Вождь седовласых

Наталья Викторовна Роташнюк, 2023

Не стоит списывать пенсионеров со счетов и считать их ненужными обществу. На самом деле, по отзывчивости и преданности пенсионеров можно сравнить с подростками. У них разница только лишь в наречиях «ещё» и «уже». Подростки пытаются доказать, что они уже взрослые, а пенсионеры доказывают, что они «ещё» способны постоять за себя и повлиять на события. Когда те и другие чувствуют, что в них кто-то нуждается, то они готовы пойти даже на неравный бой, не соизмеряя при этом равенство сил, чтобы оградить своих близких от страданий. Вот и получается, что самое активное и прекрасное время в жизни – это подростковый возраст и пенсионный. И именно в эти периоды жизни особенно хочется чувствовать им себя нужными.

Глава 5

Через неделю деревянная беседка уже украшала палисадник. Она была открытого типа шестиугольной формы с решетчатым каркасом, а крыша — в виде шатра. Издалека она напоминала «ромовую бабу», именно такое название ей и дали. Внутри беседки стоял большой круглый стол и скамейки по периметру. Глядя на беседку, женщины шутили, что «баба» даже палисадник украшает. Работы по установке детской площадки и песочницы тоже начались. Жители дома с удовлетворением наблюдали за преображением двора, особенно радовались дети. Они крутились вокруг строителей и мешали им.

Лариса Степановна и Клавдия Петровна познакомились с Зинаидой Карловной и нашли общий язык. Она оказалась весёлой и активной. Павел Андреевич ожидал этой встречи с опаской, но художнику удалось найти подход к каждой из женщин и объединить их в общие интересы. Женщины несколько дней занимались посадками быстрорастущих вьюнов вокруг беседки, а мужчины выполняли самую грязную и сложную работу. Когда всё было готово, все члены племени собрались за круглым столом и официально, под общий смех надели красивые тесёмки на левые запястья. У всех членов были украшения зелёного цвета, а у вождя — красного. Эдуард сказал, что накануне он читал об индейцах и узнал много интересного. Особенно ему понравились их девизы, и некоторые из них он даже выписал, чтобы выбрать девиз и для их племени. Его предложение вызвало смех. Они стали предлагать сделать вождю головной убор из перьев, а вместо штанов носить повязку.

— Вы зря смеётесь, — немного смутился художник. — Читая о них, я был тронут их мудростью. Они поклонялись Матери Земле и считали, что всё взаимосвязано: природа, люди, небо, Луна, Солнце, звёзды и всё живое. Они считали, что всё от Создателя. Почему же на мне прикоснуться к этой мудрости? Мы уже в том возрасте, когда пора начинать думать о мудрости души.

— Ладно, не обижайся, — сказал Павел Андреевич. — Мы не против мудрости, нам иногда её очень не хватает. Зачитай, что выписал.

Эдуард достал бумажку из кармана и посмотрел на всех присутствующих в поисках одобрения.

— Читай, — улыбаясь, сказала баба Лара. — Потом танец по вызову дождя выучим. Клава научится шаманить, а Зина петь ритуальные напевы, а ты, вождь, будешь ответственным за добычу дичи, чтобы племя прокормить.

Взрыв смеха привлёк к себе внимание людей во дворе, но члены племени никого не замечали.

— А кто будет отвечать за наше нравственное перевоспитание и учить нас мудрости? — вставила Клава.

— Я знаю, — Зина по-ученически подняла руку вверх. — Мои соседи. Умнейшие люди. Они лёгкие на подъём и любят всякие приключения. Замечательная парочка. Он профессор философии, а она преподаватель английского языка. Я им, кстати, рассказала про нас, и они очень просили их принять в наше племя. И даже по приказанию вождя готовы пройти любой ритуал на испытание. Ну что, примем?

— О, Господи! — только и смог сказать Павел Андреевич под несмолкаемый смех. Он облокотился на стол, обхватив ладонью лоб.

— Зови, — сказала баба Лара и, прикрыв рот рукой, изобразила зов предков племени, издавая вибрирующий звук.

Эдуард склонился от смеха. Листок в его руке дрожал под звуки племенной женщины, а Зинаида Карловна, утирая смешливые слёзы, пыталась по сотовому телефону пригласить соседей за круглый стол. Они не заставили себя долго ждать и через пять минут стояли перед беседкой. Было такое впечатление, что они выскочили в чём были, не снимая даже домашних тапочек. Невысокий худощавый мужчина лет 65, с коротко остриженными волосами и маленькой бородкой рыжеватого цвета был одет в летние домашние штаны в красно-синюю клетку и красную футболку с надписью «Берегите природу», а маленькая худенькая женщина с молодёжной короткой стрижкой волос пепельно-фиолетового оттенка была в лосинах леопардовой расцветки и в белой футболке с изображением жирафа.

— Я Геннадий Алексеевич, можно просто Гена. А это — моя жена Ирина Марковна.

— Можно просто Ира, — добавила она. — Мы сидели на балконе и завидовали вашему веселью, а когда Зиночка позвонила, то сразу прибежали. Примете?

— Что ж не принять, — ответил Павел Андреевич, — вы как раз по внешнему виду подходите по всем параметрам, даже без прохождения испытаний.

Все опять рассмеялись, чем смутили новых членов. С ними сначала познакомились, а потом объяснили все шутки, и семейная пара сразу включилась в общение.

— Так, так. Интересно послушать мудрые цитаты, — высказал нетерпение Геннадий Алексеевич. — Эдуард, не томите.

— Ладно, — художник опять встал и развернул бумажку, — только, пожалуйста, давайте без смеха, а то уже все мышцы живота болят.

— Ничего, это полезно, — добавила Зинаида Карловна, — читай, племени нужен девиз. Мы потом напишем его на нашей беседке.

— Ага, — не упустила возможности вставить слово баба Лара, — кровью, во время шаманских ритуалов.

Эдуард решил всё-таки зачитать свои записи и повысил голос, чтобы привлечь внимание всех присутствующих. Все и правда затихли, но улыбка на их лицах осталась, но, когда художник начал читать, у всех лица стали серьёзными.

— «Жизнь подобна тропе… и все мы должны идти по ней… Идя, мы обретаем опыт, который подобен клочкам бумаги, брошенным перед нами на дорогу. Мы должны поднять эти кусочки и положить в карман… Потом, однажды, у нас накопится достаточное количество клочков бумаги, чтобы сложить их вместе и увидеть, что они говорят…»(Фрэнк Дэвис, пауни).

— Сейчас эти клочки бумаги заменяют фотографии, — высказал мнение философ, — смотришь на снимки разных лет и рассуждаешь, каким был и каким стал. Извини, Эдуард. Продолжай.

— «У каждого из нас есть особый дар для другого, потому что у нас у всех есть чем поделиться» (Джон Питерс (Медленная черепаха), вампаноаг).

Художник перевёл взгляд на друзей и стал говорить воодушевлённо и искренне, казалось, что он приоткрывает какие-то тайны:

— А ведь и правда. Мы накопили какие-то определённые знания. Почему мы сомневаемся, что наши знания не так ценны для других? Каждый из нас столкнулся с какой-то проблемой и преодолел её — это и есть опыт. Почему бы не поделиться. Только перед этим, я считаю, надо спросить собеседника, а готов ли он выслушать. Не навязывать, не давать советов, а просто рассказать, а тот, кто выслушал, вправе сам принимать решение. И если он решит, что не готов самостоятельно справиться, и попросит помощи или поддержки, вот здесь наш опыт и пригодится.

После своих рассуждений Эдуард смутился и даже немного покраснел.

— Что-то меня на философию потянуло. Это, наверно, ваше присутствие, Геннадий Алексеевич, на меня так повлияло. У вас с коллегами беседы, наверное, посерьёзнее.

— Бывают, но, поверьте, с вами интереснее. Вы говорите от души, а они, за малым исключением, от ума. Что там у вас дальше записано?

— Притча. Когда-то давно старый индеец рассказал своему внуку одну жизненную истину: «Внутри каждого человека идет борьба двух волков. Один волк — это зло: гнев, зависть, жадность, надменность, гордыня, жалость к себе, ложь, обиды, эгоизм. Другой волк — это добро: мир, любовь, надежда, спокойствие, скромность, доброта, щедрость, честность, сострадание, верность. Маленький индеец, тронутый до глубины души словами деда, на несколько секунд задумался, а потом спросил:

— А какой волк победит?

Ответ старого индейца был прост:

— Всегда побеждает тот волк, которого ты кормишь» (притча племени Чероки).

Несколько секунд длилась тишина. Молчание прервал философ.

— Индейцы имели свою цивилизацию, религию и свою мудрость, основанную на природе. У них есть чему поучиться, хотя многие их считали дикарями. Есть ещё одна фраза, которую приписывают к индейской мудрости, но я не буду утверждать точно, просто не знаю. Она звучит так: «Когда ты родился, ты плакал, а мир смеялся. Живи так, чтобы, умирая, ты смеялся, а мир плакал».

— Я недавно размышлял о смысле жизни и осознал, что потерял его, — продолжил тему Павел Андреевич. — Моя жизнь стала мрачной, тоскливой и пустой. Я превратился в одинокого, убитого горем человека, а самое главное, отчего меня даже бросило в жар: я понял, что стал бесполезным. И тогда я решил: надо не просто жить, а ощущать в себе движение жизни. Для этого нужны отношения с людьми. Для этого надо заниматься тем, что нравится мне лично. Для этого надо с благодарностью вспоминать тех, к кому привязан сердцем. Встретив всех вас, у меня появилось желание общаться с вами, быть вам полезным, даже в роли вождя племени. — Он улыбнулся. — Спасибо вам. Вы возвращаете меня к жизни.

— Рано ты нас благодаришь, — сказала баба Лара. — Мы не такие «пушистые»и, как племенные женщины, кровушки твоей выпьем немало.

Все опять засмеялись.

— Ладно, потерплю, — ответил вождь. — У кого есть варианты девиза?

— Можно я скажу? — робко произнесла баба Клава.

— Что ты ещё придумала, помимо «вождя седовласых»? После твоих слов жизнь начинает бить ключом, — ответила подруга.

— Нет так нет.

— Говори уже.

— «Священная тропа добрых дел приведёт нас к радости», — произнесла она со смущением.

— Я так и знала. Теперь всю ночь учить и осмысливать твой девиз, — разрядила философскую направленность беседы баба Лара.

Все заулыбались. Им был понятен смысл сказанного и негласно одобрен.

— Вы молодец, Клавочка, — высказалась Зинаида Карловна, — я поддерживаю. Кто за, прошу поднять руки. Отлично. Единогласно.

— Клавдия Петровна, — обратился к ней Геннадий Алексеевич, — а вы правы, ведь даже в библии написано: «Нет ничего лучше, как наслаждаться человеку делами своими: потому что это — доля его. И если какой человек видит доброе во всяком труде своём, то это — дар Божий» (Ветхий завет. Гл. 3. Екклесиаст).

Мы живём не только ради удовлетворения своих инстинктивных потребностей: голод, жажда, сон, самосохранение, размножение и т. д. Современный мир всё чаще и чаще демонстрирует нам свою безучастность и корысть. Людям стало тяжело адаптироваться в этом мире. Все больше людей теряют смысл жизни.

Почему мы всего боимся в этой жизни? Да потому, что мы не ощущаем себя в ней, отвергаем свои жизненные условия и предъявляем другим чрезмерные требования, чтобы они за нас сделали то, что сами не можем. А надо принять себя со всеми своими слабыми и сильными сторонами, со своими убеждениями и привычками, принять те условия, в которых живём. Жить той жизнью, которая сложилась: с переживаниями, с неприятностями, с болезнями и обидами, но учиться этому противостоять, нарабатывать опыт преодоления. Если опыт не приобретается, то ситуации повторяются. Жизнь всё равно заставит задуматься и понять свои ошибки. Всё дается по силам. Мы так развиваемся.

Но нам мало просто жить. Нам надо, чтобы жизнь была достойной. Альберт Эйнштейн писал: «Достойна только та жизнь, которая прожита ради других людей». Помогая другим, мы становимся счастливее и делаем мир лучше. Нам необходимо проявлять эмоциональную открытость, сострадание и участие, чтобы услышать в ответ искреннюю благодарность. Тогда мы чувствуем ценность своей жизни. Эволюция человека проходит именно через эту благодетель. И много великих умов писали об этом.

Взять к примеру Вальтера Скотта: «Если люди не научатся помогать друг другу, то род человеческий исчезнет с лица земли» или Бенедикта Спинозу: «Кто ни разумом, ни состраданием не склоняется к подаянию помощи другим, тот справедливо называется бесчеловечным». Как вам? А что происходит сейчас. Век противоречий. Сейчас только и слышишь: «Люби себя»,«Принимай меня таким, каков я есть». А какой ты есть? Ты сам знаешь? Есть такая фраза «Познай самого себя». Это античное изречение, написанное на стене древнегреческого храма Аполлона в Дельфах, где находился Дельфийский оракул

Конец ознакомительного фрагмента.