Шестнадцатый май

Наталья Васильевна Крынкина (2024)

Потеряшка умеет играть на гитаре, носит в ухе колечко и любит смотреть в окно. У него полно друзей, но он доверяет лишь тем, кто умеет молчать. И это — не люди.Яна виртуозно меняет настроение и совершает поступки, которые противоречат её желаниям. А ещё она пишет стихи, но никому их не показывает и прячет «в стол».Два огромных мира существуют параллельно, почти не пересекаясь и не подозревая, насколько они похожи. Но шестнадцатый май приготовил им много сюрпризов…Это очень музыкальная весенняя история об уходящем детстве, о внутренней свободе и о дружбе, родившейся под дождём.

3 глава. Не наигрался

Наутро от снега не осталось и следа. Зато зарядил нескончаемый дождик. Он лил и лил, провожая Юрку по дороге в школу через дворы, не собираясь останавливаться и навевая тоску, поэтому на уроки парень явился в паршивом настроении.

Держа руки в карманах и натянув на голову капюшон, он прошаркал по полу резиновыми подошвами ярких оранжевых сапог и уселся под вешалкой в гардеробе, чтобы переобуться.

— Привет, Потеряшка! — поздоровался рядом кто-то из одноклассниц весёлым голосом.

— Привет, Ерошкина, — кисло отозвался Юрка, завязывая кеды и наблюдая краем глаза, как девчонка в школьном платье вешает на крючок блестящий от влаги плащ. Заметил, что сзади её прозрачные колготки забрызганы грязью, и живо проверил, а всё ли в порядке с его штанами?..

Ну, конечно!.. Конечно, нет. Он умудрился обляпаться до самых карманов.

С досадой прицокнул языком и… просто вздохнул. Придётся теперь отмывать штаны в туалете.

— Здоро́во! — прозвучало откуда-то сверху, почти из космоса, и Юрка задрал голову. Но рот для ответного приветствия открыть не успел.

Бу-бух…

Рыжий одноклассник Макс Кузьменко неуклюже повернулся и врезал ему чем-то тяжёлым по башке. Это мог быть рюкзак, но Макс носил штаны с такими огромными карманами, что в них и без рюкзака легко помещались все учебные принадлежности. И потом — это что-то знакомо звякнуло.

Юрка беззлобно ткнул его в поясницу и взлохматил волосы, потирая место ушиба, а потом заметил аккуратно пошитый новенький чехол.

— Эээй, Кузьмич… Это что, гитара?.. — благоговейно произнёс он.

— Держи! — Макс небрежно сбросил ношу с плеча и сунул в руки другу. — Смотри только не потеряй…

— Да пошёл ты…

В школе все называли Юрку Потеряшкой. Это прозвище досталось ему в наследство от мамы. Когда он ещё ходил в детский садик, Мария Потеряева без конца сетовала на то, что у сына что-то пропадает. Варежки, носочки, шапка или сапожки безвозвратно исчезали словно в чёрной дыре или Бермудском треугольнике. И однажды кто-то из воспитателей ласково назвал маму Машей-Потеряшей. А дети услышали и живо наградили Юрку новым забавным именем. Так оно к нему и приклеилось.

Он не обижался, но иногда и впрямь казался окружающим немного рассеянным и заторможенным, как будто старался оправдать своё прозвище.

Макс уселся рядом и вытряхнул из потрёпанного за учебный год мешка вторую обувь. И пока он переобувался в свои безразмерные кеды, больше похожие на ласты, Юрка расстегнул замок чехла и одним глазком заглянул внутрь.

— Ооо! — выдохнул он с восхищением, сверкая жёлто-серыми глазами. — Это же Parkwood, профессиональная… Ты где такую взял?! Она же стоит как вертолёт!..

— Она не новая, если что… — буркнул Макс, морща бледный рябой нос, и, словно кого-то передразнивая, добавил: — Зато в хорошем состоянии! Такая, как я и хотел!.. — передёрнулся как будто брезгливо. — Ты же знаешь моего батю! Когда у нас в доме было что-то новое?! — и многозначительно топнул ногой, намекая на то, что и кеды ему достались не прямо из магазина.

Юрка пропустил последнюю фразу мимо ушей. Сейчас его волновало только то сокровище, что находилось в чехле. И волновало так, что ладони вспотели, а сердце бешено заколотилось, как будто задумало совершить из груди побег.

— Дашь потом поиграть?..

— Да пожалуйста! — фыркнул Макс, завязывая шнурки. — Успеваем на урок?..

— Угу, — рассеянно кивнул Юрка и, выдохнув, усилием воли заставил себя застегнуть замок на чехле.

— Тогда погнали! — скомандовал товарищ, и оба разом выпрямились.

Юрка не был коротышкой, и, учитывая то, что он пока ещё по-прежнему тянулся вверх, его рост вполне подходил под определение среднего. Но рядом с Максом он чувствовал себя лилипутом. И в то время, когда друг куда-то спокойно шагал, ему приходилось почти бежать за ним. Так что часто обычная прогулка в компании с Кузьмичом больше напоминала какой-нибудь марш-бросок.

Отец у Максима работал егерем и всё время пропадал в лесах. Это именно его когда-то в середине 90-х прозвали Кузьмичом за внешнее и профессиональное сходство с известным киногероем. Да и просто за то, что фамилия оказалась созвучной. Ну, и все его пятеро рыжих детей, которые появились уже в XXI веке, потом автоматом ещё до своего рождения стали Кузьмичами… Даже девочки…

По дороге в класс парни ещё успели заскочить в туалет, где Потеряев оттёр штаны, а Макс, опасливо озираясь, сделал пару затяжек электронной сигаретой. Звонок застал их в коридоре, и на пути к знаниям пришлось хорошенько прибавить скорость.

Первым уроком сегодня в расписании стояла химия. Макс нёсся впереди, и Юрка, пытаясь рассмотреть маршрут из-за его спины, увидел в открытую дверь, как одноклассники передвигаются по кабинету в белых халатах. Ооо!!! Сегодня же лабораторная! И он к ней — естественно! — не готовился…

Максим неожиданно замер, и Юрка с размаху влетел ему в спину. Наверно, это столкновение можно сравнить только с тем, как будто на всех парах врезаешься в дерево или в столб. Потому что его тут же отбросило назад, и он громко клацнул зубами. Успел заметить, как мимо, хихикая и прикрывая рты, дефилируют девчонки из параллельного класса, и проследил за взглядом одноклассника. Макс уже не в первый раз таращится на эту зеленоглазую куклу с неестественно розовым хвостом.

— Фу! — выдал Потеряев, потирая лоб и огибая сбоку его неподвижную фигуру. — Ты серьёзно?..

Макс как будто покраснел и молча двинулся за ним следом.

Они вошли в класс, и Юрка окинул пространство взглядом, выискивая свободные места. Сам он не справится, сегодня ему нужен кто-то умный. Кузьмич на эту роль не годится — по крайней мере, на этом уроке точно. А вот пухлая девчонка с косичками и в очках — просто идеальный вариант. И он поспешил занять стул рядом с Ерошкиной.

Макс отнёс гитару в конец кабинета и оставил её посреди цветов рядом с полуживым кактусом в большой деревянной кадушке. Сам вернулся обратно и, натянув на себя куцый халат, который на нём смотрелся как подсевшая рубаха после стирки, пристроился позади Юрки за следующей партой.

По тёмно-зелёной доске, выводя косые буквы, тихонько постукивал мелом молодой учитель химии. Наверно, он хотел казаться старше, поэтому отпустил усы и небольшую бородку. И это придавало ему сходство с учёными на портретах, висевших под потолком.

Юрка скользнул взглядом по головам одноклассников и на секунду задержал его на разноцветной таблице Менделеева. Потом набросил на плечи дырявый халат, прожжённый каким-то неаккуратным учеником, и застегнул его на пуговицы. И когда занял место на стуле, почти тут же почувствовал странный укол под лопаткой.

— Смотри, — Макс ткнул его ручкой с острым колпачком на конце.

Юрка обернулся, и друг продемонстрировал ему экран смартфона.

— Это что, стесняюсь спросить?.. — широкие Юркины брови вопросительно выгнулись.

— Сайт «Космоса»…

Потеряев живо прикинул, как обстоят у него дела с финансами, и с досадой отрицательно качнул головой:

— Не, Макс… Я пока без кино… На этой неделе точно…

— Ты не понял, — Макс покосился на его соседку и придвинулся чуть ближе, чтоб ей было как можно меньше слышно. — Я думаю Лукьянову в кино позвать…

Собеседник хрюкнул, едва не подавившись слюнями от смеха, и тут же состроил серьёзную мину. А потом не без сомнения произнёс:

— Ну, попробуй… Только губу особо не раскатывай… Она же звезда, а ты… Ну, хотя ты тоже в каком-то роде звезда… — и согнулся пополам, сползая под парту и силясь не расхохотаться в голос.

Кузьмич закатил глаза и, вытянув ногу, треснул по ножке Юркиного стула:

— Придурок! Как с тобой вообще разговаривать, если у тебя детство в одном месте до сих пор играет?!

Юрка булькнул в ответ и закашлялся, а сострадательная Ерошкина хорошенько настучала ему по спине, помогая прийти в себя.

Высокий учитель у доски уже пытался начать урок, но весь класс сейчас таращился на Потеряева и участливо ждал, чем закончится его приступ.

— Юр, всё в порядке? — уточнил педагог, когда мальчишка почти прокашлялся.

— Ага, — отозвался тот, утирая увлажнившиеся глаза и растягивая рот в улыбке.

— Ну, тогда поехали… Открываем тетради для лабораторных, переписываем тему с доски и начинаем работать! — хлопнул учитель в ладоши и указал на кривую белую надпись, сделанную мелом. — Стараемся не шуметь и не мешать друг другу, — а потом предупредил, хитро улыбаясь: — И да! Списать ни у кого не получится, варианты у всех разные…

Юрка ещё раз оглянулся на Макса, но тот уже гремел ящичком с реактивами, выискивая нужные. Тогда он хмыкнул и, поглядывая одним глазом на соседку, стал повторять действия за ней. Главное, не мешать…

Он как раз послушно выполнял указание одноклассницы, зажигая спиртовку, когда дверь в кабинет неожиданно отворилась и на пороге появилась маленькая школьная вожатая и по совместительству их учитель истории.

Наверное, она сама недавно ещё сидела за партой, и вот теперь во всю командует учениками и готовит с ними все самые важные общешкольные мероприятия.

— Я на минутку! — привлекла она внимание громким шёпотом, не углубляясь в помещение, а потом своим обычным приятным голосом сделала объявление: — Генеральная репетиция «Вальса Победы» сегодня будет в актовом зале. Сами видите, что на улице творится, — вздохнула, бросив взгляд за окно. — Всех участников жду после уроков в 14.00! И это… Где Потеряш… Потеряев?..

— Здесь! — вытянул руку внезапно заинтригованный Юрка. Зачем это он ей понадобился?

— Тебе персональное приглашение! Сбежишь, как в прошлый раз, получишь по шее, — и, ухмыляясь, потрясла небольшим кулачком.

— Да я просто забыл про вашу репетицию, — мальчишка смешно наморщил нос и отвернулся, чувствуя, как уши начинает пощипывать жаром. — И вообще-то, Алина Владимировна, детей бить нельзя!

Вожатая посмотрела на него с укором и добавила:

— Уговорил! Заменю телесные наказания на «двойку» по истории… — а потом театрально взмахнула рукой и дала последние наставления: — Всё! Кузьменко, назначаю тебя ответственным! Проследи, чтобы он не удрал! Он мне сегодня будет очень нужен!

И как только Алина Владимировна просочилась обратно в дверь, класс зашушукался и захихикал.

— Наверно, девчонку тебе нашла, — громыхнул над головой голос Макса, вызывая всеобщее веселье.

И Юрка стиснул зубы покрепче, чтоб не ответить ему ничего нецензурного.

Вообще-то, есть негласное правило, что девятиклассников на мероприятия привлекать не положено. У них государственные экзамены и всё-такое. Но Алине Владимировне никакие правила не указ, тем более негласные.

И вот примерно месяц назад, когда начались репетиции вальса, Юрке не хватило пары. Да он и не очень расстроился. Даже выдохнул с облегчением, можно сказать. И пока остальные разучивали движения, Потеряшка наблюдал за ними из актового зала. Кривлялся, копируя шаги и перестановки девчонок и ребят, и… осваивал музыкальные инструменты.

Иногда он перебирал гитарные струны, коротая время в ожидании Макса и сидя где-нибудь за кулисой в углу сцены. Иногда вспоминал обучение в музыкальной школе, где когда-то не доучился играть на аккордеоне, и мучил клавиши и кнопки допотопной гармошки.

А иногда шебуршал в подсобке, перекладывая слои пыльных залежей с нотами и пережитков пионерского прошлого. И заодно пугал всех страшными и неумелыми звуками, которые с любопытством извлекал из старого школьного горна. Когда за сценой раздавался протяжный гудок, все вздрагивали, а Кузьмич шутил, что Потеряев, кажется, завалил мамонта…

Обычно к Юрке все относились по-доброму. И даже если он по каким-то причинам не участвовал в школьных мероприятиях, а кружился где-то около, одно его присутствие создавало в коллективе особенную атмосферу и наполняло пространство добрым смехом и искренностью.

— Работаем! — постучал по столу учитель костяшками пальцев, возвращая ребят к тому, чем они занимались. — Кузьменко! Тебе помочь? По-моему, что-то горит!!!

— Всё под контролем, — бодро отозвался Макс, словно огромным веслом, разгоняя рукой сизый дым, который уже устремился к потолку.

— Фууу!!! — девчонки на задних партах начали зажимать носы. — Воняет!!!

Юрка обернулся на друга, приподнялся над своим местом, опираясь одним коленом на стул, быстро нашёл взглядом колпачок на столе и накрыл им горящую спиртовку. Прикрывая нос рукавом, помахал тетрадкой, рассеивая вонючий туман, и бросился в конец кабинета, чтобы открыть форточку.

— Ну, ты даёшь, — учитель глянул на закопчённый потолок и неодобрительно качнул головой. А потом иронично заметил: — Если это была попытка сжечь школу, то она провалилась!

Скрипнула огромная форточка, и через полминуты свежий воздух добрался до места происшествия. Юрка уселся на подоконнике, свесив одну ногу и подобрав под себя другую. Блаженно улыбаясь, выглянул в мокрое окно, за которым всё ещё лил неугомонный дождик. Как будто скучал и долго ждал этой встречи в мае, а теперь никак не желал уходить…

— Вы меня раскусили, Иван Сергеич, — негромко фыркнул Макс, снова вызывая смех одноклассников.

Иван Сергеевич мельком бросил взгляд на Потеряева, будто не решаясь его отвлекать, и уже мягче отозвался:

— Лааадно, — и подсел к Максиму на соседний стул. — Давай показывай, чего ты тут намешал, будем разбираться…