Ночное проклятие

Наталья Буланова, 2019

Говорят, что у каждой женщины должна быть изюминка. В случае моей семьи – проклятая изюминка. Похоже, чтобы снять заклятие, мне нужно не только размотать клубок прошлого, но и испытать все трудности любви.

Глава 3

'Будет моим. На одну ночь, мне больше не надо' — решила я про себя и улыбнулась, скользнув глазами по его телу.

Вот создает же Бог таких мужчин, от которых внутри все трепещет!

Он позволил себе довольную улыбку, а в глазах промелькнул такой жгучий голод, что я тут же уверила себя — мне показалось.

Молча отдав мне свой шлем, он показал кивком головы назад:

— Садись!

Властно, с хрипотцой. Я бы сказала даже, что мне приказали, но слова были сдобрены такой сногшибательной улыбкой, что я приросла к земле.

Буду здесь стоять и смотреть…

Романтический настрой был сбит шлемом, который мне пихнули в руки, и мужчина отвернулся. Я смотрела на пепельный затылок, широкую спину, эту провоцирующую надпись на ней и…

Села позади него. Мысль, что он сейчас стартанет, и у меня останется шлем в качестве трофея, подстегнула меня на активные действия.

Кое-как надев шлем на голову, я забралась на железного коня и обхватила спину блондина.

'Руки даже не сходятся' — пришла в голову забавная мысль, а мужчина почему-то тихо хохотнул и нажал на газ.

И мне стало совсем не до причины его смеха.

Ужас! Хочу ездить только на машинах!

Закрыв глаза, я поняла — так еще хуже. Я должна видеть. Но при этом сливаться со спиной водителя никто же не запрещал, да?

Мне сейчас казалось страшным все, даже этот сосновый лес, мелькающий по обоим сторонам дороги смазанной зеленой стеной. Наверное, я слишком сильно сжала одежду блондина, потому как он одной рукой провел по моей руке.

И это на такой-то скорости! Хотя, признаться, мне сейчас любая скорость на этом черном монстре кажется сумасшедшей.

Это, определенно, самый сумасшедший поступок в моей жизни! Села не понятно к кому, даже не представились и тю-тю!

Теперь дрожу, как суслик, и пытаюсь отвлечь себя мыслями совсем не о тетке, а о нем… О блондинчике…

И знаете, у меня получилось. Я бы даже сказала, что получилось у меня слишком хорошо. В красках.

На фантазию я никогда не жаловалась, а тут она разыгралась. Да так, что мама не горюй! Наверное, все дело в том, что организм, защищая меня от стресса, подкидывал горячие картинки.

Щеки запылали, дыхание участилось, а нос приятно щекотал запах мужчины. Смесь из кожи, масла и чего-то еще неуловимого…

Мозг справлялся на отлично, и резко увеличившуюся скорость я отметила только краем сознания. Когда мы свернули направо и пронеслись по асфальтовой дороге к единственному огороженному высоким забором дому, я очнулась. Одновременно с остановкой блондин поставил мотоцикл на подножку и сгреб меня с сиденья.

Шепот в губы:

— Алик.

И сметающий все на своем пути поцелуй.

Я поражалась себе, но здесь, среди лесных просторов, я сама себе казалось другой. Рамки, условности, прошлая"я" — все это утонуло вместе с машиной.

Проклятье давно научило меня жить настоящим, и если у меня сейчас снесет крушу на денек от такого мужчины — ну и пусть. Будет что вспомнить!

Мягкая кожа куртки сминалась под моими руками. Хотелось сдернуть её с него, выкинуть, разодрать в клочья. Сами знаете, у нас с ней любовь с первого взгляда!

И уже не водителя я винила в лихом управлении — это все куртка.

— Т-ш-ш, что тебе сделала моя куртка? — смеясь мне в губы, спросил мужчина.

— Попалась на пути! — получив прекрасный повод, я чуть дернула куртку с плеч, прозрачно намекнув на свое желание.

Я не узнавала себя. Адреналин, чувство необузданности, безнаказанности и вседозволенности заполнили меня всю. И, как трубочка в коктейле, желание к этому мужчине пронзало их насквозь.

Губы — страстные, горячие. Тела, вжатые друг в друга.

Воздух вокруг нас казался раскаленным. Или этот пожар внутри меня?

Его сильные руки — и мы в доме.

Все остальное смылось, унесло волной. Меня? Его?

Пепельные волосы — чужие, холодные… А уже через мгновение — мягкие, проходящие шелком сквозь пальцы.

Синие глаза — пронзающие, ледяные. И через секунду — синее обжигающее пламя.

Прикосновения, сильные, местами жесткие, непривычные. Но такие задевающее за живое.

Утро сменилось днем. День сменился вечером. И внутри меня начала образовываться ноющая пустота…

Проклятье, будь оно неладно! Я даже с обалденным мужчиной расслабиться не могу!

Я все ждала, что он утомится, уснет. Даже дрема сгодилась бы. Но сытая улыбка вскоре опять сменялась голодным оскалом, и я вновь пропадала в его объятиях.

Критично! Времени уже совсем не оставалось, а я все не могла выдрать себя из его рук. Казалось, я проросла и теперь не собираюсь никуда.

Дикое желание закрыть глаза и уснуть на его плече стало нестерпимым.

Я поняла, что если сейчас останусь, то ночью он найдет хладный трупик.

Спасибо за чудесные мысли, сознание! Эта точно может соперничать с ведром холодной воды!

Ускользнув в туалет, поняла — я не хочу никуда уходить.

Но у меня не было выбора.

Минимум — меня ждет морг, уже местный. А связей в такой глуши у меня нет.

А максимум… Даже думать не хотелось об этом…

Нет. Этот мужчина будет жемчужиной моих воспоминаний. И пусть у него тоже останутся только хорошие воспоминания обо мне.

Ну, почти. Кроме побега. Но это он быстро забудет.

Внутренний голос тут же подкинул жизнеутверждающую мысль: «И тебя тоже».

Вот ехидна! Всегда себя приободрю!

Я с силой хлопнула себя ладошкой по ноге и тут же пожалела об этом. Хлопок получился не столько больным, сколько звонким.

Еще мне не хватало любопытствующего Алика под дверью.

Спальня хозяина дома находилась на втором этаже, а через пару дверей по коридору место моего нынешнего места пребывания.

Так. В спальне в сторону летело только нижнее белье. Значит есть шанс не остаться в костюме Евы, а найти свою одежду.

Выиграть время мне было необходимо, поэтому включив воду в душевой кабинке я тихонько приоткрыла дверь. Коридор встретил меня серыми пятнами, с желтыми прожилками лунного света. Ага, а вот и кофточка…

Собирая, как бусинки на веревку, на руку предметы одежды, я нашла на лестнице штаны, а в холле на первом этаже туфлю. Повторить историю Золушки было заманчивой перспективой, но явно не в моем случае. Мне скорее история со Спящей Красавицей ближе была. Спяще-мертвой Красавицей… Звучит!

В поисках второй туфли я добралась до кухни. Память отказывалась подсказывать маршрут нашего с блондином восхождения к звездам, поэтому я действовала методом научного тыка. Тык оказался ненаучным и результатов не принес.

Вот что такое? Вы когда-нибудь замечали, что ваши вещи после бурной ночи не отыскать и с сигнальным маячком, зато мужчина свои вещи забрасывает четко — в один угол, а потом без проблем все находит. Тогда вопрос: «Почему снятая с нас одежда разбросана в хаотичном беспорядке?»

Мелькнула мысль, и я тут же пошла её проверять. На цыпочках. Ну а как же иначе? Может, уснул… А, может, ждет посвежевшую после душа меня?

Ага! А вот и его черная майка. Поднялась по лестнице, отчетливо припоминая пикантные моменты восхождения, и наткнулась на ботинок. А рядом второй. В котором и покоится моя туфелька.

Ого, это какой же у него размерчик?

Триумфальное возвращение родной туфельки отпразновала крепким прижиманием к себе и побегом. Сумочка молчаливым напоминанием о моей безмозглости этим днем валялась прямо на крыльце.

Зато не забыла! — подбодрила я себя и спустилась вниз. Мимо окон прошла чуть ли не на мысочках, а потом ускорила шаг. Рисковать и цокать каблуками по асфальту не стала, зная, что в вечерней тишине каждый шорох подобен раскату грома.

Так и до поимки будет недалеко.

А то еще подумает, что воровка, раз сбегаю, вызовет органы и начнется сладкая ночь. А апогеем будет исполнение моего проклятья и…

Все! Стоп! Ноги в туфельки и вперед!

У меня что на повестке дня? Правильно, Печатники. Еще надо выбраться отсюда в правильном направлении, и я практически там. Ну, это если вспоминать карту. Алик увез меня в попутном направлении, а значит, скоро я доберусь до тетки и выкину его из головы. Выкину. Точно. Подумаешь, незабываемый денечек…

Сырость окутывала меня со всех сторон, заставляя зябко ежиться. И куда мне идти? Времени уже не было, и, зная чувство юмора Судьбы, пора было сворачивать в строну от дороги. Во избежание гонщиков на пустой трассе. Они для моего проклятия пришлись бы как нельзя кстати. Но это у меня уже было. На прошлой неделе.

Сергей тогда еще долго смеялся над моим помятым видом. Знаете, чувство юмора у работников этой сферы то еще…

Всячески отвлекая себя размышлениями, я шла вдоль дороги по лесу, а потом бросила это занятие и просто присела на поваленное дерево.

Каблуки, хоть и были устойчивыми, с удобной колодкой, но даже они не были предназначены для пересечения лесной местности.

Мой тяжелый вздох разделил маленький ежик. Его фырканье и скрасило конец этого удивительного дня. Два удара сердца, глаза закрылись, и я провалилась в темноту.

Вернуться обратно было всегда одновременно легко и сложно. Легко, потому что тело ощущало себя свежим и отдохнувшим, обновленным. А тяжело, потому что память тоже хотела стать такой же незапятнанной, как и тело и первые минуты отказывалась подсказывать ответ, где я нахожусь и зачем.

Но в этот раз, когда воспоминания вернулись, я пожалела об этом. О, лучше бы я не вспоминала этого мужчину!

И как же хорошо, что я его не забыла! Это было бы преступление.

Его глаза, губы, руки, — все сейчас встало перед моими глазами. Ух, если бы я видела сны — уверена, он бы мне снился до конца моих дней.

Мужик, обычный мужик! — уговаривала я себя. — Голова, руки, ноги, ну это самое… Ух…Опять не туда понесло!

Утром угрозы исполнения проклятья не было, но идти приходилось все равно по лесу. Встречи с блондином надо было избежать. Но когда на дороге раздался звук мотора, а мимо пронесся черный монстр, мое сердечко подпрыгнуло до горла. Алик!

Стой, глупое! Назад!

Хотелось пнуть что-нибудь, но в туфельках это было сравнимо с ударом по голове. Бушующие гормоны требовали продолжения банкета с блондином.

Пробираться дальше стало еще сложнее. Табличка с надписью «д. Печатники» отозвалась в душе бушующей радостью. Доковыляла!

Если тетка не примет меня с радостью, я не знаю что сделаю… Завою от безнадеги, наверное!

Так, если верить пометке на фото, то мне надо пройти всю деревню и уйти в лес. Опять лес. И я им любовалась, да?

Вранье! Сосновая свежесть стояла в горле.

А все он, этот блондин! Я, может, и машины бы не лишилась, если бы он тогда меня не подрезал. Да вообще, все могло сложиться по-другому…

И не было бы этого «потрясного вчера» с ним…

Как не было бы?! А что бы я тогда вспоминала в старости?

Тьфу, явно не его, нашла бы уж что вспомнить! Разве что иногда…

Выкинуть. Выкинуть его из головы. Легче сказать, чем сделать.

Только войдя в деревню, я оценила себя со стороны. Ну да, потрепанная, изрядно помятая. В общем, красота. Но босоногая ребятня оценила меня по достоинству открытыми ртами.

Согласна — городская сумасшедшая. Пешком на каблуках, покрытая дорожной пылью — то, что надо для образа.

Косые взгляды жителей деревни сопровождали меня везде.

— Аль чего надо? — спросил меня один общительный дедок, сидящий на скамейке у дома в окружении сирени.

Отрицательно мотнув головой, я пошла дальше.

Домики с резными окошками, голубых, зеленых и коричневых тонов плотно стояли друг к другу. Грядки, грядки, грядки… Море грядок. Один раз мне дорогу переходило стадо коз, и я замерла от неожиданности. Одна особо рогатая коза стала ко мне приближаться, но бабушка, которая гнала их от дома, поняла по моему виду, что еще немного и будет паника.

Спасибо ей, понимающей, иначе бы я не знала что делать. Козочек я, конечно, видела, но не так близко.

В городе привыкаешь двигаться в плотной толпе людей, но вот к стаду животных я оказалась не готова.

Деревня оказалась большой, с одним магазином на главной улице. Чему мой желудок несказанно обрадовался. Вчера маковой росинки во рту не было, и сегодня организм просто взывал о помощи. Любовь долго сыт не будешь.

Наплевав на все правила приличия, я жадно ела булку прямо по пути и запивала водой. Кстати, уже второй бутылкой. Первую осушила прямо возле магазина.

Домики стали редеть, некоторые находившиеся в стороне участки так и кричали о самозахвате территорий, но никому до этого не было никакого дела.

Все это я отмечала краем сознания, пока искала нужный мне ориентир. Домик «Барби». Так пометила его мама.

Когда маленький дом поросячьего цвета замелькал вдали, я не поверила своим глазам. Неужели кто-то в здравом уме выбрал себе такой цвет для жилья?

Более подходящего домика под кукольную жилплощадь подобрать было сложно, поэтому я смело обогнула его и…

Помойка.

По маминым пометкам здесь должна быть тропинка, которая и приведет меня к домику тети, но…

Эх, бурелом, я по тебе скучала!

Обогнув по лесу помойку, я совершенно случайно увидела чуть примятую дорожку. Тропинкой такую не назовешь, слишком редко по ней ходят. Трава тонкой струйкой нехотя склонилась к земле.

Шагнула на нее и положилась на судьбу. Она меня и привела к тетушкиному домику.

***

Мимо высоких елей и величавых сосен, мимо бурелома и огромных муравейников, мимо полян с ландышами и огромных мухоморов я пробиралась к бревенчатому домику.

Одноэтажный, маленький, с трубой и кошкой на удивительно новом деревянном заборе.

Красная дверь с вызовом смотрела на мир, а белые однотонные занавески плотно занавешивали окна.

Яблони, сливы, смородина, малина и никаких грядок. На первый взгляд.

— Ну хоть она не поддалась этой огородной напасти… — проворчала я про себя.

Тройной стук в дверь и ожидание. Так, еще раз постучим. И еще.

За дверью скрипнула половица и раздалось громкое: «Уходите»

— Нет, — просто ответила я.

— Уходите! — приказ из-за двери.

— Нет, Вика, не уйду!

После того, как я назвала тетку по имени, больше не раздалось ни звука.

Щелкнула щеколда, распахнулась дверь, и в дверном проеме показалась моя тетка в сарафане.

За прошедшие годы, что я её не видела, она практически не изменилась. Чувствуется, что сжимать губы стало делом привычки, а волосы, собранные в тугой пучок, давно не знали свободы.

Виктория чуть подалась вперед, внимательно присматриваясь ко мне, и с сомнением спросила:

— Вельмира?

— Ну, наконец-то, признала, — с облегчением вздохнула я и шагнула вперед.

И тут же прочертила носом пол.

Проклятье! Если не свое, так чужое!

Со стороны тетки раздался громкий вздох и звук захлопывающейся двери.

— Уходи, Вельмира! Я тебя покалечу! — в голосе Вики было столько отчаяния, что я искренне пожалела тетку. Вот уж правда, кто захочет постоянно получать травмы? Понимаю, почему она закрылась от общества.

Себя же могу похвалить за то, что легко отделалась. Нос потерла и пошла дальше, даже ничего не сломала.

— Ну уж нет! — встала я на ноги — Мне прострелили плечо, утопили мою машину, я к тебе лесом-полем-через-блондина-лесом-полем, а ты мне «уходи»?!

— Что там про блондинов? — высунула тут же любопытный нос Вика.

— Значит, про плечо и машину не интересно? — смотрела я в бесстыжие глаза тетки.

Дверь открылась, и Вика показала рукой, чтобы я заходила, старательно смотря в сторону.

— Тогда не жалуйся! — заявила она, немного приподняв нос, а потом стрельнула глазами в меня, отчего я споткнулась об порог и вздохнула. — Я соскучилась по своим…

И стиснула меня в объятиях.

***

Дерево, дерево, дерево, самовар! Но какой самовар! Расписной, с пестрыми цветами, он был изюминкой интерьера. Правда, осовремененной изюминкой, с проводом и розеткой.

Все остальное было на мой взгляд скучно — деревянный стол, деревянные стулья, деревянные стены. На окнах висели воздушные занавески, на подоконнике стояли фиалки, а в одном из углов спал серый кот.

— Бах! — познакомила меня с ним тетка.

— А почему Бах? — я протянула руку к мягкой шкурке животного и провела по спинке. Грудное мурчание наполнило дом.

— А потому что постоянно падает! — засмеялась Вика, старательно избегая смотреть на меня. — И в этом я не виновата! Мое проклятье действует только на людей. Деревенским собакам оно нипочем, я проверяла!

— Может, оно действует только на кошек? — засмеялась я.

— Давай я сяду, тогда точно не упаду, — я громко села на стул, не забыв перетащить с собой и кота. Бах был не против. Судя по большому животу, он недавно поел, и никакая незваная гостья его не смущала. — А то невозможно так разговаривать.

Вика села напротив и приоткрыла один глаз, с опаской смотря на меня. Я сидела смирно и не двигалась. На всякий случай. А вот Бах свалился с моих коленок на пол.

— Это не я! — показала пальцем на своего питомца девушка. Назвать её женщиной у меня даже в мыслях язык не поворачивался. Мало того, что она еще для этого статуса молода, так в свои тридцать пять она выглядела ничуть не старше меня.

— Верю-верю, сам болтун! — пошутила я, а потом всем моим внимание завладел этот симбиоз старины и техники. Самовар. — И как он работает?

Я крутанула железный узор, и чуть было не залила свой энтузиазм кипятком.

За всем этим увлекательным занятием Вика и не заметила, что уже вовсю смотрит на меня обоими глазами, а я сижу себе приспокойненько. Не падаю, не ломаю себе ничего. Целехонькая!

— Иммунитет выработался! — пожала плечами я, потягивая чай из самовара. Ну как из самовара… Оттуда был только кипяток, а заварка с чабрецом была из обычного керамического чайника. Про себя я гордо именовала сей напиток деревенским чаем, и с удовольствием потягивала по глоточку.

Про свой любимый карамельный кофе вспомнила, но решила не расстраиваться. Чай тоже сойдет.

— Вельмир, ну рассказывай уже скорее, как ты, как мама? — не выдержала Вика.

— У нас все хорошо, мама сейчас отдыхает… Не звонила, правда, уже два дня, я даже уже переживать начинаю, — я потянула за связку баранок, колоритно украшающую чайник. Разломив мучное колечко пополам, я с удовольствием впилась в одну из половинок зубами.

— Я уверена, что все в порядке. Расслабляется, отдыхает… — Вика погладила меня по руке. — Она все так же действует на мужчин?

— Не то слово! Когда звонила последний раз, на фоне очередной кандидат в женихи разговаривал. Надеюсь, нового папочку она мне не привезет.

— Хих, ну это кто знает… — Вика взяла банку варенья и придвинула ко мне. — А у тебя как на личном? Ты что-то там про блондина говорила?

И как-то странно напряглась. Так-так-так! Что-то мне это не нравится!

А еще говорит — чуть ли не взаперти сидит! Тут явно что-то есть, блондинистая макушка торчит где-то рядом…

Ух, лишь бы не моя! Ну, то есть Алика…

И тут во дворе раздался звук топора.

— Это что? — еле усидела на месте я. Лесник? Дровосек рядом? Или из деревни кто?

Вика зарделась красными пятнами, облизнув ставшими вмиг сухие губы:

— Не обращай внимания, так! — и махнула рукой в сторону окна.

И кто бы устоял? Не выглянул в окно? Только не я!

— Вельмир, — оттаскивала Вика меня за руку от занавески. — Не надо! Он заметит, а я с ним не разговариваю.

— Кто? Мужчина? — понятно, конечно, что если «заметит», то это товарищ мужского пола, но может там дед старый!

— Да! Т-ш-ш! Ты чего так кричишь!

— Я только одним глазком посмотрю! — умоляла я, а сама протягивала руку к занавесочке. — Даже реснички прикрою!

— Вельмир! — а потом покачала головой и попросила: — Только аккуратно, смотри, вот тут занавесочку отгибаешь, и тогда ничего не заметно.

— Да ты, как заяц на волка, из укрытия смотришь! — цокнула языком я и посмотрела именно так, как учила меня тетка. По схеме: занавесочка, за цветочек вниз и…

— Так ты из-за этого блондина так напряглась? — догадалась я.

Во дворе стоял настоящий богатырь. Огромный, с ручищами как дерево, с пшеничными волосами. В руках у него был топор, и я порадовалась, что спряталась за цветок.

Дренаж нормальный, керамзит сверху, вот умница, Вика, все как надо! А сама глазками-то туда.

А этот богатырь с такой силищей всаживал топор в дерево, что я невольно вздрагивала. Жуть.

— А что это он у тебя во дворе делает? — протянула я.

— Не спрашивай про этого барана, — из-за меня Вика пыталась подглядеть за рубкой дров, но если судить по недовольному фырканью — я ей очень мешала. — Появился месяц назад. Знакомиться пришел…

— И?

— Что «И»? И ушел! Я-то не открыла. Потом в деревне встретились, хорошо, что я успела на другую дорогу свернуть!

— Зачем? Познакомилась бы! Какой экземпляр же!

— Ты что?! А потом он всем экземпляром рухнет, как подкошенный, да шею свернет!

— Но ты же за ним здесь подсматриваешь?

Вика засмущалась и все таки кивнула:

— Я из-за фиалки. Она действие проклятия снимает.

— Да ну! — не поверила я. — Тогда что я через нее смотрю? Мне взглядом свернуть ему шею не грозит, а я тут корячусь!

И попыталась выпрямиться, но не тут то было. Вика с шипением вернула мою голову обратно.

— Заметит же!

— А во дворе что он делает-то?

— Повадился ходить! — возмутилась подруга и, чуть отодвинув меня, посмотрела на объект нашего обсуждения. — Забор видела?

— Новый который? Неужели, он?

— И не только! Еще крыльцо мне починил, у меня тут ступенька провалилась. Дрова колет.

Я уперла руки в боки и с угрозой посмотрела на нее. Ну, насколько можно строго посмотреть в этой позе, учитывая, что я сидела почти на корточках.

— И ты еще здесь?!

— А где мне еще быть, — тоскливо посмотрела на печку Вика. — Погублю его…

— Не забивай себе голову глупостями! Если экземпляр сам напрашивается на неприятности, надо их обязательно устроить!

— Это я — неприятности? — взлохматила меня Вика. — Ух! Я тебе покажу, неприятности!

И завалила в щекотке на пол.

Огородный богатырь резко повернул голову к дому и я зажала себе рот рукой. Визг от щекотки не считается преступлением! Он — неконтролируемый! Что я и сказала Вике.

Иногда так хорошо повеселиться, как в детстве, наговорить глупостей, а потом смеяться до икоты. И пусть один блондин колет дрова во дворе и уже с опаской поглядывает на ходящий ходуном дом, а второй ну никак не выходит из головы, я была счастлива.

Мы пообедали, богатырь, сложив дрова ровной стопкой к стене сарая, ушел, а я рассказывала тетке о своих приключениях, о бизнесе, о жизни.

— А я было уже подумала, что ты на моего блондина наткнулась… — зевнув в руку, сказала Вика.

— Ага! Сама уже про него «мой» говоришь! Скоро сосватаю тебя… — потерла я руки. За что чуть не получила ложкой по лбу.

— А ты про Алика случайно не знаешь? — я понимала, что лучше ничего не спрашивать, забыть его, как будто не было, но не могла удержаться от вопроса.

— Да я дальше деревни-то не бываю! А уж про такой дом, как ты описала, и не слышала ничего. Он там один стоит? В лесу?

— Да, один. И дорога асфальтированная к нему ведет.

— Деревенские наверняка знают, но я и не общаюсь ни с кем. Только с продавщицей парой слов перекинусь в магазине, и все.

— Вик, а живешь-то ты на что?

Тетка встала, поманив пальцем и прошептала:

— Готовься.

Ну я подготовилась: собралась, вытянулась и решительно зашагала вслед за девушкой.

— Вот! — торжественно показывала она мне на повидавший года компьютер.

— Эм… — косилась я на Вику.

Она звонко рассмеялась, хватаясь за живот.

— А ты что думала? Я тут кружком «Умелые ручки зарабатываю?»

— А как? — протянула вопросительно я.

— Бухгалтерию веду по удаленке, вот как! Телефонные кабеля и у нас в деревне есть! От них и интернет!

— О, да вы современная глушь! — нарисовала я на запыленном экране монитора цветочек.

— Только вчера убиралась, а опять пыль налетела!

— Ага-ага! — я и сама замечала, что когда стала одна жить, многие дела стали иметь меньший вес. Например, такие, как уборка и готовка.

Для мамы я старалась, готовила, хотелось порадовать. А себя… Перебиться бы чем, и очень редко я себя баловала домашней кухней. Неохота, одним словом.

Ну а что? Мужчины в доме нет, и уют делать не для кого. После работы лишь бы лапки притащить да поджать на кроватке.

— А ты у меня, оказывается, молоток! — похвалила я тетку.

— Да какой я молоток! Если только тот, которым нервные рефлексы врач проверяет!

До вечера мы весело болтали обо всем на свете, и лишь когда начало темнеть, я решила перейти к цели своего визита:

— Вика… Ты же пыталась узнать о нашем проклятье… — и девушка вмиг помрачнела.