18 этаж

Наталья Бобло

Действие происходит в наши дни c молодой женщиной, хозяйкой ворона и невестой владельца крупной компании. Став невольной участницей событий, произошедших сразу после убийства хозяина соседней квартиры, Бажена оказывается в центре убийств, связующим звеном которых является она и дом, в который она только заселилась. Неожиданная симпатия между следователем и ею ни к чему не должна привести, однако мы не всегда можем контролировать ситуацию и часто ошибаемся в своих оценках окружающих нас людей…

© Наталья Бобло, 2016

ISBN 978-5-4483-2705-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Переезд

Удачно продав издательству свою третью книгу, Бажена Жемчужина переезжала в новую (ерунда, что съёмную) просторную трёхкомнатную квартиру на восемнадцатом этаже восемнадцатиэтажного дома, из окна которой открывался потрясающий вид на город.

Она поднялась на лифте с последней порцией собственных вещей, включающих и большую клетку с доставшимся ей по наследству от деда по материнской линии огромным старым вороном Карлом, который в свою очередь был передан таким же образом ему уже от его деда и т. д. (по семейному преданью). Считалось, что ворону уже сто пятьдесят лет, хотя так ли это, затруднялись ответить даже видавшие виды орнитологи, с которыми пришлось однажды довольно тесно общаться Бажене в ходе написания одной из своих книг.

Очаровательной особенностью Карла, Бажена считала его умение слушать, покаркивая в нужных местах (где требовалось одобрение или ответ на заданный ею вопрос), когда она зачитывала ему отрывки из своих романов. Величественность его старости (а то, что он стар ни у кого не вызывало ни малейших сомнений) была на столько ярко в нём выражена, на сколько его теперешняя владелица крайне редко наблюдала у представителей преклонного возраста рода человеческого.

В нескольких словах, это был её слушатель (причём первый), друг (друзей в среде людей у неё было крайне мало), советчик и самый преданный почитатель.

— Ну вот, Карлуша. Это теперь наша новая квартира. Зацени, на сколько она больше предыдущей!

— Кар-р-р…

— Ну и что, что тебе и та нравилась, зато какой здесь вид из окна! — И Бажена поднесла его на руке к окну, достав предварительно аккуратно из клетки для перевозки.

В следующий момент раздался выстрел. Именно выстрел. Ни хлопок, не взрыв петарды, ни что-либо другое, что можно предположить при слышании подобного звука. Ворон взмахнул крыльями и слетел с руки на стол, стоявший в центре комнаты. Бажена же бросилась на звук.

Выскочив в дверь и оказавшись на площадке левого крыла всего с тремя дверьми (этаж был последним, а архитектор попытался изобразить шпиль, сужая вершину здания до размеров трёх просторных трёхкомнатных квартир (а-ля пентхаус) слева и таких же справа, хотя на нижних этажах квартир было по четыре), она интуитивно метнулась к двери справа, к той, что была слегка приоткрыта.

Давящая на уши тишина в квартире казалась пугающе неестественной — в ней никого не было — ни на кухне, ни в столовой, ни в спальне, ни в гостиной. Бажена была почти уверена, что обнаружит, как минимум труп. Однако то, что тут же мог находиться и убийца, она почему-то сразу в расчёт не взяла и лишь задним умом позволила себе такое предположить, как вариант со всеми вытекающими последствиями.

Собравшись уже было выходить из квартиры, допустив возможность совершения преступления в соседней квартире (ну, мало ли — ушли люди на работу, дверь оставили открытой — с кем не бывает… — можно было предположить вариант, относительно открытости двери в этой квартире), как в незакрытую ею дверь влетел Карл. Приземлившись недалеко от неё на ковре гостиной, ворон прошёлся с деловым видом и стал что-то на нём клевать.

Бажена включила свет — в комнате были зашторены окна, что не позволяло различить на пёстром ковре цветовые нюансы в виде разлитого инжирового варенья, которое сразу стало заметно при включённом свете.

— Карлуша, прекрати! Ты же знаешь, тебе нельзя сладкого! — Бросилась к нему хозяйка, безрезультатно пытаясь отогнать ворона.

Но его уже нельзя было оттянуть от лакомства никакими уговорами — Карл просто обожал инжир, и как ни странно, чуял, что говориться, за версту, как коты валерьянку. Бажена даже растерялась, а мысли закрутились у неё в голове с сумасшедшей скоростью, при чём в абсолютно хаотичном порядке, последовательности и направлении (в общем, всё как обычно…)

— «Зачем кому-то стрелять неизвестно в кого, оставляя вместо трупа или хотя бы пятна крови почти половину пол-литровой банки инжирового варенья (на вид, конечно же). И зачем оставлять открытой дверь, и почему все шторы в квартире зашторены, и где остальные полбанки варенья? Не стало бы плохо Карлу от него. Может, стоит вызвать милицию? Ага. И что я им скажу? — „Я услышала сто пудово выстрел в соседней квартире, но когда в неё зашла, вместо трупа всего в крови, убийцы и пистолета обнаружила вывернутое на ковёр инжировое варенье, которое, уж извините, съел мой ворон Карл. Так что как хотите, уважаемые товарищи милиционеры, защищающие покой и безопасность граждан своей страны, а значит и мою, — вы просто обязаны где хотите найти труп, орудие убийства и, разумеется, преступника…“ Чудесно! Замечательно! И внизу меня будет ждать бригада скорой помощи со смирительной рубашкой!.. А я даже не знаю, кто здесь живёт в этой квартире.»

Глубоко вздохнув, она, позволив ворону доедать варенье, решила пройтись ещё раз по квартире, более внимательно разглядывая и запечатлевая при включённом свете подробности интерьера и другие особенности, которые могли бы хоть что-то сказать о хозяевах квартиры и о том, что здесь могло произойти.

Вся квартира, точнее её интерьер, была выдержана в стиле хай-тек. При этом — аккуратность и ничего лишнего. Было ощущение, как будто её приготовили для сдачи внаём — никаких лишних предметов, указывающих на недавнее пребывание в квартире хозяев: ни блокнота с ручкой и записями, ни оставленного на диване или в кресле шарфа, носка, пледа, кофточки… На кухне всё чисто убрано и вытерто. То, что кто-то здесь всё-таки живёт (или жил) можно было определить по наличию в холодильнике продуктов (да-да, набравшись наглости… или храбрости, Бажена и туда заглянула), и в шкафах — одежды (и туда она заглянула тоже).

Так для себя ничего толком не решив и не поняв, Бажена вернулась к ворону, чтобы забрать его и вернуться в свою квартиру, договорившись сама с собой о том, что выстрел ей всё же почудился из-за переутомления, связанного с переездом. Каков же был её ужас, когда вернувшись после обхода квартиры в гостиную, она увидела своего не то что любимого, но достаточно родного Карла лежащим на ковре и хрипящим (если этот звук можно было назвать хрипом) с вытекающими из клюва остатками варенья и пеной…

— Карлуша! — хозяйка кинулась к нему, не сильно понимая, что может для него сделать. Почувствовала под рукой сильное сердцебиение птицы, которая ещё раз слабо махнула крылом и затихла навсегда.

Слёз не было. Недоумение, тоска и остолбенение вошли в Бажену, одновременно, пригвоздив к одному месту на какое-то время. В своей, спровоцированной смертью друга задумчивости, она провалилась на более глубокий уровень, когда чувства и анализ случившегося внутри себя, берут верх над здравым смыслом и инстинктом самосохранения (если это ни одно и то же).

— Я всё же позвоню в милицию. — Вслух сказала она самой се6е и, взяв Карла на руки, пошла в свою квартиру.

— Ало, девушка, здесь очень запутанная ситуация произошла… Мм-м-м. Мне бы поговорить с кем-нибудь из ваших сотрудников — проконсультироваться… Видите ли, мне кажется, в соседней квартире произошло преступление, но я не уверена… — сидя на краю ванны, в которую она осторожно опустила Карла, в трубку говорила она, набрав предварительно 102.

— Кого-то ограбили, убили… — ровным безразличным голосом произнёс в трубку молодой женский голос.

— Убили Карла…

— Назовите адрес…

Бажена прочитала адрес на договоре аренды и хотела было дополнить рассказ подробностями, как девушка попросила представиться и назвать свой номер телефона, после чего важно добавила:

— К вам выехал наряд. Ожидайте… — и дала отбой.

Вдумавшись во всю пикантность ситуации, где Карл мог выглядеть в глазах не особо терпеливой и не пытающейся вникнуть в суть вопроса девушки из милиции, как убитый человек, Бажена поняла, что объясняться с высланным нарядом милиции ей теперь будет сложнее.

Начав уже сожалеть о своём влезании (разумеется — как обычно) не в свои дела, Бажена услышала звук поднимающегося лифта, и после — приближающихся к дверям её квартиры шагов.

— Кого убили? — задал, после того, как его и ещё двоих милиционеров в форме Бажена пропустила в квартиру, молодой симпатичный мужчина в штатском. — Капитан Жарин, — как бы между прочим протянул он ей своё удостоверение.

— Ваша девушка не дослушала меня, поторопившись выслать сюда наряд…

— Что?! Какая девушка? А… — похоже, капитан соображал достаточно быстро. — Вы хотите сказать, что вызов ложный?! — В его голосе слышалось одновременно и удивление, и возмущение, и разочарование (как будто).

— Убили Карла — моего ворона. — сказала, как отрезала Бажена.

–…?!?!?!?

Выдержав паузу, — (Жарин тоже молчал, не зная, как правильней повести себя в подобной ситуации — с одной стороны ситуация дурацкая, но с другой — девушка не выглядела ни наглой аферисткой, ни сумасшедшей. Вполне адекватная с виду, симпатичная невысокая «в меру упитанная» кучерявая шатенка лет двадцати пяти — тридцати с чёрными «без зрачков» глазами, которые, в отличие от бездонных голубых глаз его жены, напоминали бесконечный космос с его «чёрными дырами» и страшными тайнами…), Бажена вдруг спросила:

— Вас как зовут, капитан Жарин? Извините, я не рассмотрела в вашем удостоверении…

— Руслан… — даже как-то растерялся он, выныривая из космоса её глаз.

— Я только что переехала, поэтому не могу предложить вам ни чая, ни кофе. Давайте пройдём в комнату и присядем. — Я вам сейчас расскажу всё по порядку…

И она, не упуская ни одной подробности и мельчайшей детали, рассказала всё, что произошло с ней за это короткое время проживания в новой квартире.

— Да… Всё это странно… А почему вы решили, что Карл отравился вареньем? Может у него случился приступ диабета или просто переел сладкого? Вы же сами сказали, что ему нельзя сладкого. — Приступил к определению причинно-следственных связей, капитан.

— Вы знаете хотя бы один случай, когда кто-то умер сразу же от переедания сладкого?! — разозлилась Бажена.

— Ну, я не вижу никакой связи между выстрелом и разлитым вареньем!

— Вот то-то и оно, что всё это слишком странно! Я, конечно, не хочу указывать вам, что делать, но, может вы бы сами посмотрели, что к чему…

— Мы не можем без ордера обыскивать квартиру…

В это время за дверью раздался страшный женский крик и все бросились на его звук.

На том месте, где совсем недавно умер Карл, а до этого было разлито инжировое варенье, лежал лицом вверх мужчина лет пятидесяти в строгом деловом костюме. Рядом с ним стояла на коленях женщина, держась за голову, раскачивалась взад-вперёд и тихонько выла.

Капитан, бросив быстрый внимательный взгляд на Бажену, вбежавшую вслед за ними в квартиру, стал звонить кому-то, приказав всем «ничего не трогать и не топтать на месте преступления».

— «Это ж надо так вляпаться! — подумала про себя Бажена. — Здесь же везде отпечатки моих пальцев. Теперь, похоже, всё зависит от этого капитана. И в зависимости от того, поверил он мне или нет, будет выдвигать свои версии. Надо быть с ним поаккуратней и постараться понравиться, чтобы он встал на мою сторону, в случае чего…» — как обычно, не особо соответствуя ситуации, рассуждала она про себя.

— А можно я к себе пойду? Мне нужно вещи ещё разложить, а вы, если я понадоблюсь, всегда сможете меня позвать. — Обратилась она к капитану, дождавшись пока он закончил говорить по телефону.

— Только никуда из квартиры не выходить! — Как-то растерялся он. — Вы можете в любой момент понадобиться.

— Я даже могу вам подписку о невыезде нарисовать, если хотите. — Попыталась пошутить Бажена, но, не увидев на лице капитана, соответствующего пониманию шутки выражения, добавила: — Ладно. — И, развернувшись, поспешила к себе.

Зайдя в квартиру, она занялась распаковкой вещей, чтобы иметь возможность в процессе как следует всё обдумать. Начать решила она со спальни.

— «Тут явно хорошо спланированное преступление. — Начала она свои рассуждения, распаковав чемодан и складывая вещи в шкаф. — Непонятно одно — какую роль в планах или в их нарушении играю я со своим вмешательством. С одной стороны, моё присутствие здесь может быть чистой случайностью, хотя нельзя исключить и осведомлённость соседей о моём сегодняшнем заселении. Ну чего никто точно не мог знать, так это того, что со мной будет переезжать мой Карл… Бедненький Карлуша… Не уберегла я его. Нужно будет похоронить с почестями… — начала отвлекаться от рассуждений Бажена. — А может правильней будет сначала сделать вскрытие?! Чтобы определить каким ядом он был отравлен, ведь его присутствие в варенье явно не было случайным.

Не мешало бы узнать, что об этом думает Руслан. Красивое имя… — продолжала рассуждать сама с собой Бажена, — да и сам он ничего… Интересно — женат? О чём я думаю!? — Чукча, озабоченная! Может он вообще арестует меня прямо сегодня, как первую и единственную подозреваемую!»

Ей вдруг стало страшно от собственных мыслей. А самая главная из них, которую она постоянно отгоняла, вдруг начала настойчиво колоться и кусаться:

— Почему мне постоянно в самых трудных ситуациях своей жизни приходится выкручиваться самой?! Почему меня некому защитить?! Почему меня некому остановить, когда я лезу не в свои дела, отчего постоянно страдаю?! — Почти плакала она, вслух жалея саму себя.

Конечно же, если бы она стала сама себе ещё и отвечать на них, то пришла бы к ещё более неутешительному выводу: потому что она сама виновата. Когда её подруги одна за другой выскакивали замуж, а её собственные парни при этом недвусмысленно намекали, что не плохо бы пожениться и им с Баженой, она, неизвестно по каким причинам, впадала в глубокий транс на несколько недель, ужасаясь самой мыслью о том, что и она может стоять в свадебном платье, как кремовая кукла на торте и неизвестно, что с нею сделают: то ли она растает от спёртого душного воздуха, толи её разрежут и съедят…

В общем, то, что происходило у неё в голове никто не знает, но замуж она абсолютно точно выходить не намеревалась, но как на зло все её мужчины оказывались достаточно настойчивыми в этих вопросах, почему-то считая, что не женись они на Бажене, она обязательно от них рано или поздно сбежит. А выходило, как раз, наоборот. Она сбегала от их настойчивости.

Так и сейчас — получив хороший гонорар, она просто сбежала из купленной авансом для неё квартиры в качестве свадебного подарка. Глава одной достаточно крупной и твёрдо стоящей на ногах, вопреки всем кризисам, фирмы, решил, что как раз настал тот самый момент, когда он в свои тридцать пять готов создать семью и завести детей, о чём и не преминул сообщить Бажене, с которой они прожили около полугода вместе в той самой в последствии купленной квартире.

…Вещи в новую квартиру она перевезла в течение одного дня…

Поменяв симку на телефоне — у неё была хорошая привычка записывать номера телефонов в записную книжку, Бажена на время пропала для всех. Даже для единственной близкой подруги, которая уже и не волновалась за неё, зная об этой её странности.

— Через пару недель сама объявится. — Часто говорила в схожих ситуациях оставленным неудавшимся её женихам лучшая подруга Камилла. — Нельзя же так сразу: шух — и замуж… — уже издевалась она над ними.

Самое интересное, что все женихи, прежде считавшие некоторые странности и «забабахи» Бажены довольно милыми, после её последней выходки в один голос утверждали, что она — сумасшедшая, что ей надо лечиться, и что очень хорошо, что она сама от них сбежала. Ненормальная, одним словом.

И вот теперь Бажена действительно страдала от того, что именно сейчас ей совсем некому помочь или хоты бы дать совет. Ну ни к Андрею же возвращаться… Нет. Справится уж как-нибудь сама.

Когда последние вещи были разложены в шкафу, раздался звонок в дверь.

— Все уже разъехались, — аккуратно начал разговор впущенный в дверь капитан Жарин. — У меня к вам есть несколько вопросов.

— «Интересно, почему он так осторожно со мной разговаривает?» — подумала про себя Бажена, а вслух сказала, улыбнувшись своей милой обманчиво спокойной улыбкой, от которой у противоположного пола часто «срывало крышу»:

— Конечно. Проходите. — И уже не сдержавшись: — А я думала, что вы меня арестовывать придёте.

— Почему вы так решили?! — Удивился он.

— Ну как же? — Повсюду мои отпечатки, да и милицию я вызвала. Самый что ни на есть первый подозреваемый по всем законам жанра.

— А вы детективы пишите? — Не сдержал улыбки Жарин.

— Вообще-то сказки. Для взрослых детей.

— Чё, правда? В смысле действительно пишите?!

— А что вас так обрадовало?

— Ну, я вас по-другому как-то даже и представить не смог, кроме как писательницей. — Ещё больше обрадовался Руслан. — А вы ещё с кухней не разобрались? А то я бы с удовольствием кофе попил. Желательно с бутербродом. — Возможно, от голода и усталости совсем уж осмелел гость.

— Пойдёмте вместе посмотрим. Я ещё там не была.

И, пропустив его вперёд, они прошли в просторную кухню.

— «Значит, действительно не подозревает, раз не побоялся ко мне спиной повернуться…» — полностью успокоилась Бажена.

Найдя на полках все необходимые принадлежности для варки кофе, она извлекла из небольшой сумки жестяную банку Лавацца и квадратную с коричным рафинадом и принялась не спеша, получая удовольствие от самого процесса, готовить кофе.

Руслан сидел на удобном небольшом угловом диванчике и получал удовольствие от созерцания неспешных плавных движений Бажены, забыв на время и об убийстве в соседней квартире, и о жене, и о позднем времени. Запахло кофе. Хозяйка разлила ароматный напиток по чашкам и извлекла всё из той же «волшебной» сумки коробочку с сыром и бумажный пакетик с её любимым чёрным нарезанным треугольниками хлебом с орехами, семечками, курагой и изюмом; и, накладывая на каждый из них кусочек того самого сыра, поставила тарелку с бутербродами на стол.

— На ужин не претендует, но за перекус вполне сойдёт. — Снова обворожительно улыбнулась Бажена своему гостю. — Я бы вам и выпить предложила, но вы, наверное, за рулём…

— К сожалению — да. — Грустно вздохнул гость и с жадностью накинулся на бутерброды.

Бажена не спеша, смакуя, пила кофе и наблюдала за ним, давая возможность сначала утолить голод, а уж потом задавать вопросы (по всем правилам, грамотно описанным в русских народных сказках).

— Вы даже представить себе не можете, Бажена (первый раз попробовал на вкус её имя Руслан… и ему понравилось), насколько всё в этом деле запутанно… И мне никак не даёт покоя это инжировое варенье на ковре. Кстати, а где ваш… умерший Карл?

— В ванной. Нужно будет его завтра похоронить. Вы меня извините, но я всё же выпью.

Всё из той же сумки она извлекла наполовину наполненную бутылку Red Label и, взяв из шкафчика маленькую рюмку, налила в неё виски.

— Карл был хорошим вороном. И единственный, кто меня всегда понимал. Лишь в отношении к сладкому у нас были разногласия, от чего он и умер. Я буду всегда о нём помнить. — И Бажена выпила залпом все тридцать граммов напитка.

— Я конечно не знал его так хорошо, как вы…

— Можно ты.

–…ты, но полностью с ва… с тобой согласен. Особенно относительно сладкого. Правда, я думаю, что не мешало бы взять на анализ хотя бы кровь Карла, а ещё лучше и его самого, чтобы определить, от чего именно он умер…

— Я сама, если честно, думала об этом. А у тебя есть версии?

— Все они рушатся как карточный домик, опровергая одна другую…

— А ты попробуй рассуждать вслух… Каким хорошим слушателем был Карл! Ты себе не представляешь. Мне его будет очень не хватать — неожиданно вернулась к мыслям о нём Бажена и выпила ещё виски.

— Попробую. Ты говоришь, что зайдя в открытую дверь, никакого трупа не было, только варенье…

— Да. И я обошла всю квартиру. Даже в шкафы заглянула и холодильник…

— Зачем?!

— Мне показалось очень странным, что во всей квартире нигде не валяются личные вещи — как в гостинице. А в шкафах и холодильнике лежат вещи и продукты, как положено в нормальной семье. Кстати, а кто живёт в этой квартире? Я ещё не успела ни с кем познакомиться.

— А ты вообще знакомишься с соседями? — Ушёл от ответа Руслан.

— Конечно! Чем больше я узнаю людей, тем больше характеров в моём распоряжении для книг. Люди на самом деле — очень все интересные, со своими историями, бзиками, тараканами, видением вещей…

— Мы с тобой общаемся, похоже, с разными людьми. У меня к большинству из них прямо противоположное отношение: все врут, стараются оскорбить, пустить по ложному пути, причём, зачастую, просто из вредности, а не из корыстных побуждений…

— Но мне-то ты веришь?

— Как ни странно…

Повисла тишина. Несколько секунд они смотрели друг на друга, пытаясь понять каждый что-то для себя, экономя время, без слов. Первой нарушила молчание Бажена, опустив глаза и налив себе ещё виски.

— Спасибо тебе за то, что мне есть сейчас с кем поговорить и выпить. Но, я думаю, тебе уже пора домой. Тебя, наверное, семья ждёт — жена, дети…

— Только жена.

— Тем более. С детьми не нужно затягивать. Сейчас самое время этим озадачиться… — и она пьяненько хохотнула, слегка разочарованная фактом наличия жены.

Руслан как-то сразу сник и засобирался.

— Когда вы Карла заберёте? — Вновь перешла на «вы» Бажена.

— Если не возражаешь, то прямо сейчас. — Не хотел уступать занятые позиции Руслан.

— А когда вернёте?

— Думаю завтра днём. Хочешь, помогу тебе его похоронить… Или у тебя есть с кем это сделать…

— Похоже, что лучше всех его знал Ты… из всех моих знакомых. Так что хочу. Что бы Ты мне помог его похоронить.

Забрав Карла, Руслан спустился на лифте вниз весь в думах о… нет, совсем не о преступлении, а о Бажене… Дома его ждала красавица жена. Действительно — Елена Прекрасная. Он несколько лет «готовил» её себе в жёны. Заканчивая академию, увидел её во дворе школы напротив своего дома — стройную, красивую, задумчивую с огромными голубыми глазами десятиклассницу, выделявшуюся из толпы сверстниц утончённой изысканностью черт лица и изгибов тела.

Познакомившись, они стали встречаться. Ей льстило внимание такого взрослого мужественного и влюблённого в неё симпатяги с мужественной профессией.

Он в свою очередь, трепетно относился к её возрасту — ей было всего шестнадцать, так что свадьба была назначена на следующий день после её совершеннолетия.

После свадьбы, оказалось, что трепетно к её возрасту относился лишь он, она же этим совсем не дорожила. Другими словами, до совершеннолетия свою невинность она не сохранила. Но Руслан не был, ни снобом, ни консервативным моралистом, к тому же слезливая история об изнасиловании в то время, когда она занималась серьёзно скалолазанием и много проводила времени, особенно летом, в обществе таких же спортсменов, не обременённых рамками морали и запретов; о котором она, боясь, что Руслан её разлюбит (с её слов), не хотела до свадьбы говорить.

Женой она оказалась заботливой и хозяйственной. Вкусно готовила и выпекала всякие вкусняшки, балуя мужа разнообразием и неповторимостью блюд. Закончив на «отлично» кулинарный колледж, она с чувством исполненного долга осела дома, выпекая сдобу для кулинарии внизу их дома, получая пусть и небольшой, но регулярный заработок.

Всё было хорошо и все должны были быть довольны и счастливы. Но ничем, кроме своей готовки, не интересуясь, Елена становилась для Руслана всё более неинтересной, скучной и однообразно предсказуемой. Он выучил все её возможные фразы на различного рода обстоятельства и поступки (прям как у Эллочки-Людоедки), все её жесты, мимику и позы, которые за довольно большое время их брака ничуть не изменились и ничем не пополнились. Общение с ней наводило на него такую тоску, скуку и зевоту, что он целенаправленно свёл практически на «нет» их совместное времяпрепровождение, не брезгуя работать и в выходные, чем вызывал постоянные дружеские насмешки и поддёвки своих коллег.

Поэтому, несмотря на позднее время, он первым делом поехал в лабораторию, что бы собственноручно передать тело Карла своему товарищу, так же не спешащему домой, но уже по другим причинам.

— Послушай, Женя. Хозяйка этой птицы утверждает, что он отравился инжировым вареньем. Но мы-то прекрасно знаем, что от этого ещё никто не умер, поэтому нужно как можно быстрее выяснить, чем на самом деле он был отравлен. — Поздоровавшись со старым товарищем, приступил сразу к делу Руслан, зная, что тот дорожит каждой минутой своего драгоценного времени.

— Хорошо. Только по дружбе. Хозяйка-то красивая? — Оживился Женя, предвкушая занимательное исследование тушки птицы.

— Более чем.

— Понятно. Интересная? — не унимался любопытный товарищ, осматривая через очки с огромными линзами объект для предстоящего изучения.

— Писательница. Сказки пишет. Для взрослых детей. Интересно, это — как?!

— Чё ж не спросил?

— Не до того было…

— Чё, прям БЫЛО?!?!

— Тьфу на тебя! У тебя всё одно на уме! Убийство странное… Очень.

— Хочешь поговорить?

— Нет. Сначала сам попробую всё обмозговать. А если что — обращусь. — Обнадёжил Руслан.

— Как он себя перед смертью вёл?

— Откуда мне знать… Кто? О ком ты сейчас говоришь? — всё же усталость давала о себе знать.

— О птице, конечно. Не о твоём же покойнике. — Хмыкнул своей шутке Женя, довольный, что смог подловить друга.

— Хозяйка говорит…

— У хозяйки что — имени нет?

Руслан намеренно не хотел произносить её имя, зная, чем в свободное от работы время (а может и во время) заняты мысли его озабоченного неудовлетворённостью тела друга.

— Ты бы лучше себе подругу уже нашёл. У вас тут что, женщин совсем нет?

— Это ты меня просить пришёл, а не я тебя. Колись, как хозяйку зовут! — не отступал Евгений.

— Марина. — Соврал, не моргнув глазом, Руслан.

— Врёшь! Не может хозяйку такой птицы звать Мариной.

— А как можно звать хозяйку ворона?! — Удивился такому неожиданному повороту разговора его друг.

— Ну, не знаю… Злата, Марта, Наташа…

— И всё-то ты знаешь, и всё разумеешь… Наташа её зовут. — Ухватился за подсказку Руслан.

— Ну, так-то лучше. Хотя всё равно врёшь.

— Послушай, я же тебе не хозяйку ворона принёс, а ворона. Его, кстати, Карл зовут. Ты уж напрягись для друга — сделай всё возможное, что бы определить яд…

— Можно подумать, по-другому бывает. — Не унимался Женя. Так как он себя вёл? За какое время после начала… трапезы… издох?

— Минут через пять. Упав, хлопал крыльями. Из клюва выливались остатки варенья и пена. Опять же со слов хозяйки.

— Наташи.

— Ну да.

— Вот. Это уже что-то! С клюва и начнём…

— Ты только постарайся его не сильно изуродовать. Мне ещё его завтра хоронить предстоит…

— Ух ты! — по инерции среагировал Евгений и приступил к увлекательнейшему процессу своей работы.

— Милый, блинчики с мясом и пирожки с картошкой и грибами в микроволновке. Подогрей. Я очень устала сегодня — большой был заказ. Борщ в маленькой кастрюльке на плите. Можно я не буду вставать… — и зевнув, жена Руслана перевернулась на другой бок и засопела.

— «Вот именно в такой последовательности. И почему я не удивлён… Я, дорогая, уже хорошо покушал пусть и не такими вкусными и совсем не дома приготовленными бутербродами из странного хлеба со всякой не свойственной нормальному чёрному хлебу ерундой и обыкновенным сыром, но зато в общении с интересной, образованной, не просто мыслящей, но даже и неординарно… красивой женщиной, на которую я позволил себе смотреть не только как на свидетельницу, но и как на привлекательную, обворожительную, утончённую… женщину с необыкновенным именем: Бажена…».

Конечно ничего из этого вслух он не произнёс. Но думал он именно так.

Думая о Бажене, Руслан вспомнил, что не исполнял свой супружеский долг уже очень давно. Влечения к жене он не испытывал почти совсем, относясь к брачным обязанностям именно как к обязанностям и «чтоб на баб не кидаться» — как выразился один его не слишком деликатный приятель. Решив, что в силу сложившихся обстоятельств, таких как длительное воздержание, он не сможет завтра адекватно вести себя с Баженой (даже на похоронах), Руслан потянулся к жене, на что она очень даже охотно ему ответила…