Поэзия убийства

Наталия Антонова, 2023

Наталия Антонова радует своих читателей оригинальной загадкой: Мирославе и Морису предстоит расследовать убийство, которое было вдохновлено поэзией! Следователь Наполеонов был не очень знаком со стихами Маяковского, но после случившегося с Фролом Тавиденковым ему пришлось погрузиться в творчество гениального поэта. Крупного бизнесмена убили в «стиле Маяковского»: утопили в бочке с ананасами с рябчиком. Кто-то, по совету классика, убил нынешнего буржуя Тавиденкова, и следователю Наполеонову остается только одно – обратиться за помощью к блистательной сыщице Мирославе Волгиной…

Глава 5

Детективы позавтракали примерно через час после отъезда из их дома Наполеонова. И их завтрак не был таким плотным, как завтрак следователя. Морис решил приготовить овсянку на курином бульоне, тем более что её ел кот. Именно ему первому он и наложил кашу в миску, поставив её перед носом кота на подоконник с традиционными словами: «Овсянка, сэр!»

Кот втянул носом куриный аромат, убедился в том, что каша не горячая, и, не роняя своего кошачьего достоинства, считай, царского, принялся за еду.

Морис улыбнулся краешком рта и поставил на стол тарелки с кашей для Мирославы и для себя.

— Вкусно пахнет, — сказала она и, точно так же как Дон, втянула в себя носом аромат, идущий от тарелки.

— Что мне в вас нравится, так это то, что вы абсолютно неприхотливы в еде.

— Именно за это ты меня и любишь, — лукаво улыбнулась Мирослава.

— Ничего подобного! — возразил Морис.

— Да? — протянула она делано удивлённо.

— Конечно. Любят ни за что-то, а вопреки!

— А я-то думала, — проговорила Мирослава сокрушённо, — что ты оценил мои достоинства.

— Это какие же? — поинтересовался Морис.

— Ну, как же! Я с помощью интуиции и логики разгадываю криминальные загадки, отлично дерусь, имею чёрный пояс по карате, быстро бегаю, ловко прыгаю, стреляю с двух рук, профессионально вожу автомобиль…

— Да, да, — закивал он, прервав её оду своим достоинствам, — всё это очень важно для семейной жизни. Видимо, этому и учили девушек в институте благородных девиц.

— Извини, что разочаровала, — фыркнула она, — домашнее хозяйство меня не интересует. Гладить я умею только котов и мужчин. Сварить, правда, чего-нибудь смогу, но…

— Не хочу, — закончил он за неё.

— Точно! Так что, — она выразительно пожала плечами.

— Так я не в претензии, — ответил он. — К тому же сам всё, что нужно, делать умею.

— Морис! Я всегда говорила, что ты сокровище! — искренне проговорила Мирослава. — Можно только позавидовать той женщине, которой ты достанешься в мужья.

— А вы не хотите стать этой счастливицей?

— Стать счастливицей хочу, а замуж идти не хочу, — вздохнула она.

— Тогда доедайте кашу, — в тон ей вздохнул Морис.

После завтрака они убрали всё со стола и вышли на веранду.

— Тебе не кажется, что скоро осень? — спросила Мирослава.

— Не кажется, я знаю это наверняка, — ответил Морис.

— Какой ты умный!

— А то!

— Тогда иди к своему ноутбуку и узнай мне как можно больше о самом Ярославе Ильиче Королёве и о его семье.

— И ты, Брут? — усмехнулся Морис.

— Что ты имеешь в виду? — изогнула бровь Мирослава.

— Только то, что вы, как и Шура, занесли Королёва в список подозреваемых под номером один.

— Ничего подобного! — возразила она. — Я уверена, что Наполеонов кандидатуру учителя на роль убийцы никогда не рассматривал всерьёз. Как и я.

— Зачем же он познакомился с ним?

— Обычная привычка профессионала отрабатывать все возможные версии.

— Вы заинтересовались Королёвым по этой же причине?

— Не совсем. Сначала после визита вдовы убитого я беспокоилась, как бы на него не навесили всех собак. Но после рассказа Шуры я поняла, что Королёв вне подозрения. Зато сам по себе учитель — личность весьма интересная.

— Чем же?

— Своей способностью влиять на окружающих.

— Думаю, что призрак коммунизма в современном мире так же безопасен, как и призрак отца Гамлета.

— Не скажи! Ты не заметил, как вчера искрил и даже истерил Шура.

— Что-то такое было, — согласился Морис.

— И это случилось с ним после общения с Королёвым! Теперь постарайся представить, какое влияние он может оказывать на юные неокрепшие души.

— Я бы представил, — улыбнулся Морис, — только есть одно «но».

— Какое?

— Эти юные души развращены интернетом и впитываемыми с детства из окружающей среды установками на потребительскую жизнь.

— Не все же!

— Не все. Но многие. Тачки, ночные клубы, поездки за границу, «кешбэки и на это, и на то».

— А ты знаешь, Морис, если Королёв сплотит вокруг себя своих учеников, то они вполне справятся со всеми твоими «но». К тому же этому могут поспособствовать изменившиеся тенденции.

— Не понял.

— Ладно. Неважно. Вернёмся к Тавиденковым. Я беспокоюсь за их дочь Дашу.

— С чего бы это? — удивился Морис.

— Девушка тоже училась у Королёва, и она любит его сына.

— А отец возлюбленного встал на дыбы.

— Вот именно!

— Кажется, мы вернулись к точке отсчёта, и я вынужден задать вам вопрос: «Не думаете ли вы, что Королёв убил Тавиденкова, чтобы помешать воссоединению его дочери со своим сыном?»

— Нет, я так не думаю.

— Хотя человек с воображением и его установками вполне мог именно так обставить место убийства.

— Не думаю, что пенсии и зарплаты учителя хватает на ананасы и рябчиков.

— В принципе, да.

— Насколько мне помнится, ещё Максим Горький говорил: «Нелепо же платить гроши человеку, который призван воспитывать народ! Нельзя же допускать, чтобы этот человек ходил в лохмотьях, дрожал от холода…» Что-то мне подсказывает, что с тех пор мало что изменилось.

— Вам виднее.

— Угу. Власть предержащие классиков не читают или не прислушиваются к их словам. Так что иди и работай.

— Слушаюсь, мой повелитель.

— Повелительница, — машинально поправила Мирослава, уже думая о чём-то другом.

Морис усмехнулся и, ничего не ответив, ушёл.

Волгина постояла несколько минут на террасе, решила, что для дальнейшего продвижения вперёд ей нужно ознакомиться с информацией, которую достанет для неё из сетей Морис и дождаться новостей от Шуры. После чего она вышла на улицу, зашла в свой «сельскохозяйственный сарайчик», сменила обувь, надела перчатки и занялась цветником.

С Морисом они встретились за обеденным столом. И она ни о чём не спрашивала его до завершения трапезы. Впрочем, и тогда он заговорил первым:

— Вы ещё не отказались от своей идеи?

— Нет.

— Тогда слушайте. Королёв действительно до сих пор преподаёт в школе историю. Он вдовеет уже двадцать пять лет. Имеет двоих детей, сына и дочь. Его сыну Ивану двадцать два года. Он учится в медицинском институте.

На лице Мирославы промелькнуло то ли озарение, то ли всего лишь предположение.

Морис счёл своим долгом сказать:

— Не похоже на то, чтобы парень нарушал заповеди Гиппократа.

— Судишь по соцсетям?

— И по ним тоже, — уклончиво ответил Морис.

— А Иван точно сын Королёва?

— Что вы имеете в виду?

— По возрасту он больше годится ему во внуки.

— Нет, он именно сын.

— Поздний ребёнок. И если жены нет уже двадцать лет, то выходит, что мальчика он воспитывал в одиночку.

— Думаю, что ему помогала дочь.

— А сколько лет дочери?

— Сорок два года.

— Ого! Какая разница в возрасте у брата с сестрой.

— Всякое бывает.

— Да. Как её зовут?

— Марина Ярославовна Полянская.

— Она замужем?

— Да. Муж Глеб Витальевич Полянский. У них, как и у отца Марины, двое детей. Дочь Мария перешла в десятый класс, а мальчик Артём в этом году пойдёт в первый.

— Кем работает дочь?

— Бухгалтером в строительной компании.

— А зять?

— Инженер-технолог на заводе.

— Семья дочери живёт с отцом?

— Сейчас нет. Несколько лет назад Марина Ярославовна купила двухкомнатную квартиру у компании, в которой она работает.

— Откуда деньги?

— Судя по всему, семья расплачивалась за квартиру несколько лет. Вероятно, Полянская, как сотрудник компании, получила скидку.

— Вероятно, — согласилась Мирослава. — Что ты можешь ещё сказать о Марине Ярославовне?

— Собственно, больше ничего о ней выудить из интернета не удалось. Сама она в соцсетях не светится. Информация со страниц дочери Маши.

— По всему выходит, что Марина Ярославовна серьёзная женщина, занятая семьёй и работой.

— Похоже на то, — кивнул Миндаугас.

— Придётся разговаривать с ней.

— Вы уверены, что нам это нужно?

— Нам?

— Да. Я имел в виду наше агентство.

— Не уверена, что это нужно нашему агентству, — улыбнулась Мирослава. — Но я очень хочу с ней познакомиться. Да и узнать о том, не тревожила ли их семью полиция, тоже узнать не помешает.

— Шура же сказал.

— Мало ли что сказал Шура. Насколько я его знаю, он, несмотря на произведённое на него Королёвым впечатление, не преминет познакомиться с членами его семьи, чтобы узнать, чем они дышат. К тому же Стелла Эдуардовна сказала, что она заставила мужа в своё время уволить зятя Королёва. И я просто уверена, что и полицию она проинформировала об этом факте.

— И вы думаете, что полиция могла заподозрить Полянского в том, что он затаил обиду на Тавиденкова и через столько лет устроил животную бойню.

— Я не знаю, в чём и кого могла заподозрить полиция. Ты же видишь, что Шура не особо делится информацией.

— Он и так на этот раз, как мне кажется, сказал нам немало.

— Возможно. Но я должна играть на опережение.

Морису только и оставалось, что снова пожать плечами. Единственное, что он сказал через некоторое время:

— Разрешите вам напомнить, что завтра воскресенье.

— Вот и чудесно! — обрадовалась Мирослава. — Марина Ярославовна, скорее всего, будет дома.

— Они могут с семьёй уехать на дачу, если у них такая имеется.

— Точно! А разве в соцсетях об этом не написано?

— Нет, — покачал головой Миндаугас.

— Значит, дачи, скорее всего, нет, — заключила Мирослава.

— Возможен ещё один вариант, — проговорил Морис.

— Какой?

— Маша не любит дачу и поэтому ничего не написала о ней на своих страницах.

— А по-моему, девочка в любом случае должна была где-нибудь о ней обмолвиться.

— Может быть, вы и правы.

— Да что тут гадать, — сказала Мирослава. — Я позвоню сегодня Полянской и попрошу её о встрече. Надеюсь, ты выудил из пучин интернета номер её мобильника?

— Обижаете, — и он придвинул к ней листок.

— Ты просто бесценный сотрудник!

— Это намёк на то, что я могу попросить прибавку к жалованью? — пошутил он.

— Перебьёшься.

— Чего же следовало ожидать от вас, кроме сладких слов.

— Доброе слово и кошке приятно, — нравоучительно произнесла Мирослава.

— Но я же не кошка!

— Конечно, нет. Ты же мальчик.

Морис рассмеялся и спросил:

— Чем я займусь завтра?

— Чем хочешь.

— Что ж, пока у нас нет никакого расследования, не считая любительского, — в его глазах запрыгали дерзкие искорки, — я займусь завтра садом и наберу яблок для варки варенья и приготовления начинки для пирогов на зиму.

— Шура непременно оценит твои труды, — подмигнула ему Мирослава.

— Надеюсь, что и вы тоже оцените, — ответил он без тени улыбки.

— И я тоже, — согласилась Мирослава, подхватила на руки кота и ушла наверх, в свою комнату.

Когда она позвонила Полянской, было почти девять вечера.

— Здравствуйте, Марина Ярославовна!

— Здравствуйте. С кем я говорю? — поинтересовался приятный женский голос.

— Я детектив Мирослава Волгина.

— Опять полиция? — возмутилась женщина.

«Ага, — подумала про себя Мирослава, — я была права, Шура не мог не сунуть носа в гнездо учителя». Вслух она сказала:

— Нет, я частный детектив.

— Частный? Не понимаю!

— Давайте завтра встретимся, и я вам всё объясню.

Женщина задумалась на некоторое время, потом спросила:

— Стелла Эдуардовна подложила отцу поросёнка, который грозит превратиться в полноценную свинью?

— Типа того.

— Хорошо. Давайте встретимся. Где?

— Можно в сквере возле вашего дома.

— Вы знаете, где я живу?

— Вы забыли, что я детектив…

— Но не ясновидящая же, — нашла в себе силы пошутить Полянская, хотя, судя по её изменившемуся голосу, ей было не до шуток.

— Вы правы.

— Тогда давайте встретимся завтра в одиннадцать утра возле «Старой мельницы». Вы знаете, где это?

— Конечно. Договорились.

Полянская была далеко не первой, с кем Мирослава встречалась в кофейне «Старая мельница».

Когда Мирослава подъехала на место встречи, часы на музейной башне напротив кофейни показывали без пятнадцати одиннадцать. Вот-вот раздастся бой старинных часов.

Несмотря на то что кофейня «Старая мельница» была довольно скромным заведением, в городе её знали и любили, так что на отсутствие посетителей кофейня пожаловаться не могла.

Мирослава заметила женщину в синем брючном костюме, которая целенаправленно шагала к входу в «Старую мельницу». Детектив неведомо каким образом сразу догадалась, что это и есть Марина Полянская.

Она выбралась из салона автомобиля и окликнула:

— Марина Ярославовна!

Женщина оглянулась, и Мирослава, помахав ей рукой, поспешила к входу в кофейню.

— Вы Мирослава Волгина? — спросила Полянская, когда детектив приблизилась к ней.

— Да. Войдём? — Мирослава кивнула на крыльцо кофейни.

— О да!

Они облюбовали столик возле колонны недалеко от входа и заказали напитки: Полянская — кофе, Мирослава — чай. К чести кофейни, здесь подавали любые напитки, кроме алкогольных. Обе женщины заказали хрустящие ореховые печенья. В кофейне царил приятный полумрак, на столиках горели свечи, создавая уютную камерную атмосферу.

— Спасибо, что вы пришли, — тихо сказала Мирослава.

Марина Ярославовна пожала плечами, давая понять, что не прийти она не могла.

Мирослава решила сыграть с дочерью учителя истории открытыми картами.

— Убит бизнесмен Тавиденков, с дочерью которого, как нам стало известно, встречается ваш брат.

— Увы, — тихо сказала Марина Ярославовна.

И было непонятно, скорбит ли она о смерти Фрола Евгеньевича или сожалеет о том, что брат влюбился в не подходящую для него девушку.

— В наше агентство обратилась Стелла Эдуардовна. Она считает, что с её мужем расправился ваш отец.

— Так вот на кого вы работаете, — воскликнула Полянская, и от её былой дружелюбности не осталось и следа.

— Вы ошибаетесь, Марина Ярославовна. Мы отказали Тавиденковой. Но у меня нет сомнений в том, что она выложила свою версию полиции.

— Пожалуй, вы правы, — голос женщины стал прежним. — К нам приходил следователь. Но вы же понимаете всю абсурдность обвинений Стеллы Эдуардовны?

— Естественно. А с Фролом Евгеньевичем вы были знакомы?

— Шапочно.

— Вы давно знаете, что ваш брат встречается с Дашей?

— И да, и нет, — неопределённо отозвалась Полянская.

— То есть?

— Он мне об этом не говорил, — пояснила Марина Ярославовна. — Но я знаю, что отец запретил ему встречаться с этой девушкой. Значит, Ваня встречался с ней?

— Причина отцовского запрета? — спросила детектив.

— Папа на дух не переносит нынешних богатеев.

— А вы?

— Стелла добилась, чтобы моего мужа уволили с их предприятия.

— Понимаю ваши чувства…

— Сейчас это уже не имеет значения.

— Вот как?

— Да, мужу практически сразу после увольнения предложили хорошую работу на заводе. И он ею доволен.

— А вы?

— Если вы интересуетесь зарплатой, то в деньгах муж не потерял от ухода с предприятия Тавиденкова. Скорее, выиграл. Да и в моральном плане тоже, на новой работе к нему относятся с уважением, не заставляют перерабатывать. Рабочие субботы бывают редко. А у Тавиденкова и Кобылкина все недели шестидневные. Представляете?

— Вполне. Я надеялась узнать от вас об отношениях Дарьи Тавиденковой с родителями. В частности, с отцом.

— К сожалению, ничем не могу вам помочь, — ответила Марина Ярославовна.

— Я уже поняла это. Скажите, у вас есть с собой фотографии вашего отца? — неожиданно спросила Мирослава.

— Конечно. Но зачем? — удивилась Полянская.

— Просто захотелось увидеть. А то я столько слышала о нём. — Детектив лукавила, Морис показал ей страницы сына Королёва, и там были фотографии всех членов семьи. Страницу Дарьи Тавиденковой она также просматривала вместе с Миндаугасом. Но ей было важно увидеть, как отреагирует на её просьбу Полянская. Реакция Марины Ярославовны была естественной и не вызывала вопросов.

— Вот, смотрите, — сказала женщина и протянула детективу свой телефон.

— Ваш отец молодо выглядит, — обронила детектив.

— Да, — с тёплой улыбкой согласилась Полянская, — папа держится молодцом, — она взяла из рук Мирославы свой телефон, но тотчас снова вернула его, — а это мой муж Глебушка, детки Мария и Артём. Листайте дальше! Вот Ванечка, мой брат.

— А фотографии Дарьи у вас нет?

— Извините, нет. — Полянская нахмурилась и забрала свой телефон из рук детектива.

— Что ж, на нет и суда нет, — беспечно проговорила Мирослава.

Когда детектив собралась уходить, Полянская тоже встала. Волгина догадалась, что женщина хочет то ли что-то сказать ей, то ли спросить.

— Я вас слушаю, Марина Ярославовна.

— Я только хотела спросить, — Полянская замялась.

— Спрашивайте.

— Полиция может поверить наговорам Стеллы Эдуардовны?

— Думаю, что нет, — и, подумав, добавила: — Я практически уверена в этом.

— Я так боюсь за отца, — призналась Полянская и, прижав руки к груди, проговорила: — Понимаете, папа человек старой закалки. Прямолинейный и, как это ни банально звучит, верный идеалам своей юности. Переубедить его невозможно. Но в то же время я уверена, что отец не способен на убийство.

— Марина Ярославовна, — детектив осторожно дотронулась до руки женщины, — вам не о чем беспокоиться. С вашим отцом всё будет хорошо.

— Спасибо! — горячо выдохнула Полянская.

— Если у вашего отца возникнут какие-либо недоразумения…

— Вы думаете, что ему всё-таки могут предъявить обвинения? — перебила детектива вновь переполошившаяся дочь учителя истории.

— Да нет же! Вообще! Теоретически. Не обязательно касаемо именно этого дела, вы всегда можете обратиться в наше агентство. Вот, возьмите мою визитку.

— Ну, что вы! — Полянская испуганно отшатнулась. — Мы не сможем с вами расплатиться.

— Глупости, Марина Ярославовна! Мы всегда сможем договориться. И вам не стоит беспокоиться.

— Спасибо, — искренне вырвалось у Марины Ярославовны, — вы камень сняли с моей души. — Она уже было собралась попрощаться, как остановилась и спросила: — А что же будет с Ваней?

— Что с ним может быть? — не поняла Мирослава.

— Его отношения с Дашей, вдруг они зашли слишком далеко?

— И что? Я думаю, что молодые люди сами разберутся со своими чувствами.

— Так-то оно так. Но ведь яблоко от яблони недалеко падает.

— Разрешите с вами не согласиться, — ответила Мирослава. — Как говорили в советские времена, сын за отца не отвечает.

— Так только говорили. А на самом деле…

— Хорошо. Перейдём к жизненным примерам. Сколько существует родителей, многого достигших и ведущих высокоморальный образ жизни и при этом имеющих непутёвых детей. Что это?

— Не знаю.

— Я бы сказала, что издержки воспитания. И точно уж не гены.

Полянская задумалась.

— И в то же время, — продолжила Мирослава, — у алкоголиков, воров и так далее нередко вырастают замечательные дети, которые становятся достойными людьми, приносящими пользу обществу, создающими счастливые семьи.

— Вы убедили меня, — кивнула Полянская. — Вот бы вам с моим отцом поговорить! — вырвалось у женщины.

— Нет, уж увольте! — решительно ответила детектив, вспомнив состояние Шуры после беседы с учителем истории.

— Я понимаю. Но может быть, — нерешительно продолжила Марина Ярославовна, — вы поговорите с Ваней.

Мирослава задумалась, потом ответила:

— Не обещаю, но подумаю над вашей просьбой.

— Спасибо!

— Пока не за что.