Тест на графоманию

Наталия Алексеевна Королева, 2021

В сборник вошли рассказы и одноактные пьесы, написанные или доработанные в период пандемии и отчасти благодаря ей, но в основном – вопреки. Благодаря, потому что вынужденная самоизоляция предоставила автору время для учёбы в литературных мастерских, а вопреки, потому что истории, собранные под одной обложкой, вовсе не о коронавирусе. Они о нашей жизни и людях, которые, оказавшись в различных ситуациях – смешных, странных, порой непростых, – узнают нечто важное о себе и о других.

Льготный билет

Леонид Петрович много лет мечтал посетить выставку Сальвадора Дали.

В ноябре две тысячи одиннадцатого картины гениального испанца выставляли в Москве в Пушкинском музее, но Леонида Петровича как раз в это время отправили в длительную командировку на Дальний Восток.

Весной семнадцатого года Дали показывали в Питере. Леониду Петровичу опять не повезло — за несколько дней до поездки в северную столицу он сломал ногу.

И вот в конце января двадцатого года в Москву вновь свезли полотна странного гения. Ценители искусства, изрядно разбавленные снобами разных мастей, устремились в Манеж на выставку «Сальвадор Дали. Магическое искусство». Леонид Петрович купил себе и жене электронные билеты, красным фломастером отметил на календаре третье воскресенье февраля и погрузился в томительное ожидание.

Накануне похода на выставку жена Леонида Петровича почувствовала признаки простуды и предложила ему взять с собой её подругу Анну Фёдоровну. Леонид Петрович проворчал, что для замены больше подойдет его приятель Игорь Николаевич, но жена популярно объяснила:

— Билет у меня льготный, а на входе могут попросить социальную карту или паспорт. Поэтому брать нужно только женщину и обязательно пенсионного возраста. Сам понимаешь, твой Игорь Николаевич не годится.

Леонид Петрович сделал ещё одну робкую попытку освободиться от нагрузки:

— Машенька, я могу посетить выставку самостоятельно. Мне компания, кроме твоей, не нужна.

— Дело не в компании, — не сдалась жена. — Конечно, триста пятьдесят рублей не такие уж большие деньги, но всё равно жалко, если билет пропадёт. Пусть Аня разделит с тобой радость общения с прекрасным. И ей приятно, и тебе веселей.

— Я даже не знаю, о чём с ней разговаривать, — ухватился за соломинку Леонид Петрович.

— За это не переживай, — уверила жена, — всё, что от тебя требуется — быть к ней повнимательнее.

В Москву ехали на электричке. Анна Фёдоровна всю дорогу рассказывала о своей культурной и личной жизни, которая оказалась весьма насыщенной. Леонид Петрович первое время слушал Анну Фёдоровну внимательно, зачем-то пытаясь запомнить названия стран и городов, где она побывала, отели, в которых она останавливалась, имена её попутчиков и названия блюд, но вскоре ему захотелось перейти в мерцающий режим. Анна Фёдоровна, однако, крепко держала руку на пульсе внимания Леонида Петровича: то и дело легко толкала его локтем в бок, листала перед его носом фотографии на экране телефона и восклицала: «Представляете!». Леонид Петрович вздрагивал, изумлённо поднимал брови, качал головой и сдержанным мычанием разделял восторг Анны Фёдоровны.

Сорока минут на полное изложение впечатлений Анне Фёдоровне не хватило, и она продолжила свой доклад в метро. На эскалаторе Леонид Петрович предусмотрительно пропустил Анну Фёдоровну вперёд, чтобы она стояла к нему спиной. На беду, Анна Фёдоровна оказалась не только разговорчивой, но и очень гибкой.

— Рим огромный такой. Я все ноги стёрла, — весело пожаловалась она, повернув голову к Леониду Петровичу чуть ли не на сто восемьдесят градусов и немного вверх, — но шоппинг всё компенсировал. У них такие распродажи! Скидки до девяносто процентов! Представляете!

«И остеохондроз тебя не берёт», — с раздражением подумал Леонид Петрович, изображая заинтересованную улыбку.

Очередь владельцев электронных билетов хвостом упиралась в гостиницу «Москва».

— Здесь часа на два. Очень хорошо! — обрадовалась Анна Фёдоровна. — Как раз успеем поделиться впечатлениями!

Она сделала селфи на фоне очереди и приступила к рассказу о своём вояже в Чехию.

«Да она чемпионка мира по рассказыванию…», — тоскливо подумал Леонид Петрович. Он вновь изобразил внимание и попытался затеряться в мыслях о творческом пути Дали, но Анна Фёдоровна потеребила рукав его куртки и понеслась на крыльях памяти в Парижский музей д´Орсэ.

«Что б тебе!», — мысленно воскликнул Леонид Петрович, и ему показалось, что он произнёс это вслух.

— Безобразие! — тут же ворвался в тревожные мысли Леонида Петровича голос Анны Фёдоровны.

— Простите, ради бога, — смущённо пробормотал он.

— Как можно путать Моне и Мане! — возмущалась Анна Фёдоровна. — Согласитесь — это немыслимое невежество!

Леонид Петрович с интересом посмотрел на Анну Фёдоровну: «Неужели она разбирается в импрессионизме?».

— Википедия чёрным по белому написала: это Моне, а это — Мане, — не унималась Анна Фёдоровна. — Я даже фотографии их сравнила. Мане похож на Маркса, а Моне — вылитый Дарвин. Только у Дравина борода клинышком, а у Моне — лопатой.

«Чудес не бывает», — грустно констатировал Леонид Петрович и перевёл взгляд на Гранёную башню Кремля. Ему показалось, что из окошка смотровой вышки машут Моне и Мане. Или Дарвин с Марксом. Впрочем, в этом он не успел разобраться, потому что Анна Фёдоровна начала икать.

Икала она громко, с небольшими перерывами, пытаясь заполнять их впечатлениями от поездки в Кисловодск. «Может, её напугать чем-нибудь, — подумал Леонид Петрович. — В детстве мне помогало».

Конец ознакомительного фрагмента.