Старые сказки на новый лад

Наталия Кузьмина Азъ, 2021

Хочу поделиться лечебными и волшебными сказками. Старые добрые сказки похожи на нас, людей. Поэтому, как и люди, они хотят менять костюмы в зависимости от обстоятельств и времени года, менять причёску и интонации. Как вам давние знакомые в новой обёртке? В этой книге сказки в стихах и рассказы для детей и их родителей. Возраст ничем не ограничен. Бывают сказки, которые со временем становятся былью. У меня всё иначе. Мои были превращаются в сказки. Живу как в сказке, Ищу в том чудо, Рождаю байки Из ниоткуда. Всё то, что было, Всё то, что будет. Пусть люд читает, А Бог рассудит.

Баба Яга

Живу как в сказке,

Ищу в том чудо,

Рождаю байки

Из ниоткуда.

Всё то, что было,

Всё то, что будет.

Пусть люд читает,

А Бог рассудит.

Бабушку Ягу, вы знаете с пелёнок,

Даже если вы давно не маленький ребёнок.

В воспоминаниях ваших, я продолжаю жить,

В лесу моём дремучем, мне некогда тужить.

Я обитаю в сказках, а иногда и в реальности,

И не люблю до жути, держаться за формальности.

Имея с рожденья, презлýю фактуру,

Добру обучу, не смотря на лихую натуру.

По не дюжей своей же милости,

Обучу вас в миг справедливости.

Всем грозя и пугая, ругачки мурлыча,

На помощь, я первой приду, коль покличешь.

Заблудился в лесу? Ступай тропинкой смело.

И не бои́сь, ведь до сих пор, я никого не съела.

Не каждого ведь кушать, раз зубки уже хворые.

Хоть он и не послушен, но я на месть не скорая.

Никому не сулила горя,

Никого не кидала в море.

Хулиганов я много видела,

Так вот их, слегка преобидела.

Но ведь ради науки, с учением,

Доставляю недóразумения.

Живу я Яга на свете,

Несметную цифру лет.

Летаю на драндулете,

В полёте, могу и спеть.

Средь стройных могучих сосен,

Любого блудить заставлю.

Не ведаю вёсен и осен,

Понравится путник, оставлю.

Много минуло лет и зим,

Да море воды в ручье утекло,

Что годам моим вековым,

Точный подсчёт уж необходим.

Давно б сочла подсуетилась,

Да в позапрошлый век ещё, со счёту сбилась.

Молвить коли честно,

То мне средь них не тесно.

Незачем мне и диким чёрным котам,

Вести подсчёт сединам,

Да птицей летящим летам.

Живу за горою-скалою высокою,

За штормовыми морями глубокими,

За тридевять земель,

В тридесятом царстве.

Даже здесь все ведают

О моём неимоверном коварстве.

Как окружила избу рекою огненной,

От страха давеча серы волки вздрогнули.

Ведаю за всё, про всё, знаю тайные пути,

Не легко меня каргу вокруг пальца обвести.

Воспитала я, дочку Марью Моревну.

Слыхивали видно про такую царевну?

Передала ей тайны и мудрость свою,

Знанья она губкой впитала, не зря её я хвалю.

Дочурку мою, кличут по-разному,

Девицею зовут Синеглазкою,

Царь — дéвицей, Усоньшей Премудрою,

Хороша она словно ветер утренний.

Дева-богатырша Прекрасная,

Величают её не в напраслину.

Еще одно имя Марьи — Середа Искусница,

Да Захарьевна Бела Лебедь прелестница.

А вот как дело было и откуда всё приплыло…

Неведомо откуда, к ней жениха прибило.

Жила она во дворце за высоким забором,

Владела водою живою и Одоленью-Травою.

Росли в садах волшебных — Молодильные яблочки,

По ветвям разлетаясь как крылатые бабочки.

Ткали шелкопряды, в листочках загадочных,

Феи селились меж листиков нежных, в их складочках.

Ковры, одежду пряли, с могучей силою древнею,

Нежна их ткань на ощупь, а в нóске, крепче кремния.

Явился к моей дéвице, на поклон с просьбою,

Обычный человек на язык, да слово острый.

Увидел и влюбился, Захар в мою красавицу,

Став последним суженым, уважил меня старицу.

Покорил сердце синеглазой Марьюшки,

Сердечко ей любовью заполнил, до самого краюшку.

Марья Моревна, дочь морского царя Водяника,

Исполнила заветную мечту Захарушки странника.

Перестал Горыныч, терзать землю Захарову,

А Захар объявил себя с Марьюшкой парою.

Отец у Марьюшки, царь Вечности,

Не потерпит ни лжи, ни беспечности.

Вы речёте его Богом смерти, да Мором,

Обходя со страхом, даже в разговорах.

Царское происхождение, тайну раскрывает,

И вы теперь все знаете, где Мор наш обитает.

Глаза у доченьки, как у отца, под цвет морской пучины,

В красоты эти сказочны, влюбляются мужчины.

Гостит она часто на дне окияна,

Средь тины зелёной, сокровищ бархана.

С Мором владеет, несметным богатством,

Шалит с рыбаками, им путая снасти.

С рыбным уловом сокровищ подкинет,

А неблагодарным, корабль опрокинет.

Так тешится чадо, над людом проказит,

А люд наделил всё мифическим сказом.

На волю, её батюшка и рад бы не пускать,

Но вольная царевна, не любит уступать.

Сама решает девочка, не слушая отца,

Доспехи носит тяжкие, к Кощею шлёт гонца.

Владеет силой колдовской и вправе всё хотеть,

Ей, Соловья-разбойника, под силу одолеть.

Не может наша Марьюшка на злобу лицезреть,

Всю боль, несправедливость, не станет впредь терпеть.

А как-то раз, намедни, недавно дело было,

Бессмертного Кощея, на цепку посадила.

Люд её знает, да ши́бко уважает,

Змеёю морскою, с почтеньем величает.

Быть может люди правы и знают, что глаголят,

Пускай несут что нравится, Марийка им дозволит.

А теперь пришёл мой час рассказать про мой анфас,

Про моё житьё бытьё и про планов громадьё.

Бабушка я древняя, но дюже Мир ценю,

На дружеской ноге, с лесными тварями стою.

Скалы высокие, вольные волки,

Не дыбят уже предо мной свои холки.

Мудрые лебеди в Нави парящие,

С выси древа стерегут шелестящие.

Словно кинжалом в небо вонзённые,

Горы, стоят как заговорённые.

Крепко храня от вторжения люда,

Путая след, отводя их отсюда.

Дружбу я с Лихом, да с Лешим вожу,

Карты гадальные им разложу.

Филин на страже стоит день и ночь,

Места моей силы, стеречь он не прочь.

Имею свои закоулки и топи,

Да силы места, где есть золота копи.

Тупик нечистой силы имеется в лесу,

Там звери пьют с листочков, лечебную росу.

Наверное, ты слышал про Волотову гору,

Ту самую, что высится в Ильинском косогоре?

Не с проста зовут её горой — несущей ветер,

Рождает эта горка необъяснимый трепет.

Моя гора! вы правы, вся в родниках, в ключах,

Могу понять я даже, откуда этот страх.

Странное место. Для вас уж тем паче,

Взгляд ощущая, ты дышишь иначе…

Чуткие больно, да мнительны шибко,

Видите то, что запрятано прытко.

Будто сараи, постройки, скелеты,

Видите то, чего вовсе и нету.

Этих домишек, нет в краеведении,

Только лишь я, об них помню и ведаю.

Для успокоения сердца и души,

Назвали вы явления — хронóмиражи.

Только вовсе то не миражи,

А Явь и быль что просочились в жизнь.

Зовите, величайте их, аки хотите,

Ведь вам с тем жить, финтите да мудрите.

У вас образованье, интеллект,

Что скажете про неопознанный объект?

Который, над горой порой кружится,

И радужным плазмоидом струится.

Тая в себе и тайну и опасность,

Пужает вас, внося чумой неясность.

Другие Эн ЛЭ Ом зовут свеченья,

Но это всё, реальные явленья.

Там, Боги предков ваших пролетают,

Вы их не помните, они ж вас — лично знают.

Нельзя быть трусом и всего бояться,

Но стоит в жизни, хоть чуток остерегаться.

Обижает люд Землю, ругает,

И не видит, как живность страдает.

Земля уж так и эдак намекает,

То водою заливает, то качает.

Говорю на языке я животных,

Слышу змей подколодных, жаб болотных.

Слышу шёпот растений и ветра,

Вижу нА́сквозь, Земли нашей недра.

Стихиями повелеваю и животными,

Кикиморами милыми — болотными.

А коль увижу, что попал ты в беду,

Помогу, на подмогу приду.

Тьму хлама скопила волшебного,

Слова в книгу собираю, целебные.

Хлам по-вашему, гаджетом кличете,

Во свои, вечно пальцами тычете.

То ли дело, у меня артефакты,

В сундуках и ларцах понапрятаны.

Вы ж в могущество своих, уже не верите,

К волшебству давно закрыли вы двери все.

Стоит в моих конюшнях, скакун быстроногий,

Есть меч-самосек, сапоги-скороходы.

Клубок указующий к цели, дорогу,

Ещё, самобранка, не мало не много.

Кое-что, конечно порядком износилось,

Но эге-гей работает, так, что вам, не снилось.