.

— Карлос, куда собрался так рано? — Алехандро нахмурился. — Сегодня вечером тебе нужно быть на ужине.

— Я знаю, я буду. Сейчас хочу поехать в больницу. Мне надо закончить рисунок.

Алехандро поморщился от его слов.

— Опять эта мазня, что ты в ней находишь?

— Алехандро, ваш сын прекрасно рисует. Стены в детском отделении просто оживают, — Винсенте стал хвалить Карлоса, тем более что тот делал это безвозмездно. — Могу тебя подвести.

— Спасибо, но лучше я сам, — он хотел сказать про Сабрину, но при Алехандро не осмелился упомянуть о ней.

— В шесть вечера мы должны быть в ресторане, — Алехандро дал понять, что дома Карлос должен был появиться еще раньше.

— Хорошо, я буду, — Карлос поспешил удалиться. Он шел по тропинке и думал, почему не зашел к матери, ведь ее посещал Винсенте, значит снова сменил лекарства. Хотя нет, скорее всего принес что-то новое, чтобы Августа была адекватна на вечере. Значит все в порядке, успокоил себя Карлос.

Кристина встала рано. Сварила кофе. Скоро дети проснутся. Она любила утро, страхи отступали. Женщина вышла на улицу. И не заметно для себя стала что-то делать во дворе, принесла несколько камней.

— Что вы делаете, подождите, я вам помогу, — Карлос подбежал к Кристине, забрал из ее рук камень, — доброе утро, — улыбнулся ей, — куда нести?

— Карлос, — Кристина была удивлена и обрадована. — Ты так рано встал?

— Мне нравится утро, — молодой человек положил камень, куда указала Кристина. — Столько всего можно сделать.

— Как же ты прав, — она засмеялась.

Карлос замер. Ее смех наполнял его сердце радостью. Что же так манило его к этой женщине? Кристина потрепала волосы Карлоса небрежно, но как будто привычно. Видимо Даниэль к этому привык. И она просто поддалась привычке, сколько в этом жесте было нежности. Кристине было легко с этим молодым человеком. Разговаривая, она поняла, что Викторию он воспринимает, как сестру. Ну что ж, хоть здесь Даниэль повезло, что сердце Виктории свободно. Кристина поинтересовалась, есть ли у него девушка, но Карлос сказал, что сейчас его интересует только возможность познать новое, то, чему сможет она его научить. Кристина же сказала ему на это, что жизнь преподносит сюрпризы, и любовь приходит, когда ее совсем не ждешь. На вопрос Карлоса, что такое любовь, Кристина не успела ответить, так как Даниэль попросил всех к столу. Карлос стеснялся, но Кристина его успокоила, приобняв завела в дом. Спустилась Сабрина, она засмеялась, увидев Карлоса и услышав слова Даниэля, что теперь у мамы есть помощник по саду. Непринужденная обстановка за столом, разговоры о вечернем мероприятии и сегодняшнем дне, дали Карлосу возможность окунуться в атмосферу семьи. И когда, Даниэль и Сабрина ушли за своими вещами, стал успокаивать Кристину.

— Не переживайте вы так, сеньора. Я не оставлю Сабрину одну. Обещаю, что буду сегодня с ней весь день. Я провожу ее домой.

— Карлос, я просто переживаю, что мои дети выросли, и уходят из дома.

— Но они же просто идут работать, вечером все вернутся.

— Да, но я о другом. Ладно, не думай обо мне. Я просто мать. И мне свойственно волноваться.

— Вы мне обещаете, что не будете поднимать ничего тяжелее чашки с кофе? Даете слово, что мы вместе с вами будем продолжать композицию?

Кристина посмотрела на Карлоса, ему было это очень важно. Ему она была нужна. Почему?

— Да. Конечно, я буду ждать, — Кристина прикоснулась к его руке. — Вместе мы продолжим.

— Мы готовы.

Сабрина и Даниэль спустились. Она поцеловали Кристину в щеки и поспешили на выход. Кристина провожала детей. Карлос был счастлив. Его будут ждать. Не просто ждать, его будет ждать Кристина. Вот какой должна быть мама. Он обернулся и улыбнулся ей. Она провожала их всех, стояла на пороге.

Винсенте зашел в детское отделение. Карлос уже работал. Рядом с ним находилась красивая молодая девушка. Она подавала ему краски. О чем-то говорила, они весело смеялись.

— Карлос, — Винсенте подошел к ним. — Ты уже скоро закончишь. Сегодня тебе надо сдать анализы. Проверить твои легкие.

— Да, конечно, — Карлос смутился. — Винсенте, скажите, а вы можете взять на работу эту девушку?

Винсенте удивился. Карлос ничего и никогда не просил. Но не мог он отказать ему, так как Алехандро являлся спонсором его больницы.

— Думаю, что возможно, если у девушки в порядке документы. Есть образование.

— У меня есть диплом. Я акушер-гинеколог, — Сабрина не любила оставаться в стороне. Они с Карлосом уже успели пройтись по всей больнице. Ей здесь очень понравилось. Больница была не очень большой и находилась рядом с домом. Учитывая масштабы города, это было просто замечательно.

— Молодые врачи нам нужны, — Винсенте с радостью брал молодых врачей, неопытных. С ними проще было работать. Можно легко заставить выполнять свои поручения. — Пройдите к специалисту по персоналу. Я его предупрежу о вашем визите. Он вам все расскажет. До встречи. А тебя Карлос я жду с результатами анализов.

— Карлос, а что с тобой? Ты болен? — Сабрина была искренней.

— Я, ну в общем есть немного. Просто я не привык об этом говорить. Отца раздражает моя слабость. А мама. Ну она сама немного болеет. Я не хочу ее расстраивать, — Карлос был не совсем честен, но и правду говорить не хотелось.

— Хорошо, — Сабрина взяла его за руку. — Все в порядке. Не волнуйся. Я буду ждать тебя после врача. Я буду с тобой рядом, — она чувствовала, что в его семье не все так просто. Она научилась у отца заботиться о пациентах.

— Спасибо, вы как подарок с небес. Ты, твоя мама, — Карлос был взволнован. — Пойдем, покажем твои документы.

Сабрина улыбнулась. Вместе, так вместе. Они вместе сюда пришли, вместе обошли всю больницу. Вместе пойдут решать ее вопрос. Вместе посетят врача. И вместе уйдут домой. Карлосу это было незнакомо, но как же приятно.

Он ждал ее у двери.

— Я принята, — Сабрина была рада. — Моя первая самостоятельная работа вдали от отца.

— У тебя все получится, я в это верю.

— Теперь пойдем к доктору, а потом я побуду с тобой, пока ты закончишь рисунок. Ты знаешь, надо маме показать твои художества. Ей понравится, я в этом уверена.

Карлос взял Сабрину за руку. Как же приятно осознавать, что ты не один.

Сколько в жизни каждого человека дверей? Кто-нибудь задумывался? Какие это двери? Что за ними? Стоит ли открывать ту или иную дверь? Порой столько всего передумаешь перед тем, как ступить на порог, не ведая, что же получится.

Роберто беседовал с Алехандро. Они оба были довольны оформлением сделки. Да и Даниэль подавал хорошие надежды. Правда одно смущало Роберто — нескрываемый интерес Виктории к этому молодому человеку. Хотя у него были совершенно другие планы, он всячески пытался и намекал на то, что было бы весьма удачно, если бы Виктория и Карлос поженились. Алехандро его в этом поддерживал. А вот их жены, им было абсолютно все равно, что происходит с их детьми. Августа, как всегда, молчала, а Палома — старалась напиться, чтобы забыться. Последнее время Алехандро и Роберто редко выводили их в свет, но сегодня это просто было необходимо. Карлос, Виктория и Даниэль держались рядом. Они на этом вечере старались быть вместе. Дети. Роберто смотрел на них. Их глаза, полные надежды. Искренняя радость. Вера в любовь. Когда-то он тоже был таким. Сколько еще ему просить дочь, чтобы берегла свое сердце, чтобы никого не пускала в душу. Роб сделал глоток виски. Оно обожгло его горло. Ну почему он последнее время так часто вспоминает Кристину. Почему ему хочется, чтобы она была рядом, каково это было бы, если бы сейчас их дочь стояла там, в окружении молодых людей. Наверняка бы Кристина ласково погладила бы его по руке, поддержала бы дочь, уговорила бы его не вмешиваться, но быть в курсе происходящего. Роб сделал еще глоток. Наверное стареет, сентиментальность не была его чертой. И все этот парк, мост. Ну зачем он туда ходил. Зачем позволил воспоминаниям захватить его. И этот стук каблуков. Вот и сейчас он его слышит. Какой-то бред. Просто нереально, невозможно.

Августа бледнела на глазах, хотелось поскорее уйти, оказаться в стенах своей комнаты, где нет всех этих людей, которые как ей казалось, смотрят только на нее. Палома взяла новый бокал с шампанским, ей не хотелось участвовать в разговоре. Да и с кем? Все знают, что ее муж гуляет, и совершенно этого не скрывает. Ей хотелось закричать им всем, что ей на все это наплевать, что они так договорись, но понимала, что ничего не может сказать, и старалась забыться, выпивая.

Алехандро посмотрел на сына и Даниэля. Ну почему Карлос не такой, как этот молодой человек? Почему не интересуется строительством, хотя хорошо рисует, но его рисунки, кому они нужны в наше время? Боится высоты, если приходит на стройку, то не поднимается на этажи, осматривает все снизу. И потом у него начинается кашель от пыли. В то время, как Даниэль спокойно, легко и с интересом все познает. Такие разные. Интересно, где его второй сын? Как он выглядит? Неужели также как и Карлос — не способен за себя постоять?

Даниэль взглянул на часы. Уже скоро мама с Сабриной должны прийти. Он волновался.

— Даниэль, успокойся, все будет в порядке, — Виктория ласково тронула его за руку.

— Да не переживай ты, — Карлос старался поддержать нового друга.

— Просто мама давно не была в городе. Сабрина поэтому и решила приехать вместе с мамой, — он слышал и не слышал Карлоса и Викторию.

— А отец не приехал? — Виктория старалась его отвлечь.

— Нет, он не очень хорошо себя чувствует последнее время. Как только будет возможность, я поеду навещу его.

— Жаль, — Карлос искренне расстроился. Он, как и Виктория жаждал знакомства с этим человеком, вчера они познакомились с его мамой, и оба были ею очарованы, — очень хотел бы с ним познакомиться.

Виктория и Карлос с легким чувством зависти смотрели на Даниэля. То, что он рассказывал о своих родителях, как они относятся к нему и Сабрине, поражала их. Алехандро только требовал от Карлоса, Августа вообще не интересовалась им. Палома практически не общалась с дочерью, Роберто же не проявлял эмоций, был всегда холоден, но был в курсе всех событий в жизни дочери. Повстречав Даниэля, Виктория и Карлос потянулись к нему, удивляясь его открытости. Сабрина ворвалась в их компанию, как легкий ураган, радостная, быстрая, ни минуты на месте. Постоянно подшучивая над братом, она заражала всех весельем и оптимизмом.

— Познакомишься, — Даниэль похлопал Карлоса по плечу. — Еще устанешь от их рассказов и желания оберегать. Мама и папа, как курицы-несушки пекутся о нас с Сабриной, — он улыбнулся. — Слышал бы ты, как они в два голоса уговаривали меня вернуться. И что? Я бы потерял такую возможность, перспективу, — Даниель пожал руку Виктории, — работать с твоим отцом одно удовольствие. Он меня восхищает. Всегда уравновешен, спокоен. Знает, что и как должно быть.

— Эх, Даниэль, — хотела бы я, чтобы мой папа хоть раз почувствовал себя человеком, настоящим, живым. Мне кажется, что он себя заморозил. Не знаю, что там произошло, но что-то такое, от чего он стал таким холодным. Даже бабушка говорит про него, как про чужого. Ее рассказы о молодом папе совершенно не укладываются у меня в голове. Это два разных человека.

— Мама, — Даниэль выдохнул это слово с таким теплом, трепетом, любовью.

Виктория и Карлос увидели перемену в своем друге. Как будто бы с приходом этой женщины, Даниэль приобрел большую уверенность в себе, почувствовал опору. К ним приближалась Сабрина со своей матерью. О, эта была красивая женщина. Обаятельная, стройная. Ухоженная. Она привлекала внимание своим шармом. Карлос замер, сердце забилось так сильно, что он даже пошатнулся.

— Даниэль, сынок, — ее голос с теплотой и хрипотцой уже знакомый Виктории и Карлосу. Кристина обняла сына, поцеловала в щеку. С беспокойством осмотрела его. — Все в порядке?

— Мама, ну конечно, с ним все в порядке, — Сабрина засмеялась. — Он уже большой мальчик.

— Да, мама, — Даниэль взял Кристину за руку, поцеловал ее.

— Виктория, Карлос, — поздоровалась она.

Кристина взглянула на молодых людей. Она улыбнулась им, кивнула головой. Карлос протянул руку, желая дотронуться до этой женщины, прикоснуться. Кристина сжала его руку, ее сердце кольнуло. Она не подала виду, лишь только краешек глаза чуть дернулся. Она не могла отвезти глаз от Карлоса. Его глаза. Что в них так волнует ее? Карлос тонул в глазах этой женщины. Рядом с ней вдруг возникло ощущения покоя.

— Вы просто необыкновенны, — выдохнул Карлос, — Даниэль был прав, рассказывая о вас.

— Моя мама — чудо, — Даниэль приобнял Кристину.

— Мне оставь немного, — Сабрина обняла Кристину с другой стороны, они все вместе весело засмеялись.

— Вы для меня все, — Кристина с любовью и нежностью провела рукой по их волосам. — Карлос, Виктория, я и вас могу обнять, чтобы вы не чувствовали себя обделенными. Друзья моих детей. Мои друзья.

Виктория и Карлос поняли, что она действительно сказала правду, не стесняясь проявления своей любви и нежности на людях.

— Пойдемте, а то нас уже заждались, — Даниэль взял Кристину под руку. — Я вас познакомлю, сеньора со своим начальником.

Сабрина подхватила под руки Викторию и Карлоса и направилась следом за братом и матерью. Как же было легко рядом с этими людьми.

Алехандро остановил Августу, которая уже собиралась уходить. Ее рука была холодна.

— Ты никуда не уйдешь. Возьми себя в руки, — он жестко и тихо говорил ей практически на ухо, в то время как Роберто забирал очередной бокал с шампанским у Паломы.

— Тебе уже хватит, — он сказал это обычным тоном, не заботясь о том, что кто-то может услышать. — Ты позоришь себя, — понизив голос, — здесь Виктория, подумай хотя бы о ней.

Алехандро стала раздражать Августа. Он повернулся к ней, чтобы одернуть ее, но увидел, что глаза Августы расширились, лицо побледнело еще больше, она зажала рот рукой, чтобы не закричать. Что ее так испугало? Или кто?

Роберто держал в руке бокал с шампанским, что забрал у Паломы. Он не успел его поставить. Стук каблуков остановил его. Он приближался. Стук. Нет. Да что это такое? Он начинает сходить с ума?

Кристина видела две мужские спины, двух женщин, которые они скрывали. Она споткнулась, Даниэль ее поддержал. Кристина смотрела на одну спину, не веря своим глазам. Нет, не может быть. Это просто ошибка. Воображение играет с ней. Также как и в парке, ей просто кажется. Они уже пришли. Сейчас все уладиться.

Алехандро и Роберто повернулись разом. Алехандро со злостью — что так напугало его жену. Роберто с раздражением, желая избавиться от наваждения.

— Познакомьтесь, сеньор Роберто, сеньор Алехандро, это моя мама Кристина Фернандез, — представил Даниэль.

Ноги Кристины подкосились. Самый страшный кошмар в ее жизни стал явью. Сабрина встала позади матери и положила руки ей на плечи. Только это не дало ей упасть. Она хотела стать невидимой, убежать, спрятаться, только бы не стоять сейчас здесь, перед этими двумя мужчинами. Двумя ее прошлыми, такими разными, что разделили ее жизнь на части. Она хотела бы закрыть глаза, чтобы не видеть, да не могла, переводя взгляд от одного к другому.