Рыба на том берегу. Стихи разных лет

Наталия Осташева

Очень полезно время от времени собирать написанное под одной обложкой. Здесь стихи примерно за пятнадцать лет. Не все, конечно, только самые любимые.

Карлос

«Ты знаешь, Грета, здесь такое лето…»

Ты знаешь, Грета, здесь такое лето,

Что небо с морем — пошлость для баллад.

Правдивы фотографии в буклетах,

Медузы тают, словно мармелад.

Волна катает с плавностью глиссандо

Песок и берег, дом на берегу.

И знаешь, тут такие круассаны,

Что о высоком думать не могу.

Уже неисчислимы снимки с камер

И актуальны до тех пор, пока

Весна не зачастила с отпусками,

Пока еще есть силы отпускать.

Здесь тот же день, темнеет в шесть, не позже,

Чтоб солнце не палило сгоряча.

Да, здесь весна на радость не похожа.

Пожалуй, всё. Пока. Не отвечай.

2007, Каир

Поймаю авто

Полночь скрывает, срывает, вскрывает крышу.

Дом у воды.

Снова бессонница, надо же, ведь не июнь,

только дом-работа.

В чем там луна или в ком?

Далеко сладковатый дым.

Мне и писать об этом сейчас неловко —

Соседи ходят по стенам, болтают громко

и знают что-то.

Сейчас поймаю авто, позвоню, поймаю авто

и приеду к тебе, делов-то.

Ветер подует северный или западный, например,

Будет лишь рыбка в банке розой ветров, плавниками ломая компас.

Давай выбирай побережье: вот Крым, Гонолулу, Каир, Кемер,

Главное, чтобы дом у воды, дом у воды, дом у воды, дом…

Последний рейс. На какую-такую планету твой вóда закинул мяч?

Тай-налетай, переводят время, транжирят время, бери, пока есть за что.

Те, за кого мы болели в среду, опять проиграли матч…

Сейчас поймаю авто,

позвоню, поймаю авто,

позвоню, поймаю авто.

2007, Москва

Под гитару

Я куплю тебе лук

Не со стрелами, так,

Проведу тебя в дом,

«Будь как дома», — скажу.

Сядешь в кресло, а пёс

Ляжет прямо у ног.

Я начну тебя звать

Чиполлино моё.

Чиполлино моё,

Ты молчишь лучше всех,

На огромном холсте

Начинается жизнь.

Скоро ужин уже

Или окна в дожде.

Подбери меня, ну,

Как вот этот припев:

А-а-а, а-а-а

Чиполлино моё

А-а-а, а-а-а

Ой-йо-йо

Где-то мчат поезда,

Или вишни — в цвету,

Провели интернет

Всем в соседнем селе.

Я схожу за водой

И воды принесу.

Ты ложись у стены,

Там нестрашно уже.

Не пытайся понять,

Как попал ты сюда,

Просто молча ходи

И паркетом скрипи —

Нет ни пса, ни меня,

Только ветер и снег.

Чиполлино моё,

Горе луковое…

2021, Москва

«Вот кажется, что ночь длинней полярной…»

Вот кажется, что ночь длинней полярной,

Но если день привстанет на локтях,

Застрянут пчелы в сотовых сетях,

И мир наш — тоньше нити капиллярной

Просветится, и где-то вдалеке

Уже бежит кораблик по реке,

Идут дожди, стада и сенокосы,

И обещанье, взятое без спросу,

Сгорает черной меткою в руке,

В пересеченьи наладонных линий.

Попробовав с полсотни эльдорад,

Живу в режиме бесполезных трат,

Которым нет конца, и только ливень

Идёт-гудёт с восточной стороны,

Осталась из предметов старины

Лишь черная серебряная ложка.

И катится весь мир, что твой Сережка,

На красном самокате из страны.

2007, Берлин

«До дождя остались, как всегда…»

До дождя остались, как всегда

Понедельник, вторник и среда,

Три часа родительской субботы,

Еле говорящий тамада

Магазин с квадратиком «кооп»,

Дачные петрушка и укроп,

Полчаса от дома до работы,

Юность, перешедшая в галоп

Кофе в турке и сосед Фомин,

Пепельница, кресло и камин,

Четверговый дождь уже пролился,

Доставляя в вены витамин

И в какой бы омут головой

Вылететь с дорожки беговой,

Чтобы там никто не удивился,

Думая, что это угловой.

2007, Москва

Такие дела

— Ни кроли, ни брассы, не точены лясы,

ни сразу с тремя, ни удар по мячу,

ни рыба, ни мясо, но всё извинялся

за рыбу, за мясо, за всё по чуть-чуть.

Он словно освистан — ни мистер, ни твистер,

по росту пиджак, недырявый карман,

свой врач и стилист, но махнули по триста —

и вот он, пожалуйста, самообман.

Бессонные чаты, тавро и печати,

и все близоруки, и слышат не то.

Но где-то кричали, что в самом начале,

где всё по науке, — неявно ничто.

С борщами на ужин, при доме, при муже,

при чем здесь любовь я уже не скажу…

…печален, простужен, но галстук потуже,

а вечером в лифт к своему этажу.

Посуды не бьются, без яблок на блюдцах,

казалось бы — жил бы себе поживал,

но что-то незримое пало, как Рим,

и кому ты расскажешь, что жизнь тяжела.

Ему бы напиться под снег над столицей,

ему бы похвастать, да нечем пока.

Она мастерица, но тоже боится

сказать уже «баста», чтоб наверняка.

— Прошло уже много, больное не трогай —

срослось, затянулось.

— А рана была?

— Исхожено в ногу уже, слава богу… —

она улыбнулась. — Такие дела.

2007, Москва

«я умею рисовать по клеточкам…»

я умею рисовать по клеточкам

так называемые «косички» —

сплетение обреченных параллельных линий,

обман зрения,

что-то угловатое без тени смысла,

как это беспорядочное мельтешение

с зарплатой или без зарплаты,

названное кем-то взрослой жизнью.

или как там у вас говорят.

поднаторев, рисуешь так быстро,

что из карандаша вылетают искры,

а листы отрывного календаря

вылетают пачками,

что даже расторопные дворники

не успевают накалывать их на шесты

вот неделя, когда пошел снег,

вот месяц на море,

вот день, когда ты меня отпустил.

а это — просто пара листов для кратности —

еще одна память о несуществующих днях,

слишком пустых,

чтобы видеть на них хоть какую-то

точку отсчета

но теперь уже

рисуй, говорю,

рисуй,

ты умеешь.

2007, Москва

«Говорят, что опять воровка твоя сорока…»

Говорят, что опять воровка твоя сорока

А на море горят золотые твои ворота

Словно шапка. Такие нынче пошли деньки.

Ты же знаешь, у нас, прибрежных, со сроком строго

И напомнить про все глубины — твоя работа

Голубиною почтой общаются рыбаки

Этих слов не отыщешь в брокгаузах и ефронах

Помогай уже, соль на лице и зюйдвестит в бронхах

Словно девочка Элли в домишке своем летит

А вокруг — вселенных в капронах и при патронах

Просто не-со-счи-тать — ни ахов твоих, ни охов

Если я не вернусь

к обещанным девяти.

2009, Коктебель

«Рубишь фишку, рыболов…»

Рубишь фишку, рыболов,

у тебя полно голов

с их печальными глазами —

Эта лав отныне офф.

Ни таланта, ни ума

а бессчетные тома,

по которым не экзамен,

а зачет-неавтомат

И зачем ты, и куда?

мы же брали города!

мы ведь жгли за всех на свете

и вязали в три ряда

Может, некуда бежать?

Может, просто, не спеша,

Перематывать кассеты

На ребре карандаша

Ты и раньше был в строю,

в смысле — душу по мою.

Нынче ночи долго длятся

и под утро достают

Потому и я пойду —

в Ботаническом саду

летом грех не прогуляться

у прохожих на виду.

2010, Москва

«Когда блесна тускнеет на глазах…»

Когда блесна тускнеет на глазах

И звезды зажигаются в тазах,

Где красный парус в пене ариэля —

Внезапно понимаешь, что сгорели

Индейский лик и соль на волосах.

О, где же ты, дурная пахлава,

Какие-то другие острова

Тебя не знают, сливки на клубнике

Ненатуральны, пошлы и безлики

И подбирать приходится слова,

Чтоб расплатиться с местным визитёром.

А за забором — едкая трава,

И море вдалеке едва-едва,

И в небе пролетают метеоры,

И всякая Луна — как голова.

2010, Москва

«Моя любовь — в твоем календаре…»

Моя любовь — в твоем календаре,

Где неизвестный месяц на дворе,

Квадратны графы, числа посерёдке —

Давай с тобой по водке да селёдке

И ночью повисим на фонаре.

В такую глушь не всякий забредёт:

Кто знает, что еще произойдёт,

Пока сорочку в проруби полощешь.

Кто говорил, что дальше будет проще,

Не перенес недельный перелёт.

И, как тогда, в бревенчатых стенах

Мы выберемся на полутонах

К прозрачной мысли — было ли начало,

Когда сильнее сердце застучало,

И есть ли толк в прошедших временах.

2010, Москва

«Мой Джим, руки не подавай…»

Мой Джим, руки не подавай,

Не жди, пока уйдет трамвай,

А поступи, как хореограф —

Расставь всех «бывших» в «каравай»

И сочиним, как Вонг Кар Вай,

Убийственный кинематограф.

Мой друг, тут всё наоборот —

Изобретен водопровод

И жарят в зимы батареи,

Стареть тут некогда совсем,

И если просыпаться в семь,

То доживешь до юбилея.

Смелее в бой, конкистадор,

Я наблюдаю в монитор

Весь мир под нашими ногами.

Нетерпеливое «Мотор!»

И остается коридор

Отмерить нервными шагами

И вот, кирпич на кирпиче

И есть название на «Ч»

И кульминация — в начале.

Но фильм как будто бы ничей,

Пока звучит виолончель,

И имена не прозвучали.

2010, Москва

«Дано: начало февраля…»

Дано: начало февраля,

Сосед из дома-корабля

Спустил собак на белый снег,

И чертят по холсту

Двенадцать лап длинней теней,

На стрелках полночь, а за ней

Бежит какой-то человек,

И смотрит в темноту.

А фонари еще горят

И, продолжая звукоряд,

Влетит в открытое окно

Не то мороз, не то

Запахнет хлебом, молоком,

С простой домашкой дневником

Без лишних «если» и «дано»,

Без шапки и пальто.

Ты время, вроде, указал,

Теперь смотри во все глаза

И слушай: скоро Джо Дассен,

Пока рука легка,

Раскрутится на трёх блатных

И звук знакомых позывных

Из позабытых мизансцен —

Из трёхпрограммника.

Обои старые, комод,

По телевизору идёт

Какой-то праздничный концерт,

И падают ключи

В мешок с распорками для лыж,

А там за дверью ты стоишь,

И снег, и слезы на лице,

И радость без причин.

И вяжет бабушка носок,

И долог времени песок

И Окуджава про Арбат,

И выбивать ковёр.

И можно просто наблюдать,

Пока на стрелках три и пять

И неизвестен адресат,

И длинен коридор.

И стало как-то хорошо —

Какой-то год, и снег всё шел,

И отзывался при ходьбе,

И принял формы крыш.

И ты почти «повтор» нажал…

Но помнишь, кто-то там бежал?

Он так давно спешит к тебе,

Пока ты тут стоишь.

2011, Нью-Йорк

«Ночь длинна…»

Ночь длинна,

В эфире тишина,

Падают старушки из окна.

Все они не пойманы — не воры,

Только я прекрасная одна.

Cпи спокойно, мокрая страна,

Звуками дождя окружена

Все твои пустые разговоры —

Тоже небольшая глубина

Будет в огороде бузина

Или на подушках ордена —

Разные находятся глаголы,

Но примерно эти времена.

2011, Москва

«По сентябрю по сентябрю…»

По сентябрю по сентябрю

На листьях цвета айрн-брю

Возникнут схемы поездов

Ненаших городов

Такие были города!

Но там среда, а мне куда?

Везде дороги без следов

Двухтысячных годов

В глубоких лужах сапоги

Еще не выбраны враги

Никто не знает про вождя

И шумно от дождя

И кажется, мне только шесть

Конец ознакомительного фрагмента.