Поэзия убийства

Наталия Антонова, 2023

Наталия Антонова радует своих читателей оригинальной загадкой: Мирославе и Морису предстоит расследовать убийство, которое было вдохновлено поэзией! Следователь Наполеонов был не очень знаком со стихами Маяковского, но после случившегося с Фролом Тавиденковым ему пришлось погрузиться в творчество гениального поэта. Крупного бизнесмена убили в «стиле Маяковского»: утопили в бочке с ананасами с рябчиком. Кто-то, по совету классика, убил нынешнего буржуя Тавиденкова, и следователю Наполеонову остается только одно – обратиться за помощью к блистательной сыщице Мирославе Волгиной…

Глава 2

Четыре дня назад.

Роскошную августовскую ночь сменило мягкое августовское утро.

Однако для следователя Наполеонова и для оперативной группы ночь оказалась беспокойной, а для родных жертвы трагической. И наступившее утро не показалось следователю безоблачным. Да чего там скрывать! Наполеонов был не в духе. Ему поручили раскрыть громкое убийство Фрола Тавиденкова.

Хозяина в бочке с ананасами рано утром обнаружил садовник. Естественно, поднялся переполох. Вызвали «скорую», полицию.

Наполеонова нельзя назвать слабонервным, но когда, приехав на место со следственной группой, он увидел торчащую из бочки голову мужчины, во рту которого была голова рябчика, его на какое-то мгновение замутило.

Эксперт-криминалист Афанасий Гаврилович Незовибатько тяжело вздыхал и качал головой.

Судмедэксперт Шахназаров велел вытащить труп из бочки, но его остановил Легкоступов:

— Подождите, Руслан Каримович! Подождите! — возбуждённо закричал фотограф и принялся щёлкать убиенного со всех сторон, выбирая такие ракурсы, чтобы в объектив попала и бочка, и кровавая надпись на стене.

Шахназаров пожал плечами и отступил.

— Ребята! Это же Маяковский! — чуть ли не восторгался Валерьян.

— Где Маяковский? — растерянно спросил молоденький участковый.

— Да на стене же! — Фотограф чуть ли не ткнул пальцем в надпись.

Участковый смущённо заморгал, точно сова на солнце.

Наконец труп был извлечён из бочки с ананасами, и судмедэксперт склонился над ним.

— Ну что там, Руслан Каримович? — сразу же начал теребить его Наполеонов.

— Пока могу только сказать, что его ударили по голове.

— Чем? — Следователь стал оглядываться вокруг.

— Предполагаю, каким-то камнем. Подробнее сам знаешь когда, — ответил Шахназаров.

— Знаю, знаю, — отмахнулся Наполеонов, — после вскрытия.

— Вот и молодец, — похвалил его судмедэксперт.

— Где Валерьян? — спросил следователь.

— Исследует усадьбу, — ответил Аветик Григорян.

— Что значит «исследует»?! — рявкнул Наполеонов.

— То и значит, — вмешался Ринат Ахметов, — цветочками любуется, бабочками.

— Александр Романович, он тебе что, нужен? — не отрываясь от своей работы, спросил следователя эксперт Незовибатько.

— Сто лет он мне не нужен!

— Так нехай себе гуляет. Он человек творческий.

— И шёл бы себе в салон моделек снимать! — не мог успокоиться Наполеонов.

— Ему и тут неплохо.

После этого разговор сошёл на нет, и о Легкоступове вспомнили только тогда, когда все загружались в машину.

— Ты где был? — набросился на него следователь, когда тот подошёл поближе.

— Там, — неопределённо махнул Легкоступов в сторону цветника. И забравшись в автомобиль, сразу же отвернулся к окну, давая понять, что разговор окончен.

У Наполеонова тоже не было настроения продолжать разговор. В глубине души он надеялся, что дело передадут другому следователю. Но его надеждам было не суждено сбыться.

Уже на следующий день его вызвал к себе полковник Солодовников и сказал:

— Саша, ты был на месте преступления, тебе и карты в руки. Займись этим делом в первую очередь.

— Хорошо, Фёдор Поликарпович, — подавив вздох, ответил Наполеонов.

— Вот и хорошо, — сделал вид, что обрадовался, Солодовников. Можно было подумать, что он боялся услышать от подчинённого другой ответ.

Наполеонов же дал волю вздохам и сетованиям, когда остался в кабинете наедине с самим собой. И его можно понять. Убийство резонансное, поражает своим зверством. А подозреваемых ноль без палочки. Кому мог помешать Фрол Евгеньевич Тавиденков? Компаньону? Конкурентам? Неизвестным недругам? Кабы знать…

Утро следующего дня следователь решил начать с разговора с компаньоном Тавиденкова Денисом Сергеевичем Кобылкиным. Кому как не Кобылкину лучше других знать о происках конкурентов, здраво рассудил следователь. Однако не успел он снять трубку, как секретарша Элла Русакова сообщила, что его жаждет видеть жена, точнее — вдова убитого, Стелла Эдуардовна Тавиденкова.

— Она что, здесь? — удивился Наполеонов.

— Так точно! — Элла шутя сделала под козырёк.

— К пустой голове… — начал было Наполеонов.

— Но, но… — пригрозила Элла.

— Ладно, — махнул рукой следователь, — пригласи её сюда. Мне и так и так разговаривать с ней придётся, — добавил он обречённо.

— Чует моё сердце, — пошутила Элла, прежде чем выскользнуть из кабинета, — не пришлась вам по вкусу Стелла Эдуардовна.

— Типун тебе на язык! — вырвалось у следователя.

Девушка хихикнула и испарилась. Через пару минут вместо неё в кабинет Наполеонова вошла Стелла Эдуардовна Тавиденкова.

Наполеонов проявил чудеса вежливости и привстал со своего места при появлении дамы.

— Прошу вас, проходите, садитесь, — он указал ей на стул.

Стелла Эдуардовна обвела взглядом кабинет следователя, видимо, в поисках чего-нибудь более удобного, чем жёсткий стул, предложенный ей Наполеоновым.

Убедившись, что все стулья одинаковы, она придала лицу более скорбное выражение, чем то, с которым она сюда вошла, и опустилась на предложенный стул.

— Не слишком-то у вас тут комфортно, — не выдержав, высказала она своё мнение.

— Вы абсолютно правы, госпожа Тавиденкова, одна сплошная казёнщина, — поспешил согласиться с ней следователь.

— Я не госпожа, — поджала губы Стелла Эдуардовна.

— Я могу, конечно, называть вас товарищем, — усмехнулся про себя следователь, — но не думаю, что это понравится вам.

— Называйте меня просто Стелла Эдуардовна.

— Как скажете, — не стал спорить следователь.

— А вы Александр Романович.

— Совершенно верно.

— Я запомнила всех, кто мне вчера представлялся.

— Весьма похвально, — одобрил Наполеонов, — завидую вашей памяти.

— В вашем возрасте грех жаловаться на память, — неодобрительно проговорила Тавиденкова.

— Я и не жалуюсь, — едва заметно улыбнулся следователь. — Давайте перейдём к делу.

— Давайте. Я как раз пришла спросить вас, когда вы задержите убийцу моего мужа?!

— Помилуйте, сударыня! — вытаращил на неё глаза следователь. — Как мы можем его задержать, если у нас нет даже подозреваемого. Я только-только приступил к изучению дела и готовлюсь к проведению следственных мероприятий.

— Что вы такое говорите! — возмутилась Тавиденкова.

— Я вас не понимаю…

— Я вас тоже не понимаю! — Стелла Эдуардовна притопнула ногой. — Что значат ваши слова о том, что у вас нет подозреваемого?

— То и значит…

— Чушь какая-то! Подозреваемый у вас под носом! Протяните же руку! И задержите его!

«Должно быть, она не вынесла удара судьбы, — сочувственно подумал Наполеонов, — и у неё помутился разум».

Он хотел успокоить женщину и по-тихому спровадить её. А потом посоветовать дочери показать мать врачу. Но не тут-то было!

— Вы что же думаете, что я не смогу прочитать ваших мыслей! — закричала женщина.

«Тоже мне Мессинг нашёлся», — промелькнуло в голове Наполеонова. Вслух же он сказал:

— Вы успокойтесь, Стелла Эдуардовна, — следователь налил в стакан воды и протянул его женщине, — вот, выпейте воды.

— Сами пейте свою воду. — Она так резко оттолкнула от себя протянутый им стакан, что вода выплеснулась из него. — Ишь чего удумали! — закричала она.

— Чего вы, в конце концов, от меня хотите? — рассердился следователь и потянулся к трубке.

— Погодите, — неожиданно ровным голосом проговорила Тавиденкова, — я хочу, чтобы вы выслушали меня.

«Так-то лучше», — подумал следователь и велел:

— Излагайте.

— Я знаю, кто убил моего мужа, — заявила вдова.

— Очень интересно, — пробормотал следователь себе под нос.

— Не ёрничайте!

— Извините. Я весь внимание.

— Его убил Ярослав Ильич Королёв.

— Кто это? — спросил следователь, мысленно листая протоколы опрошенных вчера.

— Это учитель истории.

— Так-так, — Наполеонов постучал пальцами по столу, — вы хотите сказать, что он работает у вас гувернёром вашей дочери? Но ведь она уже взрослая девушка! Или у вас ещё есть дети?

— Нет у нас никаких детей! Кроме Даши, разумеется. И Королёв никакой не гувернёр! Неужели вы думаете, что я пустила бы его на порог своего дома?!

— Ничего я такого не думаю, — на миг растерялся следователь. — Но я не понимаю, при чём здесь какой-то учитель!

— Он был классным руководителем у Даши!

— Когда она училась в школе?

— Да!

— Но теперь-то она там не учится.

— Слава богу! Но все те годы, что она там училась, Королёв настраивал её против отца!

— Вы что же, хотите сказать, что ваша дочь убила своего отца? — Глаза Наполеонова полезли на лоб.

За годы его следственной работы, конечно, случалось всякое. Но Дарья Тавиденкова вовсе не походила на девушку, убившую отца, да ещё таким зверским способом.

— Вы глухой? — тем временем спросила его Стелла Эдуардовна и почему-то постучала по собственному лбу.

Наполеонов чуть было машинально не спросил «кто там» и сам себе ответил бы «нет там никого». Но сдержался и протянул:

— Э… Нет. На слух я не жалуюсь.

— Так чего же вы вдруг на Дашу бочку покатили?!

— Я? — опешил следователь.

— А кто же ещё?! Я же вам русским языком говорю — моего мужа убил Ярослав Ильич Королёв.

— Учитель истории, — Наполеонов не сумел скрыть иронии.

— И что?

— Ничего. Но вы сами мне только что сказали, что не пустили бы его на порог своего дома. Так как же он мог убить вашего мужа? Телепатически?

— Не ёрничайте!

— Я просто уточняю.

— Вы же сами видели, что камеры не работали. И Королёв мог ночью перелезть через забор, выманить моего мужа во двор, затащить его в сарай и там расправиться с ним.

— Сколько лет этому Королёву?

— Семьдесят восемь.

— Семьдесят восемь?

— Чему вы так изумляетесь? Он крепкий старик!

Наполеонов хотел сказать, что справиться с таким боровом, как её муж, и тем более заволочь его в сарай, а потом запихнуть в бочку не под силу никакому старику. Но потом решил не оскорблять покойного и просто проговорил:

— Проделать всё то, что проделал убийца вашего мужа, сложно в одиночку даже молодому качку.

— Ничего подобного! — почему-то обиделась за неведомого убийцу Стелла Эдуардовна и снова села на своего любимого конька. — Я уверена, что моего мужа убил Королёв.

— Какой мотив может быть у Королёва для убийства вашего мужа? — без надежды на адекватный ответ спросил следователь.

— Ему не давало покоя наше богатство!

— В таком случае он мог бы просто ограбить вас! — вырвалось у Наполеонова.

— Он не стал бы этого делать.

— Почему?

— Потому что он идейный!

— Что значит идейный? — не понял следователь.

— То и значит, что Королёв считает, что уничтоженные советской властью буржуи расплодились снова.

— Это он вам сам сказал?

— Не мне лично. Но он утверждал, что буржуи плодятся, как грибы-поганки после кислотного дождя, и грабят простой народ.

— Поганки травят, а не грабят, — машинально поправил Наполеонов.

— Королёв считает, что богатые отравляют людям жизнь.

— Вы хотите сказать, что ваш муж лично отравлял людям жизнь?

— Я так не думаю! Но Королёв старый коммунист! Он как зеницу ока бережёт партийный билет, который получил ещё в молодости!

— Это-то откуда вам известно? — удивился следователь.

— Даша рассказывала. Королёв приносил его в школу и показывал детям. Хотел сбить их с пути истинного!

— Понятно.

— Я рада, что до вас наконец-то дошло, — саркастически проговорила Тавиденкова.

— Не торопитесь, Стелла Эдуардовна, — осадил её Наполеонов. — Допустим, что старый коммунист Королёв — стойкий боец за права трудящихся и готов бросить вызов всем вновь окопавшимся на его родине буржуям. Но почему начать он решил именно с вашего мужа?

— А разве я вам не говорила? — спросила Тавиденкова с озадаченным видом.

— Не знаю, что именно вы должны были мне сказать. Но из того, что вы уже сказали, нет ничего, что говорило бы о лютой ненависти Королёва именно к вашему мужу.

— Его сын Иван по уши влюблён в нашу Дашу ещё со школы.

— А она его в упор не видит?

— Если бы! — вырвалось из груди Стеллы Эдуардовны. — Дашка влюблена в Ивана как последняя дура!

— Почему «дура»? — изумился Наполеонов.

— Потому что у Ваньки, как когда-то говорила моя бабушка, как у латыша — хрен да душа.

— Я думаю, что этих двух вещей вполне хватает для того, чтобы создать крепкую семью.

— Вы что, издеваетесь? — взвилась Тавиденкова.

— Почему же? Нет. А если к этим двум вещам приложить ещё золотые руки и умную голову, то счастье молодой семье обеспечено.

— Не вижу ничего смешного!

— Я и не думал смеяться. Ладно, вернёмся к исходному — Даша и Иван полюбили друг друга, но ваш муж был против?

— Вашими бы устами да мёд пить. Фрол только посмеивался. Говорил, что пусть Дашка выходит за кого угодно.

— То есть он был равнодушен к судьбе своей дочери?

— Ну что вы! Он очень любил Дашку и собирался обеспечить её.

— Тогда я не понимаю, за что его мог ненавидеть Королёв? Надо думать, что он тоже желал счастья своему сыну.

— Может, и желал! Только его понятие о счастье не совпадало с понятием нормальных людей!

— Что вы хотите этим сказать?

— Королёв запретил своему сыну встречаться с Дарьей!

— Почему?

— Сказал, что она ему не пара.

Следователь присвистнул.

— Не свистите! — прикрикнула на него Стелла Эдуардовна. — Денег не будет.

— А у меня и так их столько же, сколько у латыша из пословицы вашей бабушки.

— Хорошо! Пусть так! Меня не интересуют ваши финансовые дела. Скажите мне только, вы арестуете Королёва?

— Если найду доказательства его вины, то да.

— Так ищите!

Наполеонова так и подмывало взять под козырёк «слушаюсь, гражданка Тавиденкова», но вместо этого он проговорил устало:

— Стелла Эдуардовна, давайте каждый будет заниматься своим делом. Вы идите домой, вам многое нужно там сделать, а я, как мне и полагается, займусь поисками убийцы.

Одарив следователя далеко не дружелюбным взглядом, назойливая посетительница наконец покинула его кабинет. Наполеонов чуть не перекрестился, когда за ней закрылась дверь.

— Чует моё сердце, — пробубнила Тавиденкова, проходя мимо секретаря, — он и пальцем о палец не ударит.

— Ну и ну, — покачала головой Элла и, приоткрыв дверь, заглянула к следователю: — Александр Романович, вы живы?

— Жив, хотя самому не верится! Эта мадама проела мне всю плешь!

— Так её у вас нету, — улыбнулась Элла.

— Ты уверена? — Наполеонов с преувеличенным старанием ощупал свою макушку.

— Зря стараетесь, — рассмеялась Русакова, — лучше скажите, чего она от вас так долго добивалась!

— Не поверишь! Хочет, чтобы я повесил убийство её мужа на Королёва!

— А кто это? — озадачилась секретарша.

— Старенький учитель истории.

— И чем он ей не угодил?

— Дочь её, видите ли, влюбилась в сына учителя. А дед против!

— Если дочь такая же, как мать, то в этом нет ничего удивительного, — развела руками Элла.

— Склонен с тобой согласиться.