Вернувший к свету

Наталия Романова, 2022

Когда-то Любе пришлось бежать в ночь, в никуда, с маленьким сыном на руках, спасаясь от моральных издевательств и побоев мужа, и она решила больше никогда не выходить замуж. А ещё лучше – вообще держаться подальше от мужчин, посвятив свою жизнь сыну. Но, спустя год, встретила хирурга Алексея Викторовича, который решил иначе. Он уже вернул Любу к свету один раз, спася ее смертельно раненное тело, получится ли у него исцелить и её искалеченную душу?

Глава 6

Неделя прошла в тщетных поисках работы. Я понимала, что быстро ничего не получится, но преодолеть расстройство от собственных неудач, похожее на густой черничный кисель, никак не могла.

Подбирался новый год. Через три недели грянут фейерверки, счастливые граждане поднимут фужеры с шампанским под бой курантов, начнутся каникулы, которые продлятся до середины января, а мне до него еще нужно на что-то жить.

Я понимала, что оставаться в этом городе дальше, без работы, без средств к существованию — роскошь, которую я не могла себе позволить. Самым верным решением в моей ситуации было уехать к родителям, перестать ловить Жар-Птицу за хвост — всё равно в руки не даётся. Но упрямая вера в собственные силы держала меня прикованной к однокомнатной квартирке в высотном доме.

Откуда во мне взялась эта вера в себя, почему теплилась все дни отчаяния, проведённые в больнице, которые остались в прошлом, но продолжали колоть то воспоминаниями, то фантомными болями, а то и реальными, я не знала. Может быть, она была во мне всегда, иначе откуда в семнадцатилетнем возрасте, живя в далёком Сибирском селе, я была убеждена, что уеду, стану самостоятельной. Буду сама править своей жизнью.

Именно эта вера, пусть не подкреплённая ничем, глупая и отчаянная, тоненькая, как огонёк лучины под сквозняком, заставляла меня вставать каждое утро, чтобы снова и снова искать работу. Преодолевать страх, обливаться холодным потом в супермаркете, но медленно проходить отдел за отделом. Разглядывать упаковки, читать надписи, заставлять себя находиться там, где находилась, не поддаваться охватывающей панике.

А может, веру мне внушал Алексей. С самого первого мгновения, когда я увидела, услышала, вернее сказать — почувствовала его, вера в то, что я непременно справлюсь, не покидала меня. Ведь если я выжила благодаря ему — значит, должна продолжать жить. И жить хорошо. Насколько получится, пусть не сказочно прекрасно, но хорошо.

Моё упрямство, отчаянное нежелание прогнуться под обстоятельства, принесло неожиданные плоды. Возвращаясь из магазина, я увидела свет в высоких витринах своего дома. Рабочие устанавливали вывеску с названием крупной сети универсамов, за стеклом расставляли стеллажи для товаров, а на входе, у обновлённых раздвижных дверей, красовалось объявление с предложением работы.

От неожиданности у меня спёрло дыхание. Я быстро забила номер в телефон, посмотрела на время — без пятнадцати пять — рабочий день не закончен, поднялась на лифте в квартиру. Уселась на банкетку в прихожей и там, не снимая пуховика, набрала заветные цифры.

Спросила про работу, любую работу. На руководящую должность я не рассчитывала, была бы рада вакансии продавца, кассира, фасовщицы, кладовщицы. Работа прямо в доме, в котором живу — это даже больше, чем я смела мечтать.

— Сейчас подойти сможете? — спросил уставший женский голос на том конце провода.

— Могу! — мгновенно отозвалась я. — Куда именно?

— В магазин, где видели объявление. Я сейчас здесь.

— Да, конечно! — выпалила я, подрываясь с места.

— Заведующую Галину Акимовну спросите, — с долей раздражения ответили мне и тут же отключились.

Через несколько минут я топталась в просторном, ярко освещённом пустом зале, куда затаскивали стеллажи, в ожидании некой Галины Акимовны.

— Вы по поводу работы? — появилась передо мной женщина.

На вид ей было около пятидесяти лет. С лишним весом, который не портил. В джинсах, обтягивающих плотные бёдра, в свитере и синей жилетке с логотипом супермаркета. Невольно я сморщилась, когда увидела тот самый логотип, но быстро отбросила сомнения прочь.

Я не могла себе позволить упустить свой шанс только потому, что какой-то урод взорвал самодельное устройство в магазине этой сети. Ни за что! Это всего лишь нечаянное воспоминание, ряд ассоциаций. Реакция, о которой предупреждал психолог. Необходимо взять в себя в руки — спешащий человечек на эмблеме не сможет сломать мои планы ни за что на свете!

Мы отошли в сторону от галдящих рабочих, которые забористо выражались, когда что-то шло не так, невзирая на присутствие женщин. Подошли к импровизированному столу, попросту — к куску ламинированного ДСП, что лежал на низких строительных козлах.

— Продавцом, значит? — посмотрела на меня Галина Акимовна, когда внимательно изучила мои документы.

— Кем угодно, — выпалила я.

— Приходят «кем угодно», потом убегают через неделю.

— Я не убегу, — твёрдо ответила я.

— Ребёнку, значит, три года. Болеть будет… Есть, кто будет с ребёнком сидеть?

— Сын у родителей. Пока… хочу место в садике получить, тогда заберу.

— Как всё просто на словах, — кинула Галина Акимовна небрежно. — Ладно, не принимай близко к сердцу. Я такой же была, как иначе? Слабину дашь — жизнь размажет. Согласна?

— Согласна, — кивнула я.

Галина Акимовна произнесла истину, которую я могла выгравировать золотым тиснением на обложке своей жизни. Дорого я заплатила за слабость с бывшим мужем, больше такой ошибки не совершу.

— Так, Барханова Любовь Петровна… — заведующая споткнулась на моём имени, посмотрела на меня внимательно, будто пыталась что-то вспомнить, или мы встречались раньше, но она никак не могла припомнить где именно. — Редкое имя у тебя по нынешним временам, Любовь Петровна.

Я промолчала в ответ. Пожалуй, редкое, хоть и самое обычное.

— Продавцом я тебя не возьму, — проговорила Галина Акимовна, у меня опустилось сердце. — Кассиром тоже, — отрубила она. — Администратором торгового зала тем более. Не выдержишь, уйдёшь через месяц.

— Не уйду!

— Мне виднее, — отрезала она в ответ. — Пойдёшь супервайзером, считай, товароведом. Опыт у тебя, я смотрю, есть. Программы знаешь, а что не знаешь — научим. График с девяти до шести с перерывом на обед. Суббота, воскресенье выходной. Обучение две недели за счёт работодателя, одна неделя стажировки. Завтра поедешь в отдел кадров, вот по этому адресу, там все формальности расскажут. Обязательно скажи, что с Галиной Акимовной уже говорила лично. Я и сама позвоню, но лишним не будет.

— Спасибо! — едва не заверещала я.

— Погоди благодарить. Работа здесь не сахар, сама увидишь.

— Всё равно спасибо!

Не сахар — это когда стоишь среди ночи на продуваемом проспекте, держишь на руках полусонного, капризничающего ребёнка и не знаешь куда идти. Налево ли пойдёшь, направо — родных людей потеряешь. Назад — погибель свою найдёшь. Остаётся только прямо, туда, где кромешная неизвестность.

— И всё-таки, — остановила меня Галина Акимовна, когда я прошла, вернее, пролетела на крыльях счастья несколько шагов. — Фамилия у тебя редкая: Барханова. Где я могла слышать?

— Не знаю, — растерянно пожала плечами я.

— У тебя сына не Кириллом зовут? Как раз три года… — словно про себя пробормотала Галина Акимовна.

— Кириллом.

— Точно! Мы составляли списки пострадавших от взрыва для компенсации от сети, вот я имя и запомнила. Рада, что у тебя всё хорошо. Не рано работать-то собралась? Может, лучше дома отсидеться, подлечить здоровье? Деньги, какие-никакие, заплатили…

— Заплатили, — кивнула я. — Пригодятся. Только отсиживаться, лечиться мне некогда. Кто за меня работать, сына на ноги ставить будет? Пушкин, что ли? — фамильярно ответила я.

— Верно. Сработаемся, — отчеканила Любовь Петровна.

Выйдя на улицу, я готова была визжать от счастья. Грудь распирало от шипучего, как газировка, удовольствия. Даже когда меня приняли на должность главного бухгалтера с реальной перспективой карьерного продвижения — а если бы не моё идиотское убеждение, что семья дороже, именно так бы всё и случилось, — я не радовалась настолько сильно.

Не знаю почему, но первым делом я вытащила телефон и позвонила Алексею. Не отцу, который точно не понял бы моей радости. Не матери, которая держалась, но всё сильнее и сильнее замыкалась в себе и в своей болезни. Тем более не братьям, которых, по большому счёту, мои проблемы не волновали. Подруг же у меня попросту не осталось. Растерялись за время брака, когда Илья не позволял ни с кем из них общаться. Ведь все они были шлюхами, недостойными пересекать порог нашего дома. Потом же мне стало попросту не до дружбы — выжить бы.

Новая работа, почти постоянно болеющий сынишка. Деньги, уходящие на нянь, врачей, лекарства, поиски второй, третьей работы. Попытка наступить на горло своему страху, пониманию, что не все мужчины таковы, как мой бывший муж — я подумывала снова выйти замуж, скинуть с плеч груз, который давил с каждый днём сильнее и сильнее, — вот во что превратилась моя жизнь после развода.

Стоило ли тогда пойти на поводу у своей слабости, скрыться от мира за спиной надёжного мужчины? Родные считают, безусловно стоило. Я же, и после всех треволнений, была убеждена, что нет.

Конец ознакомительного фрагмента.