Ночное проклятие

Наталья Буланова, 2019

Говорят, что у каждой женщины должна быть изюминка. В случае моей семьи – проклятая изюминка. Похоже, чтобы снять заклятие, мне нужно не только размотать клубок прошлого, но и испытать все трудности любви.

Глава 1

Сколько себя помню — я постоянно умирала. Каждый день, из года в год.

А потом вставала, как ни в чем не бывало.

Я пробовала всё: запираться в доме, изолировать себя от общества и общество от себя, весь день практически не двигаться — всё бесполезно!

Я смирилась… Почти.

Точнее сказать — я научилась с этим жить.

Это моё проклятие и моя тайна.

Я искренне верю, что избавлюсь от этого. Когда-нибудь.

Но мама считает иначе. Ей проклятие так и не удалось преодолеть. Она — черная вдова.

Красавица, она до сих пор не потеряла ни капли женского очарования и мужчины слетались на неё как мухи на мед, но для каждого из них все заканчивалось неизбежно плохо.

Мама пресекала любые попытки познакомиться, но Судьба как будто в насмешку подкидывала ей на пути самых упорных в мире мужчин. В итоге — за плечами семь браков, приличное состояние и косые взгляды соседей…

Моё рождение для мамы стало великой радостью и великим горем. Проклятие передалось и мне… Но в другой форме.

Для того, чтобы скрывать нашу жизнь от любопытных глаз, маме пришлось научиться не только тратить деньги, но и умело их вкладывать, зарабатывая на безбедное существование. И закрывать глаза и рты некоторым личностям.

Женщина, имеющая на руках маленькую дочь, просто не имеет права быть слабой. Мы сменили сотни домов, десятки городов и один раз даже жили в деревне, когда над нами нависла беда.

Но теперь, когда я стала взрослой, нам стало намного проще. Я сама научилась подчищать следы, и маме уже не было необходимости следовать за мной по пятам. За все эти годы она устала до предела и сейчас осуществляла свою мечту — путешествовала.

Я открыла свое маленькое дело и жила как все, со стороны никто бы и не сказал, что со мной что-то не так. Годы практики отточили навыки маскировки, а то, что моё проклятие было стабильно — играло мне на руку.

Я никогда не видела рассвет, только в кино… В это время я была мертва.

Я пыталась перехитрить проклятие и запирала себя. Тогда моё сердце просто останавливалось…

Поразмыслив с мамой немного, мы решили, что если выбирать между несчастными случаями с тайным вывозом меня из морга и тихой смертью дома, будет проще оборудовать специальную комнату. А из неё я бы выходила утром как новенькая.

Время учебы, наиболее рискованное для меня, миновало, и я вступила во взрослую жизнь с верой в счастливое будущее.

Будущее без проклятия.

Оставалась самая малость — узнать, как от него избавиться. А для этого надо было найти его корни и выяснить причины рока Судьбы, постигшего наш род.

Мама утверждала, что эта беда касается только женщин нашей семьи и проявляет себя по-разному: бабка не знала спокойного сна — её всю жизнь преследовали кошмары, прабабка прославилась прозвищем «Смертельный поцелуй». Как поговаривают, со своим единственным мужем она ни разу в жизни так и не целовалась. А моя тетка сейчас живет затворницей в глуши — все, на кого бы она ни посмотрела, непременно падали и получали серьезные травмы. Была у меня в родственницах еще одна двоюродная тетка, но она пропала много лет назад и о ней давно ничего не известно…

О, как же долго я дулась на Судьбу! Уж лучше бы я дарила «смертельные поцелуи» — казалось мне. Не большая это проблема — их избегать. А вот избежать смерти мне ещё ни разу не удалось.

Со временем я стала относиться к этому даже с юмором. Когда ты со Смертью на «Ты» такое бывает…

Моя личная жизнь была «роскошна»! Пара вечеров подряд с мужчиной — мой личный рекорд. Именно вечеров. Я всегда находила повод уйти или же просто по-тихому сбегала из его дома до наступления глубокой ночи.

Мой же дом был моей крепостью, в которую не ступала нога ни одного мужчины. Ну, это я конечно, преувеличиваю. Строители-то явно были мужчинами. Да и курьеры тоже заходят…

Когда-то давным-давно мы были свободны от проклятия, и я хочу вернуть былые времена. Хочу вернуть покой женщин своего рода и снять с нас эту паутину бед. Я хочу быть счастливой, и никто не сможет мне этого запретить!

***

Обожаю просыпаться! Кровь течет по жилам, мозг начинает разминку и готовится к дневному марафону, а сознание кричит: «Я жива!». Вот только кипенно-белый потолок надо мной свидетельствовал, что я опять не рассчитала время.

— Вельмира, по бутербродику? — не знаю как, но он всегда чувствовал, когда я возвращаюсь в сознание, и неизменно приветствовал меня ритуальной фразой.

— Спасибо, Сереж, но ты знаешь ответ! — садясь и откидывая плед с колен, я как всегда отказалась от столь «соблазнительного» предложения.

— А зря! С ветчинкой! — покрутил у меня перед носом бутербродом городской патологоанатом. Спокойно положил его рядом с предметом своей непосредственной работы, и у меня к горлу подступил комок. И это я себя считала привыкшей к его нещепетильным рабочим привычкам?

Что-то я себя переоценила.

— Что на этот раз? — мои черные длинные волосы превратились в один сплошной колтун. Руки нащупали засохший березовый листик. Та-а-ак, где моя сумочка? Это воронье гнездо надо срочно разворошить расческой!

— Пересечение Петроградской и Садовой, — начал свою любимую игру в «отгадай дальше» мужчина. Его внушительный живот совершенно не мешал ему ловко маневрировать в достаточно тесном рабочем пространстве.

— Опять авария? — неужели и эта машина в хлам?

Сергей отрицательно покачал головой с парой островков волос и достал из кармана белого халата маленькую серебристую фляжку.

— Открытый люк? — ну а что, и такое было…

Патологоанатому пришлось прервать серию больших глотков любимого рома и ответить мне:

— Не, в этот раз было как никогда оригинально! Даже я обалдел! И это после пяти лет с тобой пятка к пятке!

— Скорее кошелек к карману! — мысли пустились вскачь, подкидывая предположения, и я невольно стала рассматривать своё тело, хотя знала наперед, что не найду на нем ни единой царапинки. Так было всегда.

Возможно, мне можно было бы даже позавидовать. Возможно…

Но, думаю, поразмышляв минуту, вы бы отказались от таких перспектив.

Иногда я помнила несколько минут до смерти, но в этот раз в памяти зияла черная дыра.

— Тебя похитили!

— Похитили? — я даже присела обратно на каталку, чтобы почувствовать под собой что-то твердое. — Зачем?

Сергей закрутил пробку у фляжки и убрал её обратно, любовно похлопав сверху по карману. Любил он это дело, что говорить…

— А этой сейчас Андрей вернется с допроса и расскажет тебе! По-моему, в этот раз ты разоришься!

Да-а-а, услуги этого молодого следователя обходились мне недешево. Благо, с ним мне приходилось иметь дела очень редко…

— Еще и допрос? — в уме я уже калькулировала бешеные числа, способные прикрыть рты, и тихонько вздыхала. Затратное у меня проклятие!

Силясь вспомнить хоть что-то, выуживаю из памяти последнее воспоминание — я ранним вечером сгружаю гору пакетов в багажник своей машины, сажусь в салон и кидаю свою сумку на пассажирское кресло. И всё… Дальше провал.

Двойные двери резко открываются, и в помещение на всех парах влетел вечно энергичный Андрей. Из черной папки документов в его руках так и стремились убежать пара листиков. А потом спрашивается, куда это у органов пропадают документы?

— Очнулась, спящая красавица? Прости, на поцелуй не успел, допрашивал твоего похитителя, — передо мной возникла стопка документов, но я к ней даже не притронулась. Следователь завязал узелок на папке и на его лице расцвела улыбка человека, выигравшего миллион.

— Расскажи так, — отстранила я рукой бумаги. — Зачем устраивал допрос? Ты же знаешь, мне не нужна…

Вверх взлетела большая ладонь, обрывая меня на полуслове. Взгляд невольно остановился на короткой и толстой линии жизни. У меня свои заморочки…

— Мне тоже надо куда-то"висяки"девать, вот прикрыл я и твою, и свою задницу. А про тебя пацана один допрашивал. Ну и Вован. Тут, сама знаешь, без него не куда.

Да уж, знаю, без этого проныры не обходилось ни одно дело…

— А мамка у тебя не промах. Наш сладенький её шантажировать вздумал, а она ему знаешь что сказала? — рука следователя стремительно взъерошила короткий ёжик русых волос и затеребила пачку сигарет. Ему явно хотелось курить, но Сергей был сторонником только одного порока — алкоголя.

— Отстань, я на Канарах? — предположила я.

— Ха! Почти! Но смысл один! — пальцы закрутили ручку в троекратном повороте, а потом мелкие цифры запестрели на клочке бумаги. — Вот он и расстроился до такой степени, что тебя кокнул!

— Действительно, как все просто, — мне оставалось лишь покачать головой.

Череда случайностей уже давно перестала меня удивлять, я лишь поражалась, как иногда Судьба с помощью моего проклятия засаживала за решетку то маньяков, то воров, то еще прочую мишуру. Тем самым лишний раз напоминая, что не зря я себе комнатку приготовила. Ох, не зря. Там надо сидеть, как только вечереет…

Но как молодая женщина может усидеть дома? Да еще такая, у которой практически нет личной жизни?

Вот вам и ответ.

Развернув листочек не удержалась и присвистнула:

— Тарифы растут, как на дрожжах…

— Да у этого дела тьма свидетелей! — ничуть не растерялся мужчина.

— Ага, а еще дети не кормлены… — продолжила я.

— И билеты на матч не куплены, — добавил патологоанатом, зная страсть Андрея к футболу.

— Кину на карту, как всегда, — я уже была на ногах и даже отыскала свою расческу в недрах сумки. Ребята всегда её прихватывали с места происшествий. Конечно, если она до этого своими ногами не уходила.

В этот раз воришке было явно не до неё…

— Ты бы сделала каре, Вельмир! Тебе бы пошло! — посоветовал мне Андрей, наблюдая, как я деру, читайте — расчесываю, свои черные длинные волосы и завязываю конский хвост. Хвост получался на зависть всем лошадям и на ежедневное раздражение мне. Волосы путались нещадно.

— Никогда! — вот уж чего не переносила, так эти новомодные стрижки с оголенной шеей и вытянутыми к подбородку концами.

— Ну как хочешь! Кстати, а я не имею ничего против наличных, — довольно потер пузико патологоанотом.

Кто бы сомневался?! Только не я. Давно поняла, что если не всё, то очень многое в этом мире можно купить. А если еще это сверху сдобрить любимым коллекционным ромом…

В общем, сегодня мой кошелек изрядно похудел. Хорошо, что с собой особо крупных сумм я никогда и не носила.

Хотя, если подумать, то не так уж и много стоит воскрешение…

***

Думаете, дом проклятой должен быть примечательным? Отнюдь.

Никаких крестов, знаков и надписей на заборе. Кирпичный двухэтажный домик не отличался от соседей ни башенными шпилями, ни готической архитектурой. Всё очень стандартно.

Возможно, кому-то покажется паранойей куча охранных датчиков, последняя система пожаротушения и несколько скрытых ловушек для воров, но поверьте — в моём случае это вынужденные меры. Не хотелось лишний раз искушать Судьбу.

Но обычный обыватель прошел бы мимо моего дома и не заметил ничего. Я старалась не выделяться.

Загнав машину под навес, я прошла по дорожке из брусчатки и поднялась на крыльцо, окинув территорию взглядом. Солнце стремилось к зениту, лаская лучиками зеленый газон. На цветы у меня не хватало ни времени, ни желания. Я отдавала предпочтение кустарникам и небольшим деревьям, которые разбавляли изумрудный ковер и радовали тенью в погожий день. Многие бы удивились количеству композиций из камней, но мне нравилось сочетание природного материала и человеческой фантазии.

Чтобы не так чувствовалась пустота, в доме всегда работало радио. От одиночества оно спасало не сильно, но хотя бы, открывая дверь, я не слышала звенящую тишину.

Скажите — завела бы себе домашнее животное. Заводила. Прелестного шпица.

Но как только я перестала дышать на диване за просмотром фильма, бедное животное схватил удар.

Утром я нашла её бездыханной. Бедное сердечко не выдержало смерти хозяйки. С тех пор я больше никого не заводила. Не только люди привязываются к своим питомцам, но и наоборот. Даже за очень короткое время.

Из сумочки раздалась зажигательная песня. Звонила моя мамочка.

— Доча, ну ты как? — сразу начала она, её голос доносился до меня вместе с криками чаек. Видимо, она всё-таки отправилась в круиз на том лайнере, как и хотела.

— Как всегда прекрасно, мам! Как новенькая, ты же знаешь! — я посмотрела в зеркало и подумала о том, что это жуткая несправедливость — тело восстанавливается, царапинки и синяки сходят, а вот вчерашний макияж теперь расползся по всему лицу. Тени чернели под глазами, а кончики ресниц выглядели бледными. Даже эта фирменная дорогущая тушь пасовала перед моим проклятьем и не могла пережить ночь на положенном для нее месте. Надо сказать этим рекламщикам, что их обещанные 24 часа — сплошная ложь.

Зато серые глаза довольно блестели, переливаясь серебром. Без ложной скромности скажу — они у меня красивые. Не то, что эти огромные губы. Но и с ними можно жить. И умирать с ними тоже можно. Проверено.

— Я после вчерашнего звонка всю ночь уснуть не могла! Ты опять не успела попасть домой? — на фоне маминого голоса иногда возникал приятный мужской баритон. Наверное, очередной мужчина не смог пройти мимо очаровательной блондинки. Впрочем, романы только положительно отражались на женском здоровье. Главное не выходить замуж.

Да-да, черные волосы у меня от папы. Так же спасибо ему за высокий рост и пухлые губы. К сожалению, от него остались только фото. Он утонул во время медового месяца. Его тело так и не нашли.

Для мамы это был второй брак, и она начала догадываться — проклятье не миновало и её. В последующем она полностью убедилась в этом и поклялась себе, что четвертый брак — последний.

Но, как видите, у мамы не всегда получалось выполнять обещания.

— Не спрашивай, ма, — отмахнулась я. Не хотелось заставлять маму нервничать. А это она делала неизменно, когда я оказывалась у Сергея. — Сейчас я дома, всё хорошо.

— Я точно поседею!

— Мама, у тебя нет ни единого седого волоска, и ты об этом знаешь лучше меня!

— Но он обязательно появится, если ты не будешь успевать домой вовремя, Вельмира!

— О, мне уже двадцать пять, а ты все со мной как с маленькой носишься, ма! Ты же знаешь, что доброе утро или, на крайний случай, добрый день я тебе скажу всегда!

Мужской голос становился всё громче и настойчивей, и я поняла — мама уже не со мной, а где-то там.

— Ладно, мам, беги! Целую!

— Целую тебя, дорогая! Люблю-люблю, — чмок в телефон, и гудки…

Вот такая у меня мама. Люблю её безумно и понимаю, что настоящая жизнь у неё началась совсем недавно, когда я стала жить отдельно. Так что пусть бежит и наслаждается жизнью.

Она хотя бы может позволить себе заснуть на плече мужчины.

Представив лицо мужчины, на плечо у которого засну я, вдоволь насмеялась. Смех сквозь слезы это такое дело…

Сердце кольнуло иглой, и я прогнала плохие мысли прочь. Несколько лет назад я решила изменить свой взгляд на проклятье и сказала унынию нет. По этому же принципу и живу дальше. Иначе депрессия была бы моей лучшей подругой.

Сварив себе любимый карамельный кофе в турке, я перелила его в чашку и устроилась на садовых качелях. Ветерок обдувал голые пяточки, но не спасал от дневной жары.

— Да? — хорошо захватила с собой телефон, а то вы знаете тот самый закон подлости.

— Привет! Как жизнь молодая? Куда пропала? — жизнерадостный голос моего бывшего однокурсника был заряжен позитивом.

— Да закрутилась, Тём. Всё хорошо. Как сам? — с этим парнем у меня были хорошие дружеские отношения.

— Лучше всех! Вельмир… — о вот наступил тот самый момент, о котором я подозревала. — У меня тут у друга проблема…

Ага, опять за своё! Ведь просила же забыть об этом!

— Тё-ё-ёма… — протянула я с шутливой угрозой.

— Ну пожалуйста, Вельмир! Ради меня!

— У тебя всегда «ради тебя»! Который раз?

— Последний! Клянусь! Без твоей помощи не обойтись, ну пожалуйста! — умолял меня друг по телефону.

У-у-у, эта моя добрая душа, вечно из меня веревки вьют!

— Последний, Тём! Больше не проси — не помогу!

— Отлично! Ты сейчас свободна?

— Такая спешка? — с сожалением взглянула я на свой остывающий кофе. Теперь буду пить его второпях, и половина удовольствия — коту под хвост.

— Вельмирка, дело очень серьезное! — голос друга стал как никогда серьезен. Я даже задумалась, уж не разыгрывает ли он меня. Но после не раздалось ни смешка — Тёма ждал ответа.

— Хорошо, давай через час в нашем кафе. И прошу, кроме друга не притаскивай никого!

— Понял — не дурак! Спасибо, Вельмирка! Я у тебя в долгу!

— В неоплатном… — вздохнула я и положила трубку. Тёма неисправим.

***

Россыпь маленьких столиков и небольших диванчиков дружественно жались друг к другу, оставляя между собой редкие узкие проходы. Полки с книгами и горшками на стенах, полосатая обивка диванов и декоративный камин со свечами. Кафе хоть и было маленьким, но кормили там всегда очень вкусно.

Именно поэтому тут всегда было много студентов и молодых офисников, которые хотели не только сэкономить на обеде, но и вкусно пообедать.

Заведение придерживалось девиза: «У нас всё по-домашнему», чем находило отклик в душе не одного посетителя.

Еще со времен студенчества мы были завсегдатаями этих диванчиков, и даже сейчас, спустя несколько лет, всегда назначаем встречи тут. Ностальгия…

Я потягивала холодный сок через трубочку, иногда дуя себе на челку. На кондиционеры хозяева кафе так и не расщедрились. Как и обещали — все по-домашнему…

На стенах пестрели фото с проходивших здесь тематических вечеринок, реклама напитков и новых блюд, а также фотографии хозяев заведения с различными звездами мелкого масштаба.

Последнее вызывало у меня особое недоумение. Но, видимо, среди кафешников это было в почете.

Желудок напомнил, что он полностью обновлен и просто жаждет переварить что-нибудь вкусненькое, но заказывать я ничего не стала.

Знала — как только придет Тёма с другом, у меня кусок в горло не полезет. Потом поем, ничего, минус несколько грамм еще никого не убило, даже меня. Но мой желудок думал по-другому.

— Вельмирка! — помахал мне рукой от входа Тема. Он опять сменил прическу и теперь радовал окружающих выбритыми висками и челкой наискосок. Впрочем, эта странная стрижка как никакая другая подходила к его оранжевой рубашке и синим брюкам.

Следом за ним к моему столику подошел щупленький паренек, лет 19 на вид, и неловко мне кивнул.

— Вельмира — это мой друг Владимир, Владимир — это моя лучшая подруга Вельмира! — Темка шлепнулся на сиденье, забросив свой огромный ридикюль, гордо именованный мужской сумкой на свободное место рядом со мной.

Владимир… Меня всегда добивало, как щепетильно его дружки относятся к своим именам. Здесь главное не допустить ошибку и ни в коем случае не назвать его Вовой, Вованом, Вовчиком или просто Вов — истерики не миновать.

Зная предыдущих друзей Тёмы, я понимала, что и этот окажется тем еще ипохондриком, потому как других мой друг и не выбирал. Я приготовилась слушать и ждать…

Когда-нибудь я вырву Теме язык. Точно.

Ну и наплел же он ему! Он что от меня ждал? Карт Таро? Может, хрустального шара? Или заколдованной кочерыжки, оставленной от прабабки?

Судя по его взгляду — именно этого.

Нет-нет, от прабабки у меня только проклятье. Не нужно? Ах, нет…

Да-а-а… Напомните мне заклеить рот этой трепушке, именуемой моим лучшим другом.

Выслушав его до конца и вдоволь наевшись взглядом парня, ожидающего чего-то большего, я стрельнула глазами в Тему и мысленно пообещала ему все казни мира.

Тот мило улыбнулся и пожал плечами. Мол, что ты удивляешься, так же всегда.

Я ему это «всегда» в узел скручу. Дело жизни и смерти нашел. Уйти ли дружку на предлагаемую работу в конкурирующую фирму или нет.

— На ромашке гадать не пробовал? — прямо посмотрела я в глаза Владимиру, и тот, и без того маленький, стал совсем скорчившейся фигуркой. — Ладно, забудь, это у меня юмор такой.

Тёма разом выдохнул и завертел головой, разминая шею. Гад, не забывал при этом посылать в мою сторону умоляющие взгляды.

— Не знаю, что тебе рассказывал Тема, но уверена — можешь смело отбрасывать половину в сторону.

— А… — открыл рот он, но я его перебила. Знаю я вас, сейчас все точки над «и» не расставишь — потом у моего дома паломничество начнется.

— Я не гадалка и не ясновидящая. Просто иногда я что-то угадываю, и это сбывается… — на этом месте Темка фыркнул, и я пнула его ногой под столом. Привел на мою голову, так что пусть теперь сидит и не мешает.

Я ему еще потом все выскажу.

Владимир резко приуныл, и я, добившись нужной кондиции, продолжила:

— Я попробую, но ничего не обещаю. Дай руку, — ненавижу это. Как же я это ненавижу. Но дар есть, и я должна им пользоваться, хоть изредка. Иначе — труба.

Владимир протянул мне свою маленькую ручку, и я посмотрела на открытую ладонь парня. Линии жизни, сначала мелкие и незначительные, начали проявляться и отпечатываться у меня в сознании.

Мои глаза были открыты, но я видела лишь мелькающие картинки. Детство, юность, свадьба с рыженькой девчушкой, дети, внуки, своя строительная фирма, смерть от руки конкурента. Ему не надо помогать, он должен идти своей дорогой — поняла я.

Так и знала! Я отпустила руку Владимира и глубоко вздохнула. Жалко, что потратила зря столько сил, но мне было необходимо узнать.

Иногда судьба подкидывала мне людей, судьбы которых были на распутье. Тогда мне и выпадала честь направить в нужную сторону или склонить к правильному выбору.

Но предсказывать судьбу я никогда не бралась. Только показывала путь при необходимости. Сейчас же такой не было. Скорее даже наоборот, судьба говорила мне — не лезь.

— Ничего, — сказала я, и оба парня разочарованно выдохнули. — Прости, но я ничем не могу тебе помочь.

Тёма пытливо смотрел на меня, но я отвечала ему спокойным взглядом. Друг прекрасно знал характер моего дара, но упрямо делал из меня экстрасенса. И еще, жук навозный, использовал это в личных интересах.

— Спасибо, — пролепетал Владимир и осушил чашечку заказанного латте. — Нам, наверное, пора…

Тема последний раз стрельнул в меня глазами, пытаясь понять по мимике, не угрожает ли что его очередному бойфренду, но я была спокойна, как гладь озера.

Говорить про нормальную ориентацию парня не буду, не мое дело. Вмешательство здесь ни к чему. Пусть Тема сам все поймет.