Чарана

Наталия Кузьмина Азъ, 2022

О чём молчат цыгане? Цыганская магия. Суть этой истории в том, что ни один человек рождённый и воспитанный в этой семье, не стал мерзавцем. При этом, древний народ обрусев, интуитивно сохранил свои корни. К слову сказать, книга моя о кочевой цыганке Златке и кулацком сыне Илье. Сокрыто здесь множество тайных знаний, древних ритуалов. Но не ищите в ритуалах формулы счастья, в них таится лишь подсказка. Содержит нецензурную брань.

Рози

В заботах о детках, вихрем промчалось лето и вновь наступила осень. Однажды, в один из сентябрьских дней, оставив детей с бабушкой в послеобеденное время, Злата отправилась на базар, прикупить кое-каких продуктов и отрез материи. Необходимо было сшить новую одежду малышам, да парочку рубах для Гавра не помешало бы. Казённый мундир выданный ему в том году был ещё справен, но рубашка совсем истрепалась. Чтобы не бросалось в глаза нужно было купить ткань, подобную той, из которой была прежняя рубаха и носить так, словно это одна и та же вещь. Важно дабы не взбрело в голову «добрым людям» что учитель зажиточный кулак, а не пролетариат. Кулачества в жизни Гавра было итак более чем достаточно и вновь за это пострадать, было глупо. Хотя понятно, что черта зажиточности и запасливости была у него в крови. Он привык трудиться чтобы иметь желаемое, ничто и никогда, не доставалось ему задарма. Но на одни и те же грабли, наступает лишь олух царя небесного. Прикупив обновки себе и Ирис, словом купив всё нужное, Злата направилась домой. Но на выходе с базара, увидела цыганскую девочку, лет двух с небольшим. Девчуля молча сидела на обочине, рядом с кучей конских лепёх и грызла грязное яблоко.

Девчёночка

Ребёнок, коляска, девчоночка, сказка.

Конфетка, качелька и с кремом печенька.

Кокетка, с помадой, а в сумке — расчёска.

Коса на затылке, на выпуск — причёска.

И бальное платье, на выпускном.

И вот уже в ВУЗ, отнесла ты диплом.

Уроки, зачёты, любовь и признанья.

А за поворотом, ждёт новый экзамен.

Я верю, ты сможешь… Я знаю, ты станешь…

В замужестве ты, от других не отстанешь.

Родится девчонка, а может мальчишка

И будешь ты им читать на ночь те книжки,

Которые мама тебе прочитала,

С которыми ты, вот такая вот стала.

Кузьмина Наталия АЗЪ

— Дубри дин. Где твоя дае?

Дае, мама по-цыгански. Девочка проигнорировала вопрос, словно не расслышала. Она смотрела мимо, куда-то вдаль.

— Как твоё имя? — Спросила Злата по-цыгански?

Почуяв родство крови и разобрав говор, она ответила:

— Рози, — и снова отвернулась, грызя ржавое, замусоленное яблоко.

Торговцы, стоявшие здесь с самого утра пояснили, что малышка здесь одна. Когда ранним утром они пришли, девочка уже здесь сидела. Кто-то дал ей ломоть хлеба, потом и яблоко.

— Авэн, пойдем со мной Рози.

Рози протянула к ней холодные, грязные ручонки. Злата вложила ей в руку свою юбку и сказала:

— Держись Бэнгори.

Так вместе, они вошли в тёплый и чистый дом, пахнущий хлебом и кашей.

Как только Ирис увидела на пороге своего дома этого чертёнка, именно так переводится — бэнгори, всплеснула руками, не в силах сказать ни слова.

— Это Рози. Думаю, она будет жить с нами, если мамка её не отыщется.

— Ты что Злата, тебе своих мало? Веди в милицию.

— Никто цыганку в милиции искать не станет. Объявится мать, отдам. Торгашки видели что я её забрала.

— Сумасшедшая, — сказала Ирис.

— Поможешь искупать?

— А я могу отказаться?

— Можешь.

— Помогу, — сказала Ирис, вытирая слёзы и надувшись как рыбий пузырь.

Она никогда не думала, что прожив пол жизни в одиночестве, судьба наградит её шумной говорливой семьёй и любящими внуками.

Войдя после учительствования в дом, Гавриил не сразу понял что произошло. Явно что-то изменилось, но что с наскоку не разберёшь. Проходящая мимо Ирис встретила его гневным взглядом, удалившись внутрь квартиры. Малыши визжали как всегда будучи заняты друг другом, Злата вывела из комнаты кучерявую малявку, жавшуюся к её юбкам как котёнок.

— Гавриил, это Рози. Если её мать не найдётся значит она наша дочь. Ну или моя, — уточнила Златка, сверкнув глазами.

— Ты ж моя цыганочка. Где ты её взяла? Украла?

— Ты же знаешь, — фыркнув и взяв Рози на руки, Злата резко отвернулась. — Я дала тебе обет, жить по христианским канонам. Не укради, это та заповедь, которую я чту.

— Прости. Виноват солнышко. А Ирис отчего так сердита?

— Так ты поди её и спроси, она в комнате с малышами. Подождём месяц, если мать её не объявится, сделаешь ей метрики.

— Договорились, — вздохнул Гавр.

На следующий день, Злата отвела маленькую Рози к врачу. Осмотрев её, доктор сказал что ребёнок здоров, даже вшей нет, вот только немного отстаёт в развитии. В свои два года, Рози почти не разговаривала, не особенно реагировала на людей, будто бы вокруг не было ни души. Была замкнута сама в себе.

Время шло, но малышку не искал. Так в свои 15 с небольшим, Злата умудрилась стать многодетной матерью.

Гавра Розита по-прежнему боялась, то прячась от него то за юбку Златки, то забравшись под стол. Хорошо уже что не рычала и не шипела, как дикий котёнок. У Гавриила совсем не было времени втираться к ней в доверие, больше времени он старался уделить своим малышам, которые тянулись к нему как подсолнухи к солнцу.

На Покров в дверь постучали, открыла Ирис. Злата услышала из своей комнаты шум и поняв, что возникла какая-то конфликтная ситуация, поспешила на помощь. На пороге стояла колоритная цыганка. Сложив руки на груди, она молила Ирис о позволении войти в дом. Ирис спорила, пытаясь закрыть дверь выставляя вперёд руки, пытаясь вытолкнуть нахалку. Но цыганка, поставив ногу на порог, всячески этому препятствовала. Злата собрала всю свою волю в кулак и стараясь выглядеть взрослой, русской дамой спросила:

— Чего изволите дорогая?

— Да какая она тебе дорогая? Гони её взашей, — огрызнулась Ирис.

— Я на счёт моей Рози, — быстро прекратив любые разговоры, заявила цыганка.

— Жди во дворе, — сказала Злата и захлопнула дверь прямо у неё перед носом.

— Ирис, драгоценная моя, это мать Рози. Посиди с малышами, я ненадолго.

— Поняла уже чья это мать. Посижу, — сказала Ирис. И вслед уходящей Злате крикнула, — С удовольствием посижу со своими внуками, а ты бестолковая, будь аккуратнее.

Злата вышла во двор слегка усыпанный первым снежком.

— Чего хотела то?

— Рози хотела навестить.

— Навестить? А забрать не хочешь?

— Нет, — почти шёпотом ответила цыганка, потупив взгляд.

— Что за мать ты? Змея! Ребёнка бросила!

— Не шуми. Тебя же Златка зовут?

— Нет. Имя моё Марфа Егоровна. Злата, я для мужа и для мамы.

— Я же вижу, ты цыганка.

— Не туда смотришь, не то видишь. Что тебе надо?

— Не скандаль, выслушай. У меня итак сердце разрывается.

— Что у тебя разрывается? Сердце? Не смеши, нет у тебя его. Где это видано чтоб цыгане дитя бросили?

— Имя моё Аза. В июле я двойню родила. Ты же знаешь, что у нас это дурной знак. Семья моя, приняла мальчика, а девочку велели утопить, я ведь её даже окрестить не смогла.

— Ну ты и дура Аза. У меня тоже двойняшки, но счастливее меня в мире нет.

— Ты же русская.

— Определись уже рома, то ты меня цыганкой речёшь, то русской величаешь.

— Ладно, будь кем хочешь. Вижу девка ты добрая, станешь хорошей мамой моей дочке. Я её у бедняков прятала, а потом они отказались её держать, попросту прогнав. Ты сейчас не сердись и прими ради Бога то, что я приготовила… У цыган так принято, тем более ты взяла моего ребёнка, приняв за свою. Тебе её ещё поднимать, замуж отдавать. Заботься о ней как о родной.