Достаточно одной таблетки

Наталья Андреева, 2010

Москва. Огромный город, населенный множеством людей. И у всех проблемы. Кому-то для счастья не хватает виллы на Лазурном берегу, а для кого-то и крохотная квартирка на окраине – предел мечтаний. На что только не пойдешь ради того, чтобы твое самое заветное желание осуществилось! Синдром Раскольникова – болезнь прогрессирующая, потому что количество людей, берущих деньги в долг, только растет. Но растут и риски тех, кто одалживает деньги. Да еще под огромные проценты! Как говорится, кто не рискует, тот в Новый год не пьет шампанского. Но ведь это может оказаться и последний бокал.

Ангелы «Медрая»

— Почему они первые? — проскрипел Синьборода, сразу же забыв про исковерканный русский язык.

— Потому что они пришли первые, — флегматично ответила Золотая леди.

— Но я записывался на десять!

— Мы все записывались на десять, — пожал плечами Белый свитер.

— Я же говорил, что везде очередь! Даже за деньги! И зачем нам нужны какие-то кураторы? Мне вообще-то нужен хирург! Я к нему пришел!

— У них такая система, — пояснила Золотая леди.

— За что только деньги берут! — продолжал возмущаться Синьборода.

— Не хотите, не платите, — сказал Белый свитер.

— У меня болит нога! Я не желаю с острой болью сидеть в очередях! Это противозаконно! Я буду жаловаться директору!

И только Велемир Ипатьевич привстал, кураторы из двери в регистратуру посыпались как горох.

— Госпожа Владимирская кто? — симпатичный парень в белом халате вопросительно посмотрел на ожидающих.

— Я Владимирская! — вскочила Золотая леди.

— Анастасия Дмитриевна?

— Да, Владимирская Анастасия Дмитриевна, — та порозовела от удовольствия.

— Идемте со мной, — парень улыбнулся. Алексей ясно чувствовал исходящий от него запах дорогого одеколона.

— Вы мне покажете клинику? — защебетала Владимирская, лаская взглядом мощную шею. Парень похоже намеренно расстегнул верхние пуговицы официального белого халата.

— Мы начнем с четвертого этажа. Там у нас косметолог и пластический хирург. Первая консультация — бесплатно.

— Как интересно! — расцвела Анастасия Дмитриевна. — Идемте!

— Господин Пичугин!

— Я! — Белый свитер тоже порозовел от удовольствия. Его девушка-куратор была самая очаровательная! Из-под короткого белого халатика еще более короткой юбки не было видно совсем, только стройные ножки, а на них — туфельки на шпильке.

«Система у них тут отработана, — подумал Алексей. — Не исключено, что они какое-то время наблюдают сидящих на диване потенциальных клиентов. Если женщина одинокая и еще не старуха, к ней приставляют симпатичного молодого человека. Так она легче расстанется с деньгами. Одинокому мужчине со средствами дают хорошенькую кураторшу. И он расщедрится, и у нее есть шанс устроить свою судьбу. Больные мужчины особо чувствительны к чарам хорошеньких женщин в белых халатах. Семейным же парам отгружают товар второсортный. Некрасивых, но настойчивых».

Словно в ответ на его слова раздалось:

— Леонидова!

— Я, — встала с дивана Саша. Поднялся и Алексей.

— Я Галина, — представилась девушка.

«Галина», — подтвердил прикрепленный к отвороту ее белого халата бейджик. Девушке было лет двадцать с небольшим, лицо некрасивое, все в прыщах, зубы плохие. Похоже, что персонал не имел скидок в собственной клинике. Хороши были только глаза, карие, глубокие. Но ресницы она не красила. На работу сюда пришла, понятно. «Замужем? — Алексей кинул взгляд на правую руку и с удовлетворением отметил обручальное кольцо. — А ты в тонусе, сыщик! Работай!»

— Я буду вашим куратором, — сказала Галина. — Идемте, я покажу вам клинику.

— Сазонова!

— Мы! — вскочил Семужка. — Мы Сазоновы!

— Глухарева!

— Я Глухарева, — не спеша поднялась Ираида Осиповна.

В пять минут кураторы разобрали всех.

— Синьборода, — пытаясь сдержать улыбку, объявила женщина лет тридцати пяти в модных очках.

— Последний, — проворчал Велемир Ипатьевич, поднимаясь с дивана.

Развели их в разные двери. Клиника была большая, и по лестнице Леонидовы в сопровождении Галины поднимались в одиночестве. Алексей заметно устал, пока добрался до четвертого этажа, кураторша тоже запыхалась. Зато Саша, к огромному удивлению Алексея, усталости не почувствовала. Напротив, бодро шагала по ступенькам, словно один только воздух «Медрая» уже был целебным.

— Здесь работают косметологи, — указала на стеклянные двери Галина. — Идемте. Первая консультация бесплатно.

— Девушка, вы нас не поняли, — остановил ее Алексей. — Моей жене требуется квалифицированная медицинская помощь. Она ест с огромным трудом, дышит тоже с трудом, а вы ей предлагаете омолодиться!

— Кто с трудом дышит? — удивилась Галина.

— Я и в самом деле плохо себя чувствую, — спохватилась Саша. — Не надо к косметологу.

— У нас хорошие пластические хирурги, — не унималась Галина.

«Вот и иди к ним, — чуть не удержался от хамства Леонидов. — Косметолог тебе не помешает. А моя жена — красавица! Даже такая! Больная и несчастная!»

— Я хотела бы поговорить с врачом, — робко сказала Саша. — А не с пластическим хирургом.

— Но это же совершенно бесплатно!

— Бесплатным бывает только сыр в мышеловке, — всерьез разозлился Алексей. — Это я вам говорю как профессионал.

— Вы что, дрессировщик?

— Нет, я опер. Работаю в уголовном розыске.

— Ах, вы из милиции… Что ж вы сразу не сказали? Идемте!

Они стали спускаться вниз по лестнице.

— Здесь у нас принимают специалисты, — замедлила шаг Галина на третьем этаже. — А здесь… — она остановилась на втором, — лаборатория. Вам наверняка придется сдавать анализы. Если вы будете ходить по врачам без меня, не забудьте, где что находится.

— Скажите, а зачем нужны кураторы? — не удержался от вопроса Алексей.

— У нас такая система, — виновато сказала Галина.

— Но зачем-то это нужно?

— Все для пациента, — дежурно ответила девушка. — Он должен чувствовать себя как дома. Мы все время рядом. Возможно, ему срочно понадобится помощь.

— Вы по образованию медсестра?

— Что вы! Я инженер-пищевик! Институт недавно окончила. Но работы по специальности пока не нашла.

— То есть, вы хотите сказать, что кураторы не имеют специального медицинского образования?!

— Ни один! Все, у кого оно есть, сидят по кабинетам.

— Чума! — удивился Алексей. — А много вам платят, извините за нескромный вопрос?

— Не думаю, что милиции это интересно, — замялась Галина. — Идемте.

«Видимо, модель клиники взята откуда-то ОТТУДА, — подумал Алексей, спускаясь вслед за девушкой на первый этаж. — Из-за границы. Как всегда: хотели как лучше, а получилось, как в России. ТАМ наверняка знают, зачем нужны кураторы. Система продумана, отлажена и работает без сбоев. ЗДЕСЬ же получился большой русский бардак. Жди сюрпризов».

Первый сюрприз ждал их с Сашей на первом этаже, у двери в кабинет дежурного терапевта. Имевшиеся в наличии два дивана были заняты, и им пришлось встать у стенки, под одним из сияющих бра.

— Подождите минутку, — сказала Галина и заняла очередь за такой же девушкой в белом халате.

Алексей понял, зачем они устраивают экскурсию по клинике. Чтобы очередь не скапливалась. Но сегодня наплыв пациентов, потому что государственные учреждения не работают. Он слегка сжал Сашину руку:

— Устала?

— Ничего, потерплю, — жалко улыбнулась жена. Она опять разволновалась. Волнение это всем знакомо, оно накатывает на любого, кто ждет приема у двери в кабинет врача, даже на абсолютно здорового человека. А вдруг что-нибудь найдут? Внутрь к себе не залезешь. Еще и реклама постоянно долбит по мозгам: «Многие опасные заболевания на ранней стадии никак не дают о себе знать…»

Леонидов невольно схватился рукой за сердце: закололо.

— Леша, что с тобой?

— Сам не знаю. Семен Ильич! — обратился он к сидящему на одном из диванов Семужке. — Будьте так любезны. Моей жене нехорошо, а мы с вами люди здоровые. Уступите ей местечко.

— Не надо. Зачем? — застеснялась Саша.

— Да-да, конечно! — Семужка вскочил. — Садитесь.

Саша села рядом с мамусей.

— Идите сюда, — позвал Алексей.

Семужка стал рядом с ним, опершись спиной о стену, и замер в ожидании.

— Нам только укол, — пожаловался он. — Мамусе плохо, а она нас потащила аж на четвертый этаж! Больницу показывать! Еле дошли.

— Почему же вы не возмутились?

— У них такие порядки… — развел руками Семен Ильич. И кивнул: — Вон, еще одни идут…

Леди в золотом сияла, как ее костюм, и ни на секунду не отпускала своего красавца-куратора. Ее пальцы с золотыми ногтями намертво вцепились в белый рукав его халата.

— Мне у вас очень… очень понравилось, — услышал Алексей. — Я обязательно хочу на бесплатную консультацию к пластическому хирургу…

— Не вижу повода, — тут же отвесил ей комплимент бейдж Руслан. — Вы замечательно выглядите, Анастасия Дмитриевна.

— Просто Настя.

— Подождите минуту здесь, Анастасия… — парень смущенно кашлянул. — Я должен отвести вас к дежурному терапевту. Такой порядок.

Владимирская нехотя разжала пальцы. В это время освободилось место на одном из диванов, и она села.

— Здесь в основном жильцы близлежащих домов, — шепнул Семужка. — Я знаю эту даму.

— Да что вы говорите?! — также шепотом удивился Алексей.

— Она замужем. Ездит на шикарной машине. Я несколько раз видел ее машину у нашего дома.

— Она живет в вашем доме?

— Нет, что вы! Ой, я, кажется, сказал лишнее, — спохватился Семужка.

— Стоп-стоп-стоп… — Леонидов не намерен был его отпускать. — Сказали «а», идите уж до конца алфавита. А я вам помогу. К кому она приезжала?

— Я не знаю, — покраснел как рак Семен Ильич.

— Ай, врете! Шила в мешке не утаишь, ведь так?

— Вы все равно узнаете…

— Я сам скажу, чтобы вас не мучить. Она приезжала к бабе Ане?

— Да…

— Деньги в долг брала?

— Этого я не знаю.

— Как же так? Такая богатая леди. На шикарной машине. И ездила к ростовщице. Наверняка с закладом.

— У нее муж.

— И что?

— У мужа неловко просить деньги на любовников.

— Ах, у нее есть любовник! И кто он?

— Она… — замялся Семужка. — Как бы это сказать?

— В свободном поиске?

— Это как?

— Ищет приключений на свою голову.

— Ее можно понять… — вздохнул Семужка. — Она так одинока…

— Вы что, знакомы? — подозрительно спросил Леонидов.

— Побойтесь Бога, Алексей Алексеевич, — усмехнулся Семужка. — Ну какой из меня герой-любовник? Мне Сашка Костиков сказал. А ему — Наиля.

— Наиля?!

— Мы ж соседи. Сашка — бомбила, а я машину не вожу. Если что — обращаюсь к нему. За деньги, разумеется. Сашка с меня по-божески берет.

— А Наиля с него тоже по-божески берет?

— Скажете тоже, — Семужка хихикнул. — Они просто друзья.

— Странная дружба, — заметил Алексей.

— Отчего же? У них много общего.

— Работа по ночам, к примеру.

— И это тоже. Они, как мы с вами, не привязаны к одному месту и к рабочему графику. Как говорится, то пусто, то густо. Наиля к Сашке посылала припозднившихся клиентов, когда им нужно было такси.

— И в самом деле удобно. «Тебе такси заказать, дорогой?» Читай: не пора ли и честь знать? Звонок в соседнюю квартиру, а там уже ждут! А чем отвечал на любезность Костиков? Возил к ней клиентов, если те интересовались проститутками?

— А почему не дать девушке заработать?

— Взаимовыгодное сотрудничество, — задумался Алексей. — Но вернемся к Владимирской. Почему Наиля была в курсе ее интимных дел?

— Сашка с бабой Аней не ладил, — признался Семужка. — Это знали все. А вот Наиля — напротив. Баба Аня ее любила. Если она вообще могла кого-нибудь любить, — добавил Семужка после паузы.

— Значит, Наиля сказала Костикову, а Костиков вам.

— Да, они вместе отдыхали.

— Отдыхали?

— Ну, выпивали. Сашка с Наилей. Расслаблялись, — пояснил Семужка.

— Наиля что, пьет?

— Какой вы… — поморщился от досады Семужка, — полярный.

— Какой-какой?

— Либо плюс, либо минус. Не признаете полутонов. У нее работа тяжелая, у Наили. Надо же как-то расслабляться? Женщины тоже ходят в рестораны, выпивают там, говорят о своих проблемах.

— Но они ходят туда с подругами, — заметил Алексей.

— У Наили нет подруг. Она очень красивая, — тихо добавил Семужка. — Ей завидуют. У Наили есть только друзья. Мужчины. Они отличаются от мужчин-клиентов тем, что с друзьями Наиля не спит.

— Вы друг? — в упор спросил Алексей.

— Я сосед, — побагровел Семужка.

— Значит, есть и третья категория мужчин в окружении Наили?

— Я…

— Семен Ильич! — окликнула Семужку девушка-куратор. — Идемте! Вас терапевт вызывает!

— Да-да… бегу…

И Семужка кинулся поднимать с дивана мамусю.

— Ох… Наконец-то… — разохалась та. — Что ж так долго?

— Народу много, мамуся. Уж так получилось, — виновато сказал Семен Ильич.

— Да сколь же можно меня мучить?

— Потерпи, дорогая. Сейчас тебе сделают укольчик…

Девушка в белом халатике подхватила мамусю под другую руку, и охающую женщину увели.

— Садись, — позвала Алексея жена. — Место освободилось.

Он сел рядом с Золотой леди. Чтобы как-то завязать разговор, сказал, обращаясь к ней:

— Что-то долго.

Владимирская бросила на Алексея любопытный взгляд, но покосилась на Сашу и разочарованно вздохнула:

— Долго, да. Но меня это не напрягает.

— А вы, простите, с чем пришли?

— Знаете, я вся такая больная… — она томно вздохнула и закатила густо подведенные глаза.

— А… Так вы на обследование?

— Да. Мне подруга посоветовала.

— Так вы заранее записывались?

— Да, еще перед праздниками.

— У вас была визитная карточка?

— Да, подруга дала. Она здесь постоянная клиентка. Там телефон, по которому я звонила, чтобы записаться на прием. Не помню, куда я ее засунула, эту визитку? Ах, я такая рассеянная!

— Мужу не стоило отправлять вас в клинику одну. Раз вы вся такая больная.

— Не все же такие заботливые мужья, как вы, — усмехнулась Владимирская, но потом спохватилась: — Он работает.

— Как? В праздники? — удивился Алексей.

— Он уехал в командировку.

— За границу, небось?

— Именно. Там какой-то саммит. Во Французских Альпах.

— Саммит в Альпах? Сейчас? — «Ты сама-то в это веришь?» — еле удержался от вопроса Леонидов. Все было настолько прозрачно, что ему стало скучно. Вот только визитка, найденная в квартире бабы Ани, смущала. А Владимирская не помнит, куда засунула свою.

Он скользнул взглядом по холеным рукам женщины. Ногти длинные, похоже, наращенные. Золотой маникюр. Кончики пальцев она словно в золото окунула, на одном — дорогое кольцо. Леонидов мог поклясться, что это бриллианты. Можно удушить такими руками тщедушную старушку? Теоретически можно все. А практически?

— Извините, я на минутку.

Он отошел в сторонку и достал из кармана мобильный телефон. Набрал номер судмедэксперта и терпеливо стал ждать ответа.

— Кому там не терпится? — раздался наконец в трубке сердитый голос.

— Палыч, извини, у меня к тебе один вопрос. Насчет вчерашнего трупа.

— Леша, ты в своем уме?! Может, дашь человеку поспать?!

— Дам, только ответь мне на один вопрос. У дамы наращенные ногти. Длинные и острые. Кажется, такой вид ногтевого дизайна называется «стилеты». Если она, к примеру, будет такими руками душить, останутся ли на шее следы ногтей?

— Разумеется, останутся!

— У трупа старухи, который ты видел вчера, были на шее следы ногтей?

— Ты хочешь, чтобы я тебе ответил сейчас? — с иронией спросил судмедэксперт.

— Да.

— А я не помню!

— Палыч, миленький, я сейчас в клинике…

— В какой клинике?

— В «Медрае».

— Я всегда знал, Алексей, что ты — сумасшедший. Я дам тебе соответствующий документ даже без медицинского освидетельствования. Потому что ты — сумасшедший. Только безумец может в свой выходной день, после суточного дежурства…

— Я привел сюда жену, — перебил его Алексей. — Случайно получилось.

— У человека с такой упорядоченной логикой не бывает случайностей. Ты машина, Алексей. Скажи, бога ради, где у тебя кнопка?

— Так как насчет ногтей?

— Мне надо поднять материалы. Я тебе правду сказал: не помню.

— Так подними!

— Тебя только это интересует или еще что-то?

— Пока только это. Но вполне возможно, что у меня возникнут еще вопросы. Здесь много интересного.

— Хорошо, — зевнул судмедэксперт. — Я этим займусь. Сейчас встану, выпью чашечку кофе, приму ванну…

— Побыстрее, пожалуйста.

— Ты мне еще указывать будешь! — разозлился Палыч. — Я тебе перезвоню. — И эксперт дал отбой.

«В самом деле, чего мне неймется? Но ведь удача, вот она — рукой подать!» Алексей посмотрел на Владимирскую. Потом набрал номер Кислицкого.

— Борис, у меня для тебя задание.

— А именно? — насторожился лейтенант.

— Ты вчера разобрался в картотеке покойной?

— Какой покойной? — оторопел Борис.

— Старушки-процентщицы.

— В общем… Да. Срисовал.

— Глянь в свои записи: есть ли там Владимирская Анастасия Дмитриевна.

— Прямо сейчас?

— Да! Записывай: Владимирская Анастасия Дмитриевна.

— У нас же уже есть подозреваемый!

— Делай, что тебе говорят! — рявкнул Алексей.

— Есть.

— Перезвонишь мне, когда будет результат.

«Почему я должен за всех работать?» Он вернулся на диван к Владимирской.

— Леш, почему так долго? — простонала Саша.

— Милая, раз уж мы сюда приехали, то не уйдем, пока не получим результат. Любое дело надо доводить до конца. Терпи.

— Я терплю.

— Госпожа Владимирская! — окликнули леди в золотом.

— Я здесь, — привстала та.

— Анастасия Дмитриевна, идемте со мной, — ласково позвал Руслан.

«Без очереди, — машинально отметил Алексей. — Она пришла сюда последней. Это значит, что у дамы есть деньги и ее сейчас будут на них раскручивать. Принцип у них простой: первым идет тот, с кого можно больше взять. Анастасия Дмитриевна готова платить. Интересно, откуда у нее такие деньги?»

История болезни

Владимирская А.Д.

«Вся моя жизнь умещается в одной фразе: я живу в ожидании развода. Вот уже лет пять. Да, пять лет я живу в ожидании развода. Как же это мучительно и… как же это стыдно!»

Подумав так, Анастасия Дмитриевна чуть не заплакала от жалости к себе. Пять лет назад ее единственный ребенок, дочь Алена, уехала учиться в США, и дом опустел. Муж приходит очень поздно, ей кажется, что он делает это намеренно. Не хочет с ней встречаться. А она ложится рано, по старой привычке. За десять лет, провожая Алену в школу, Анастасия Дмитриевна привыкла рано вставать. А сна ей требуется много, у нее пониженное давление и общий упадок сил. Поэтому в десять она уже в постели, с книжкой, читает перед сном любовный роман и ждет, когда в замочной скважине повернется ключ. Миша входит тихо, стараясь ее не беспокоить, и, не заглядывая в спальню, идет сразу на кухню.

Встречаются они с мужем утром, тоже на кухне. Спит Миша в большой комнате, на диване, в ее спальню давно уже не заходит, даже спокойной ночи пожелать. Они с мужем живут как чужие люди, каждый своей жизнью. Она встает раньше и вновь терпеливо ждет, сидя на диване, перед телевизором. Делает вид, что смотрит утреннюю программу, которая на самом деле осточертела настолько, что она уже видеть не может всех ее ведущих. Анастасия Дмитриевна сидит, стиснув зубы, и напряженно прислушивается не к тому, о чем говорят с экрана, а к тому, что происходит в квартире. Вот он встал, она слышит его шаги. Пошел в туалет, потом в ванную комнату. Умывается, ей слышно, как льется вода. Идет на кухню.

— Привет.

— Здравствуй.

— Алена не звонила?

— Нет, не звонила.

Он спрашивает это для того, чтобы просто не молчать. Оба прекрасно знают, что дочь звонит два раза в месяц. Раньше, когда Алена только-только уехала в Америку, она звонила раз в три дня. Потом раз в неделю. Теперь звонит два раза в месяц, в строго отведенные для этого дни. В эти дни Анастасия Дмитриевна с самого утра ходит с зажатым в руке телефоном, напряженно ждет звонка. Приезжает дочь тоже дважды. Дважды в год, зимой, под Новый год, и летом на месяц. Тогда ей кажется, что вернулась прежняя жизнь, полная больших забот и больших же радостей. И муж, похоже, не разводится с ней из-за этих редких встреч с дочерью, когда надо изображать дружную, счастливую семью. Миша даже переезжает на время в спальню, и хотя любовью они давно уже не занимаются, по крайне мере ночью она слышит его дыхание и чувствует рядом тепло его тела. Анастасии Дмитриевне и этого довольно: целый месяц она счастлива.

Скоро Алена окончит университет и должна бы вернуться обратно в Москву. Анастасия Дмитриевна боится об этом говорить, потому что дочь этой темы всячески избегает. Это знак. Алена, похоже, не хочет возвращаться. И не вернется. По телефону они с дочерью говорят о чем угодно: о ее парне, о трудностях учебы, о погоде. Только не о ее возвращении домой. Дочь решила там остаться, но не хочет пока расстраивать маму. Ее парень — американец, он НИКОГДА не поедет жить в Россию. Алена же, похоже, собралась за него замуж. Как только это будет озвучено, муж заговорит и о разводе. Анастасия Дмитриевна в этом уверена.

— Нет, не звонила.

— Значит, ничего страшного не случилось.

— Значит, не случилось.

Случилось. Для нее давно уже случилось. Она живет в ожидании развода, и это мучительно.

Иногда муж спрашивает:

— Тебе нужны деньги?

Она каждый раз отвечает:

— Да.

— Сколько?

И она, замирая, называет сумму. Кажется, что много, что муж начнет возмущаться, топать ногами, кричать: «А зачем тебе такие деньги?!»

Но он каждый раз послушно лезет в портмоне и дает столько, сколько она просит. Если нужной суммы нет, дает ей свою кредитку, зная, что она снимет ровно столько, сколько спросила, ни центом больше. А она каждый раз думает: «Надо было спросить больше». Денег муж предлагает все реже и реже, и это тоже симптом. Каждый раз, как она слышит фразу «Настя, нам с тобой надо поговорить», сердце замирает. Вот, сейчас… Сейчас он заговорит, наконец, о разводе. Но пока обходится.

«Почему ты со мной не разводишься?!» — хочется ей крикнуть ему в лицо. Она уже устала теряться в догадках. Почему?!! А главное, когда? Когда ждать?

Анастасия Дмитриевна все уже продумала. После развода она переедет жить к маме, а эту квартиру будет сдавать. Миша должен оставить ей квартиру, она уже проконсультировалась с адвокатом. Все варианты обговорены, адвокат ждет только ее звонка.

После развода она переедет к маме, а жить будет со сдачи квартиры внаем. И, разумеется, будет искать работу. У нее есть диплом о высшем образовании, когда-то, ей кажется, что это было в прошлой жизни, Настя Владимирская окончила педагогический институт. Она вышла замуж на последнем курсе, а когда сдавала госы, уже была беременна Аленой. В школе Настя проработала несколько месяцев и уже не помнит, как это было. Помнит только, что ужасно. Она до сих пор вздрагивает при слове «продленка», хотя сейчас, кажется, никакой продленки нет. Или есть?

Она плохо себе представляет, где и кем будет работать. Знает только, что работать надо. Она сделала ошибку, когда стала домохозяйкой, но школа так ее напугала, что даже думать о работе было страшно. После нескольких месяцев в ужасной продленке был декретный отпуск, потом… Потом все в стране поменялось, муж решил заняться бизнесом, олигархом не стал, фирма у него небольшая, но крепко стоит на ногах, переживает уже второй кризис и, похоже, справится с этим. Деньги у них есть. Вернее, у него. Анастасия Дмитриевна даже не знает сколько. Она вообще боится о чем-то спрашивать у мужа. Потому что боится, что разговор этот закончится разводом. Хотя она давно к этому готова и все продумала. Но каждый раз, когда она слышит фразу «Настя, нам надо поговорить», ей делается страшно.

Каждый месяц, первого числа, муж выдает ей деньги на хозяйство. И никогда не спрашивает отчета. Но она каждый последний день месяца все равно начинает оправдываться, говорить, как все подорожало. Это их самый долгий разговор за весь месяц.

Дважды в год муж покупает ей подарок. На день ее рождения и на Новый год. Это обязательно ювелирное украшение, и за годы совместной жизни у нее подобралась неплохая коллекция. Правда, за последнее время лучшие экземпляры перекочевали к бабе Ане. Она может их выкупить в любой момент, но…

Где взять деньги?

Самые большие глупости на земле совершаются от скуки. А еще от одиночества.

Сначала была тоска. Когда Алена уехала, она просто места себе не находила. Каждый день ходила гулять по одному и тому же маршруту: мимо школы, в которой училась дочь, непременно задерживаясь у детской площадки, где Алена когда-то играла, а потом медленно шла по тропинке, по которой они когда-то шли вместе с Аленой. Сначала в первый класс, а потом… Потом был выпускной. И каждый раз, когда она вспоминала взрослую дочь в бальном платье, у нее по лицу текли слезы.

— Женщина, вам плохо?

— Нет, все в порядке.

«Господи!!! Как же мне плохо!!!»

Надо было родить еще одного ребенка. Надо было устроиться на работу. Надо было… Да много чего надо было сделать, но, увы, не сделано. Она все откладывала на потом. А потом пришла, нет, не старость. Увядание. Она начала увядать. На лице появились, нет, не морщины. Морщинки. Пока еще морщинки. У глаз, где кожа самая тонкая, и на лбу, да резко обозначились носогубные складки. Надо было колоть ботокс. Сходить к пластическому хирургу. Надо было раньше… Опять это «надо было»!

У мужа наверняка любовница. И наверняка молодая. У них у всех молодые любовницы, у тех, кто добился всего, чего хотел, пока жена обеспечивала надежный тыл. Эти девочки пришли на все готовое, это совсем другое поколение, у которого нет ни стыда ни совести. Они хотят все и сразу, а главное — они это получают.

А что теперь делать ей?!

— Заведи любовника, — посоветовала подруга.

Та самая, единственная. Они вместе учились в школе, подруга, правда, так и не вышла замуж, воспитывает ребенка одна. Но именно по этой причине Иришка работает. Работа у нее интересная, а главное, денежная. И, что еще главнее, Иришка не боится никакого развода.

— Где же я его заведу?

— Езжай за границу. Там этих голодных мужиков… Как собак нерезаных!

Любовник… Ее давняя мечта. Она читает только любовные романы и каждый раз, лежа на кровати с книжкой в руках, грезит. И чувствует приятную тяжесть внизу живота. Ей невыносимо хочется, чтобы кто-то снял эту тяжесть, наполнил бы тело легкостью, разгладил бы поцелуями морщинки на лице. Кто-то молодой и сильный.

Где все эти молодые голодные мужики, жаждущие женского тела?

— Езжай в Египет, — посоветовала Иришка.

Ей уже говорили, что это страна разврата. Что арабы сами вешаются на женщин, причем им безразличны и внешность, и возраст. Мысль об арабе была противна, но окунуться в атмосферу разврата хотелось безумно. Она, истомившаяся в одиночестве и забвении, жаждала приключений.

Поехала одна и почти сразу нашла компанию: женщину с двумя дочерьми. У них были общие интересы: мужья остались в Москве, работать, а дамы в это время наслаждались морем и солнцем и тратили их деньги.

Она с первого же дня ждала: когда будут приставать? Присматривала того, которому не откажет. Все, как на подбор, молодые, стройные, весь персонал. В этом она увидела скрытое намерение исполнять все прихоти состоятельных клиенток. Прошел день, другой, третий… Ничего не было. Только взгляды, которые бросали на нее мужчины, и в самом деле истомившиеся по женской ласке. В конце концов она намекнула, что не прочь. Никакого результата!

Ее не трогали. Впрочем, никого не трогали.

— Им за это грозит увольнение, — пояснила новая подруга. — Это частный отель, владелец — итальянец. Он не поощряет связь персонала с отдыхающими. Так что тебе повезло. Вот в других местах…

Она чуть не завыла от тоски. Поездка прошла впустую. Почему она всегда оказывается не в тех местах? Господи! Да назовите уже мне этот отель, где можно!!!

Если долго о чем-то просить, то просьбу твою непременно услышат на небесах. Только потом не жалуйся.

Все глупости на земле совершаются от одиночества.

Они с Геннадием познакомились во время ее третьей поездки за приключениями. Он был и не молодой, и не красивый. Лет сорока пяти, маленького роста, с брюшком, с бегающими глазами. Но зато он сразу же стал за ней ухаживать. Она уже забыла, как это бывает. Анастасия Владимирская расцвела. Наконец-то у нее был роман! Геннадий представился адвокатом. Говорил много и очень умно, как ей тогда казалось. В постель они легли на следующий же день после того, как познакомились: для нее все уже было решено.

Конец ознакомительного фрагмента.