Глава 2
Флигель оказался двухэтажным. Добротным. Полноценная жилая постройка.
На втором этаже спальня, гардеробная и небольшая ванная с туалетом. На первом — гостиная-кабинет, разделенная на две части.
В одной, большей, камин с двумя креслами рядом с ним, обеденный стол на четверых и диван, напротив которого висела панель телевизора. В меньшей — рабочий стол и книжный шкаф.
Все очень удобно и уютно.
Два выхода. Один, как и говорил профессор, на улицу. Прямо на дорожку, которая вела из сада к подъездным воротам. Второй внутрь дома. Чтобы, как сказала Людмила Викторовна, не чувствовать себя оторванной от цивилизации.
И все было бы просто здорово — я о таком и мечтать не могла, если бы не одно «но». Произошло это как-то неожиданно. Раз — и я уже не только практически студентка, но и помощница настоящего целителя.
В жизни так не бывает. Только в приключенческих романах.
— Эй, есть кто живой? — вырывая меня из очередной серии самоедства, донеслось снизу.
— Есть! — крикнула я. — Сейчас спущусь.
С семьей профессор меня уже познакомил. Две дочери: Юля и Яна. Юля на год старше меня, Яна на столько же младше. Сыну Кириллу — десять.
Был еще один — Валерий, но тот уже служил. Как раз в Самаре, куда они с супругой и ездили.
— Я тебе принесла молока и булочек, — опять донеслось снизу. — А то еще помрешь с голоду.
— Смешно… — буркнула я себе под нос и, накинув поверх футболки легкую кофточку, вышла на лестницу.
Внизу стояла Юля.
— До утра бы не померла, — не без воодушевления глядя на кувшин и тарелку с булочками, тем не менее восстановила я справедливость.
— А кто тебя знает. — Рассмеявшись, Юля направилась к столу. — Не против, если составлю компанию?
— Ты в своем доме, — скорее дернула, чем пожала я плечом. Спустившись, достала из скрытого за небольшой перегородкой шкафа стаканы.
На ужин меня приглашали, но я отказалась. И не только из скромности, но и из желания хоть ненадолго остаться одной.
В поезде супруги быстро взяли меня в оборот. Как только попыталась отказаться от всех их предложений, вместе с вещами забрали в свое купе, находившееся в соседнем вагоне.
Ну а там…
Все, что мне оставалось, только кивать да коротко отвечать «да» или «нет».
В какой-то момент даже начала подозревать нехорошее — так просто не бывает, но, как только речь зашла о медицине, от этих подозрений не осталось и следа. Уж отличить настоящего целителя от ненастоящего благодаря отцу я вполне могла.
— Ага, — фыркнула на мою сентенцию Юля, но тут же прекратила кривляться. — Саш, поверь, ты не первая и не последняя, кто живет во флигеле. Отец — фанат своего дела. Он, как ищейка, нюхом чувствует, из кого будет толк, а кто так и останется одно название, что целитель.
Признаться честно, мне было приятно, но…
— Я не хочу, чтобы меня выделяли, — поставив стаканы на стол, упрямо произнесла я. — Я благодарна Даниле Евгеньевичу…
— Перестань! — беззлобно отмахнулась Юля. — Выделять тебя действительно будут, но так, что взвоешь. Поблажек он своим любимчикам не дает.
— Не знаю, радоваться теперь уже или нет, — всерьез задумалась я над ее словами. — Все настолько страшно?
— Еще страшнее, — разливая молоко, засмеялась она. — Тут до тебя парень жил, Игорем звали, так тот даже застрелиться хотел.
— Звали? — настороженно уточнила я, присаживаясь на стул.
— Ага, — опять начала придуриваться Юля. — Теперь Игорем Николаевичем кличут. И только на «вы».
— Тьфу на тебя! — хохотнула я, сообразив, что поймалась на простейшую разводку. — Напугала.
— Умею, — улыбнулась она, устраиваясь напротив. — Отец говорит, я люблю сгущать краски.
— Ты тоже целительница? — воспользовалась я моментом, чтобы внимательнее рассмотреть Юлю.
То, что пошла в мать, сомнений не вызывало. Такая же невысокая, хрупкая. Как фарфоровая статуэтка. Кожа светлая, нежная. Волосы светло-русые, волнистые. А вот глаза карие, что смотрелось очень и очень чарующе.
— Нет, — прихватив из тарелки булочку, отломила она кусочек. — Второй курс МИУ. Факультет журналистики.
— Вот это да! — восхитилась я.
Московский Императорский университет!
Это было весьма престижно.
— А… — без всякого пиетета, как будто это ничего не значило, протянула она. — Пописывать я начала еще в лицее. Отец как-то подкинул пару моих заметок одному из своих пациентов, редактору «Московских вестей». Вот с тех пор и кручусь.
— Здорово! — вполне искренне произнесла я. — Наверное, это интересно.
— Интересно, — с улыбкой согласилась она. — Но иногда выматывает. Хочешь не хочешь, а материал ты должен выдать.
— Так ты и сейчас с ними сотрудничаешь?
— А куда мне деваться?! — засмеялась Юля. — Затягивает.
От избытка чувств я качнула головой. Надо же… просто затягивает…
Для меня журналистика была сродни чуду. Нужно ведь не только найти о чем писать, но и так преподнести читателю, чтобы тот прочел заметку от начала и до конца.
В лицее нас, конечно, учили стройно формулировать свои мысли, но чтобы вот так…
Тем временем Юля успела съесть булочку и уже добралась до второй. Сообразив, что могу и голодной остаться, поспешила последовать ее примеру.
Выпечка оказалась выше всяких похвал. Мягкая, воздушная. Сладковатая ровно настолько, чтобы поманить, побаловать тающим вкусом.
— Ну вот, а ты не хотела, — когда опустели и тарелка и кувшин вновь засмеялась Юля. Довольно откинулась на спинку стула. — А хочешь, я завтра с тобой в академию схожу?
— Конечно, хочу! — обрадованно воскликнула я. То ли одной плутать, то ли с той, кого вполне можно назвать приятельницей. — А ты там уже была?
Юля гордо задрала нос:
— Да я все годы учебы в лицее у отца на кафедре прожила. Если захочешь, потом такого порасскажу…
Я — хотела. Но она правильно сказала про потом. Перекусив, со всей очевидностью я поняла, что устала. День был долгим. День был тревожным. А еще он был богат на события, которые требовалось переосмыслить.
* * *
Московская магическая академия находилась на Большой Царицынской. И готовили в ней будущих целителей, магов-прикладников, бытовиков и теоретиков.
Что касается медицины, то в столице имелось еще несколько учебных заведений, в которых учились те, кто имел слабый дар или был полностью его лишен.
Как говорил отец, парадокс налицо. Тех, кто мог убить, среди одаренных большинство, а вот тех, кто способен исцелить…
В этом году на целительский факультет набирали восемьдесят человек, а заявлений было подано чуть больше сотни. Вот такая грустная математика. В медицинском институте на одно место претендовало трое.
— Можно вернуться домой за машиной. Или пройдемся пешком? — не дала мне погрузиться в размышления Юля.
Не знаю зачем, но я оглянулась на здание академии, из которого мы только что вышли.
Странное ощущение. Быть здесь и не верить…
— Ау?! — шутливо толкнула меня в плечо Юля. — Ты еще с нами?
— С вами, с вами, — хмыкнула я, догадываясь, как нелепо сейчас выглядела.
— Так что выбираем? — вернула меня Юля к заданному вопросу.
— Я бы предпочла пройтись, — отошла я в сторону, чтобы ненароком не сбили — народ валил и туда и оттуда. — По дороге можно где-нибудь перекусить. А то за столом кусок в рот не лез.
Мое признание ничего, кроме смеха, не вызвало. Но, как я уже заметила, Юля сама по себе была смешливой. Да и на настроение не жаловалась.
— Ты на Янку не обращай внимания, — отсмеявшись, все-таки «пожалела» она меня. — Ты думаешь, от кого я у папеньки на кафедре пряталась?
— От сестры? — не поверила я.
— От сестры, от сестры, — кивнула она, продолжая улыбаться. — Тот еще клещ. Привяжется, проще сбежать, что я и делала.
Теперь пришел мой черед кивать. Виделось в Яне что-то служившее подтверждением предложенному эпитету. В отличие от Юли младшенькая была пусть и не толстенькой, но пухленькой. Но взгляд… Точно как клещ. Вцепится — не отдерешь.
— А вот с братьями она совсем другая, — не столько взгрустнула, сколько перестала быть очень веселой Юля. — Старшенького побаивается, а с младшим…
Она не закончила. Меня «пробило» ощущением приближающейся опасности, потом раздался шум подъезжающей машины, визг шин…
Я так и не поняла, что сделала сначала — испугалась или приготовилась отражать нападение.
Скорее всего, второе. А вот Юля, приняв это самое второе за первое, успела ухватить меня за руку, прежде чем я наделала глупостей:
— Это Тоха. Неожиданно, но вовремя.
Не столько от слов, сколько от спокойствия в ее голосе готовое к боевому трансу тело вернулось в нормальное состояние. Сердце, натужно двинув в грудину, расслабилось, забившись в положенном ему ритме.
— А ты откуда? — Отпустив меня, Юля направилась к замершей у тротуара машине.
— Ехал мимо, — бросив быстрый взгляд на меня, отозвался вальяжно откинувшийся на спинку водительского сиденья парень. — Смотрю, ты! Ну не мог же я…
— Льстец, — хохотнув, наклонилась вперед Юля. Щелкнула парня по носу, когда тот хмыкнул, выпрямилась. — У тебя новая тачка?
— Нравится? — не без самодовольства протянул парень. — Отец подарил за успехи в боевой.
Пока они разговаривали, успела рассмотреть обоих. И парня и машину.
Машина — спортивный кабриолет. Черный, хищный и даже, я бы сказала, самовлюбленный. Техника была мощной, красивой и безумно дорогой. Уж я-то знала, присматривала себе подобный.
Как и машиной, парнем вполне можно было любоваться. Пусть и сидел, но понятно, что высок. Темноволосый, с вытянутым, украшенным легкой горбинкой носом и твердым волевым подбородком.
Но еще больше привлекали внимание его руки. Сильные, крепкие, с крупными, но не лишенными изящества ладонями.
Одет он был так, как одевалось большинство молодежи, которую я видела. Джинсы, рубашка с завернутыми по локоть рукавами.
На первый взгляд все очень демократично. Но, как и в случае машины, я знала цену подобным вещам, так что не обманывалась. Одевался этот парень в элитных бутиках.
— Хвастун, — весело засмеявшись, отмахнулась Юля. — Пропал. Не звонишь. Теперь вот появляешься на шикарной машине.
— Отдыхал в имении, — улыбнувшись — общение с Юлей ему явно нравилось, вновь посмотрел он на меня.
Юля направление взгляда не пропустила. Оглянулась…
В ее глазах было столько предвкушения, что я бы предпочла за лучшее сбежать.
Увы, не успела!
— Саша, — позвала она меня. Я качнула головой, мол, не надо, но Юля была непреклонна. — Саш… — протянула она проказливо.
Пришлось подойти. Хоть это и не совсем по этикету, но похоже, что вот так, в неформальной обстановке, между собой они так неформально и общались.
— Саша, позволь тебе представить…
Что порадовало, продолжать демонстрировать пижона парень не стал.
— Простите, — прервал он Юлю. Выйдя из машины, подошел к нам. Улыбнулся, став еще привлекательнее, чем был. — Вот теперь можешь продолжать.
— Ну раз ты разрешаешь… — хмыкнула Юля. — Саша, позволь тебе представить моего одноклассника Антона Мещерского из княжеского рода Мещерских.
— Последнее было необязательно, — галантно склонив голову, заметил Антон. — Антон Мещерский, к вашим услугам.
— Александра Салтыкова, — протянула я руку, которую тот не пожал, а поднес к губам. — Для вас — Саша. И, если можно, на «ты».
— Очень приятно, Саша, — улыбнулся мне Антон. — И конечно, можно. Ты дочь…
— Я не та Салтыкова, — рассмеялась я и аккуратно вытянула ладошку из захвата. — Я из самарского рода. Точнее, его уральской ветви.
Вопреки ожиданиям, мой не столь высокий статус его нисколько не смутил. Судя по тому, как он едва ли не демонстративно вздохнул с облегчением, Антона все устраивало.
— Кстати, Саша — будущий целитель. Живет во флигеле, — словно я была призом, похвалилась Юля.
— Поздравляю! — вполне искренне произнес Антон. — Быть замеченной профессором дорогого стоит. От него и доброго слова не всегда дождешься, а уж поселить во флигеле…
— Я еще не поступила, — слегка смутилась я. — Вот провалю…
— Не провалишь, — с твердой уверенностью заметил Антон. — Кстати, Юль, — вдруг вспыхнул он энтузиазмом, — как насчет пикника на прудах? Соберем одноклассников, отметим скорое окончание лета.
— И обязательно пригласим Сашу, — многозначительно посмотрела Юля на Антона.
— И обязательно пригласим Сашу, — покладисто повторил Антон. — Ты не против? — посмотрел он на меня.
— Завтра и послезавтра у меня экзамены, — напомнила я о насущном. — Если только вечером…
— Тогда послезавтра вечером, — решительно произнес Антон. Потом бросил взгляд на часы. — Вы извините, что не могу задержаться… Обещал… — взглядом побитой собаки посмотрел он сначала на Юлю, а потом и на меня. — Но послезавтра…
— Лети уж, — легко, играючи толкнула его Юля. — Вечером созвонимся.
— Обязательно, — усаживаясь в машину, махнул он нам рукой.
Мы проводили машину взглядом, пока та не скрылась за поворотом. Переглянулись.
— Ну что, гулять? — напомнила она о наших задумках.
— Гулять, — улыбнулась я. — Но сначала поесть.
— Тогда в студенческую кафешку, — осмотревшись, решительно ухватила меня за руку Юля. — И близко, и кормят хорошо.
То, что кормят хорошо, было здорово. В желудке уже урчало, напоминая, что нормально я ела в последний раз еще в поезде.
* * *
— Что-то случилось, Антон Николаевич?
Антон, «очнувшись», с некоторым недоумением посмотрел на стоявшего рядом с машиной охранника. Потом оглянулся на уже закрытые ворота.
Это же надо было так задуматься?!
— Николай Иванович дома? — выходя из машины, вместо ответа поинтересовался он.
Новое знакомство не давало покоя. И ведь вроде не красавица…
Александра была миленькой. И какой-то чистой. Он бы даже сказал — прозрачной в своей отстраненности от грязи этого мира.
И ведь вряд ли она с ней не сталкивалась — там, где целители, там и боль, но ведь буквально светилась.
Светилась! Он даже вздрогнул, лишь теперь сообразив, что его смутило. Сила стихий, которых не должно быть у целителей.
Или он, потянувшись к девушке душой, выдавал желаемое за действительное?
— В саду, господин, — отступил, пропуская, охранник. — В беседке.
Кивнув, Антон направился в сад. Душевные метания душевными метаниями, но что такое долг перед родом, он не забывал.
Отец действительно находился в беседке. На деревянном столике были разложены бумаги. Сбоку стояла кружка. Скорее всего, с брусничным отваром, который он любил.
Заметив Антона, Николай Иванович поднял голову, тут же перевернув лист, который читал.
— Рано ты.
При других обстоятельствах Антон только усмехнулся бы, при этих… Новая подружка бывшей одноклассницы что-то сдвинула в его восприятии происходящего, дав не только заметить в голосе отца нотку беспокойства, но и принять ее.
— Мы можем поговорить? — Остановившись у входа в беседку, Антон легкой улыбкой намекнул, что не произошло ничего серьезного.
— Конечно. — Николай Иванович сдвинул бумаги в сторону. — Приказать что-нибудь подать?
— Нет, не нужно. — Антон запрыгнул на перила. Откинулся назад, оперся спино на столб. — Я сегодня случайно встретился с Юлией Соколовой. — Он вопросительно посмотрел на отца.
Тот кивнул: помню, знаю.
— Она была не одна, с подружкой. Девушка приехала поступать в ММА. Александра Салтыкова.
— Княжеский род?
— Самарские, — поправил Антон. — А эта из уральской ветви.
Николай Иванович, продолжая внимательно смотреть на сына, задумчиво склонил голову.
Антон опять не сдержался, улыбнулся. Приятно, когда тебя так слушают.
— Живет у них во флигеле, — добавил Антон, переходя к сути проблемы.
О том, кого из студентов профессор Соколов селит в своем доме, в родах было хорошо известно. И за каждым из них…
Заполучить себе сильного целителя было заманчиво. И — перспективно.
— Она хорошенькая?
Антон еще раз мысленно прошелся взглядом по новой знакомой.
Высокая, стройная, гибкая. То, что не неженка, тоже заметно — такую фигурку, даже учитывая генетику, без усилий не получишь.
Лицо приятное. Овал, линия бровей, глаза, нос, рисунок губ, подбородок… Все гармонично, создавая законченный образ аристократки далеко не в первом поколении.
Если что и выбивалось из него, так довольно короткая стрижка и взгляд. Острый, оценивающий. Но и это можно списать на специфику. Чтобы стать хорошим профессионалом, целитель должен научиться подмечать множество нюансов.
— И даже очень, — подтвердил Антон предположение отца. — Мы договорились встретиться послезавтра, после экзаменов.
— Где? — ничем не выдал своего интереса Николай Иванович.
— На прудах. Решили устроить небольшой пикник, — догадываясь, что именно сейчас просчитывал отец, довольно улыбнулся Антон. — Юлия обещала обзвонить одноклассниц. Я — одноклассников.
— Но это ведь не помешает тебе взять кого-нибудь из братьев? — провокационно поинтересовался Николай Иванович.
Антон предпочел бы сам… Будь Александра из княжеских Салтыковых, ему бы никто и слова не сказал, а так…
— Не помешает, — тоном заверив, что все понял, ответил Антон.
— Ну вот и хорошо, — довольно отозвался отец. — С главой я поговорю. О результатах узнаешь завтра.
Антон намек понял. Кивнув, спрыгнул с перил и направился в сторону дома.
Вот только…
Все правильно — у каждого в роду своя роль, но на этот раз сердце с ней не соглашалось.
* * *
Новости о судьбе Александры Трубецкой получил уже к обеду.
Впрочем, ничего другого он и не ожидал. Если за дело брался Марат, можно было с уверенностью говорить, что результат рано или поздно будет.
Этот случай исключением не стал. И не важно, что на первый взгляд воспринимался незатейливым. Подумаешь, обнаружить пропавшую девицу!
— Вот, значит, как! — Трубецкой положил рапорт на зеленое сукно стола. — Флигель профессора Соколова…
От избытка эмоций — уже вторая бессонная ночь давала о себе знать — качнул головой. Поднявшись, прошелся по кабинету.
— Вы там не наследили? — резко развернулся он, посмотрев на тут же подобравшегося подчиненного.
— Никак нет, ваше превосходительство, — четко произнес тот. — Как и приказано, действовали крайне осторожно.
— Знаю я ваше «крайне осторожно», — проворчал Трубецкой.
Прочитанный только что рапорт четко отложился в памяти, так что воссоздать картину произошедшего удалось без труда.
Отравление. Первой на помощь пришла девушка-целительница. Затем подоспел ехавший в этом же поезде профессор Соколов. Высоко оценив способности девушки, Соколов решил составить ей протекцию и поселил в своем флигеле, уже не раз становившемся пристанищем даровитых студентов.
Кое-что из этого ему было известно от того же Соколова. Но вот то, что в истории оказалась замешана и Александра…
Если в поезде был действительно Дедов, опасность подстерегала дочь Воронина еще и с этой стороны.
— Утром девушка проследовала в академию, где подала документы в приемную комиссию, — продолжил между тем Марат.
— А без канцелярщины? — перебил его Трубецкой.
— Если без канцелярщины, — слегка обмяк Марат, — то девушка выглядела спокойной. Вела себя беззаботно.
— Это хорошо, что беззаботно, — чувствуя, как подступает недовольство, протянул Трубецкой. — Вот что, Марат, дело это весьма деликатное. За жизнь девушки я поручился честью не только своей, но и всего рода. А это, как ты понимаешь…
— Трофим Иванович, — едва ли не обиженно заметил Марат, — вы же знаете…
— Я-то знаю, — огрызнулся Трубецкой. Вернулся за стол. Сел. — Где она сейчас?
Прежде чем ответить, Марат взглянул на экран магофона:
— В торговом комплексе «Рассвет».
— Одна?
— С Юлией Соколовой, — не задержался Марат. — Нам продолжать наблюдение?
Трубецкой и сам бы хотел знать ответ на этот вопрос. С одной стороны, оставлять Александру без присмотра нежелательно. С другой… Прятать надо на виду, чтобы вроде вот она, но словно и нет.
Легенда, придуманная им и Ворониным, такой и была. Да, известная фамилия, но род не тот. Да, сильный дар, но все обосновано, не вызывая подозрений.
И если вдруг случайно…
— Ты Реваза, инструктора, помнишь?
— Такого забудешь, — скривившись, хмыкнул Марат. — Пока с ним не встретился, и не знал, на что я способен.
— Это хорошо, что помнишь. — Откинувшись на спинку кресла, Трубецкой сложил руки на груди. — Реваз Александру с семи лет учил. Так что если облажаетесь…
— Понял, ваше превосходительство, — тут же подтянулся Марат. — Наблюдение продолжаем, но крайне-крайне аккуратно.
— Если она заметит, бог с ним, а вот если привлечете чужое внимание…
— Не беспокойтесь, ваше превосходительство, все будет по высшему разряду. Разрешите…
— Иди, — позволил Трубецкой. И добавил, когда Марат уже взялся за ручку двери: — Докладывать каждый день. Но если что…
Ему очень хотелось, чтобы этого «если что» не было. Но… слишком серьезным был их враг. Слишком непредсказуемым, чтобы не предполагать любые неприятности.
