Идеально приготовленный случай

Наталья Кичула

Герой книги Петр – прагматичный серьезный человек, единственная спонтанная прихоть которого оказывается решающей в его дальнейшей судьбе. Модель его будущего меняется словно нарочно под неуверенными и нетвердыми желаниями. Последующий темп принятия решений настолько высок, что в определенный момент Петр просто подчиняется скорости жизни. Смены работы, планов, стран, друзей захватывают и приводят его к твердым и осознанным желаниям, заставляя оценить сложность узора прихотей судьбы.

Часть 1

В пути

Эти мелькающие картинки, бессловесные застывшие кадры за окном вагона… Такое ощущение, что я закрыл свою прежнюю жизнь в шкафу, одел новую и просто пошёл. Куда и зачем? Нет, вы не подумайте, я не авантюрист, прожигающий свои часы в случайных праздных желаниях. Я вижу смысл в каждом поступке. Но только сейчас мне кажется все слишком рискованным. И все же…

Позвольте представиться, я — Пётр, мне чуть больше тридцати, работаю в заурядной фирме в отделе программирования и аналитических прогнозов, живу самой незатейливой жизнью холостяка без вредных привычек и слабостей. И как оказалось, я могу поменять все это в одночасье! И чтобы не сойти с ума от такой довольно быстрой езды, я и решил делать путевые заметки своей новой жизни — так мне лучше думается, уверенней чувствуется, и я хоть что-то могу анализировать из прожитого, обдуманного и прочувствованного.

Жизнь моя, прошлая, была хороша, даже чересчур — стабильная работа, порядочные родственники, веселые непьющие друзья. И мне не было жаль всего этого достояния. Я посчитал, что такая надёжная площадка — это мой прочный старт. А вот то, к чему я так уверенно направился было весьма туманным, но слишком манящим.

Образование моё, как и работа, связаны с точными расчётами, сложными вычислениями и очевидными результатами, ограниченными допустимыми пределами прогнозируемого. Видимо в этой среде, не предполагающей творческого полёта, и родилось то невозможное. Желание. Желание что-то «натворить». Тогда моей фантазии хватило на курсы повара и последующее творение прекрасно-съедобных вещей. Как и полагается настоящему колдуну, первое время я ворожил в тишине и одиночестве, при плотно задёрнутых гардинах, в полумраке своей однокомнатной пещеры. Но что это было за волшебное время! Без ложной скромности я точно знал, что всё у меня получалось шедеврально! После нескольких проб я стал проводить приёмы для посвящённых в моё таинство поварского искусства. Ожидаемо, меня мгновенно произвели в мага и кудесника первой степени, усмотрев в моих талантах, безусловно, наследственный дар праотцов алхимии средневековья.

Поначалу, шутки ради, я готовил для родных и друзей. Это были просто приятные вечера в кругу избранных и близких. Но затем, поддерживаемый своими поклонниками, я мало-помалу вводил новых неофитов в ряды своего ордена гурманов.

Одним таким вечером круг гостей стал несколько шире, включив двух прекрасных незнакомок. Забегая вперёд, оговорюсь, никаких романтических подоплёк их появление в моей судьбе не имело и даже не предполагало. Девушки были знакомыми моих друзей и состояли в браках — крепких и святых, к тому же весьма обеспеченных, а потому нерушимых. Этих двух очаровательных тоненьких блондинок я усадил рядом с собой. Одеты они были очень дорого, и притом невероятно скромно, с минимумом косметики на лицах. Хотя, возможно, я в этом просто ничего не понимаю. В общем, они выглядели только-только окончившими институт порядочными, неиспорченными достатком своих семей, девицами.

После ужина девушки выразили огромную благодарность за вечер, который, к слову, был весьма весёлым, и я все время переживал, что моя еда останется непереваренной. В тот раз я решил всех удивить необыкновенным восточным блюдом со сложным названием и невозможными к сочетанию ингредиентами. Как упрямый математик, я достал абсолютно каждую молекулу необходимого состава и, сложив их всех вместе, остался доволен результатом. А это, на секундочку, для меня абсолютный показатель великолепного итога любого дела. Я не заносчив, я объективен.

После тех триумфальных проб, я, уже не стесняясь, угощал и потчевал своих любимых, а заодно и новеньких. За слишком весёлой и непринуждённой атмосферой ужина, в привычной манере моих друзей, я не заметил некое замешательство этих двух особ. И только в конце, прощаясь у дверей, мы вступили в тот странный занимательный разговор.

— Подскажите, а вы уже готовили это блюдо ранее? — спрашивала одна из них.

— Нет и даже не пробовал сам! — в залихватской манере победителя отвечал я.

Они переглянулись, и тут у меня впервые в жизни зашевелилось что-то в области интуиции. Навсегда запомню эту самую мысль, с которой всё закружилось во мне и вне меня. «Что же я наделал?!» — сверкнуло в сознании.

Потом, тихим тоном другая особа поведала мне одну историю. Мужья этих девушек были людьми важными, серьёзными, сопровождающими свои дела по всему миру. Поездки для них являлись делом обычным. Останавливаясь иногда в одних и тех же странах и городах, семьи, конечно же, заводили крепкие дружеские знакомства. И вот, в одной из таких поездок в городе Б., в котором они обзавелись очередным домом и друзьями, их угощали в тёплой обстановке незабываемым ужином. В тот вечер повар лично присутствовал в числе гостей и готовил блюда для стола. А главным яством было то же самое, что придумал готовить сегодня и я.

— Тогда же этот повар сказал странную фразу, которую мы запомнили надолго — «Если вы когда-нибудь попробуйте это блюдо и вкус его будет определённо похожим на этот, вы должны будете непременно познакомить меня с приготовившим его человеком. Запомните, непременно!» — закончила первая девушка.

— И он, — продолжала другая, — чуть ли не клятву взял со всех гостей, что мы привезём этого человека в его город. Мы подумали, что это шутка.

Воцарилась тишина. Я стоял глупо механически улыбаясь.

— Ваше блюдо, — продолжила девушка после паузы, — это абсолютная копия того ужина в Б. Вот и получается, вам непременно надо поехать с нами для исполнения обещанного.

Не скажу, что я поверил тогда во все и сразу. Не скажу, что я всерьёз засобирался. Но то, что случилось потом, не поддавалось, да и не нуждалось в моей привычной логике. Примерно на следующей же неделе меня уволили — дело обычное житейское — попал под сокращение штата, как неженатый, не имеющий долгов и кредитов счастливчик. И в этот же день у меня состоялся разговор с мужем одной из моих таинственных гостий. Он, уже зная о моем безработном статусе, предлагал поездку в тот самый город Б. для моего обустройства, как он выразился: «В соответствии с моими способностями и талантами».

Думал ли я? Решал? А зачем и что, спрашивается. Всё случилось, без моего участия. Да и искать нечто подобное моей прежней работе, продолжая весьма серый скучный образ жизни, честно говоря не хотелось. Поэтому моё положение сейчас получалось таковым: я ехал в поезде неизвестно к кому и неизвестно зачем. Но, позвольте заметить, со всеми вещами, в совершенном расчете с хозяином моей съемной пещеры, после глубоко печального прощания с родными и друзьями и в полной уверенности, что я не вернусь назад никогда.

—

Мелькающие картинка дороги, как правило, настраивает весь организм на другую скорость и режим. Можно сказать, что человек меняется дорогой и приезжает в другой город, в другую страну, отпуск, командировку уже совсем иным. А вот каким, зависит это от самого пути.

Мой был необычен. Дорога, согласно неумолимой географии маршрута, обещала занять девять суток железнодорожного уюта. Это, конечно же, каторга для многих, ехать столько дней в условиях их полнейшего отсутствия. Логика, расчёт, советское воспитание, ну и, видимо, щепотка внезапной жадности сделали свое дело, и я не стал покупать место в купе. Поэтому мои дни в общем вагоне на верхней полке обещали стать дружбой народов и интернациональным подвигом.

Знакомство с ближайшими соседями состоялось мгновенно. Они все (по совпадению?) переезжали к родственникам с многочисленным багажом, детьми и историями неудавшейся жизни. Отношения у нас сложились тёплые и уже на третий день пути я свободно ориентировался среди их имён, а также крепко держал нити логических повествований печальных судеб в правильном хронологическом порядке рассказа. Поэтому, через некоторое время никого из присутствующих в нашем вагоне совсем не удивляли фразы — «Смотри как Женечка похож на третью сестру моей матери!» Ту самую, которая в один день наших разговоров уехала в другую страну с малознакомым коллегой по работе и не вернулась. Это не смущало. Со стороны мы все были одной семьёй, и только я принадлежал одновременно к нескольким.

В общем, скучать, переживать, отчаиваться и передумывать у меня не было ни времени, ни возможностей.

И одним таким вечером я очень удивился, привычно ужиная с соседями, когда проводник объявил, что к обеду следующего дня мы пребываем в Б. Мои «новые семьи» немедленно наградили меня фотографиями с памятными надписями всех имён и сложных родственных связей друг друга, вдруг забуду, едой и прощальными слезами. Спал я в ту ночь мало, потому как каждый из моих «родственников» считал своим долгом посидеть со мной и «помочь словом». Вот только «помочь» в чём, я так и не понял.

Поезд подъезжал к станции, а я уже стоял с вещами у выхода из вагона, ожидая его остановки и впервые, клянусь, впервые, заволновался.

«Что там в новой стране? Другой язык, другие люди, работа…» Из всего этого я был готов только к последнему.

Но поезд неумолимо замедлял ход. Я уже видел перрон, мелькающих людей, носильщиков…

—

Яркие одежды, новые лица, непривычный тон голосов, нарастающий гомон толпы… Открылась дверь, я вышел, вытаскивая весь свой багаж, и оказался посреди площадки. Среди множества людей я увидел моих знакомых девушек с того самого ужина. Они спешно подходили ко мне и выглядели совсем «другими». Но это же я круто менял свою жизнь! Я! У них-то всё было по-старому! Но что-то определенно было не так во внешнем виде и поведении девушек. Они были очень-преочень доброжелательны и улыбались мне, как старому знакомому. А виделись-то мы сейчас во второй раз…

— Какая радость! Сегодня даже был дождик! Это хорошая примета для новых дел в этой стране!

Они щебетали наперебой нечто похожее, медленно увлекая меня к выходу в сторону дороги.

Мгновенно появилось такси, тут же оказался носильщик с моими вещами и мы поехали.

— А куда мы едем? — усаживаясь, я, наконец, смог вставить в птичий гомон девушек.

— Как, муж не сказал вам? — удивилась одна, — у нас в городе есть рабочая квартира, но ближайшие полгода она точно никому не понадобится. Мы подумали, что там будет удобнее первое время, чем искать съёмное жильё в чужой стране.

Я слушал это удивительно кучерявое объяснение и своим математически надрессированным умом складывал логические конструкции выводов.

Первый вывод — это забота. Но зачем? Я им не друг.

Второй вывод — возможно меня не возьмут на работу, и я не смогу устроить свою жизнь в этом городе, тогда жильё без обязательств — самый подходящий вариант. Но в этом выводе все снова пришло к заботе.

Может за такой помощью скрывалось банальное желание моих благодарностей после? Моих? Смешно! И маловероятно! По скудным знаниям деятельности их семей, я был уверен, что мало чем смогу отблагодарить их, даже проведя здесь пару жизней в должности мэра города.

Серьезность деятельности моих новых знакомых, блестящие отзывы об их порядочности, пересказываемые иногда шепотом, и ранее настраивали на волну спокойствия. Так и сейчас — я был невозмутимо уверен в лучшем. За этими мыслями я наслаждался новыми кадрами другой страны и чересчур сладкой болтовнёй девушек.

Скоро мы свернули на очень ухоженную улочку и остановились перед многоквартирным домом, утопающим в цитрусовой зелени. Это был коттедж на несколько хозяев. Мы вошли в первый по счету вход. Следуя за моими все щебечущими провожатыми по милой садовой дорожке, я с любопытством осматривал полу-хозяйским взглядом полу-свои владения.

«Очаровательно!» — крутилось в голове, вторя картинке. Перед глазами предстал небольшой внутренний дворик, прекрасно освоенный ландшафтных дел мастером. Цветники, клумбочки, каменные композиции и маленький прудик. На небольшом пространстве это всё выглядело умело и эстетически организовано. Не успел я обо всём этом подумать и толком оглядеться, как практически наткнулся на два улыбающихся лица девушек и входную дверь квартиры. Мне торжественно и молча подали ключи, я открыл и вошёл первым, чувствуя себя кошкой при переезде. Но внутри было чудесно — по-женскому уютно, практично и светло. Очень светло. После моей пещеры заядлого холостяка и убеждённого аскета я ощутил себя стариком, живущим здесь много лет с детьми и внуками, и кучей собак… Я глупо улыбался, и всему этому и ассоциациям, и фантазиям. А очнулся от тишины, звучащей уже громче обычно-привычного щебетания подруг. Обернулся и увидел их всё так же молча стоящими за моей спиной.

— Есть хотите? — спросила Саша. Кстати сказать, их звали Александра и София.

— Хочу, — ответил я.

К моему удивлению они не потащили меня в ресторан или кафе, а просто зашагали на кухню, открыли шкафы, холодильник и про между прочим, разговаривая о чем-то своём, начали готовить. Я имел удовольствия впервые в жизни осознать глагол «ошеломлён». Но взял себя в логические руки и пошёл осматривать остальные владения сам. Всё было под рукой — гостиная, кухня, пару спален, ванная, очень простая система коридоров, гардеробная. И все.

Сгрузив чемоданы, я отправился помогать с ужином.

—

На следующий день мы всей нашей странно-дружной троицей отправились к таинственному шеф-повару. Ресторан находился в деловой части города. Стеклянные аквариумы офисных муравейников перемежались с оазисами отдыха для гурманов или просто проголодавшихся в пути. Около одного из таких зеленых островков мы и остановились. Веранда ресторана утопала в невероятной тропической зелени. Только здесь, в этой стране я стал различать столько оттенков этого цвета! Со всех сторон доносились мелодичные звуки — клетки с красочным разнообразием птиц были умело скрыты в этой зеленой роще. Мы устроились. Каждый столик на веранде был будто отделен от остальных живой зеленой ширмой и к каждому был приставлен стеллаж с экраном и простой системой управления. Как пояснили мне девочки, на экране посетители самостоятельно могли посмотреть меню, сделать заказ да ещё и наблюдать, как готовится то или иное выбранное блюдо. Кроме этого могли регулировать уровень звука ближайших к столу динамиков.

— Здесь бывает много людей, которым очень ценно одиночество и тишина. Хотя бы на короткое время, — закончила Соня.

Она включила экран и нам открылась панорама кухни. Повара мелькали между рядами столов, увлечённые своим привычным делом… И среди них показался тот самый шеф.

Сразу скажу, впечатление он вызвал неоднозначное. Вид у него был воинственный — лет пятидесяти, высоченный рост, грузное телосложение, восточное лицо было очерчено стриженной густой бородой, бакенбардами и иссиня-чёрными волосами. Казалось, дай ему меч и перед тобой вылитый османский воин — суровый и милосердный одновременно! И только глаза вдохновенно сверкали из под густых и каких-то старческих бровей.

Соня позвала официанта и передала визитку для шефа, таким способом вызывая его к нам на беседу. А я второй раз в жизни волновался и постигал новые оттенки значения слова «ошеломлён».

И он вышел. По-рыцарски элегантно поприветствовал девушек и предстал передо мной. Моё волнение нарастало, я ощущал себя рабом на невольничьем рынке, которого покупали. Или не покупали? В тишине полупустой веранды секунды казались часами. Я уже успел вспотеть и высохнуть, прежде чем дождался первой фразы, обращённой ко мне.

— Так вот кто ты! Далеко же ты забрался, друг. Металлический низкий голос был добрым и искренним. Саид — так звали шефа — по восточному обнял меня и, не выпуская моей руки из своих, заговорил дальше.

— Вот какая штука получается, ты готовил то самое блюдо впервые, так?

— Так, — тихо сказал я.

— Откуда же ты знал его истинный вкус, не пробуя?

— Не знаю, как и объяснить, — уже смелее говорил я. От рук Саида, его широкой улыбки я приходил в радостное состояние духа, одним прыжком преодолевая страх, волнения и ошеломлённость.

И вот, мы уже с полчаса сидели за нашим столом, говоря о каких-то банальных вещах — погоде, стране, моей прошлой жизни. Я понимал, что это были смотрины и к тому же мои, поэтому старался заправить за пазуху терпения все свои неудобные ощущения и быть максимально открытым, искренним и спокойным. Но я немного и эгоистично просчитался. Всё это время нашего разговора мы, оказывается, ждали. Трое поваров готовили то самое блюдо, официант вынес нам его и расставил на столе. Саид сказал:

— Понимаете, финишный вкус всегда получается разным у каждого. Не бывает два одинаковых блюда у разных людей. И этот, именно этот рецепт предполагает, что у каждого человека получится свой, только ему присущий вкус. Я предлагаю вам попробовать и сказать, какой из них похож на ваш, хотя бы приблизительно. И вам тоже, — обратился он к девушкам.

Мы взяли в руки приборы. Первым всё попробовал я, затем девушки. Соня сразу сказала, что никакой из представленных не подходит. Мы с Сашей сошлись на том же, но я добавил, что первый из стоящих блюд издалека напоминает мое блюдо и уточнил, чего ему не хватает для лучшего совпадения.

Саид задумался, потом быстро встал и сказал:

— Ну что же, коллега, я рад, что в моей команде появится ещё один хороший человек.

На этой фразе смотрины закончились. Мне предстояла теперь сама церемония. На нее-то я и должен был явиться на следующий день.

Попрощавшись с моими сёстрами, я их так звал уже не стесняясь, я отправился в полу-свои владения. Разобрал чемодан, бездельничал у телевизора, спал.

Утром проснулся сам, до будильника, без спешки собрался и отправился на свой первый рабочий день. Моё лёгкое волнение мгновенно было побеждено общим градусом рабочей волны кухни, стоило только переступить ее порог. Я находился на своей работе, на своём месте, в своей стихии. Только сейчас у меня мелькнула мысль: «С чего это я решил, что я математик? Кто мне это внушил? Зачем и на что я потратил столько лет?»

Тяжеленная рука Саида, возникшая на моем плече, отбросила все оставшиеся мысли, а ещё и возможные разочарование и горечь. Он стоял и улыбался.

— Сегодня ты наблюдаешь до самого вечера, никому не мешаешь. А вечером.., — он хитро прищурился, смешно наклонил голову и неожиданно состроил гримасу, достойную опытного аниматора!

Я хихикнул. Но он уже ушёл, мгновенно погрузившись в работу и приняв серьезный вид и тон.

А у меня в голове, как грибы после дождя стали выскакивать вопросы — «Не мешать? А что делать? И что будет вечером?»

Постояв немного озадаченно, я вспомнил что мне уже тридцать пять лет и я умею готовить хорошо. Умею. Осмотревшись, я обнаружил восемь человек, вместе с Саидом — трое девушек четверо мужчин — четыре длинных стола в ряд, две двери по бокам, видимо для подсобных помещений. Все двигались в невидимом рабочем такте, не обращая внимания ни на что постороннее и ни на кого. Первое, что прокричал мне разум: «Они надменно не замечают новичка без должного образования и опыта!» Но я-то знал цену себе и своему самоконтролю. Перехватив взгляд Саида, я улыбнулся. Просто и искренне. Он своим металлическим тоном мгновенно снял работников с общей волны, погрузив их в знакомство с новым другом и коллегой. Все сейчас смотрели на меня и не было среди этих разных глаз ни одного недоброго или неоднозначного взгляда. Все благоговейно внимали своему капитану и прямо и честно принимали меня в свои ряды.

В тот первый день я устал неимоверно. Мне было приказано не мешать, так я и не мешал. Я помогал. И каждый, абсолютно каждый, принял тогда мою помощь.

Вечером Саид попросил меня приготовить то самое блюдо. Попробовав, он долго и слегка растерянно смотрел на меня и потом быстро вышел, буркнув на ходу прощание. К столу подошел, задержавшийся с нами, су-шеф и, попробовав мое блюдо, с таким же растерянным выражением лица несколько минут просто стоял и просто смотрел. Потом он тихо-тихо произнес, расплываясь в улыбке:

— Вот тебе и раз! Два человека и одно исполнение!

Меня почему-то это не удивило и не взволновало, и я просто пошёл домой. Устало миновав дворик, у самых дверей я наткнулся на своих сестричек. Как я не заметил их припаркованной машины у дома? Они понимающе улыбались, накормили меня ужином, позаботились о моих вещах, о порядке на кухне и в доме, и отправили меня, как престарелого отца спать в десять часов вечера. А у меня не было сил даже подумать о благодарности этим двум удивительным девочкам.

—

Утром меня на работу везла Соня, ей надо было в ту часть города.

— И он ничего не сказал? — спросила она о Саиде.

— Нет, только попробовал и всё.

— Странно, нас с семьями он пригласил на ужин в конце недели, сказал что у него важная новость.

Я задумался: «Ну и что же, у него есть своя жизнь помимо работы».

На кухню я зашёл, как работник месяца — гордой походкой, с сияющим настроением, и твёрдым ощущением, что работаю здесь всю жизнь.

Все повара стояли у входа в ряд, с другой стороны стоял Саид.

— Проходи Пётр, у меня есть объявление. Через несколько недель я оставлю это место, этот ресторан. Вам необходимо будет освоиться, определиться с лидером и нащупать свой курс работы. Я не жалею о необходимости оставить это место, не жалею, что иду дальше. Прошу и вас вести себя спокойно. Изменения в жизни каждого — это возможность. И лучше с этим не бороться, а следовать с радостью.

На этом его речь была внезапно окончена, трудовой день начат.

Весь день прошел в присущей нашей работе суете, но ни разговоров, ни вздохов, ни обсуждений среди моего нового коллектива я не слышал и выполнял всё те же функции помощника, за тем исключением, что с сегодняшнего дня мной свободно распоряжался каждый. Я только и слышал свое имя с разных сторон и старался успевать везде.

До самого конца недели так время и пролетело, во вкусной суете. Этот ресторан славился на весь город, если не страну, своим толерантным отношением ко всем видам кухонь мира. Любое блюдо любой страны здесь могли приготовить. И меню было нужно скорее, как пережиток прошлого представления о ресторанах, или как обозначение общих географических возможностей кухни. Команда поваров была разнонациональная. И каждый из них привёз из своей страны, помимо высокой рабочей квалификации и навыков, ещё и разнообразие рецептур народов. А народы бывают многочисленные или почти исчезающие в своих традициях, наследии, жизни. Это был кладезь знаний. Некоторые рецепты, словно устные традиции, передавались поколениями в рамках всего одной семьи или общины. А некоторые даже упоминались народными легендами и эпосом. По крайней мере, так мне рассказывали мои новые коллеги. Странное дело, они охотно шли со мной на контакт, пользуясь моей помощью и неустойчивостью новенького, делились личными эмоциями, нюансами рабочей атмосферы, но! Я чётко ощущал себя не в их команде, а словно стоящим рядом с дружным коллективом, почти семьёй, и выполняющим что-то.

Внезапно приблизился конец недели. У меня был первый выходной. В то утро я лениво слушал птиц за окном, изредка поворачиваясь на кровати. Спина болела от непривычно долгого лежания, но вставать я не хотел. Незачем было. В какой-то момент этого кошачьего безделья я услышал звук подъехавшей машины. Почему-то я сразу понял, что это ко мне, но точно знал, что это были не сёстры — у них был гибрид. Тут было что-то мужское, громкое и харизматичное. Лениво подойдя к окну, я увидел яркого цвета ягуар и выходившего Саида, вернее, уже почти входившего в мою калитку. Я быстро оделся и пошёл встречать неожиданного гостя.

— Прости, что возможно разбудил или отвлек, но мне надо с тобой поговорить и у меня сейчас единственное свободное время, — сказал он, усаживаясь на кухне. Я сел напротив за стол и послушно ждал.

— Ты знаешь, сегодня я устраиваю ужин для друзей, — начал он, — будто бы прощальный. Мне необходимо уехать из страны, и всё складывается очень интересно и немного быстрее, чем я ожидал. И неожиданнее. Понимаешь, моя жизнь здесь…

Пока Саид рассказывал, у меня мелькнуло две мысли. Первая — мы не то чтобы друзья, не успели ими стать. На работе общались в рамках должностных обязанностей со всей вытекающей субординацией, а потом… После работы вообще никогда не виделись! И тут он рассказывает мне довольно подробно план своей жизни на ближайшее будущее. Причём приправляя этот рассказ эмоциями и словами, к примеру — «Представляешь?» или «Как думаешь?», иногда по-родственному ожидая моего одобрения или другой реакции. Это слегка ошеломило. Опять.

И второе, тут было всё просто — ну как же похожи были наши жизни сейчас! Только моя, получается, зависела от Саида. А от чего или кого зависела его?

— Куда ты направляешься и для чего? — вставил я в странную долгую паузу.

Он весь засиял.

— Я рад, Пётр, что ты сразу, без стеснения включаешься в мою назойливую бестактную дружбу. Ты едешь со мной.

—

Таксист вёз меня куда-то на запад города, а я задумчиво разглядывал закат. Такой странный кислотно-розовый заход золотого солнца… Мысли лежали на дне сознания: спокойно, умиротворённо, не шевелясь.

Я ехал на тот самый прощальный ужин Саида в категории его друга и спутника в ближайшем путешествии. Путь нам предстоял непростой и, боже мой, если б только дело было в сложном и изматывающим путешествии! Цель до сих пор не укладывалась ни в голове, ни на языке. Сколько же состояний можно пережить с одним-единственным словом «ошеломлён». Мы направлялись в странное учреждение закрытого типа, как выразился Саид, но я понимал, что скорее всего, это дремучее далёкое место — деревня или село — забытое Богом, людьми и цивилизацией. Саид мог поделиться минимумом информацией со мной. Сложный и скрытный маршрут был предусмотрен нашим работодателем,«очень уважаемым человеком», и заключался в неоднократной смене транспорта в пути.

— Может нам и глаза завяжут? — вставил я тогда удивлённо.

Но Саид пояснил, что там живут люди, которые в силу жизненных обстоятельств предпочитают уединение в своей работе, и мы там должны будем развивать «пищевую индустрию». И на этом всё.

Я тогда долго молчал, бестактно долго. Мысли снова испарились, я только молил Бога о том, чтобы это в итоге оказался не лагерь для заключённых или умалишённых. Не дав мне опомниться, Саид сказал, чтобы вечером я приехал к нему на ужин и не прощаясь, поспешил к машине. И уехал, даже не спросив, согласен ли я, что думаю, хочу ли.

Сейчас, подъезжая к его дому, я возмущённо ожидал, что мы поговорим обстоятельнее. Но какая-то часть меня, очень маленькая, но важная и глубокая давно уже согласилась на всё.

Подъехав, я обнаружил парковку, целиком забитую машинами, очевидно гостей, и понял, что приехал не требовать, а помогать.

—

Так и вышло. Я намеренно вошёл не в парадный вход, а через задний двор и попал на кухню. Тут была парочка поваров с нашей работы и я, не раздумывая, включился в процесс. Минут через двадцать среди нас появился Саид, он молча обнял меня и мы закончили приготовление все вместе.

Стол был накрыт, многочисленные гости рассажены. Нас хозяин усадил рядом с собой, по правую руку. Я для себя решил, что все присутствующие сегодня на кухне и должны поехать туда. Куда-то туда, вместе.

Саид встал и обратился к гостям. Он сначала сказал слова на своем родном языке, а потом уже на английском. На свое имя я услышал и в первой версии. Свое и больше ничьё. Я насторожился.

— Через два дня я и Пётр покинем эту гостеприимную страну и ваш тёплый семейный круг. Не могу сказать, что мы скоро увидимся, как и не могу сказать, что не грущу. Я привязался к каждому из вас. Но у всех есть своё место в жизни, и мы его займём, так или иначе.

Я слушал Саида и обводил рассеянным взглядом кошмарно длинный стол гостей. И встретился глазами с Сашей и Соней. Я их даже не заметил в такой толпе! Они улыбались мне, их взгляды блестели радостью. Рядом сидели мужья. Два статных серьёзных красавца — чистокровных представителя нации этой страны — со спокойным видом, вежливо, по очереди еле заметно кивнули мне, приветствуя. Ощущение было, что все они знают намного больше меня. И определённо рады чему-то сильнее.

На следующий день мне предстояло складывать всё опять по чемоданам. Зайдя в гардеробную, я уныло заскулил. Как же старательно я всё здесь разместил! Даже пустые чемоданы лежали чинно и ровно на верхних полках шкафа. Но делать было нечего, я вздохнул и пошёл на кухню прокрастинировать. Весь день я собирался с духом и к ночи снова стоял в дверях гардеробной.

«Самолет же завтра вечером» — соблазняюще мелькнуло в голове. Я колебался. Но долг и отвага победили, и я смог собрать те вещи, которые незначительно и несущественно обосновались в других комнатах, минуя ту злосчастную гардеробную. Довольный своей микро-победой я приготовил чай и вышел во дворик. Я знал, что сегодня последний раз проведу вечер в компании «не моих» дворика и дома.

Небо было звёздное, тишина абсолютная, забор глухой. Ничто не напоминало о мире за домом. Только моё сознание отчаянно пыталось ввергать меня в расчёты и планирование будущего. Это выглядело смешно, особенно в последнее время. Глубоко вздохнув, я осознал, что сейчас себя лучше чувствую, чем раньше, в прошлом. Я решительно закрыл туда дверь и мне даже не хотелось подходить к ней. Образ новой страны и Саида с его внезапными планами относительно меня заполняли мыслями всю мою голову. Будто я подросток и с закрытыми глазами впервые прыгаю с пирса… У дома тихо заурчал гибрид и я угадывал, споря сам с собой, кто это — Александра или Софья?

Весело и шумно они обе вошли ко мне во двор с вином и коробками пиццы. А я подумал, что нежданно получил двоих вместо одной. Да ещё и незапланированный праздник в придачу!

Пошумев немного, шутя о моих горе-планах, мы, наконец, угомонились и сидели среди тихих песен сверчков и шепота листьев. Вино успокоило сестёр, а меня — чай. Не думаю, что они приезжали сегодня, чтоб проститься окончательно. Это было больше похоже на очередной весёлый вечер друзей. Не первый и не последний…

Конец ознакомительного фрагмента.