Марья-Царевна

Наталья Жильцова, 2019

Не думала, не гадала, а из сказки пропала. Да как пропала! Собственным папочкой вместо благодарности за спасение обратно к Яге отправлена! Не повезло, скажете? Ага, еще как! Если бы не магическая сделка, не видать мне ставшего родным мира во веки веков. Причем и после побега из ледяного дворца проблемы не кончились. Отцу не терпится меня «непокорную» изловить, жених обсуждает свадьбу с другой, а тут еще и с магией Источников проблемы возникли. Поэтому надо и от Кощея спрятаться, и с личной жизнью разобраться, и мир спасти, причем, кажется, весь.

Глава 3

Я волновалась. Мысленно прокручивала в голове нашу предстоящую встречу и разговор. Пыталась предугадать реакцию Василисы… ровно до того момента, пока не вышла к длинному причалу у парома, где толпилось приличное количество народа, и не осознала: чтобы попасть в город, надо очень постараться.

Как я и помнила по прошлому разу, стража парома была дотошной. Телеги всех купцов, которые приехали по торговому тракту, подвергались тщательному досмотру, а одиноких путников дотошно расспрашивали о цели визита в столицу. Как на таможне, честное слово!

Я нерешительно замерла в отдалении.

Интересно, поверят ли они, если я скажу, что являюсь сестрой Василисы Премудрой? Наши лица, конечно, похожи, но будет ли этого доказательства достаточно? Марью Бессмертную-то тут запомнили в эксклюзивных доспехах с черепушками, на коне удивительном и с посохом магическим. Невзрачная простоволосая девчонка, у которой даже мелкой монеты нет, чтобы за проезд заплатить, этому образу вообще не соответствует.

Конечно, в отличие от местного люда в кафтанах, рубахах и холщовых штанах с сапогами на мне по-прежнему были надеты джинсы, свитер и кроссовки. Но вряд ли в торговом городе кого-то можно удивить странной одеждой.

В конце концов, мало ли двойников на свете?

«Не поверят, — с досадой резюмировала я. — И доказывай тут потом до ночи, что ты это ты…»

Но в Китеж-то попасть надо!

Я в очередной раз оглядела пристань, мучительно размышляя, как быть. Эх, мне бы хоть немного денег! Прибиться к каким-нибудь купцам и… стоп! Погодите-ка! А ведь у меня есть что им предложить!

Руки сами потянулись к шее и отстегнули золотую цепочку, которую я предусмотрительно забрала из дома. Иллюзий насчет ее великой ценности я не питала, но уж на оплату небольшой услуги цепочки точно должно было хватить. В общем, набравшись храбрости, я выбрала самого приличного на вид торговца и отправилась к нему.

Просьбу присоединиться к обозу оформила в правдоподобную историю о бедной сиротке, сбежавшей от злой мачехи к суженому. В качестве доказательства продемонстрировала обручальное кольцо, ну и всучила цепочку, разумеется.

Не знаю, поверил купец рассказу или нет, но цепочку принял. Даже языком прицокнул довольно, отметив, как качественно выполнен замочек, и на горсть медяков вдобавок расщедрился. Так что теперь у меня появилась хоть какая-то наличность!

А спустя час я уже входила в Китеж-град.

Дорога до дворца была мне знакома, хоть в прошлый раз и пришлось скакать по ней бешеным галопом в компании с безголовым Кощеем, освещая путь светом глазниц ворчливого черепа. Так что по мощеным улицам шла уверенным быстрым шагом.

Не сбавила я его и когда пересекала городскую площадь, приближаясь к стражникам у дворцовых ворот. Здесь в отличие от пристани у стражи не было проблемы связаться с Василисой. А значит, я могла действовать напрямую.

Так и вышло. Едва я озвучила караульным свое имя, те, хоть и переглянулись с сомнением, все же позвали старшего. А тот, едва взглянув на меня, отправил гонца во дворец.

В итоге не прошло и четверти часа, как гонец вернулся с наказом царевны сопроводить меня к ней со всеми почестями. Что и было проделано незамедлительно.

— Марья!

Едва я вошла в просторные покои с расписными под хохлому потолками, Василиса бросилась ко мне и заключила в объятья.

— Как же я рада тебя видеть!

— А уж я-то как, гм, рада! — выдохнула я, растерянная от столь бурной встречи.

— Как ты оказалась здесь? Батюшка ведь тебя обратно в твой мир отправил с наказом, чтоб не возвращалась никогда! — обеспокоенно принялась расспрашивать Василиса.

Попутно меня потянули мимо шкафов и большого настенного зеркала со странной замутненной поверхностью и усадили в кресло рядом с дубовым столом, заваленным свитками и книгами.

По-видимому, мы находились в ее рабочем кабинете.

Я нейтрально пожала плечами:

— Ну, я девочка уже взрослая, так что сама в состоянии решать, где жить. И в данный момент мне хочется жить именно здесь. В этом мире.

Взгляд Василисы стал задумчивым.

— Значит, сама вернулась? Без его дозволения? — уточнила она.

— Да.

— Ох и разгневается Кощей. Ох и зол будет…

— Да и плевать мне на его злость с высокой колокольни. — Я скривилась. — Я на папочкин трон не претендую. В конце концов, у меня жених есть, и не из самых бедных, так что уж проживу как-нибудь.

— По поводу жениха твоего я бы особых надежд не питала, — протянула Василиса и недовольно качнула головой. Белогора она, помнится, и раньше недолюбливала. — Наволод только выгоду ищет, а зачем тебе расчет без любви-то?

— Вот только нотаций не надо, — сразу пресекла я. — Поверь, все, что ты можешь сказать, мне уже Яга обстоятельно по полочкам разложила. Да только пока самым расчетливым из всех, кого я встречала, вовсе не Белогор оказался, а мой собственный отец. И уж кому, как не тебе, об этом знать, ведь твое замужество он тоже не одобрил. И ты так же, как и я, против его воли пошла.

— Верно… ладно, не будем о том. — Василиса миролюбиво подняла руки. — Расскажи лучше, как тебе удалось вернуться? Ведь между мирами очень мало ходоков.

Я открыла было рот, чтобы обстоятельно пожаловаться на все свои злоключения… а потом легко улыбнулась и сообщила:

— Так мне Карачун желание задолжал еще с нашего с ним знакомства. А я девушка предусмотрительная, на абы что его не тратила. До последнего берегла. Вот и пригодилось, как видишь.

Почему не стала рассказывать правду? Сама не знаю. Вроде и встретила меня сестра ласково, и сопереживала всячески, а что-то в глубине души все ж заставило не выдавать истинную сделку с Карачуном и путешествие через Навь. Так, на всякий случай. Мало ли?

— Да, вижу, — рассеянно произнесла Василиса. Затем слегка нахмурилась, и глаза ее на мгновение вспыхнули, словно просветив меня рентгеном. — Точнее, не вижу. Защита на тебе какая-то? Тоже Карачун расстарался?

— Ну, он не очень-то и хотел. — Я со значением хмыкнула. — Однако грамотно сформулированное желание не оставило выбора.

— Ясно. Ты и впрямь на редкость предусмотрительна, сестренка, — похвалила она. — Колдовским взором тебя никак не увидеть. Отец не отыщет.

Вот! Заодно хоть в глазах Василисы я выгляжу уверенной и расчетливой, а не импульсивной и рискующей почем зря.

— Именно, — подтвердила я. — А после того, как я встречусь с Белогором, до меня ему и вовсе не добраться будет. Главное, узнать теперь, где он находится. У тебя ведь есть какое-нибудь блюдечко с яблочком? Или еще что?

— Есть. И куда лучше блюдечка. — Василиса хитро прищурилась, поднялась со своего места и подошла к мутному зеркалу. Повела перед ним руками и зашептала что-то неразборчивое. Поверхность зеркала заволновалась, пошла рябью и начала светлеть.

— Иди сюда, — позвала она. — Сейчас посмотрим, где нынче Белый Князь обретается.

Дважды звать меня было не надо. Я мигом подскочила к сестре и, встав рядом, вгляделась в мутную серость. Сердце дрогнуло от внезапного волнения. Неужели сейчас я увижу Белогора? Вот прямо сейчас!

Но нет. Прошла минута, вторая, а мутная рябь так и исчезла. Единственное, чего удалось добиться от зеркала, — каких-то темных размытых контуров.

Василиса тяжело вздохнула и покачала головой.

— Не выходит волшба, сестренка, — огорченно сказала она. — Видать, Наволод сейчас у себя дома находится. У Источника Мертвого огня.

— И что? — не поняла я. — Это проблема?

— Осторожен он да недоверчив, — пояснила Василиса. — Источник круговым заклинанием зачаровал от прогляда чужого. Я попробовала было силой пройти, да почуял он. Не стал разбираться, отсек меня сразу же. Осуждать не могу, сама бы так сделала. Впрочем, ничего страшного. Не век же он там сидеть будет? Обождем маленько да снова попробуем. Ты, думаю, голодна? И устала с дороги? Приказать слугам трапезу готовить?

Я кивнула, только сейчас ощутив, что Снегурочкиных легких закусок мой организм уже не помнит, требуя что-то более существенное.

А вот усталости, несмотря на вторые сутки без сна, я все еще не ощущала. Все-таки связь с Источником Мертвой воды, которая восстановилась, едва я оказалась в этом мире, намного продлевала бодрость тела и духа.

Быстро ополоснувшись и сменив пропотевшую одежду на предложенный Василисой льняной сарафан с расшитой блузой, я была проведена в небольшую, залитую солнечным светом трапезную. Причем кроме Василисы да пары слуг в ней никого не оказалось. Это было вдвойне приятно, поскольку ни с царем Гвидоном, ни с ее мужем Иваном мне встречаться не хотелось. По крайней мере сейчас. Не то было настроение для этикетов и расшаркиваний.

— Надеюсь, ты не обидишься на то, что мы пообедаем в одиночестве? — Василиса словно прочитала мои мысли. — Иван и отец его сейчас важными государственными делами заняты, отвлекать не хотелось бы. Я подумала, что мы пока так, по-семейному посидим. А уж к ужину соберемся со всем торжеством.

— Да я б и на ужине без торжества обошлась, — заверила я. Потом, правда, опомнилась и смущенно извинилась.

Сестра, впрочем, только понимающе рукой махнула и пригласила за стол. А на нем чего только не было! И яичные пироги, начиненные мелкорубленной птицей, творогом и зеленью. И белужья икра в огромной вазе. И сама запеченная белуга с солеными капустными листьями, клюквой, брусникой и лимоном. На гарнир предлагались каши рассыпчатые в горшочках и картошечка отварная с укропом. Все свежее, пахучее, вкусное-е!

Когда же дело дошло до десерта из моченых груш в медовом сиропе и чая с сахарными калачами, я окончательно убедилась в том, что Василиса действительно сильная колдунья. Потому что без магии есть так каждый день и сохранить идеальную фигуру просто нереально!

Под конец организм уже откровенно взмолился о пощаде, хотя я и попробовала всего по чуть-чуть. Так что решительно отказалась от очередного пряника с черносливом и вопросительно посмотрела на Василису.

— Да идем-идем, — засмеялась та. — Невтерпеж тебе, я погляжу. Дай только чай допью, уж больно удался.

И вскоре мы снова стояли перед зеркалом. Я — с надеждой, Василиса — со спокойной уверенностью.

Вновь зазвучал ее сосредоточенный шепоток, вновь зеркало подернулось туманной рябью. А затем внезапно, рывком, изображение в нем стало кристально-четким!

От такой резкой смены кадров я даже вздрогнула.

–… Да пойми ты, Морское величество, худа от этого никому не будет, — донесся из зеркала знакомый голос. — Иль думаешь, что раз сидишь тут, в глубине морской, так и не коснутся тебя проблемы земные? Беда мимо пройдет и крылом не зацепит?

Белогор стоял в небольшом зале, прямо в толще изумрудной воды. При каждом слове у него изо рта вырывались пузырьки воздуха, но никакого неудобства, судя по всему, он не испытывал.

Зал освещался множеством маленьких ракушек, которые полностью покрывали собой стены. А прямо напротив Белогора, лениво пошевеливая огромными лапами, висела исполинская черепаха, удерживая на панцире трон, вырезанный из цельного коралла. На троне этом восседал мощный мужик с зеленой бородой, тело которого ниже пояса переходило в здоровый рыбий хвост. В руках он сжимал увесистый трезубец из чистого золота.

— Значит, вот ты каков, Морской Царь! — тихо пробормотала я, разглядывая его и окруживших черепаху стражников в костяных доспехах, оседлавших крупных морских коньков. — Слушай, а они, получается, только в воде живут? Ну, раз ног нет?

— Нет, конечно. — Василиса фыркнула. — Род их от короля Тритона произошел. Сейчас, видишь, с хвостом чешуйчатым, а на твердой земле они людьми оборачиваются.

Морской Царь тем временем посерьезнел:

— Условие мое тебе ведомо, князь, так к чему нам воду переливать? Уговор останется неизменным. Хочешь доступ к моему Источнику? Изволь. Да только сам понимать должен, что кого попало я к нему не подпущу. А вот родственника…

— Значит, условие останется неизменным? — задумчиво произнес Белогор. — Свадьба?

Свадьба?! Это еще с кем?!

— Моя Варвара искусной да преданной женой тебе станет, — словно ответив мне, подтвердил Морской Царь. — А красавица какая! Враз позабудешь с ней обо всех своих бедах. Наследников мне нарожаете. Ну и Источник, само собой… пущу тебя к нему, коль такое дело.

Ах, так, значит?!

Я почувствовала, как в душе поднимается злость. Нет, ну каков молодец! От девки к девке прыгает! Да все не просто так, а с прибытком!

— А ну-ка, сестренка, сделай так, чтоб этот гад меня услышал! — прошипела я. — А еще лучше, чтоб и увидел! Сможешь?

И принялась судорожно стягивать с пальца подаренное кольцо.

— Ох, Марья, я-то смогу, но, может, не надо? — Василиса с тревогой посмотрела на меня. — Наломаешь дров…

— Сделай! — почти крикнула я, и она кивнула.

Взмах руками, и что-то неуловимо изменилось. Вроде и изображение в зеркале осталось тем же, но разница была. Как в кинотеатре между фильмами обычными и 3D.

— Готово, — шепнула Василиса и отошла в сторону.

— Эй, ты! Герой-любовник! Казанова, твою мать! — крикнула я прямо в зеркало. И со злым удовлетворением увидела, как вздрогнул от неожиданности Белогор, оборачиваясь ко мне. Увидела, как первоначальное удивление на его лице сменилось ошеломлением, а губы беззвучно прошептали мое имя, и отрывисто посоветовала:

— Ты своей новой невесте не забудь вот это отдать! Оно у тебя, гляжу, как переходящий приз!

После чего с силой швырнула кольцо прямо в зеркало. Импульсивно, ни на что особо не рассчитывая. И уж никак не ожидая, что то ярко вспыхнет и исчезнет, а зеркало разом почернеет и осыплется на пол лавиной осколков.

— Ты что наделала?! — воскликнула Василиса. — Я его почти год зачаровывала, чтобы без яблока волшебного работало! Нет, ну надо же…

Она еще что-то говорила, но я уже не слушала. Просто стояла, смотрела на осколки, а по щекам бежали запоздалые слезы обиды, горечи и разочарования.

— Марья, да ты что? — Заметив это, Василиса тотчас забыла об артефакте и обхватила меня за плечи, прижимая к себе. — Ну, не плачь, сестренка. Все образуется.

— Я… ради него! А он!.. — выдавила я со всхлипом и окончательно разрыдалась.

Никогда до этого мне не было так больно! Я даже представить не могла, что чужое предательство может так сильно ранить.

Василиса погладила меня по голове, и от этого простого участия реветь захотелось еще сильнее. Но я все-таки смогла взять себя в руки и отстранилась. Василиса тотчас протянула вышитый платочек, который оказался очень кстати. Хороша из меня царевна, ничего не скажешь. Глаза на мокром месте, да еще, поди, пятнами покрылась. А ведь слезами горю не поможешь и факт чужой измены не смоешь.

На смену обиде пришла злость. И на Белогора, и на себя. Да, он оказался расчетливым козлом. Да, променял меня из выгоды на какую-то хвостатую бабу. Но все вокруг с самого начала в один голос утверждали, что верить ему нельзя. И Яга, и Кощей, и сестра. Сама дура, что не прислушалась.

Теперь вот узнала правду на собственном опыте. И хорошо, что сейчас, а не тогда, когда было бы уже поздно. Лучше жить с разбитым сердцем, чем с закрытыми глазами.

Так надо ли мне из-за него убиваться? Нет уж! Выкинуть из головы и забыть. В конце концов, иногда надо отказываться от человека не потому, что тебе все равно, а потому, что ему все равно. Благо мне и без Белогора есть чем заняться.

Такими вот рассуждениями я смогла вернуть самообладание и уже спокойно посмотрела на Василису, которая не спускала с меня глаз.

— Слушай, ты извини за зеркало…

— Не переживай, Марья. — Она махнула рукой. — Новое сделаю, будет еще лучше прежнего. И из-за Наволода не переживай. Если подумать, это и к лучшему. Князь ведь одной частью души здесь обретается, а другой навсегда в Нави будет. Как-то слишком сложно для простого девичьего счастья.

— Да и черт с ним! — отрывисто выдохнула я, окончательно загоняя боль глубоко внутрь. — Скажи лучше, раз помолвка разорвана, может, хотя бы с отцом все наладится?

Василиса пожала плечами:

— Не знаю. Надо подумать, подход поискать. Слишком уж он сильно осерчал от твоего непослушания. Как по мне, так самым верным будет, коли ты сама к нему явишься и в ножки упадешь. Да я за тебя словечко замолвлю. Глядишь, и переменит свое решение батюшка. Смилуется…

— Смилуется?! Я его спасла, жизнью рисковала, а он смилуется?! Да кто он вообще такой, чтобы…

— Но-но! — строго перебила Василиса. — Во-первых, он отец наш. А во-вторых, колдун из сильнейших. Поперек слова Кощеева идти дорого обойтись может.

— Плевать! — Я упрямо вскинула голову. — Я девочка взрослая, разберусь как-нибудь. Например, еще раз к Баюну загляну. Он животное умное, глядишь, и посоветует чего. Или вообще уеду куда-нибудь подальше. Да хоть к Будур с Аладдином в Аграбу. Вьюга Карачунова меня хорошо скрывает, ты сама сказала. Фиг он меня найдет. Вот чтоб времени не терять, сегодня же и отправлюсь…

— Подожди. — Василиса взяла меня за руку. — Не торопись. Кто ж такие решения в расстроенных чувствах да на ночь глядя принимает? Отдохни у меня, успокойся. Утро вечера мудренее, завтра, глядишь, и что другое в голову придет.

— Ну…

Я поняла, что и вправду что-то слишком тороплюсь, причем неоправданно. Ведь куда мне сейчас-то спешить? Лучше утром обоз попутный найти или корабль торговый. Поэтому, признав правоту слов Василисы, согласно кивнула.

— Вот и хорошо, — улыбнулась та. — Посиди здесь немного. А я пойду распоряжения отдам, чтобы покои тебе приготовили да постель лебяжьей периной застелили. Подремлешь до ужина, а там еще отвлечешься. У нас и скоморохи пляшут, и гусляры с дудочниками играют. Враз сердцу легче станет.

Василиса вышла, а я, стараясь не наступать на осколки зеркала, направилась обратно к креслу. Ждать.

— Марья!

Голос из ниоткуда раздался так неожиданно, что я аж подскочила на месте и перепуганно выругалась.

— Какого?..

— Марья, выпусти меня! — снова раздался тот же голос. Очень знакомый!

— Посох! — сообразив, уже радостно воскликнула я. — Яр! Черепушка моя ненаглядная! Где ты?!

— Шкаф открой! — велел тот. — Тот, который по левую руку от тебя. Да поживее!

Подскочив к шкафу, я распахнула тяжелые дверцы и действительно обнаружила своего друга. Посох стоял там, прислоненный к дальней стенке, а глазницы черепа знакомо мерцали мертвенно-зеленым светом.

Я схватила его и, достав из шкафа, принялась обниматься.

— Не тряси, — заворчал Яр. — И на твоем месте я бы не лыбился так довольно. Ишь ты! Сидела тут, уши развесив, Василису слушая. Нашла кого!

— Не поняла? — Я медленно опустила руку с посохом.

— Не поняла она. — Череп мрачно клацнул нижней челюстью. — Дура, вот и не поняла. Сестра твоя сейчас с Кощеем разговаривает. Да про тебя, глупую, рассказывает. Обстоятельно, с подробностями. И как ты Карачуна использовала, чтобы в мир этот пробраться, и как на Наволода обозлилась.

Я ошалело посмотрела на него, не в силах поверить в сестринское коварство.

Вот, значит, как? Заболтала, все выспросила и папуле побежала докладывать? Поэтому, наверное, и мужу своему с царем местным меня предъявлять сразу не стала. Зачем, если все равно Кощею отдавать? Вот чуяло сердце! Не зря я ей всю правду не рассказала!

— Нет слов просто! — возмущенно выдохнула я.

— А и правильно, молчи. Время сэкономишь! Уходить нам надо, вот что! И побыстрей, — рыкнул посох.

— Нам? А ты разве теперь не Василисе служить должен? Тебя ведь для нее Кощей смастерил.

Яр злобно сверкнул глазницами.

— Ничего я ей не должен! Променяла меня на палку какую-то. Пусть и колдовскую… Пусть и посильней меня, может статься… — с неохотой признал он. — Да только ж не живую! А меня, опытный колдовской инструмент, в шкаф засунула. Представляешь, я свет белый первый раз за месяц увидел!

Он вдруг осекся, словно к чему-то прислушиваясь, а затем с неожиданным спокойствием сообщил:

— А вот теперь нам точно сваливать надо. Твой папочка самолично сюда явиться изволил.

— Как?! — Я перепуганно заметалась по помещению в поисках места, куда можно спрятаться. А куда тут спрячешься? Не в шкаф же лезть, в самом деле! — Ну зачем, зачем она это сделала?!

— Как зачем? С Кощеем замириться окончательно, показать, что дочь она послушная, да доступ к Источнику вновь получить. Без него-то силы у Василисы не те. Ты чего крутишься на одном месте? В коридор выходи! Авось и успеем проскользнуть! — рявкнул Яр.

— Да там прислуги полно и охранников. Думаешь, Василиса за дверью никого присматривать не оставила? — нервно огрызнулась я, мысленно примериваясь к стоявшей в углу лавке. Если поджаться да скукожиться, то есть шанс, что я под ней вполне смогу уместиться. Накидочку вон пониже спущу и спрячусь…

Блин, о чем я думаю вообще! От страха до уровня страуса деградировала!

— Зря я кольцо Наволода выкинула. Он хоть и козел, зато путь в Навь под рукой был, — пробормотала я.

— Ты через Навь ходила?! — ахнул посох. — Одна?! И выжила?! Как?!

— Вот так. Я ж бессмертная, — отмахнулась я, подскакивая к большому узорчатому окну. — Потом расскажу. Если это «потом» настанет.

Окна у Василисы были современные. Не затянутые слюдой проемы, а настоящие произведения витражного искусства. Да еще и в рамах, которые открывались как ставни. А для этого места подобное решение вообще было чудом зодчества.

Распахнув створки, я выглянула наружу. Ух ты, высоко-то как! Люди ходят, стража бдит. Хорошо, что у местных нет привычки голову задирать.

— Маш, ты куда собралась? — Яр заволновался. — Ты это… может, не надо? Ты, конечно, бессмертная, но зачем все эти острые ощущения?

— Ох, помолчи, а? Сама так боюсь, что колени трясутся.

Я с трудом зажала под мышкой посох и осторожно перелезла через подоконник. Чувствуя, как ладони становятся влажными, спустила ноги вниз и нащупала ими что-то декоративное, торчащее из стены на полкирпича. Осторожненько перенесла вес полностью. Ага, держусь, уже неплохо.

— Знаешь, чего я иногда хочу? — поделилась я, ме-едленно разворачиваясь лицом к окну. — Хочу, чтоб в моей жизни были саундтреки. Вот делаю я какую-нибудь фигню, и тут начинает звучать торжественная музыка. Ну здорово же! Сейчас бы мотив из фильма «Миссия невыполнима» подошел.

И нервно хихикнула.

Яр ничего не ответил. Наверное, просто не знал, что такое саундтреки. Зато, видимо от страха, что его могут уронить, сам буквально прилип ко мне, что было весьма кстати.

Я затворила окно, оставив маленькую щелочку. Вцепившись пальцами в неровности стены, чуть согнула ставшие ватными колени, чтобы голова с плечами не торчали за стеклом столь откровенно. Молясь про себя, чтобы никакому дурному ветру не вздумалось именно в этот момент весело подуть, я услышала, как распахнулась дверь в Василисин кабинет и раздался торжествующий голос Кощея:

— Ну что, попалась, непокор-рная дочь?!

Пауза.

— Эй, Василиска! — торжество в голосе отца сменилось раздражением. — А куда она подевалась-то?

Я постаралась совсем превратиться в неподвижную, пусть и слегка скукоженную статую. Ну а что? Висю тут, понимаешь, собой дворец украшаю. Только не приглядывайтесь, пожалуйста.

— Да тут была, батюшка, — раздался голос предательницы-сестрички. — Что ж я, тебя обманывать буду?

— С тебя станется! — Кощей был явно рассержен. — Ну и где она?

От тяжелого шага задрожали стекла, а потом что-то громко грохнуло.

— Ай, да что ж такое! — воскликнула Василиса. — Стол-то зачем?! Нет чтоб просто под него заглянуть, так ведь отбросить надобно со всей силы! Сломал мне мебель.

— И еще сломаю!

Снова удар, словно в стену бросили что-то металлическое.

— А этот портрет, между прочим, мне муж подарил! А ты в него кувшином. Хоть бы вино из него сначала вылил, — в гневе выдохнула сестра. — Да нет ее в шкафу! Я уже там смотрела!

Раздался шум, словно из многострадального шкафа выбрасывали вещи.

— А ну, стой! Подожди-ка… — взволнованный голос Василисы заставил меня затаить дыхание. — А где посох мой? Тот, что ты для меня сработал да Марья с ним после разгуливала?

Шаги Кощея.

— Пропал? — мрачно спросил он.

— Как есть пропал! — Василиса с шумом захлопнула дверь шкафа. — Вот и разгадка. Видать, нашла Марья посох, а тот ее и упредил, что я тебя призвала. Ну, палка проклятущая, попади мне только в руки! Сто лет будешь у меня засоры в уборных прочищать!

— Сама такая, — негромко проворчал посох у меня в руке, а его глазницы довольно сверкнули.

— Ушла она, батюшка, — констатировала Василиса. — Уж с посохом, поди, под силу ей… да хоть вон в окно вылететь.

Блин! А ведь и вправду, чего мы про полет-то не подумали?

Я мысленно дала себе подзатыльник и уже готова была ругнуться сама на себя от досады, как послышался голос Кощея:

— Нет, упорхнуть по воздуху она не могла. Для такой волшбы посоху магию Источника задействовать надобно, а ее бы я сразу почувствовал. Этого вьюгой Карачуновой не скроешь.

— Да, верно, — задумчиво согласилась сестра. — Марья такой ошибки бы не допустила. Она девушка расчетливая, это я уже поняла. А вот мягонько вниз спланировать — на это силы посоха вполне достаточно, и она это знает.

Ой.

Ну-у, по крайней мере, Василиса считает меня расчетливой, как я и хотела…

— Н-да. Вся в меня пошла. И умом, и характером, — согласился Кощей. — Эх, если бы не вьюга! Ну все предусмотрела девка!

И папуля тоже считает. Хм.

— Ты, батюшка, прежде всего подумай, что делать станем, — тем временем увещевала Василиса. — Марья-то еще и упрямством в тебя пошла. Мало ей покажется кольцом в Наволода швырнуть, вдруг лично переговорить захочет? А у того язык ладно подвешен, глядишь, и вымолит прощенье за измену свою. Снова ей кольцо на палец наденет и вновь доступ к Источнику Мертвой воды получит.

— Н-да… может и так случиться, — пробормотал Кощей и приказал: — А ну, дочь, проводи меня в отдельные покои. Хочу с Карачуном перемолвиться парой ласковых. А сама кличь стражу да наказ разошли. Так, мол, и так, объявилась в царстве твоем самозванка, ликом на тебя похожая. Приметы опиши да награду за поимку назначь. Глядишь, и попадется птичка.

Хлопнула дверь, и все стихло.

— Ну что, планируем вниз? — предложил Яр. — Василиска-то права, я тут резервы прикинул, справиться смогу, чтоб тебя не выдать.

— Погоди пока, — отказалась я и осторожно заглянула в окно.

Светлица была пуста, хоть и прилично разгромлена. Выпрямившись, я тихонько залезла обратно и прислонила посох к раме.

— Ты чего это? — Яр заволновался.

— А то, что моя сестренка, конечно, Премудрая, и за непрошеный совет ей спасибо. Но я уже пару раз удирала без подготовки, так что в третий раз такой ошибки не совершу, — сообщила я, подходя к письменному столу и торопливо выдвигая один за другим его ящики. — Сбежать мало. Надо еще потом жить на что-то, а из местных денег у меня лишь горсточка мелочи. Так что нам нужно что-нибудь хотя бы на первое время.

— А-а, — понимающе протянул посох и посоветовал: — В нижних ящиках поищи, там кошель с серебрушками должен быть. Василиса их гонцам дает обычно.

— То, что надо! — обрадовалась я и целенаправленно полезла, куда сказали.

Кошель, увесистый и приятно позвякивающий, был обнаружен сразу же. Вот теперь и бежать можно!

Я приладила его на поясок и было начала поворачиваться к окну, как краем взгляда уловила в дальнем конце ящика что-то блестящее. Хм?

Рука сама потянулась к вещице, и на свет был извлечен небольшой, но удивительной красоты гребень. Золотой! Да еще украшенный россыпью рубинов и изумрудов!

— О-бал-деть! — выдохнула я, не в силах отвести взгляд от столь удивительной находки. У меня даже руки подрагивать начали. — Извини, сестричка, но я его забираю. Будем считать это компенсацией морального вреда.

— Что там? — не понял Яр.

— Украшение. — Я поспешно запихнула гребень в кошель. — Золотое. Тоже пригодится. Ну, вроде все. Пора и отчаливать.

Подойдя к окну, я взяла посох и выглянула наружу, чтобы оценить обстановку. Больше всего опасалась увидеть на площади суету и снующую стражу, но на улице было тихо.

— Ничего удивительного, — откликнулся посох в ответ на мой облегченный вздох. — Дела только на словах быстро делаются. Пока Василиса Кощея проводит, пока бумагу у царя Гвидона подпишет да гонца призовет — все время. Тут главное — нам его не терять. Полетели?

Радостное нетерпение Яр даже не пытался скрыть. Похоже, он не меньше моего жаждал покинуть это место. Ну и свою бывшую хозяйку заодно.

— Полетели! — утвердила я, и меня подхватил воздушный поток.