Страна, в которой ходят вверх ногами

Наталия Самохина, 2023

«Страна, в которой ходят вверх ногами» – это сборник из 14 рассказов об Австралии. Рассказов о настоящей Австралии, а не о той, что из путеводителей для туристов. Рассказов об истории страны, русской и итальянской иммиграции, природе и людских судьбах, облеченных в интересную, подчас фантастическую форму. И что самое главное – прошедших через судьбу и сердце русского человека, живущего в этой стране.Книга расскажет вам о страницах истории Австралии и судьбах иммигрантов из европейских стран, работавших много и тяжело, чтобы сделать эту землю своей новой Родиной. О неразрывной связи человека со всеми живыми существами, населяющими нашу планету, переданной через уникальную природу Австралии и Новой Зеландии. А также о хрупком барьере, разделяющем Жизнь и Смерть.

Глава 2. На работе

Не отпустить Билла

Все имена в рассказе являются вымышленными

Паркую машину у приземистого кирпичного здания и вдыхаю аромат цветов, доносящийся из сада. Здесь круглый год что-нибудь цветёт. Сенсорная дверь плавно раздвигается передо мной, и я попадаю в офис приёмной. Здороваюсь с секретаршей и расписываюсь в журнале прихода и ухода сотрудников. Для того, чтобы войти в главную часть здания, прикасаюсь к кнопке, расположенной высоко на стене с правой стороны дверного проема. Теперь самое главное — это как можно быстрее войти, чтобы никто из находящихся по ту сторону двери не смог выскользнуть наружу. Тут же встречаюсь глазами с женщиной, идущей мне навстречу. Они совершенно лишены выражения, безэмоциональны. Женщину зовут Дженнет, она один из резидентов с болезнью Альцгеймера. Спрашиваю, как у неё дела, беру за руку и обещаю отвести домой. Проходим вместе несколько шагов по коридору и слышим резкий раздраженный голос, говорящий по-испански. Голос доносится из комнаты, находящийся с правой стороны. Обладательница голоса мне хорошо известна, как и то, что её в этой комнате быть не должно. Проводим короткую и успешную операцию по извлечению испанки Долорес из комнаты австралийки Кэролайн. Долорес присоединяется к нам с Дженнет. Буквально через несколько метров наша процессия пополняется мужчиной с синдромом Дауна. Ему больше шестидесяти, но по умственному развитию он как ребенок 6-7 лет и так же излишне эмоционален. Шейн чем-то очень сильно расстроен, разговаривает сам с собой, на глазах слёзы. Глажу по голове, успокаиваю обещанием дать вкусное печенье и веду мой караван в столовую, это как раз по дороге. Путь в служебную комнату, где я могу оставить свои вещи, всегда занимает у меня много времени, поэтому на работу я прихожу заранее. Это моя Австралия, а вернее, часть её. Это дом престарелых, в котором я проработала девять долгих лет. Это приют горя и радости, улыбок и слез отчаяния, боли и гордости от её преодоления.

Работая в месте, которое для большинства людей, живущих в нём, становится последним приютом, учишься наращивать кожу. Меняется жизненная философия и отношение к жизни и смерти. Очень многое меняется.

Ты понимаешь, что по восемь часов в день находишься где-то на грани миров, как Харон, перевозивший души умерших через реку Стикс. Помнил ли Харон имена всех, кого перевозил? Испытывал ли к ним сострадание? Скорее всего, отдавал должное мужеству тех, кто достойно завершил свой земной путь и твёрдо смотрел в глаза вечности. Человеком, который стал для меня примером победы духа над телесной немощью, был Билл Моррис.

У Билла не было ни старческого склероза, ни болезни Альцгеймера. У него был ясный ум, молодая душа, огромный интерес к жизни и безграничная любовь к людям. Вот только помещалось всё в это в усталом, дряхлеющем теле, которое Билл усилием воли заставлял вставать и делать несколько шагов по комнате, что и обеспечивало ему относительную свободу передвижения. С помощью высоких ходунков, передвигаясь на кончиках пальцев, как балерина на пуантах, он мог выйти в сад через раздвижные двери и кормить там птиц. Мог добраться до инвалидного кресла и отправиться на нём с визитом к другим резидентам или послушать концерт, они у нас проходят пару раз в неделю. Да много чего мог. Когда мы все сбились с ног, разыскивая непонятного куда запропастившегося пациента с болезнью Альцгеймера и уже собирались звонить в полицию, именно Билл сказал нам, что человек этот забрался на крышу здания и сидел там. Билл как раз разговаривал со своим попугаем, которого он держал в большой клетке у наружного выхода из своей комнаты, и стал невольным свидетелем этого удивительного происшествия.

Как-то в комнате у другого нашего резидента, Бетти Лоу, я увидела старую фотографию, на которой рядом с Бетти и её мужем сидел молодой человек в белой рубашке-апаш. В этом парне с открытой улыбкой я без труда узнала Билла. Бетти тут же сообщила мне, что Билл быть отчаянным женолюбом. Это была чистая правда. Старость не превратила его в бесполое существо, он ценил женскую красоту, что не помешало Биллу прожить более 50 лет в любви и согласии со своей женой-японкой.

Да, жена Билла была одной из 650 японских жен австралийских военнослужащих, которые получили разрешение приехать в Австралию для воссоединения со своими мужьями в 1952 году. После Второй Мировой Войны контингент из 12 тысяч австралийских солдат и офицеров был размещён в Японии, в основном на военно-морской базе в 40 километрах от Хиросимы. Военнослужащим категорически запрещались контакты с местным населением, но избежать общения с японскими официантками, горничными, машинистками, переводчицами, работающими на базе, они не могли. Как можно было запретить молодым сердцам любить? «Даже зная, что она была из стана врага, я не мог от неё отказаться…», — рассказывал мне Билл. А до того, как разрешение на въезд было получено, он вместе с другими офицерами четыре года сражался с государственно-бюрократическим аппаратом Австралии за свою любовь, что еще раз свидетельствовало о мужестве, верности и силе духа этого человека. И неизвестно ещё, что было труднее: участие в военных операциях, за которые он получил правительственные награды, или изматывающая битва за право быть с любимой…

В тот вечер я работала в крыле, где помещалась комната Билла, и пришла на его вызов. Билл был уже в постели. Лицо совершенно серое, безжизненное. Говорить не мог, только жестом попросил меня позвонить домой, жене. Я помчалась к начальству за помощью. В домах престарелых Австралии дежурных врачей не бывает. Вместо врача у нас зарегистрированная медицинская сестра (брат), которая отвечает за всё и принимает решения. В тот вечер нашим начальником был молодой кореец с библейским именем Сион. Увидев моё лицо и услышав о том, в каком состоянии находится всеми любимый Билл Моррис, он тут же вызвал скорую.

Когда бригада парамедиков прибыла, я уже собрала Биллу всё необходимое для отъезда в больницу. А Билл собирался с силами. По его лицу я поняла, что он не допустит, чтобы его, как куль, перекладывали с кровати на носилки. Я просто почувствовала, как он усилием воли заставляет изношенное сердце гнать кровь по венам быстрее. Серое лицо порозовело, губы, до этого совершенно безжизненные, снова улыбались, глаза заблестели. Воитель был готов принять последний бой, великий актер готовился к финальному выходу на сцену. Легко, как юноша, Билл поднялся с кровати. Положил руки на подставки ходунков. Шаг вперед — изящный поворот; ещё два шага на пуантах — снова поворот; легкая пробежка из трёх шагов — и вот он уже на носилках. Наступил мой выход: я была просто обязана помочь моему другу закончить эту сцену, единственными зрителями которой были парамедики, смотревшие на Билла с уважением. Я склонилась над ним и сказала следующее: «Только попробуй не выздороветь и не вернуться! Тебе нигде от меня спрятаться не удастся, я и туда за тобой приду и приведу обратно!». В ответ на это умирающий притянул меня к себе и крепко, по-мужски поцеловал в губы. Нужно ли говорить, что парамедики были в восторге?

Когда я пришла на работу на следующий день, то первым резидентом, встретившим меня в коридоре, был Билл, который, вращая руками колеса инвалидного кресла, ехал в сторону офиса. На душе стало легко и спокойно. Теперь я точно знала, что в ближайшее время у моего друга всё будет хорошо. В тот вечер я работала в другом крыле, и за всю смену у меня нашлось время только на то, чтобы переброситься с ним парой слов. Потом были два выходных дня, а когда я снова вернулась на работу, комната Билла была пуста и табличку с его именем с двери уже сняли…

Конец ознакомительного фрагмента.