Охота за богатством

Наталия Антонова, 2023

Уютный детектив от Наталии Антоновой радует своих читателей захватывающей историей, поставившей в тупик самого следователя Наполеонова. К счастью, детективы Мирослава и Морис всегда готовы погрузиться в расследование, а, значит, читателей ждет приятное время за книгой с любимыми героями, которые сделают ваш вечер особенно интересным! Следователь Наполеонов получает звонок – убита молодая женщина возле своего дома. Алиби нет у мужа и его арестовать проще всего, но точно ли он виновник трагедии? В замешательстве Наполеонов отправляется к своим друзьям-детективам Мирославе и Морису, которым по плечу любые загадки… В это же время к Мирославе обращается сестра подозреваемого с просьбой расследовать это дело. Теперь сыщице и ее напарнику не остается ничего другого, как найти убийцу. И чем сильнее детективы погружаются в это дело, тем больше скелетов находят в шкафу жертвы, а значит и мотивов для преступления…

Глава 5

Доехав до интересующей его улицы, следователь притормозил и набрал номер мобильника Раисы Левченко — подруги Нины Авдеевой. Ирина Константиновна Захарьина, соседка убитой, адреса Левченко не знала, но сотрудникам полиции не составило труда выяснить его, зная номер телефона. Наполеонов мог сразу поехать по адресу, но решил сначала позвонить.

Трубку долго не брали, потом сонный женский голос пробубнил:

— Кто это?

«Неужели дамочка ещё до сих пор валяется в постели?» — удивлённо подумал он про себя, в трубку же проговорил:

— Вас беспокоят из следственного комитета.

— Откуда? — переспросила она. — Шутники хреновы! — и отключилась.

Наполеонов прислушался к коротким гудкам, выругался и снова набрал телефон Левченко.

— Я сейчас полицию вызову! — пригрозила ожившая трубка.

Наполеонов хотел спросить, куда именно она собирается вызвать полицию, но вместо этого проговорил:

— Не стоит беспокоиться, полиция уже едет к вам! Вы дома, Раиса Владимировна?

— Где же я ещё, по-вашему, могу быть? — напустилась на него трубка.

— Например, на работе.

— Я временно безработная. А вы что, на самом деле из полиции или прикалываетесь?

— Я из следственного комитета. Через пятнадцать минут буду у вас.

— Я не одета, — вскрикнула трубка испуганно.

— Оденьтесь, — посоветовал Наполеонов и отключился.

Через пятнадцать минут он действительно звонил в дверь квартиры Левченко. Почти минуту за дверью стояла тишина, потом послышалось шлёпанье босых ног, женский голос спросил:

— Кто там?

— Следователь, Александр Романович Наполеонов.

— Вы всё-таки пришли? — удивилась женщина и приоткрыла дверь.

Наполеонов развернул своё удостоверение.

На женщине был розовый полупрозрачный халатик, который почти ничего не скрывал из её прелестей.

— Заходите, — сказала она, распахивая дверь.

Наполеонов проскользнул бочком, чертыхнулся про себя и, надев бахилы, потопал за хозяйкой. Она привела его в небольшую гостиную, заставленную мягкой мебелью. Возле стены стояли горка, телевизор и закрытый шкаф, а у окна круглый стол в окружении четырёх стульев.

Хозяйка села на диван и похлопала рукой по месту рядом с собой, приглашая присесть Наполеонова. Но следователь взял стул и сел на него.

— Раиса Владимировна, — решил сразу приступить к делу Наполеонов.

Но женщина перебила его:

— Лучше просто Рая.

— Хорошо, Рая, — не стал спорить он. — Вы знакомы с Ниной Авдеевой?

— С Нинкой? — удивилась женщина. — Конечно. Кстати, — задумчиво добавила она, — что-то Нина мне долго не звонит.

— А вы ей?

— Я собиралась позвонить сегодня. Позавчера и вчера мне было некогда. Но пропущенных звонков от Нины не было. Это так не похоже на неё.

— Вы часто созванивались?

— Практически каждый день.

— Тогда вынужден вас огорчить.

— Чем?

— Нина Авдеева вам больше не позвонит.

— Это ещё почему? — капризно изогнула бровь Раиса Левченко.

— Её убили.

— Что значит убили? Как то есть убили?! — переполошилась женщина. — Вы, должно быть, шутите!

— Разве такими вещами шутят? — спросил следователь.

— Нет, — растерянно ответила она, сжала виски руками, — но я не могу в это поверить.

— К сожалению, придётся.

— Её убил Миша? — спросила женщина и посмотрела на Наполеонова широко распахнувшимися глазами.

— Миша? — переспросил следователь. — Какой Миша? — Наполеонов сделал вид, что не понял.

— Миша, Михаил Сергеевич Авдеев, — безжизненным голосом проговорила Раиса Левченко, — Нинин муж.

— Почему вы решили, что это сделал он?

— Так больше некому, — повела поникшими плечами женщина.

— Ваша подруга часто ссорилась с мужем?

— Ссорилась — мягко сказано, — прошелестели губы Левченко.

— То есть скандалили?

— Можно сказать и так.

— Что же было причиной скандалов?

— Мишкин характер! — неожиданно злобно прошипела Раиса.

И Наполеонов буквально отпрянул от неё, как от ядовитой змеи. Потом опомнился, потёр тыльной стороной ладони лоб и спросил:

— И чем же так плох характер Авдеева?

— Если бы вы знали, какой он ревнивец и скупердяй, вы бы не спрашивали!

— Он что, держал вашу подругу впроголодь?

— Нет, до этого дело не доходило, — скептически улыбнулась женщина. — Но в расходах он Нину ограничивал, а в последнее время ещё и контролировать её начал.

— Следил, что ли, за ней? — спросил Наполеонов.

— Этого я не знаю.

— Подруга не говорила вам об этом?

— Нет, слежки за собой Нина не чувствовала.

— В чём же заключался контроль?

— В чём, в чём, — сердито ответила Раиса, — он стал требовать, чтобы она сохраняла чеки на покупки.

— Так, может быть, ваша подруга была склонна к безудержному мотовству? — закинул удочку следователь.

— Вы хотите знать, не была ли Нина мотовкой? — не скрывая сарказма, спросила Раиса.

— Что-то в этом роде.

— Вы лучше мне скажите, какая настоящая женщина не является мотовкой? — бросилась в неожиданную атаку Левченко. — Вы хоть одну знаете такую?

— И даже не одну, — ответил следователь.

— Значит, все эти ваши знакомые не настоящие женщины, — безапелляционно заявила Раиса.

— Это как посмотреть, — не согласился Наполеонов, который терпеть не мог любительниц шопинга на чужие деньги. Поэтому спросил: — А вы, Раиса, где сами работаете?

— Я уже говорила вам, что я временно безработная! — возмутилась Левченко.

— Временно это сколько? — решил уточнить следователь.

— Я не помню! И вообще я нездорова!

— Чем же вы больны?

— Меня часто мучает мигрень. Вот и сегодня, — начала она, но, увидев кислое выражение его лица, продолжать не стала.

Между тем Наполеонов подумал: «Мигрень, работать лень! Лучшее лекарство хороший ремень».

Вслух же он спросил:

— На что же вы живёте?

— Это не ваше дело! — отрезала Раиса.

— И впрямь не моё, — согласился Наполеонов и от всей души пожалел, что в наше время упразднён закон о привлечении к ответственности за тунеядство.

— Вы задержали его? — между тем спросила женщина.

— Кого?

— Мужа Нины!

— Михаил Авдеев в командировке.

— Кто это вам сказал? — презрительно фыркнула она.

— Соседи.

— Соседи, — передразнила Раиса и посоветовала: — Вы лучше съездите к нему в фирму и расспросите сотрудников.

— Съездим и расспросим, — покладисто согласился следователь и вернулся к вопросу, который его интересовал: — Вы сказали, что муж вашей подруги был ревнивцем.

— Почему был? Он и есть!

— Хорошо, есть. Но с чего вы взяли, что он вообще её ревновал?

— Так Нинка постоянно жаловалась! Синяки мне показывала!

— Вы хотите сказать, что Авдеев бил вашу подругу?

— Не просто бил, а колотил!

«Странно, — подумал Наполеонов, судмедэксперт в своём заключении и словом не обмолвился ни о каких синяках».

— Вы уверены? — спросил он Левченко.

— Ещё бы! Я своими глазами видела! — Женщина выразительно потыкала пальцами в свои глаза.

— У Авдеева были причины ревновать вашу подругу?

— Абсолютно никаких! — уверенно заявила Левченко.

— Очень интересно, — задумчиво проговорил следователь, — почему же ваша подруга не подавала на развод?

— А жить на что? — вопросом на вопрос ответила Левченко.

— Как на что? — удивился Наполеонов. — Ваша подруга была молодой, здоровой женщиной и могла бы найти себе работу.

— Трудом праведным не наживёшь палаты каменные, — процедила сквозь зубы Раиса.

— Я, кажется, вас не понял.

— Что тут понимать? Нина не привыкла горбатиться с утра до ночи!

— Почему именно горбатиться?

— Потому! Что столько денег, сколько нужно молодой женщине для поддержания своей красоты, ни на какой работе не заработаешь! А в совет директоров «Газпрома» нас с Нинкой никто не позвал.

— Понятно, — кивнул Наполеонов, — что ничего не понятно. Насколько я знаю, Михаил Авдеев к «Газпрому» тоже отношения не имеет, однако содержал две семьи и, как мне кажется, неплохо содержал.

— У Мишки своя фирма! Что вы сравниваете, — она не моргнув глазом упомянула огородный овощ, — с пальцем.

Зато Наполеонов при её словах моргнул и даже дважды. Он всё никак не мог привыкнуть, что с милых женских губ слетают подобные словечки.

«Это всё мама виновата», — с нежностью подумал Наполеонов. Что верно, то верно, знаменитая некогда на весь Союз и даже за его пределами бывшая пианистка, а позднее преподаватель Софья Марковна Наполеонова никогда не употребляла бранных слов и была интеллигенткой старой закалки в хорошем смысле этого слова. Софья Марковна не чуралась никакой работы, нос кверху не задирала, пол мыла и картошку чистила так же виртуозно, как играла на рояле. Из всех видов шопинга, насколько помнил Шура себя в детстве, мать с неудержимой страстью отдавалась одному, а именно покупке книг. Книги покупались не только в книжных магазинах, но и с рук, на рынках, в букинисте. А ещё они с мамой собирали макулатуру, за сдачу которой тоже полагалась книга.

Наполеонов мотнул головой, отгоняя от себя воспоминания, и спросил:

— Правильно ли я вас понял, Раиса, что ваша подруга ради тряпок готова была терпеть побои.

— Много вы понимаете, ради тряпок, — процедила она презрительно, — ради хорошей жизни!

Следователь уже уяснил для себя, что понимания о том, что представляет собой хорошая жизнь, у них со свидетельницей кардинально разные.

— Хорошо, я понял, — кивнул Наполеонов, — Нина Авдеева держалась за мужа из-за денег, но почему он не разводился с ней?

— Не знаю.

— Чем занималась Нина Авдеева до замужества?

— Мы обе работали в фирме по распространению косметики.

— То есть ходили по квартирам и офисам и навязывали левый товар?

— Почему левый?! — обиделась Левченко. — Мы продавали хорошую косметику. У нас были постоянные клиенты.

— Вы хорошо зарабатывали?

— Неплохо.

— Авдеева уволилась, потому что вышла замуж. Почему ушли с работы вы?

— Одной ходить по людям некомфортно.

Наполеонов подозревал, что она кривит душой, так как сам не раз сталкивался с сетевиками, которые ходили со своим товаром поодиночке, но всё-таки допускал, что женщина говорит правду. Поэтому, решив не цепляться к её словам, он проговорил:

— Сейчас мы разговаривали с вами без протокола. Но вполне возможно, что вам придётся прийти в следственный комитет и дать официальные показания. При этом вы должны помнить, что за ложные показания полагается наказание.

— Очень мне нужно врать! — скорчила она презрительную гримаску. — И вообще, я не обязана приходить в ваш следственный кабинет!

— Обязаны. Вам пришлют повестку. Если вы не придёте, вас приведут.

— Сатрапы!

Наполеонов пропустил мимо ушей ругательство Левченко и покинул, не прощаясь, её квартиру.

Девица не вызывала у него ничего, кроме отвращения, но следователь должен уметь работать с любыми свидетелями вне зависимости от того, какие чувства от общения с ними он испытывает.

Не успел Наполеонов высунуть нос из подъезда Левченко, как в лицо ему ударил порыв ветра с дождём, смешанным со снегом.

— Только этого ещё не хватало, — пробормотал следователь себе под нос и бегом кинулся к своей машине. Выехав со двора, он сразу же позвонил судмедэксперту и, едва тот взял трубку, накинулся на него: — Зуфар Раисович, ты чего же это в заключении ни словом не обмолвился о следах побоев на теле Нины Авдеевой?

— Потому и не обмолвился, — спокойно парировал Илинханов, — что их там не было, а заниматься приписками я не приучен! И вообще морг — это не место для фантазий!

— Так ты хочешь сказать, что муж не бил Авдееву?

— Я и говорю тебе русским языком, что её никто не бил! По крайней мере, в последнее время!

— Вот тебе бабушка и Юрьев день! — вырвалось у Наполеонова.

— Кто тебе вообще сказал, что её били?

— Свидетельница. Подруга убитой.

— Скорее всего это её выдумки или домыслы.

— Вы так думаете? — ещё раз попытался уточнить следователь.

— Я сказал тебе своё мнение! — отрезал Илинханов.

— Извини, Зуфар Раисович, — вздохнул Наполеонов.

— Ничего, бывает, — благодушно отозвался судмедэксперт, — а если хочешь, — пошутил он, — приводи сюда свою свидетельницу, мы отрежем у неё кусочек языка и исследуем его на склонность к болтливости.

— Скажешь тоже, — отмахнулся следователь, — нам с тобой, боюсь, тогда отрежут не язык, а самое ценное для нас мужчин место.

— Ты, конечно, имеешь в виду голову, — Илинханов рассмеялся и отключился.

«Так, — подумал Наполеонов, — о побоях свидетельница наврала. Но то, что супруги Авдеевы ссорились, подтвердила не только Левченко, но и соседи. Пусть до рукоприкладства дело и не доходило, но терпение у мужа могло закончиться, и он захотел решить вопрос кардинально. Тем более что, судя по всему, давать мужу развод Нина Авдеева отказывалась. А делить с ней нажитое своим трудом Михаил Авдеев, надо думать, не хотел. А как говорил «мудрый вождь» — нет человека, нет проблемы. Что тут думать, — одёрнул Наполеонов сам себя, — надо ехать к Авдееву на работу и выяснять, куда уехал, когда, зачем и уехал ли вообще».