Огонь наших сердец

Наталия Романова, 2023

В юности, создавая семью, все верят, что будут жить долго и счастливо, и не умрут никогда. В девятнадцать лет верят в принца и счастливое будущее с ним. И никто не мечтает о тайной связи с женатым мужчиной. Но жизнь совсем не сказка, иногда всё идёт не по плану, вопреки мечтам и принципам, вопреки пониманию, что можно, а что нельзя. Хорошее и плохое меняются местами, простых ответов уже не найти. * * * – Марин, что ты хочешь от меня услышать? – взвился Пашка. – Скажи, что? Я женат, – он почти ткнул в лицо Марины кисть с обручальным кольцом. – Разводиться не собираюсь, в любовь с тобой играть тоже. Да, получилось паршиво, но всё уже случилось, ничего не вернёшь.

Глава 5

Зачем пошла к реке с Павлом — Пашей, как он сказал, можно его называть, — я не могла себе ответить. Стало страшно, не по себе, как-то жутко.

Вспомнился Мамукан, где мы останавливались всего-то несколько дней назад. Перебранка собак, мяуканье котов, крик петуха поутру. Главное — люди. Все те мужчины, женщины, старики, старухи и дети, которых мы встретили там. Ведь кто-то из них погиб страшной смертью, в огне.

До сегодняшнего дня подобные трагедии случались за периметром моей жизни, в сериалах и новостях, а сейчас коснулось лично, пусть невзначай, походя, но всё же от холодка по телу избавиться я не могла.

Показалось, что рядом с Пашей будет спокойней. Будто лесной пожар начнётся вот-вот, прямо здесь и сейчас, и только он сможет меня спасти. Глупости, но от липкого страха избавиться я не могла, потому и напросилась с пожарным или пожарником… как правильно? Или вообще авиалесоохранником?

Паша зашёл в воду, передёрнул плечами и тут же махнул туда целиком, с головой. Я невольно залюбовалась размахом плеч, словно видела перед собой голливудского красавца. Фигура у него и правда была подтянутая, спортивная, главное — в каждом движении чувствовалась сила. Ещё бы, с такой-то работой.

— Марин, — Паша поймал мой взгляд, отчего захотелось провалиться сквозь землю. — Отвернёшься на минутку?

— Да, да, конечно, — поспешила я ответить, демонстративно развернулась на коряге и уставилась на тропинку, ведущую к лагерю, где суетились друзья-приятели.

Снова почувствовала холодок, который пропадал, когда в поле зрения попадал Паша. Наверное, от страха, рефлекторно, я искала защиту. Настоящий пожарный — чем не защита? По-моему, самая лучшая!

— Всё! — крикнул он. — Можешь поворачиваться.

Я развернулась. Вокруг Пашки расходились мыльные круги, он встряхнул волосами и ещё раз вошёл в воду, а вынырнул метров через двадцать, а то и тридцать. Силища какая…

— Давай сюда, — позвал он, махнув рукой. — Водичка отличная!

— Нет, спасибо, — негромко ответила я.

От одной мысли зайти в одну реку с этим незнакомым парнем, — а что кроме имени я знала? — по спине пробежали странные мурашки, совершенно некстати волнующие. Вот же, придумала, вообразила, лучше бы сосредоточилась на том, что все мы, включая меня и Алёнку, в реальной опасности. Ведь если бы это было не так, разве за нами присылали бы вертолёт и оставляли двух пожарников? Или всё-таки пожарных?

— Зря не искупалась, — заявил Паша, когда подошёл ко мне и шлёпнулся рядом, устраиваясь на покатые камни, прогретые солнцепёком.

Я неопределённо пожала плечами, отвела взгляд в сторону, на противоположный берег. Как много там интересного. Деревья, деревья, снова деревья, ёлки, трава, пологий берег. Небо синее-синее, без единого облачка. Глаз не отвести, какая красотища!

Примятая осока и то интересней, чем пресс парня, который устроился рядом, вытянув ноги, облокотившись на локти, и тоже смотрел на противоположный берег, совсем не обращая на меня внимания.

Спешно оглядела Пашу, потом внимательней, прицельно скользя взглядом по проявившимся грудным мышцам и мышцам рук, пресловутому прессу и бесстыдной дорожке волос, которая убегала под плавки.

Да что же такое?! Я ведь не в монастыре родилась, воспитывалась не в институте благородных девиц, парней в плавках видела много, а здесь… нездоровое любопытство пробрало, неловко стало от собственных мыслей.

— А где твой трасбойт? — выпалила я, сама не понимая, что несу.

— Трас… что? — повернулся ко мне Паша, и я неожиданно увидела, какого цвета у него глаза — тёмно серые, глубокие. Затягивающие, как в омут. С головой. С потрохами. Навсегда.

— Ну… этот… гидравлический шланг, — смутилась я. — Штука такая, — я подняла руку и помахала ей из стороны в сторону, понимая, что несу откровенную чушь.

— Прелесть какая, — вдруг засиял Паша. — Эта штука, — он повторил движение моей руки, отчего я покраснела, как варёный рак. — Называется «брандспойт». Ты ведь это имела в виду? Устройство для формирования струи воды или пены и направления в зону горения?

— Да, да, — истово закивала я, внутри благодаря собеседника, что он не перевёл всё в похабное русло, как сделал бы любой парень из нашей компании, кроме Никиты.

— Мы ими не пользуемся почти, — пожал он плечами. — Есть похожие устройства, но это вода нужна, часто она роскошь.

— А как же тушите огонь? — опешила я, испугавшись.

Что значит, не используют брандспойты? Не то, чтобы я имела хотя бы поверхностное представление о пожарной службе, но на всех картинках, которые мне приходилось видеть, пожарные тушили горящий объект водой из шлангов.

— С помощью лома и какой-то там матери, — усмехнулся в ответ Паша. — Не волнуйся, Марин, — продолжил он участливо, это было настолько неожиданно, что я растерялась. — Я вытащу тебя, что бы ни случилось.

— Ладно, — кивнула я, нахмурившись.

— Ничего страшного не произойдёт, правда. Покатаешься на вертолёте, тайга, знаешь, какая красивая с высоты птичьего полёта? Тебе обязательно понравится. Считай небольшим приключением, которое будешь вспоминать всю жизнь.

— А ты видел? — спросила я скорей для поддержания разговора.

— Я пожарный-десантник, естественно, видел, — равнодушно пожал он плечами.

— Кто? — от удивления я приоткрыла рот, наверняка некрасиво.

Если бы в тот момент я увидела настоящего Лешего или Деда Мороза, я бы удивилась меньше. Про мифических существ я слышала, а вот про пожарных-десантников — нет, никогда.

— Пожарный-десантник, мы все пожарные-десантники, — уточнил он. — Спускаемся на парашюте и тушим огонь.

— С помощью лома и какой-то там матери? — выдала я, с минуту назад услышанную фразу.

— А ты молодец, сообразительная, — засмеялся он. — Пойдём? — он встал, протянул руку, чтобы помочь поднять мне.

Дёрнул совсем легко, но я физически почувствовала, насколько Паша сильный, настоящий гладиатор, несмотря на то, что качком совсем не выглядел. А ещё — насколько я маленькая, в смысле низкая и худая. Кажется, я потерялась на фоне спортивной его фигуры.

— Как думаешь, твои приятели нас накормят? — спросил Пашка, вытаскивая меня из блуждающих, неясных мыслей.

И… внезапных фантазий, которые свалились на меня, как снег на голову, вернее — как пожарный-десантник на моё тело, которое вдруг осознало, что на самом деле хочет.

— Конечно, — кивнула я. — Сама накормлю, — добавила для пущей уверенности.

В лагере суетились ребята. Кто-то собирал вещи в рюкзаки, судорожно пихая всё, что попадалось под руку, кто-то напротив, бесцельно бродил, нервно вздыхая, посматривая в небо, будто вертолёт материализуется прямо там, и прямо сейчас.

Алик сидел на пеньке, в стороне ото всех, обхватив голову руками. Его никто не трогал, только Макс держался поближе, и Никитос озадаченно поглядывал в его сторону.

— Чего так долго, — подскочила ко мне Даша, всплеснув руками. — Ушли и на сто лет пропали!

— Не так и долго, — отмахнулась я. — Будем обед готовить?

— Не до еды сейчас, — понуро ответил Тим, обнимая такую же понурую Настю.

— Так, молодёжь, — вышел вперёд Амгалан — так он представился до этого. — Голодать смысла нет. Паниковать тоже. Собираем вещи, ждём отмашки старшего, никакой голодовки и никакого алкоголя. Бережём силы, не теряем присутствие духа.

— Пойдём за водой? — толкнула я Дашу, показывая на пустую пятилитровую бутылку воды.

Воду мы набирали из ручья, который впадал в реку. Алик поклялся, что вода в нём чистейшая, судя по тому, что никто из нас не отравился, так и было.

— Я схожу, — мгновенно подорвался Никита.

— Сиди уже, — зашипела Даша.

— Да чего? — заупрямился тот в ответ. — Мне несложно.

— Нам посекретничать надо, — фыркнула Даша. — И вообще, — заключила она, выразительно глядя на приятеля.

— Если «вообще», — усмехнулся тот в ответ, показывая, что вообще-то ему всё равно, охота нам тащить воду самим — пожалуйста!

— Всё-таки, чего так долго? — села на своего конька Даша. — А он ничего, красивый, — добавила она. — Я бы не отказалась, но он сразу на тебя запал.

— Кто? — я сделала вид, что не понимаю, о ком она говорит.

Глупо, конечно, но мне необходимо было перевести дыхание от новости, что «он сразу на тебя запал». На меня? Запал?

— Этот, Павел Кононов.

— Фамилию откуда знаешь? — удивилась я.

— Да этот их, старший который, который вертолёт вызвал и ушёл, называл по фамилии. Почему так долго? — не дала она увести разговор.

— Ничего не долго, — буркнула я.

— Чем занимались? — Дашка испытывающе на меня посмотрела.

— Ничем, — я равнодушно повела плечом. — Он в реке купался, я на берегу сидела, потом в лагерь пошли.

— И всё?

— Всё! Ты вообще, что ли? — уставилась я на Дашку.

Конечно, Павел Кононов красивый и вызывает в моём организме реакцию, к которой я не готова прямо посреди тайги, вот так, с бухты-барахты, но это не значит, что у нас может что-то быть через семь минут знакомства.

И вообще — он взрослый. Сколько точно Павлу лет я не могла сказать, точно больше двадцати шести и меньше тридцати, только у меня опыт общения с сильным полом ограничивался такими же студентами как я, да папиными друзьями, которые не считались мужчинами… ну, в этом плане.

— И не приставал? — протянула она разочарованно.

— Даш, ты совсем с ума сошла? Как бы это, по-твоему, выглядело? Домогательство — это преступление!

— Ну, ладно, — Дашка понуро опустила голову. — Просто между вами настоящие искры летели. Пиу-пиу! Вот я и навоображала…

— Выображовывай обратно, — фыркнула я.

— Прости, чего-то я и правда забыла, что ты у нас святая Мария Магдалина.

Осталось только закатить глаза. Святая… как же. Видела человека второй раз в жизни, поговорила три минуты и мысленно залезла ему в трусы. Не подробно, не в деталях, но всё равно попахивает объективизацией, если этот термин вообще применяют в отношении мужчин.

— Всё-таки, познакомься с ним поближе, — поучала Даша, когда мы шли от ручья, по очереди неся баклажку с водой. — Где живёт, сколько лет, есть ли отношения? Вдруг он женат, например, или дети есть.

— Он вообще может быть не из нашего города, — силясь казаться равнодушной, качнула я головой. — Представляешь, они все пожарные-десантники!

— Вот это да… — протянула Дашка. — Слушай, как думаешь, у него друг есть, чтоб такой же, как Павел, только для меня.

— Так спроси его, — засмеялась я.

— Спрошу, — кивнула Дашка, заливаясь смехом.