Чарана

Наталия Кузьмина Азъ, 2022

О чём молчат цыгане? Цыганская магия. Суть этой истории в том, что ни один человек рождённый и воспитанный в этой семье, не стал мерзавцем. При этом, древний народ обрусев, интуитивно сохранил свои корни. К слову сказать, книга моя о кочевой цыганке Златке и кулацком сыне Илье. Сокрыто здесь множество тайных знаний, древних ритуалов. Но не ищите в ритуалах формулы счастья, в них таится лишь подсказка. Содержит нецензурную брань.

Ирис

Все комнаты кроме кухни были заперты на ключ. Постучав в каждую дверь по очереди молодые люди застыли в ожидании. Через какое-то время, за одной из дверей комнат, послышалось шарканье обувью. И вот тяжёлая, широкая дверь — высотой до потолка, со скрипом отворилась и к ним вышла пожилая, ухоженная дама. На её голове возвышалась пышная объемная шевелюра, типа «Помпадур», точно как с полотен Чарльза Дана Гибсона. На синем платье был праздничный, белый, кружевной воротничок и такие же белоснежные манжеты.

— Добрый день.

— Здравствуйте, — сказал, немного оробев от неожиданности Гавриил. Он ожидал чего угодно, но не встречу подобной дамы, в этом отсыревшем и почти безжизненном доме.

Гавриил конечно надеялся что выйдет хозяин или жилец, но увидеть гранд мадам в таком шикарном образе, даже не предполагал. Сначала он подумал что они не туда попали. По ошибке вошли в клуб или прочее сценическое закулисье.

— Новенькие? — спросила дама.

— Пожалуй да. У нас адрес с предписанием. Мы верно пришли?

Вместо ответа, последовала пауза. Дама медленно с ног до головы рассматривала претендентов на её жилище.

— Я Гавриил, а это моя Злата. Не подскажите, на счёт проживания? Нам дали этот адрес. Мы возможно ошиблись?

— Жить здесь хотите? Кто вас направил?

— Мы от директора гимназии Николая Ильича.

— Так, так, так, — произнесла мадам, разглядывая их сверху вниз.

— Так какую комнату можно занять? И как изволите вас величать?

— Вам дали ключ от этой? — указала она веером в сторону одной из комнат.

— Не знаю.

— Я знаю. От этой. Моё имя Ирис Авксентьевна, но можете называть просто Ирис. Повторить моё отчество, будет для вас более чем сложно. Свободных комнат две, можете даже выбрать. В этой умер старый учитель Вольфганг Шмуэльевич, — трагично сказала дама, артистично смахнув иллюзорную слезу и протянув Гавриилу руку для поцелуя, в манере Hand-kissing.

Гавр, учтиво коснулся губами сухой руки мадам Ирис.

— Очень приятно, Ирис. А мы учительствовать в вашу гимназию прибыли.

— Хм. В мою? Она ваша.

Ирис кивнула продолжая диалог и указывая перстом на следующую комнату.

— А в этой давно никто не живёт, раньше жил мой сын, но нынче же он отъехал заграницу и возвращаться по-видимому, уже не собирается. Сукин сын.

Смотрите, выбирайте… В квартире, моя комната только одна, остальные, в распоряжении гимназии я лишь отвечаю за порядок в этом доме.

И отвернувшись, словно напоминая себе и этой квартире пробурчала:

— А раньше, всё это принадлежало моей семье.

— Мы выбрали Ирис, — сказала Злата, — ту в которой ваш сын жил. Она побольше и посветлее. Спасибо вам моя дорогая.

— Дорогая? Хм, давно меня так никто не называл. Ну спасибо драгоценная. Располагайся, будь как дома, но не забывай, ради Бога, что ты всё-таки в гостях. Кстати, там в шкафу остались его книги, пусть стоят. Читать можете, из дома выносить нельзя. На кухне есть посуда, если обедом меня угощать станете можете использовать всё по вашему усмотрению и желанию. Ведём себя скромно, как порядочные люди. Это ясно?

— Хорошо Ирис. Благодарю, — сказал Гавриил.

Златка, отвернувшись, сморщила носик, вид у неё был, словно сам чёрт протянул ей руку, для знакомства. Её даже передёрнуло от неприятия, к этой мадам.

Так началась их новая жизнь, в комфортном и вполне уютном жилье. После таборной жизни и долгих лесных скитаний, эта комфортная жизнь показалась им поистине царской. Злата отродясь не жила в квартире. Для неё здесь всё было диковинным, начиная с замка на дверях и заканчивая русской печью. В квартире, как и у всех в то время, кухня была общей принадлежащей всем жильцам, с печью в углу. Пищу готовили как на поверхности печи так и внутри. Устройство печи, обогревало все комнаты в квартире. Дрова покупались на базаре в складчину и хранились в кухне. Туалета и ванной естественно не было. Колодец и деревянное сооружение находились во дворе.

Начиная с понедельника, Гавр приступил к работе в школе. Ему сразу же выдали аванс, это было не плохим подспорьем к тем деньгам которые остались с продажи коней. Злата пыталась вести хозяйство, ожидая супруга с работы. Ходила на базар за продуктами, училась экономить. Старалась быть тихой русской женщиной туго стягивая свои чёрные кудри под красной, пролетарской косынкой. На контакт ни с кем не шла, просто жила ради любимого, создавая для него уют. Научилась мыть пол, топить печь и готовить на ней русскую еду. Очень сильно, в этом, ей помогла Ирис. Не будучи кулинаром и поваром, Ирис всё же кое-что умела. Весьма кстати оказались и поваренные книги мадам Ирис, настолько старинные, что перелистывая страницы можно было ожидать того, что они невзначай рассыплются в труху. Неожиданно друг для друга, эти две разные женщины стали подругами. Бывшая дворянка Ирис, была совсем одинока, а чтобы её не пустили по миру уступила комнаты, а вернее, была вынуждена отдать в дар гимназии. С 1917 года, мужскую гимназию стали именовать просто школой.

Как оказалось, Ирис как и Злата ведала магическими штучками и знала секретные рецепты. Правда каждая владела своим, а соединив их вместе можно было владеть миром. Открылось это, когда Ирис скрутил радикулит и Злата вызвалась ей помочь. Водя руками и шепча на цыганском языке заговор о том что Месяц ясный всё зрит, Злата сняла острую боль.

Заговорные слова были примерно такими:

— Месяц ясный, ты за морем бывал?

— Бывал.

— Месяц ясный, ты Бога видал?

— Видал.

— Месяц ясный, а у Бога спинка болит?

— Не болит.

— Este o lună senină, ai fost peste mare?

— Am fost acolo.

— E o lună senină, l-ai văzut pe Dumnezeu?

— L-am văzut.

— Luna este clară, dar doare spatele lui Dumnezeu?

— Nu doare.

— Asigură-te că Iris nu se îmbolnăvește.

Tânărul este o lună tânără, ai un corn de aur. Ai fost în lumea cealaltă?

— Am fost.

— Ai văzut morții?

— Am văzut.

"Le doare spatele?"

— Nu, nu doare.

— Deci Iris nu a avut nicio durere, nu s-a îmbolnăvit, nici tânără, nici bătrână, nici timp de secole, nici la adunare, nici la re-tăiere, nici la prânz, nici la miezul nopții. Și tânărul înota pe mare și mi s-a părut. Ca și cum cei trei regi nu pot sta în spatele unei bănci, așa că Iris nu are dureri de spate. Ca un țigan pe dormit, pe o plimbare, pe un spectacol. Un cazac sub pălărie, un cazac sub pălărie chineză și o fată sub pălărie.

Să fie așa cum poruncesc.

Cuvântul meu este puternic, dar sculptat, ca o sabie de Damasc. Îmi voi coborî cheia în mare, astfel încât să nu fie efectuată, aruncată nici de un val, nici de o mână.

Doar cheia Damascului și cea din oțel confirmă și confirmă cuvintele mele, puterea lor este puternică, puterea este mare, ca o pasăre pe cer.

Nimeni nu-l poate întrerupe.

Нету словам моим переговору да недоговору, мой заговор камня крепче, железа носливее.

Замок амбарный на ключ закрыла Злата, а запертый замок с ключом, в реку быструю проточную бросила.

— Злата, что за язык у тебя?

— Язык рома.

— Откуда ты его так хорошо знаешь?

— Это мой родной язык.

— Да неужели?

Злата ответила молчаливым кивком. Поняв ситуацию, Ирис больше не стала приставать с неуместными вопросами. В её жизни тоже было предостаточно тайн, о которых она не спешила сообщать окружению.

Ирис принимала за монеты людей жаждущих толкования своих снов, ищущих рецепт любви или долголетия. Эта бабулька представляла собой кладезь переполненную тайнами и была хранителем различных редчайших ценностей. Никто не знал что таится в её комнате, что она хранит там, за семью замками. Но эти тайны совместно с даром, сплотили Злату и Ирис. Таким образом их жизнь бок о бок наладилась. Злата уже не морщила носик при общении с ней, а Ирис стала менее высокомерной, более доступной и улыбчивой.

Она даже однажды разоткровенничалась и рассказала Златке о своём сыне.

Вскоре, две прочие свободные комнаты заселили молодые люди — студенты. К счастью дома они бывали крайне редко. Дружба с Ирис, наделила Злату правом быть полноправной.