Достаточно одной таблетки

Наталья Андреева, 2010

Москва. Огромный город, населенный множеством людей. И у всех проблемы. Кому-то для счастья не хватает виллы на Лазурном берегу, а для кого-то и крохотная квартирка на окраине – предел мечтаний. На что только не пойдешь ради того, чтобы твое самое заветное желание осуществилось! Синдром Раскольникова – болезнь прогрессирующая, потому что количество людей, берущих деньги в долг, только растет. Но растут и риски тех, кто одалживает деньги. Да еще под огромные проценты! Как говорится, кто не рискует, тот в Новый год не пьет шампанского. Но ведь это может оказаться и последний бокал.

Ворота «Медрая»

Положив перед собой визитную карточку клиники, Леонидов без особой надежды набрал номер. Четвертое января, мертвый сезон. К огромному удивлению, ему ответили.

— Сеть клиник «Медрай», Татьяна, слушаю вас.

— Девушка, а вы разве работаете?

— Как видите, работаем.

— Так каникулы же!

— Мы отдыхали первого, второго и третьего января. А с сегодняшнего дня работаем без выходных. У нас частная клиника. Вы хотели записаться на прием?

— Записаться? Да, пожалуй.

«5/01 10.00», — вспомнил Алексей.

— Что вас беспокоит?

— Меня? Ничего. Мою жену беспокоит, — спохватился он. — Вы могли бы ей помочь?

— А что конкретно ее беспокоит?

— Потеря аппетита. Жалуется, что не может дышать.

— Совсем?

— Она дышит, разумеется, но говорит, что с трудом. У нее якобы ком в горле стоит. Похудела очень.

— Вам надо пройти обследование. Сразу предупреждаю, что у нас недешево.

— А есть варианты?

— Государственные учреждения не работают до десятого января. Если время терпит…

— А если не терпит?

— Вам надо обратиться в частную клинику. Мы — крупная сеть клиник с солидной репутацией. У нас работают лучшие специалисты, — затараторила девушка. — Мы…

— Хорошо, я понял. Записывайте.

— Консультация у дежурного терапевта бесплатная.

— Тогда тем более.

— Фамилия, имя, отчество?

— Леонидова Александра Викторовна…

— Приезжайте завтра к открытию, к десяти часам. Дежурный терапевт вас осмотрит и скажет, каких врачей надо пройти и какие анализы сдать. Сначала обратитесь в регистратуру. Назовете фамилию, и к вам выйдут.

— Отлично!

— Завтра мы вас ждем. До свидания. Спасибо, что обратились к нам! — спохватилась Татьяна и дала отбой.

«И вам спасибо», — Леонидов опять взялся за телефон. Теперь он звонил жене.

— Сашенька, ты занята?

— Не занята. Просто лежу.

— Как ты себя чувствуешь?

— Я же сказала: лежу.

— Я записал тебя к врачу.

— К врачу?! К какому врачу, все же закрыто!

— Частные клиники работают. Есть такая сеть клиник, «Медрай» называется.

— Я слышала рекламу. Но там же дорого!

— У нас есть сбережения.

— Мы же хотели купить мотоблок!

— Твое здоровье дороже. Так ты поедешь завтра в больницу?

— Конечно поеду! Леша, мне так плохо…

— Вот и отлично! То есть, я хотел сказать, это очень плохо, что тебе плохо, но хорошо, что ты согласна пройти обследование. Будет хоть какая-то определенность. Значит, завтра к десяти мы едем в «Медрай»!

— Спасибо тебе, Леша. Ты такой заботливый…

Леонидов покраснел. Хорошо, что Саша этого не видит! С другой стороны, шансы, что визитную карточку потерял убийца и именно он придет в «Медрай» к десяти часам утра, невелики. Пятьдесят на пятьдесят. Но настоящий сыщик за это непременно уцепится. Алексей почувствовал охотничий азарт.

«О здоровье жены надо думать! — разозлился он на себя. — А не о том, как раскрыть очередное убийство! С другой стороны: одно другому не мешает…»

— До встречи, любимая, — фальшиво сказал он и дал отбой.

…Зато Саша заметно повеселела. Это Алексей увидел, когда вернулся домой с суточного дежурства. Жена не спала.

— Я уже звонила твоей маме, — сказала, поцеловав его, Саша. — Она согласна посидеть с детьми. Не знаю, сколько времени это займет, но, думаю, недолго. Если это дорого, там не должно быть очередей.

— Я тоже так думаю. Значит, мы везем детей к маме?

— Зачем? Она сама сюда приедет.

— Но нам в девять выезжать!

— Она рано встает.

— Саш, это неудобно.

— Я с ней говорила, она считает, что это нормально.

— Я ей перезвоню, — Алексей взялся за телефон.

— Леша, не надо. Все нормально.

Он покачал головой и тут же вспомнил другую маму. Вернее, мамусю. И Семужку. Вот у кого не жизнь, а каторга!

— Тебе надо поспать, — ласково сказала Саша. — Ты устал.

Он тоже почувствовал, что устал. Сейчас бы завалиться спать числа до шестого… Но Саша… Сашу надо спасать…

— На том свете отосплюсь, — сказал Алексей жене и отправился за будильником.

…Мама приехала в половине девятого.

— Извини, что так получилось, — смущенно сказал Леонидов, целуя ее в щеку.

— Не за что извиняться. Я рада, что еще нужна вам.

— Проходи в комнату. Дети еще спят. Каникулы.

— Ты тоже любил поспать в каникулы, — потрепала его по щеке мама. — Похудел…

— А все говорят: поправился.

— Похудел… Волос седых прибавилось, — вздохнула она. — И не выспался, вижу. Но что тут поделаешь? Раз Саша болеет…

— Может, чаю попьем? У нас еще полчаса.

— Я пирожков домашних привезла. Вчера напекла, после того как Саша позвонила. Знаю, внуки любят мои пирожки.

— Тем более! Пойдем пить чай с пирожками!

…К «Медраю» они подъехали без пятнадцати десять. Пробок не было, Леонидов ехал и удивлялся. Москва свободна, когда такое было! Можно планировать время, которое придется затратить на дорогу! Невероятно! Зато на стоянке у клиники был аншлаг. Алексею это не понравилось. Конечно, есть версия, что это машины жильцов близлежащих домов, а если все эти люди приехали в «Медрай»?

«Мы записаны на десять, — успокоил себя Леонидов. — Если есть запись, значит, нет очередей».

— Идем? — спросила Саша, захлопнув дверцу машины. И указала на проходную: — А нас пустят?

— Должны были занести в список.

Он взял жену под руку и шагнул к железным воротам.

— Вы куда? — строго спросил их охранник перед турникетом.

— Мы по записи.

— Фамилия?

— Леонидова Александра Викторовна. А я сопровождающий. Муж.

— Есть такая, — кивнул охранник, сверившись со списком. — Проходите!

— Строго тут у них, — сказал Алексей жене, выйдя из проходной.

— Солидная клиника. Значит, врачи хорошие.

У солидной клиники была солидная дверь. Алексей открыл ее с трудом и пропустил вперед жену:

— Проходи!

Холл был тесным и темным, по левую руку от двери закуток, в нем — гардероб, а рядом крохотный диванчик. Тут же стояла пластиковая емкость с чистыми бахилами. Алексей усадил измученную Сашу на диванчик и надел бахилы, сначала ей, потом, присев, себе.

— Номерок не забудьте, — услышал он низкий женский голос.

А подняв голову, обомлел. У гардероба стоял Семужка! Семен Ильич собственной персоной!

— Семен Ильич! — воскликнул Алексей, вскакивая с дивана. — Какими судьбами?!

Семужка вздрогнул и обернулся. Его лицо медленно начала заливать краска.

— Алексей Алексеевич… — растерянно сказал Семужка, неловко засовывая номерок в карман. — Вы… здесь?

— Жена заболела, — скорее радостно, чем печально, сказал Леонидов. — Поликлиники не работают до десятого, больницы закрыты. Нашел по Интернету «Медрай», позвонил и — о радость! Работают! Я пулей сюда! А вы здесь какими судьбами?

— Мамусе вчера стало плохо. Давление поднялось. Сунулся в поликлинику — закрыто. Врача на дом тоже вызвать не смог. Сказали — после праздников, — пожаловался Семужка. — Мол, врачи — тоже люди, все отдыхают. А ей все хуже и хуже. «Скорую» не хочет. Они укол сделают и уедут, никто с ней сидеть не будет, и лечение не назначат. Отправят все в ту же районку. Позвонил сюда — работают! Еле уговорил ее прийти. Говорит, дорого. А мне никаких денег не жалко, лишь бы она была здорова.

— Аналогично. А где она? — Алексей огляделся. Мамуси в холле не было.

— У регистратуры сидит. Здесь дует.

— И в самом деле… — он невольно поежился. Дверь постоянно то открывалась, то закрывалась, люди входили и выходили, а на улице был мороз. Холл был такой маленький, что не успевал прогреваться.

— Леша! — позвала его жена. — Ты скоро? Я замерзла!

— Иду, любимая!

Алексей подхватил ее шубку и радостно сказал Семужке:

— Мне вас сам Бог послал, Семен Ильич! Вы ведь сначала к дежурному терапевту?

— Мы? Да, — растерянно сказал тот.

— Там и встретимся. — Алексей сунул гардеробщице Сашину шубку и проворно скинул свою куртку. — У меня к вам пара вопросов.

— Сейчас? — еще больше растерялся Семужка.

— А чего зря время терять?

— Ой! Мамуся! — спохватился тот. — Извините.

— Конечно, конечно.

Семужка тут же исчез.

— И куда нам? — спросила Саша, поднимаясь с диванчика.

— В регистратуру, как я понял. Оттуда все начинается.

— А мы не опоздали? — разволновалась жена.

— Ровно десять, — сказал Леонидов, глянув на часы, и кивнул на стену: — Видишь, стрелочка! А под ней написано: «Регистратура». Нам туда!

Он подхватил Сашу под руку и повел в конец коридора, где минуту назад исчез Семужка. Всего пара шагов — и тут ему открылись райские кущи. Насколько тесным был холл, настолько же просторной была приемная. Меж мраморными колоннами в ряд стояло штук шесть роскошных кожаных диванов, а перед ними элегантные журнальные столики со свежим глянцем, повсюду зелень, где искусственная, а где и живая, венчал все это великолепие огромный плазменный экран. Алексею даже показалось, что он слышит пение птиц. Потолки были высокими, на них — лепнина. Огромная люстра сияла как солнце, а яркие звезды бра облюбовали себе стены. И в самом деле — рай! Медицинский. Потому что здесь не только радуют пением птиц, но и лечат. И Саша повеселела.

На диванах, дружно повернув головы по направлению к огромному телевизору, сидели пациенты с сопровождающими, в одной из женщин Алексей узнал мамусю. Рядом, сжимая ее руку, замер Семужка. Что же касается остальных…

— Где бы ни встретиться… Оля, здравствуйте!

Племянница Анны Павловны от неожиданности вздрогнула.

— Вы?! Здесь?!

— Я то же самое хотел сказать. Вы? Здесь? Неужто заболели?

— Я с мужем, — промямлила Ольга и указала на угрюмого усатого мужчину, сидевшего рядом с ней.

— Внезапно стало плохо?

— Отчего же? Мы записывались заранее. «Медрай» — одна из немногих клиник, которые в рождественские каникулы работают.

«Записывались заранее… Неужели она? Или… он?»

— Леша, куда мне? — дернула его за рукав Саша.

— Садись на диван, а я в регистратуру.

— Они сами подойдут, — сказала, подвинувшись, женщина в очках с плюсовыми стеклами. — Вы только фамилию назовите.

— Ираида Осиповна! И вы здесь! И тоже заранее записывались?

— Я… Видите ли… — замялась консьержка.

— Леша! — напомнила Саша. — Ты шел в регистратуру!

— Да-да. Конечно.

Леонидов направился к окошку с надписью «Регистратура». Надо же, какая удача! Трое из тех, кого он взял на заметку вчера, оценив место происшествия, сегодня явились в «Медрай»! Среди них ценный свидетель — Семужка! И его мамуся, подруга покойной бабы Ани! Вот удача! Разумеется, нехорошо допрашивать людей в больнице, но в очередях к врачам они становятся особенно разговорчивыми. Глядишь, в беседе о болезнях всплывет ценная информация.

— Здравствуйте, — сказал он в окошко. — Наша фамилия Леонидова. Александра Викторовна. Мы записаны на десять часов.

— Присаживайтесь и ждите. К вам подойдут.

Алексей вернулся на кожаный диван.

— А какая у них система? — спросил он, присаживаясь рядом с Сашей и обращаясь ко всем сразу.

Ответил полнеющий мужчина средних лет в белом свитере. Бросив на него беглый взгляд, Леонидов отчего-то подумал: бизнесмен. Одежда дорогая и качественная, на руке вызывающие часы внушительного размера, не часы, а заявка на успешность, на пальце левой руки массивный перстень-печатка.

— У них тут кураторы, — сказал мужчина.

— Кто-кто? — удивился Алексей.

— Кураторы. Они стоят за вас в очередях.

— Они что делают?!

— Народу сегодня много, — пожаловался мужчина. — Я здесь не в первый раз, но такого никогда не видел.

— Это потому что праздники, — вздохнула леди в золотом костюме. Будто не в клинику пришла, а на банкет. — Везде закрыто, а «Медрай» работает. Куда же деваться, если болит?

Алексей оценил почтенную публику, собравшуюся в приемной. Некоторые, как он с Сашей или Семужка с мамусей, пришли вдвоем, а иные, та же леди в золотом костюме и мужчина в белом свитере, явились без сопровождающих. Ираида Осиповна тоже одна. А Ольга привела мужа. Неужели у всех этих людей есть деньги, чтобы ходить в такие дорогие клиники? Но, с другой стороны, леди в золотом права: куда же деваться, если болит?

В очередях люди обезличиваются. А в клинике тем более: лица у всех одинаково напуганные, вид болезненный. А потерять очередь нельзя, надо запомнить, за кем ты, кто за тобой и, на всякий случай, кто перед тем, за кем ты, и кто перед тем, за кем тот, за кем ты. Люди имеют привычку, заняв очередь и передав эстафетную палочку новому последнему, разбредаться кто куда. Запоминаются яркие детали одежды. Семужку Леонидов знал, Ольгу и Ираиду Осиповну тоже. Остальных пока обозначил как Белый свитер и Золотая леди.

— Кто последний? — раздался скрипучий голос.

Алексей обернулся и невольно вздрогнул. Высокий худой мужчина, весь седой, лицо в глубоких морщинах, но еще достаточно крепкий, стоял меж колонн, опираясь на видавшую виды трость. Сразу вспомнилась трость в фабричной упаковке, валявшаяся в прихожей у бабы Ани рядом с ее трупом.

— Я спрашиваю: кто последний? — раздраженно повторил мужчина.

— Здесь нет очереди, — флегматично ответила Ольга.

— Как так нет? Везде есть очередь! Даже на кладбище есть очередь! Первым достаются лучшие могилы!

— А вы сюда помирать пришли? — с иронией спросил Белый свитер.

— Вот с этим я, как раз и не спешу. Поэтому спрашиваю: кто последний?

— Это частная клиника, — сказала Золотая леди. — Садитесь, к вам подойдут.

— Только сначала подойдите к регистратуре и назовите свою фамилию, — посоветовала Ираида Осиповна. — Вы записывались?

— Разумеется, я записывался, — все так же раздраженно сказал мужчина. — И намеренно приехал чуть позже, чтобы не сидеть в очереди.

Он, тяжело опираясь на трость, захромал к регистратуре.

— Синьборода, — услышал Алексей.

— Что вы сказали? — удивленно переспросили в окошке.

— Моя фамилия Синьборода, — раздраженно повторил мужчина. — Здесь нет ничего смешного. Велемир Ипатьевич Синьборода.

— Присаживайтесь, к вам подойдут.

— Какая смешная фамилия, — шепнула жена на ушко Алексею. — Еще и Велемир Ипатьевич!

Алексей представил, как Синьборода душит тщедушную Анну Павловну, и невольно улыбнулся. На одну из жен ревнивого злодея старушка явно не тянула.

Велемир Ипатьевич, все так же тяжело опираясь на трость, подошел к одному из диванов и долго примеривался перед тем, как на него сесть. Видимо, нога доставляла Синьбороде сильное беспокойство.

— Вы с ногой? — спросила, подвинувшись, Ираида Осиповна.

— Что? — Синьборода наконец сел.

— С ногой, говорю, пришли?

— Разумеется, с ногой! Как я мог сюда прийти без ноги?

— Я имела в виду, что у вас болит? Нога?

— Что сделали с русским языком, а? — разозлился Велемир Ипатьевич. — Надо правильно выражать свою мысль! Ведь до чего дошло! Предлагают внести в словарь русского языка всякие там «ченить», «аффтар жжет»! Безобразие!

— Но ведь все понятно, — Алексей сжал Сашину руку, заметив, как напряглась жена, преподаватель того самого русского языка, — когда говорят «аффтар жжет». Это сильные эмоции.

— Молодой человек! — Велемир Игнатьевич аж привстал.

— Шемякин кто?

У двери в регистратуру появилась очаровательная девушка в белом халатике. Из-под халатика виднелись узкие брючки, из-под брючек — модные тупоносые туфельки на высоком, но устойчивом каблучке.

— Я Шемякин! — Ольгин муж поднял руку, как примерный ученик.

— Мы Шемякины, — подтвердила племянница Анны Павловны.

— Я ваш куратор, Мария, — девушка указала на бейджик, болтающийся на шее. На нем и в самом деле было написано: Мария. — Я буду вас сопровождать во время ваших визитов в «Медрай», по всем вопросам обращайтесь ко мне. Вы к нам в первый раз?

— Да.

— Идемте, я покажу вам клинику.

— Я хотел к гастроэнтерологу… — заикнулся, было, Шемякин.

— Вам надо посмотреть нашу клинику, — очаровательно улыбнулась Мария. — Я покажу вам, где что находится. Мы сейчас поднимемся на четвертый этаж, потом спустимся на третий, где принимают специалисты, в том числе и врач-гастроэнтеролог, я вам покажу его кабинет, а потом мы вернемся сюда, потому что здесь с вами должен побеседовать дежурный терапевт, поскольку вы первично.

— Но…

— Это совершенно бесплатно! Идемте.

Ольга и ее муж поднялись с диванчика.

— Лифт не работает, — предупредила девушка, очаровательно улыбаясь.

— Почему? — переглянулись сидевшие на диванах пациенты.

— Потому что праздники. Мы работаем, а коммунальные службы нет. Здание обесточено, то есть обезлифтчено… — она сбилась. — В общем, подниматься на четвертый этаж придется пешком.

— А может, не надо? — робко возразил Ольгин муж. — Я не очень хорошо себя чувствую.

— Я должна показать вам клинику! — обиделась Мария. — Идемте же!

Шемякины ушли.