Баба Люба, давай

Наталья Белецкая (2024)

Дочка ректора академии магии убила провинциальную аристократку, приехавшую поступать. Чтобы скрыть преступление, ректор решается призвать другую душу. В нашем мире, прожив долгую жизнь, умерла бабушка Люба. Каково же было её удивление, когда она вдруг услышала: — Гражданочка, не желаете здоровое молодое тело в новом мире? Наша соотечественница, конечно, желала, но мошенников научилась вычислять по голосу, поэтому соглашается, только изрядно поторговавшись. И теперь баба Люба в теле бедной аристократки, но где наша не пропадала? Да и ректору не позавидуешь: притащил из другого мира душу закоренелой феминистки! Держись, академия, революция грядет!

Глава пятая. Дочка ректора

Люба давно так хорошо не высыпалась. Обычно болели спина, сердце и ноги. Любовь Игоревна ворочалась, часто просыпалась и подолгу лежала, вновь пытаясь заснуть. Иногда сон приходил к ней только после обезболивающего укола.

А тут вдруг отлично выспалась, сон чудесный приснился. Люба открыла глаза и уставилась на незнакомый бежевый потолок. «Не сон, — пронеслась в ее голове паническая мысль, — значит, все правда: и лорд Вальдемар, и другой мир, и учеба, и клятва, и новое тело!»

И у этого тела, кстати, были свои потребности. Люба встала и огляделась. Вчера она помнила, что лорд что-то говорил о гостевых покоях. Судя по вещам, рассчитаны эти комнаты были на мужчин, но вот цветовая гамма показалась Любе странной. Тут преобладали красные, белые, бежевые и розовые тона.

Тяжелые темно-красные шторы на окнах, огромная кровать из розоватого дерева, тумбочка, небольшое кресло, белая шкура неизвестного животного на полу, а прямо напротив кровати одежный шкаф и ширма — вот и вся обстановка спальни. Туалет нашелся не сразу, незаметная дверь пряталась за ширмой. Открыв дверцу, Люба сначала подумала, что попала не туда. Из небольшой комнатки на нее удивленно смотрела какая-то лохматая девица. Только через несколько секунд она сообразила, что смотрит в зеркало, которое находится напротив двери.

— Очешуеть! — ошалело повторила Люба любимое слово своей внучки. — Это я?!

Когда Любовь Игоревну впечатало в тело Вильены, времени рассмотреть то, что ей досталось, не было. Потом, когда она переодевалась, хотелось только согреться и отдохнуть, и только сейчас Люба увидела, как она теперь выглядит.

Каштановые волосы, молодая упругая кожа, светло-зеленые глаза, небольшой нос, брови правильной формы — Любовь Игоревна трогала свое лицо, до конца боясь поверить в происходящее.

Возможно, самой Вильене ее внешность не нравилась — молодые девушки часто бывают недовольны тем, как выглядят, но бабушку Любу все более чем устраивало. Стройная фигура, небольшая грудь, длинные ноги, может, бедра немного полноваты, но это совершенно неважно, главное, она вновь молода и здорова.

— Что же произошло с тобой, Вильена? — задумчиво спросила у отражения Люба, когда эйфория немного прошла. Ответ на этот вопрос только предстояло найти.

С сантехникой она разобралась в два счета. Унитаз оказался непривычной формы, смывной бачок отсутствовал, зато из стены выпирал небольшой рычаг. Когда Любовь Игоревна опустила его вниз, раздалось слабое потрескивание, и унитаз очистился.

Похожие рычажки Люба обнаружила и возле ванны. Один подавал и регулировал воду, которая поступала из крана, второй управлял подобием душа. В потолке были проделаны дырочки, из которых при нажатии на второй рычаг шла вода.

Оставив набираться ванну, Люба возвратилась в спальню за полотенцем и напоролась на презрительный взгляд черноволосой красотки. Девушка с королевским видом восседала на кресле рядом с кроватью и недовольно кривила губы.

— Какое убожество! — сквозь зубы процедила она, оглядывая большие тапки, чуть спущенные носки, подвернутые штанины кальсон и криво надетый халат.

Возможно, другую девушку такое приветствие сбило бы с толку, но Любовь Игоревна знала, что выглядит прекрасно даже в такой несуразной одежде. Да и опыт сказывался, Любе хватило нескольких секунд, чтобы оценить брюнетку. Лет восемнадцати, худенькая, с большими черными глазами и тоненькими губами, она напоминала мышку, вышедшую на тропу войны. Видимо, это и есть дочка лорда Вальдемара; во-первых, внешнее сходство налицо, а во-вторых, больше в комнату по уверениям ректора, никто зайти не мог.

— Согласна, убожество, — искренне улыбнулась Люба, заметив, что в глазах девушки на мгновение мелькнуло изумление, — но ваш батюшка не озаботился моим гардеробом заранее, вот и пришлось ходить в том, что есть.

Как ни в чем не бывало Люба открыла шкаф и начала искать полотенце.

— Очень хорошо, что вы пришли, — меж тем говорила она, — мне как раз нужна помощь, чтобы разобраться в ванной комнате. Поможете?

— Хорошо. — Брюнетка встала с грацией великосветской дамы: изящно и легко.

«Чувствуются манеры, которые вбивались с самого детства», — любуясь девушкой, отметила Люба.

— Отец говорил, что забрал вас из какого-то отсталого безмагического мира, — брезгливо продолжила ректорская дочка, — вы, наверное, там раз в полгода мылись…

«Видимо, не до конца манеры вбились, — мысленно хихикнула Люба, — ну ничего, исправим. Приютских детей перевоспитывали, и эту перевоспитаем».

— Неужели так и сказал: из отсталого мира? — хитро улыбнулась Любовь Игоревна. — Может, еще добавил, что там все дикари?

— Хм… нет, — явно смутилась брюнетка.

— Безмагический мир не значит отсталый, — наставительно заметила Люба, — у нас там есть искусственный интеллект, мы летаем не только на другие материки, но и в космос, изучили весь земной шар, ныряем в океанские глубины. У нас можно запросто связаться и поговорить с человеком на другом краю мира, переслать ему фото, то есть статичные изображения, или видео — подвижные картинки. Врачи у нас пересаживают органы, например, мне вырастили и заменили хрусталик в глазу. Наши города огромны. Только в моем живет более миллиона человек. Например, я купила квартиру на десятом этаже. Из моих окон были видны крыши других многоэтажек и загородное шоссе, по которому постоянно мчались машины. Машины — это такие повозки, которые едут очень быстро. На большой скорости лучше не высовываться из окон: волосы может сдуть.

По мере того как говорила баба Люба, удивление в глазах брюнетки сменилось на скепсис.

— Вы ведь все это придумываете, — неуверенно произнесла ректорская дочка.

— Нет, — покачала головой Люба и, вспомнив, как говорил лорд Вальдемар, добавила: — Клянусь силой, все, что я сейчас рассказала про свой мир, — правда.

Как и в прошлый раз, Любовь Игоревна почувствовала, что под сердцем что-то кольнуло. Видимо, тут не разбрасываются подобными клятвами, но оно стоило того. На лице брюнетки проступало потрясение.

— Но почему, если… вы так выглядите? — наконец, сформулировала вопрос она.

— Почему утром не переоделась в те вещи, что лежат в гостиной? — Люба понимала, о чем думала девушка: раз не оделась в приличную одежду, значит, дикарка. — Потому что не вижу смысла переодеваться, раз собралась купаться. Кроме того, у нас считается, что главное не одежда, а то, что человек собой представляет. Королева и в обносках будет выглядеть как королева. А свинью как ни ряди, все равно свиньей останется.

Брюнетка задумалась.

— Давайте все же познакомимся, — после паузы предложила Люба, — меня зовут Любовь Игоревна, а вас?

— Тиана Улиес, — склонила голову девушка, — но вас я буду называть Вильена. Отец сказал, что вы должны привыкать к новому имени.

— А с прошлой Вильеной вас связывали какие-то отношения? Как получилось так, что прежняя душа покинула тело?

— Это. Вас. Не. Касается, — раздельно произнесла Тиана.

— Почему же? — удивилась такой реакции Люба. — Еще как касается! Мне бы хотелось знать, что произошло. Ваш отец сказал, что вы перепутали порошки…

— Ничего я не путала! — перебила Тиана.

— Значит, вы отравили ее специально? — нахмурилась Люба, она решительно ничего не понимала.

— Никого я не травила! Вы не знаете ничего, а отец не хочет слушать! Я ничего не путала! Я ни в чем не виновата! — Тиана не кричала, нет, но ее злой, отчаянный шепот пробирал до глубины души.

Она быстро развернулась и выбежала из спальни в гостиную.

— Все страньше и страньше, — повторила Люба слова Алисы из страны Чудес, — кто же все-таки убил Вильену?

Поскольку ванна еще не набралась, она решила еще раз попытаться разговорить Тиану. Девушка стояла спиной к ней, но когда Люба вошла в гостиную, резко обернулась. На лице Тианы выступил румянец, ладони сжались в кулаки, будто бы она собиралась драться.

— Я верю тебе, — мягко сказала Люба, — но мне нужно разобраться в том, что случилось. Вы же общались с Вильеной, верно? Возможно, давно общались?

— Нет, — раздраженно ответила Тиана. — Мы с ней познакомились недели две назад, когда ехали в столицу. Остановились в одной гостинице. Хотя какая там гостиница? Деревенский постоялый двор. Вильена эта — невоспитанная и заносчивая!

«Кто бы говорил!» — про себя подумала Люба, но перебивать не стала.

— Требовала себе слуг и лучшие покои на том основании, что у нее род древнее, — продолжала дочка ректора, — а что толку с этого рода, если они давно живут как крестьяне? Только нос драть умеют. Вильена всем рассказывала, что поступит в академию и выгодно выйдет замуж. Да кому она нужна? Невоспитанная провинциалка без приданого.

— И что потом? Она тебя оскорбила?

— Нет! Потом мы с ней встретились тут, в академии. И она флиртовала с Коллином!

— Коллин?

— Коллин Маерли — мой жених! — пояснила Тиана, но потом, смутившись, добавила: — Ну почти жених. Его родители и мой отец заключили предварительную помолвку. Я сама сказала об этом Вильене, когда мы с ней познакомились.

— И Вильена решила отбить Коллина?

— Да! Она его будто околдовала, — в отчаянии прошептала Тиа, — Коллин пригласил ее пообедать вместе, и она согласилась. Я не знала, как быть. Пошла к отцу, но он все время занят! Да и что он мог сделать?!

Тиана разжала кулачки и уже спокойней продолжила:

— Когда я сидела у него в кабинете, то увидела ключи. Обычно они лежат в запертом ящике, а в тот раз отец забыл их спрятать. Один ключ я узнала, он был от кладовой на факультете алхимиков. Я однажды приносила отцу оттуда лекарство от головной боли.

— И ты решила сварить какое-то зелье? — предположила Люба.

— Нет, я не умею варить зелья, — нахохлилась Тиана. — И решила расстроить свидание Вильены и Коллина по-другому. Я не хотела ничего плохого! Просто подсыпала ей слабительного! Слабительного!

— А где ты его нашла? У алхимиков? — продолжала допрос Любовь Игоревна.

— Нет, в папином шкафчике. Там есть большая кладовка с ингредиентами и готовыми зельями, но по-настоящему редких зелий в ней нет. Всякое снотворное или очищающее. Но у некоторых преподавателей в этой кладовой есть свои небольшие шкафчики. Они закрыты не только на ключ, но и магией. А папина заперта заклинанием на крови. Я знала, как ее отпереть, у нас дома кое-что так же закрыто. Решила, что там найду что-то стоящее. — Тиана тяжело вздохнула. — Сто раз посмотрела, на бутылочке с порошком было написано «Слабительное», но отец не поверил. Он так орал на меня, когда узнал. Сказал, что я все перепутала, что я убийца.

Тиа без сил опустилась на диван и, посмотрев на Любу, спросила:

— А сейчас вы мне верите?

Любовь Игоревна интуитивно чувствовала, что девушка не врет, но поверить в то, что причиной смерти стало обычное слабительное, было очень трудно. Тем не менее она села рядом с Тианой и объяснила:

— Не знаю, как у вас, но у нас есть такие люди — аллергики. На какой-то компонент в пище, питье или даже в воздухе у человека может быть реакция. Иногда это просто насморк или покраснение кожи, но бывают и смертельные случаи. Возможно, у Вильены была аллергическая реакция на какой-то компонент слабительного.

— Правда? — до конца не веря, прошептала девушка.

— Это маловероятно, но иногда случаются и, казалось бы, совершенно невозможные вещи, — честно ответила Люба.

Она видела, что Тиана мучается чувством вины, и погладила девушку по руке.

— Отец не поверил, — сквозь ком в горле сказала Тиа, — сказал, что я ничего не соображаю, не умею читать, не могу отличить буквы, что ему за меня стыдно, что я бездарь и ни на что путное не способна…

— А мама поверила? — почему-то шепотом спросила Люба.

— У меня нет мамы, — всхлипнула Тиана, — умерла, когда я была маленькой.

Любовь Игоревна всплеснула руками и обняла девушку. Дочка ректора сначала напряглась, но потом громко и совершенно неаристократично заревела.

— Он сказал, что я позор семьи, — захлебываясь слезами, говорила Тиана, — что никому не буду нужна, что он от меня откажется. Никому не нужна.

— Что ты, моя хорошая, конечно, нужна, — утешала Любовь Игоревна, — все будет хорошо. Ты не виновата, никакой ты не бездарь.

«Вот ведь, папочка! — думала о лорде Вальдемаре Люба. — Не разобравшись, наорал на дочь. Никому не нужна. А ребенок мучается. Убила человека — это не шутка. Ведь не врет, чувствую, что не врет. Но что-то тут все равно нечисто…»

Когда Тиана, наконец, успокоилась, Люба отстранилась и сказала:

— Я поговорю с твоим отцом. Верю, что ты говоришь правду. Может, сам лорд Вальдемар что-то перепутал. А может, это действительно аллергия. Если это так, то надо выяснить, на какой именно компонент.

— Нет, не надо, — покачала головой ректорская дочка, — отец рассердится. Он всегда на меня сердится, если я ему надоедаю.

— Послушай, Тиана, — ласково сказала Люба, — в своем мире я общалась со многими людьми и знаю, как надо говорить так, чтобы тебя слушали. Если хочешь, и тебя научу. Хочешь?

— Это какие-то умения ведьм? — нахмурилась девушка.

— Нет, что ты, — рассмеялась Люба, — это называется психология. Наука о том, как устроена психика человека. Здесь нет никакой магии, просто знания.

— Тогда я согласна, — кивнула Тиана.

— Позже обязательно займемся, а сейчас я хотела бы принять ванну. Там, наверное, вода набралась. Покажешь, где мыло, где шампунь, а где крем для ног, чтобы я не перепутала? — улыбнулась Любовь Игоревна.

Тиана быстро показала бутылочку с мылом и шампунь и вышла за дверь, пообещав подготовить повседневное платье, а Люба с наслаждением залезла в воду. Отмокая в ванной, она продолжала размышлять о слабительном. Что-то во всей этой истории казалось ей подозрительным.

Например, зачем обычное слабительное убирать в отдельный шкафчик, да еще и под заклятье на крови? А может… От мысли, пришедшей в голову, Люба замерла.

Что, если это не слабительное? И лорд Вальдемар таким способом спрятал какой-то сильный яд или ингредиент? Запрещенный? Подписал его как слабительное, чтобы не было вопросов, даже если кто-то случайно увидит содержимое его шкафчика. И объяснение есть замечательное: мол, не хотел, чтобы о проблемах с кишечником у самого лорда-ректора кто-то знал.

И никто бы не догадался, если бы дочь не влезла в шкаф и не решила подсыпать это «слабительное» сопернице. Лорд знал, что это был яд, но сказал Тиане, что та перепутала. Не мог же он родной дочери признаться, что занимается изготовлением запрещенных ядов? Недаром говорил еще там, в ее мире, что Тиана не виновата. Но если это так, то лорд, поместив другую душу в тело Вильены, прежде всего спасал свою репутацию.

Что теперь делать? Рассказать лорду о своих подозрениях или промолчать? Клятву она ему дала, все равно придется прикрывать ректора, даже если выяснится, что у него были какие-то запрещенные яды или ингредиенты. А вдруг нет никакого яда и у этого тела действительно аллергия? Или, может, кто-то видел, как Тиана подсыпала слабительное, и решил подставить ее или лорда Вальдемара? Но тогда ректору не дали бы провести призыв души…

Как все сложно. Рассказать Вальдемару или нет?