Я подарю тебе крылья

Наталья Александровна Цикоза, 2021

Где я? Кто я? Как меня зовут? Столько вопросов и не одного ответа. Только кромешная мгла и давящая тишина вокруг. Откуда я в тот момент могла знать, что ждёт впереди. Чужой мир распахнул для меня свои объятья. Позволил обрести друзей и любовь в лице чудовища. И пусть порой отчаянье накрывало душной волной, я всё же жива. И по-прежнему полной грудью дышу этим странным миром.

Глава 4

Я вновь проснулась посреди ночи. Шевелиться не стала, просто рассматривала лицо эдранильца на соседней подушке. Рофа было не видно из-за плеча спящего Карима, но я предположила, что он тоже спит в большом кресле у стола. Однако вскоре различила шуршание бумаги, еле слышное на фоне шума моря из открытого окна. Любопытно, чем он таким занимается? Но всё же шевелиться не стала, а то опять разбужу лана, как в прошлый раз.

Тело почти не болело, ладони в последний раз, когда их мазали заживляющим кремом, совсем не пекло, спать не хотелось. И я занялась тем, чем надо было заняться уже давно, если бы от слабости постоянно не проваливалась в сон — вспомнить… Не знаю, моим ли именем меня называют, да и в самом деле не могла же я родиться в этом клятом лабиринте, причём уже взрослой. Зажмурилась, чтобы сосредоточиться и изо всех сил постаралась вспомнить прошлое. Ничего не вышло, только голова разболелась, и в висках гулко загромыхало — еле слышно разочарованно выдохнула. Открыла глаза и тут же увидела за спиной Карима Рофа, с тревогой глядящего на меня. Улыбнулась и виновато пожала плечами. «Прости», — беззвучно проговорила одними губами. Он быстро обернулся, пошуршал, чем-то едва слышно стукнул и, обойдя кровать, присел возле меня на колени, чтобы оказаться ближе.

— Вам не спится, лания Талиша? — спросил еле слышно. — Или что-то болит?

— Нет, — качнула головой, — пыталась вспомнить хоть что-нибудь — бесполезно, только голова разболелась, — вздохнула огорчённо.

— А зачем вам это понадобилось? — парень действительно недоумевал.

— Как зачем? Ну, чтобы не чувствовать себя новорождённым младенцем, наверное… — Я задумалась, меня жутко угнетало отсутствие памяти, как парень не может этого понять?

— Лания, если вы оказались здесь по воле богини, и она не оставила вам воспоминаний, значит, так надо. Просто примите её волю.

— И остаться беззащитной?

— А разве вам что-то угрожает? — улыбнулся Роф. — Думаю, теперь вы находитесь под защитой главы одной из самых сильных ветвей. Лан Карим сумеет вас защитить от всего на свете, поверьте.

Роф говорил с такой уверенной гордостью, словно был счастлив служить именно этому лану, а не являлся его рабом. Я несколько секунд смотрела на парня. Может, он прав и стоит всего лишь довериться странному сильному мужчине, что лежит сейчас рядом? Но всё же… так хотелось вспомнить себя, своё прошлое…

— Роф, расскажи мне о богине и о том месте, где я оказалась по её воле.

И парень принялся рассказывать о том, как из ничего появились земля и небо, повинуясь кисти светлоокой Марании, что не жалела красок, создавая на холсте мир Эдрина. Как нарисовала большое ветвистое дерево, что корнями уходило в глубь земли, а ветвями подпирало небо. А потом, подумав, поранила средний палец на руке и уронила на ветви этого дерева несколько капель своей крови, и там, где упали эти капли, появились первые эдранильцы и назвали Маранию своей матерью. Богиня так расчувствовалась, что не сдержала слёз умиления, которые, упав на землю и воду, создали животных, птиц и рыб. И жили все созданные богиней люди и животные много столетий, постепенно заселяя мир. Но в какой-то момент с неба на Эдрин упал огромный горящий камень, и много тогда погибло детей богини. Она поняла, что кто-то из богов другого мира позавидовал благоденствию мира, что создала Марания, и решила она защитить его, поставив купол над Эдрином, чтобы никто не мог навредить жителям. Только вот оказалось, что купол не пропускал мольбы и просьбы тех, кого защищал. И вот посреди моря вырос остров, в его чреве — огромный лабиринт, а в центре этого лабиринта у ног изваяния богини-матери возникла чаша, наполненная слезами светлоокой Марании. Достойный эдранилец теперь может молить там о чуде богиню, испив несколько капель слёз светлоокой, и она услышит его. Но не чистый душой или не эдранилец не сможет пройти по коридорам лабиринта к этой чаше и вернуться обратно. А самые сильные и любимые дети никогда не плутают в священном лабиринте.

Я слушала с замиранием сердца старую легенду о создании мира Эдрина. А потом внезапно вспомнила слова Карима там, в лабиринте «здесь только слёзы Марании» и горько-солёный вкус воды, что пила потом.

— А что будет с человеком, таким как мы с тобой, если он попробует выпить из чаши? — спросила совсем тихо.

— На этот остров не должен ступать ни один раб, это карается смертью ему и его хозяину, да никто и не смог бы пройти в центр лабиринта. А слёзы Марании для людей смертельны, — парень посмотрел на меня и улыбнулся, — но ведь это она сама привела вас туда, и, испив из священной чаши, вы не умерли.

— Да, — вздохнула ему в ответ, — только какой целью, не понятно, я ничего не помню. Хоть бы на минуту вернуться туда, откуда меня привели.

Роф тепло посмотрел на меня, поднялся, налил в кружку воды, капнул туда что-то из склянки, стоявшей рядом, и помог выпить.

— Если богиня не оставила вам память, может, не стоит этого желать? — Проследил, как опустела кружка.

— И тем не менее, — пробормотала я, уже закрывая глаза, — хотя бы на минуту попасть в мою прежнюю жизнь…

Это накатило валом: гул, жар, яркая вспышка и боль… боль… боль… Как будто окунули в горячую лаву, кожа плавилась, сползая лохмотьями, и даже кричать было невозможно. Сколько это продолжалось? Невообразимо долго, наверное, целую вечность. А потом всё кончилось. Я распахнула глаза и увидела три склонённые над собой фигуры, тревожные взгляды. Я снова всех разбудила. Почувствовала липкий, холодный пот, покрывающий всё тело…

— Простите, — виновато прошептала и попыталась подняться, Роф каким-то своим невероятным чутьём понял моё желание и помог сесть, опершись на спинку кровати, — я напрасно хотела вспомнить…

— Вспомнила? — Карим убрал мокрую прядку, прилипшую к моему лбу.

— Лучше бы не вспоминала, — прошептала, поёжившись.

Осмотрела мужчин, что оказались рядом. Карим сидел на кровати, Роф и Карах стояли в напряжённых позах. В руках у парня было мокрое полотенце, а Карах непривычно взлохмачен. Я на секунду задержала на нём взгляд, похоже, эдранильца выдернули прямо из постели. Все трое всматривались в меня.

— Как вы себя чувствуете, лания Талиша? — Голос лекаря казался напряжённым.

— Хорошо. Рофу не стоило беспокоить вас, лан.

— Я пришёл, когда услышал ваш крик, — чуть прикрыв глаза, ответил Карах.

— Я кричала? — Обвела взглядом собравшихся, Руф кивнул. — Наверное, во сне, — едва слышно пробормотала.

— Что тебе снилось? — Карим тронул за плечо, вероятно, хотел погладить, но передумал, всё ещё боится напугать, я улыбнулась про себя.

— Если это и есть прошлое, то я вправду умерла, где-то там, — я неопределённо мотнула головой, прикрыла глаза, — страшно…

— Великая богиня не просто так лишила вас памяти, лания?

— Да, гореть заживо это… — я недоговорила, перед внутренним взором пронеслись виденные совсем недавно картинки.

— Маленькая, — Карим порывисто взял мою руку и прижал к губам очень аккуратно.

Было неудобно, и я попыталась освободиться от его захвата — он, с сожалением выдохнув, отпустил. Виновато посмотрела на его. Снова осмотрела мужчин: как же они переживают, вон Карима едва заметно потряхивает.

— Со мной всё хорошо, правда. — Ещё чувствуя себя виноватой, потянулась к руке эдранильца.

Тот перехватил её и посмотрел так… не знаю, как будто нашёл алмаз в груде камней. Желание прикоснуться к нему самой стало ещё больше. Наверное, Карим прочёл что-то в моих глазах, его зрачок, и так расширенный в полутьме каюты, вновь заполнил радужку.

— Роф, пойдём, я дам тебе успокоительное для лании. А вам, лания Талиша, стоит принять ситуацию, в которой вы оказались, как данность, не гневите богиню, — он скользнул взглядом по руке, что так и держал Карим, чуть дёрнул уголком губ, скрывая улыбку, и добавил, — потерпите эту ночь, завтра уже сможете пользоваться своими руками.

— Спасибо, лан Карах, — я с благодарностью склонила голову. — Лан Карим, — позвала мужчину, который так и держал мою руку, чуть поглаживая кисть большим пальцем, — я и правда могла разгневать вашу богиню?

— Она уже и твоя, малышка. Светлоокая Марания всемилостива, ведь ты и дальше бы мучила себя попытками что-нибудь вспомнить?

— Наверное, да, — задумчиво произнесла я, следя за пальцами мужчины.

— Она дала тебе возможность кое-что увидеть, чтобы у тебя больше не возникало такого желания.

Я поёжилась, да, подобного желания больше не возникало. Горько вздохнула и, улыбнувшись, посмотрела на мужчину. Его рука медленно поднялась, я почувствовала на щеке шершавую ладонь. Он сглотнул и медленно провёл по волосам.

— Талиша, называй меня просто по имени. — Услышала я чуть хрипловатый голос.

— Я постараюсь, лан Карим, — прошептала не в силах прервать зрительный контакт.

Тихо скрипнула дверь, и я, вздрогнув как от выстрела, опустила наконец глаза. Эдранилец поднялся с кровати и вышел.

— Лания, я не вовремя? — Роф присел возле меня.

— Ты говорил, я предназначена ему?

— Да, лания Талиша. — Глаза раба снова стали тревожными.

— И у меня нет вариантов?

Парень отрицательно качнул головой.

— Я буду рабыней?

— Не думаю. К рабыням так не относятся.

— Тогда кем?

— Не знаю, лания, но вы — его шанс принять верное решение, — проговорил он еле слышно и как-то воровато покосился на дверь.

— О чём ты?

Взгляд парня снова скользнул по двери, и Роф поведал о том, почему Карим оказался здесь, что он задумал и кто его на это подталкивает. Да, пока не случилось ничего фатального, но предательство своего саэра…

Я — его шанс выжить, а он, похоже, — мой. Парень говорил очень тихо и всё время косился на дверь.

— Лания, он хороший хозяин, и я уверен, что оказался бы не менее хорошим правителем, но только не таким способом. Мы все, кто верен своему хозяину и другу, молим светлоокую Маранию о милости к лану Кариму. Наверное, она услышала нас, раз уж вы появились. Ему нужны крылья.

— Но ведь у него есть… — От удивления я открыла рот.

Роф улыбнулся и принялся рассказывать о потерянной способности эдранильцев летать. Он говорил о древней расе и её бедах и о том, как и зачем в этом мире появились люди. Рассказывал, как люди добровольно, с благодарностью принимают рабство, и светло, но как-то грустно улыбался. Да, это их жизнь, и я так и не задала вопрос о свободе, она им была не нужна. Да и что такое свобода? Мы все находимся в ограничивающих рамках социальных, этических, моральных норм. И кто скажет после этого, что он свободен? Эдранильцы обеспечивают кров, пищу и защиту своим рабам, а ещё у них есть целый свод законов, не позволяющих наносить вред людям, принадлежащим им. А клеймо… люди согласны на это, так кто я такая, чтобы осуждать их.

Роф рассказывал о родном койе и о своём учителе, который тоже был рабом, он принадлежал отцу Карима. Но тот отпустил его в родной кой, когда в силу почтенного возраста выполнять работу во владениях ветви Эшмара старику стало затруднительно. Сейчас он учит детей письму грамоте и законам Эдрина и получает саму — что-то типа пенсии.

Вернулся Карим и недовольно покачал головой.

— Роф, разве ты не понял, что лании надо много отдыхать?

— Не ругайте его, пожалуйста, — попросила, — я ведь ничего не знаю о вашем мире, а Роф очень интересно рассказывает. — Я уже лежала на подушке, выпив настойки Караха. — И потом, я немного боюсь, вдруг опять приснится… — почти прошептала.

Лан Карим улёгся рядом и осторожно коснулся моих волос.

— Не бойся, светлоокая Марания милостива, и я рядом. — Он потянулся и положил руку мне на бедро. — А завтра Роф начнёт учить тебя, как его учили в койе.

— Спасибо, — прошептала, закрывая глаза, и даже рука эдранильца мне не мешала.

Последние несколько минут Карим стоял за дверью и слушал, как мальчишка рассказывает о мире Эдрин, тепло отзывается о своём учителе. Эдранилец помнил его, достойный старец, он когда-то и самого Карима учил. Надо же, как сплелись судьбы двух разных рас. Карим раньше и не задумывался над этим. А ведь мальчишка правильно делает, что описывает лании все мелочи, которые для жителей родного мира понятны и естественны, а вот для неё… Тихий вопрос — и снова подробный ответ. «Пожалуй, когда вернёмся в родовое поместье, пусть этот мальчишка и дальше прислуживает Талише, раз уж они так хорошо поладили…» — На минуту задумался, а сам он… почему постоянно теряет нить разговора в общении с маленькой ланией, да и вообще пары слов связать не может. Он вошёл, стараясь не издавать лишних звуков. Роф сидел прямо на полу у кровати, облокотившись о неё плечом, и продолжал что-то рассказывать, мельком взглянув на хозяина. Талиша лежала, сквозь ресницы наблюдая за ним, — видимо, снадобье Караха уже начало действовать, — но распахнула глаза, едва эдранилец приблизился, напряглась. Карим обошёл кровать, молча лёг на свободный край, подумав, положил руку на бедро девушки — она не вздрогнула и попыток отодвигаться тоже не делала. Он выдохнул с облегчением. Маленькая лания закрыла глаза, уплывая в сон. Светлая кожа, светлые волосы, брови чуть изогнутые, милые розовые губы… и скоро она будет его. Медленно, но верно она привыкает к нему, уже не вздрагивает и не отстраняется, вот даже позволила его руке остаться на округлом бедре, жаль только, что поверх одеяла. Карим прикрыл глаза, представляя, как пройдётся пальцами по бархатной коже её ног, бёдер, живота, как тронет её восхитительные холмики, увенчанные розовыми вершинками, как ворвётся в нежную плоть, вырывая стоны, которые станет собирать своими губами. Он и сам был готов сейчас застонать.

Вот только этот её сон, она говорила, что горела заживо… Крик, полный боли и отчаянья… он не мог разбудить её несколько долгих секунд, она кричала и металась по кровати, дрожа и одновременно обливаясь потом. Рядом застыл побледневший Роф, в каюту ворвался Карах. А она распахнула глаза, полные ужаса и боли, сморгнула и смотрела уже виновато, просила прощения… маленькая лания…

Карим тихонько пододвинулся ближе и обнял малышку, она недовольно завозилась во сне, а потом уткнулась носиком в его бок. Эдранилец улыбнулся, он не позволит злым снам потревожить его ланию. Он защитит от любой напасти от каждого, кто посмеет косо посмотреть на неё, пока он рядом, малышка ни в чём не будет нуждаться. Как же она обрадовалась, когда он сказал, что ей предстоит учиться. Он улыбнулся своим мыслям, напомнив себе, что не станет торопиться, пять с небольшим месяцев плаванья — у него будет время приручить малышку.

Он с усилием оторвал взгляд от милого лица, поднял глаза и встретил улыбающегося Рофа. Тот попытался скрыть улыбку, но у него это не сильно получилось. Впрочем, лан не сердился на своего раба, он видел, как близки стали эти двое друг для друга. Хорошо, Талише нужен верный друг в чужом, не понятном для неё мире, а Роф — самая достойная для этого кандидатура. Это сильный парень, внимательный, умный и безопасный для его женщины, лучшего и придумать было сложно.

Раб поклонился и вернулся в кресло. До утра ещё было время.