Правдивые рассказы подруг в сопровождении картин и скульптур

Наталья Комлева

Редко кто бывает своей жизнью доволен. Чаще всего люди думают, что их жизнь неинтересная. Однако если присмотреться, то выходит не так. Иной раз над самим собой заплачешь, а иной раз и порадуешься! Вот как в этих маленьких рассказах, которые не сгруппированы «по темам», а просто рассыпаны по страницам — в жизни ведь события тоже обычно происходят не по схеме. И всё-всё в них правда, всё — как было на самом деле, ничего не убавлено, ничего не прибавлено. Так, как подруги рассказывали.

Старичок

Камилла Клодель (Франция). Бронзовый вальс.

Один старичок влюбился сильно. Девушка красивая была и молодая, на сорок лет его младше, и решительная такая: не побоялась разговоров разных нехороших за её спиной. И стал старичок её горячо благодарить за любовь и ласку, но делом так, по-мужски: он ей должность хорошую устроил, а ещё диссертацию помог написать и защитить. Ходил по нужным людям и уговаривал отзывы положительные на диссертацию дать. Старичка все любили, он добрый был и специалист хороший, и, поворчав немного, все нужные люди отличные отзывы написали и на самой защите к диссертации не сильно придирались.

Старичок этот в прежние годы хорошие должности занимал и с тех самых пор сохранил несколько друзей, прямо скажем, прекрасно устроенных в жизни, с положением очень высоким и со связями полезными. И вот попросила любимая девушка старичка её с одним из этих высоких чинов познакомить. Она дальше хотела развиваться и докторскую писать, а этот высокий чин очень мог помочь при защите. Познакомил их старичок, ему это было не трудно и в радость, и принялись они втроём дружить. А потом девушка стала в столицу к этому высокому чину ездить для консультаций научных, и как-то раз позвонила оттуда старичку и радостно сообщила, что замуж за этого чина вышла, он ведь её всего на тридцать лет старше, это же для неё лучше, правда? И старичок согласился, что да, так лучше, конечно. И горевать старался не сильно, чтобы люди не замечали, и отвлекался работой и делами домашними разными.

Дел у него дома много было. Со старичком ведь тёща жила, а у тёщи Альцгеймер был — болезнь такая. Тёща мало что понимала и не только сама не могла хозяйство вести, но и за собой ухаживать, так что старичку несладко было с ней в одной квартире жить — да что поделаешь, не бросить же тёщу, верно? А жена у старичка за несколько лет до того умерла, и этим очень его облегчила, потому что она сумасшедшая была — диагноз такой у неё был медицинский, и жила она в сумасшедшем доме, а старичок к ней ходил и ухаживал, как мог, а теперь вот хорошо стало, не надо ухаживать и в скорбный дом ходить тоже не нужно. Да и к тёщиному Альцгеймеру он попривык со временем. Плохо только, что сердце опять болеть начало, так же, как и до операции прошлогодней — оно же разбитое теперь было.

А девушка любимая старичка не забывала: сообщала ему, что вот скоро ребёночек у неё будет, и вот уж родился, и назвали его, и подрос он уже, а вот и второй ребёночек на подходе — радостно, правда? — и вот уж родился, то есть родилась, и уж назвали, и подрастать начинает, и докторскую она защитила, как и хотела, и работает в прекрасном, очень престижном учреждении на высокой должности — молодец же она, верно?

Старичок радовался. Он радовался за неё, свою любимую, только сердце всё больше и больше болело, работало уже с перерывами, а однажды взяло и остановилось совсем.

Да и пора уж была, он ведь сильно пожилой был, старичок-то.