Сказки темного города. Соната

Наталиса Ларий, 2021

Что ты таишь в себе, изумительный инструмент, некогда подаренный отцом моей матери? Что за страшную сказку о прошлом рассказывает твоя дивная, ядовитая мелодия? Кто ты, мужчина с платиновым переливом властного взгляда хищника, лишь нахождение подле которого подобно пленительной истории, рассказываемой пробуждающимся желанием? Почему ты, темная сторона магии, заставляешь бороться против того, что смерти подобно и принуждаешь искать выход к прошлому, которое будет творить новое будущее? Зачем ты, вероломное желание, заставляешь ступать на ту стезю, которая своими извилистыми перипетиями заведет в неизвестность? Для чего ты, мирный призрак, ведешь дорогой неразгаданных загадок? Вервольф или ведьмак? Корона или темный клан? Взлет или падение? Какой путь? Тысячи вопросов…и только потаенный внутренний мир знает, что существует лишь один верный ответ, который таится в удивительной сонате, порождаемой сплетением ритма биения сердца, шепота души и ядовито-сладкого желания тела.

Глава 2

Утро. Какое там утро, если я не спала всю ночь, мечась по комнате в ожидании того, что будет дальше. С вечера даже к ужину не спустилась, приказав Татисе ничего не говорить отцу насчет того, что я вернулась без Идрис. После той пощечины я не представляла себе, что он сделает со мной, хотя вины моей в случившемся не было, и все это не произошло бы, будь в Данте хоть капля благородства его отца.

Когда солнце поднялось уже достаточно высоко, поняла, что смысла скрываться в комнате нет и нужно идти рассказывать все отцу. Наспех натянув на себя платье и заколов волосы, я вышла из комнаты и спустилась на первый этаж. Увидев в холле Татису, поливающую цветок, я подошла к ней и тихо спросила:

— Отец один в кабинете?

— Да, — улыбнулась женщина. — Его пассия с утра укатила ко двору, — прошептала она, приподняв бровь, ведь тоже не любила слащавую любовницу моего отца.

— Хорошо, — натянуто улыбнулась я и направилась к кабинету отца, где он по утрам по обыкновению читал письма.

Тихонько постучавшись и услышав разрешение войти, я на негнущихся ногах переступила порог святая святых обители отца. Всегда удивлялась, почему он так любит мрачные краски. Темные, практически черные шторы на окнах, такие же мрачные гобелены на одной из стен, украшенный черным гранитом камин и темная мебель. Мне маленькой это место казалось неким подобием ада, и я до жути боялась сюда заходить.

— Если ты по поводу пощечины, то хочу извиниться, не сдержался. И если вопросов иных нет, то я очень занят, — безразлично бросил он, даже не поднимая глаз от каких-то бумаг.

— Нет, папа, — я уже даже забыла про пощечину на фоне того, что произошло.

— Говори, — отец недовольно изогнул бровь и удосужился посмотреть на меня.

— Вчера кое-что произошло…, — проговорила я и умолкла.

Отец кивнул на стул, и я села напротив него, сцепив до боли пальцы в замок, пытаясь унять подкрадывающуюся дрожь.

— И что же произошло такое, отчего моя ничем не прошибаемая дочь сидит и с таким ужасом смотрит на меня? — он закурил сигару и выдохнул густой клубок дыма из носа.

Непрошибаемая. Господи, он совершенно не знал меня. Сдержав горькую улыбку, я проговорила:

— Идрис. Мы вчера с ней на залив купаться поехали, — начала я рассказывать о вчерашнем, умолчав о некоторых деталях, и когда закончила, то на лице отца отразилось просто невероятной силой сдерживаемое недовольство.

— И что ты такое выкинула, чем вывела из себя нашего будущего короля?

— Ничего, — соврала я, поскольку говорить отцу о том, что вышла из воды голой, а потом еще и едва не отвесила Данту пощечину, было смерти подобно.

— Амаль, — недовольно протянул отец. — Дант очень и очень непредсказуемый мужчина. Он разительно отличается от нашего теперешнего короля. Его целенаправленно растили таким. Мудрый мягкий правитель — это хорошо лишь тогда, когда вокруг не процветает военный хаос. Жесткий, не терпящий возражений, надменный, непрошибаемый, но справедливый наследник…

— Справедливый? — воскликнула я.

— Справедливый, — оборвал мое возмущение отец. — Он бы не забрал твою рабыню и лошадей, если бы ты что-то не выкинула такое, что вывело его из себя.

— Он не справедливый! Он невоспитанный ублюдок, этот твой наследник! — вспылила я. — Он заставил меня выйти голой из воды, затем назвал лягушкой и сказал, что я на фоне Идрис — лишь тень красивой женщины. Я не выдержала и хотела отвесить ему пощечину. Вот и все, что я сделала! А он в наказание забрал девушку у меня, предложив при этом вместо нее с ним ночь провести! Это справедливый?

Меня просто трясло от воспоминаний, но еще больше от того, с каким спокойствием выслушал все это отец.

— Ты помнишь, что ты натворила, когда была маленькой? Столько лет прошло, а ты не изменилась, — на губах отца мелькнула тень улыбки. — Скажи спасибо, что он не увез тебя на пару с Идрис за такое.

— Спасибо? И это все, что ты можешь сказать мне? Твою дочь унизили! Как ты можешь быть таким спокойным? — чувствуя, что на глаза начали наворачиваться слезы, я встала со стула и направилась к выходу.

— Не натвори еще больше, чем уже натворила, — строго бросил отец мне вслед. — Дант вернет твою Идрис. Наиграется и вернет. И ты с улыбкой извинишься перед ним. Если не хочешь быть в опале у будущего короля нашего ковена.

— Да лучше быть в опале, чем лизать сапоги этого дьявола. Да черт с ним, меня знаешь, что больше волнует сейчас? Как ты, первый советник короля, так спокойно смотришь на то, что ко мне так отнеслись? Какой из отцов простил бы такое? Кто из ведьмаков молча принял бы то, что произошло? Да, он наследный принц, но это не умаляет того факта, что ты не меня должен был бы отчитывать за произошедшее, а по крайней мере, утешить и сказать, что поговоришь насчет произошедшего с ним. Почему ты так равнодушен ко мне? Или ты не любил мою маму и тебя мое появление на свет отнюдь не порадовало? Почему такое отношение ко мне? Даже раньше…Я маленькой плакала по ночам после смерти матери, а ты ни разу не удосужился прийти в мою комнату и утешить! Пожелать спокойной ночи или может просто посидеть рядом, пока я засну! Ты же мой отец! Как ты так можешь! И теперь, когда мужчина заставил меня голой предстать перед ним, а затем унизил пред своими подчиненными, назвав лягушкой, ты говоришь мне, что это я должна с улыбкой просить прощение у него? Да что ты вообще такое? Ты не отец мой. Не могла моя мама полюбить такое чудовище, просто не могла!

После сказанных мной слов в глазах отца словно буря мелькнула. Он приподнялся и, опершись на крышку стола, процедил сквозь зубы:

— Она и не любила меня, твоя чертова мать. Ясно? А теперь иди и прекрати истерить. Когда привезут девку, сделаешь вид, что ничего не случилось, потом отправишься ко двору и принесешь извинения Данту за то, что посмела поднять на него руку.

— Не поеду! — взревела я.

— Значит я сам тебя туда отвезу. За волосы притащу на аудиенцию и швырну к его ногам. Уяснила? — просто убийственным тоном проговорил отец и махнул рукой, давая понять, что разговор окончен.

— Только попробуй, я там такое устрою, что и на тебя тень бросит, ясно тебе? — заревела я и просто пулей вылетела из кабинета.

Воздух. Понимая, что если не сделаю такой необходимый мне глоток свежего воздуха, то просто умру, я выбежала из особняка и спустя пару минут укрылась в отдаленной увитой плющом беседке сада. Забравшись с ногами на лавку, обняла колени и опустив на них голову заревела. Ничего не понимала. Одна мысль. Мама не любила отца. Но я ведь его дочка. Я даже силы его переняла, а не мамины. Ладно она, но я, его кровь, я при чем здесь была? За что меня так ненавидеть? За то, что родилась не мальчиком? Или что? Захлебываясь слезами, я просто убивала себя вопросами без ответа, понимая, что не смогу более жить в этом доме. Тягучее отчаяние все больше и больше затягивало своей топкой пучиной, выхода из которой я не видела.

— Опять сопли. Как в детстве, — послышался писк и подняв голову я увидела перед собой порхающую Маису.

— Отстань, — отмахнулась я от нее.

— Что, опять обижает тебя? — фэйри подлетела ко мне и устроилась на плече, свесив свои тоненькие ножки.

— Он ненавидит меня. И я не знаю за что. За что можно ненавидеть свою собственную дочь? — горько спросила я у крошки, которая с таким сожалением взирала на меня.

— На это только тетка сможет тебе ответить. Уж она-то точно знает, в чем причина такой нелюбви отца к единственной дочери. Поезжай к ней и задай вопрос. Ты ведь уже не маленькая девочка и имеешь право знать, за что твой отец так относится к тебе. А пока не будешь знать ответов, так и будешь поедом поедать себя в поисках причины. Но, как по мне, какой бы ни была причина, никто не имеет права так относиться к нам. Не позволяй ему подавлять тебя, иначе сникнешь. В тебе ведь течет и темная кровь, а для нас это смерти подобно, когда вот так заставляют изнывать от несправедливости.

— Так больно, Маиса. Ты не представляешь себе даже как!

— Ну а может хватит так цепляться за него и то, сколько плохого он тебе делает, твой отец. Ты же не пленница здесь, а как приехала, так и сидишь в особняке. Вчера только вот на залив выбралась. Почему ко двору не идешь? Там очень весело, насколько я знаю. Балы, развлечения и прочее, что так необходимо красивой молоденькой ведьме. Друзей заведешь себе и все не так одиноко будет здесь.

— Только не ко двору! — с ужасом воскликнула я. — Это самое последнее место, куда я хочу пойти.

Маиса повела бровью и задумалась.

— А пойдем-ка со мной в злачный район? — прищурила она глаза. — Уж там точно не будет того, с кем ты не хотела бы встречаться.

— Злачный район? — я приподняла брови и скривила губы в усмешке. — Там же…страх сплошной! Это же район, отданный для темных, живущих в нашей столице! Туда же никто из светлых не ходит.

— И что, что он для темных? Ты же со мной дружишь, ну и с ними подружишься. Эка ли невидаль. Тем более, ты тоже не вся прям кристально чистая светлая ведьма. А там таких пруд пруди. Это среди двора практически не было таких связей, а среди простых ведьм союз светлых и темных вполне себе приемлем, и их потомки прекрасно себя чувствуют, обитая в злачном районе. Они его называют райский уголок, — усмехнулась фэйри. — Ну так что, пойдешь?

— Давай не сегодня, — я легонько провела пальцем по крылышку Маисы. — Буду понимать, что с Идрис, тогда уже и про твой злачный район подумаю. А пока настроения нет совершенно выходить куда-либо.

— Там еще есть одна ведьма, — тихонько прошептала Маиса мне на ухо, — она может навеивать дрянь всякую. Не знаю уж, подвластно ли ей что-то навеять ведьмаку такого уровня, как Дант, но чем черт не шутит. Попытка — не пытка, отчего не попробовать?

В глазах этого маленького темного существа плясали такие чертики, что я даже рассмеялась.

— Да ну, узнают — головы лишат за такое. Я такого удовольствия Данту не доставлю.

— Ну как хочешь. Но если надумаешь, то только свистни, — подмигнула она мне и упорхнула в направлении розария.

— Проказу на него наслать, на гада этого, — процедила я сквозь зубы и эта мысль не казалась мне в этот момент такой уж сумасшедшей.

— Амаль! Где вы, мадмуазель? — послышался со стороны дома голос Татисы.

Я нехотя встала с лавки и побрела в особняк. Едва только вошла внутрь, как увидела одетого в зеленую ливрею мужчину. Слуга Данта. Мужчина, увидев меня, склонился в почтении.

— Где Идрис? — без лишних разговоров зашипела я на него.

— Мадмуазель, мне было поручено переговорить с вами наедине.

Услышав это, я похолодела. Махнув слуге, я направилась в гостиную. Едва только за нами закрылась дверь, мужчина поставил на стол передо мной большую шкатулку и открыл ее. Огромная сумма золотом. Я удивленно перевела взгляд на мужчину.

— Его высочество приносит свои извинения. Девушку он вернуть вам не может. Поэтому компенсирует вашу утрату этой суммой. Здесь достаточно денег для того, чтобы вы могли себе купить двоих таких, как она.

Спокойный тон слуги, и я в недоумении уставилась на него.

— Деньги. Деньги за девушку. Где она? — начиная понимать, что произошло нечто ужасное, я двинулась на мужчину.

— Мне не ведомо это, мадмуазель. Передали сказать то, что вы услышали от меня.

— Где моя служанка? — взревела я. — Отвечай немедленно!

— Мадмуазель…, — выдержке этого слуги можно было только позавидовать.

— Он ее убил? Или себе оставил? Хоть это скажи! — отчаянно посмотрела я на него, понимая, что он точно ничего не скажет, даже если и на колени рухну перед ним.

— Я ничего не знаю, — лишь поклонился он мне.

— Не знаешь, — прошипела я. — Значит придется самой все узнавать.

Схватив шкатулку, я пулей вылетела из зала и побежала в сторону выхода.

— Амаль, что такое? — перехватила меня у выхода из дома Татиса.

— Ничего, — рванула я руку. — Дома буду неизвестно когда, накрывать на стол не надо.

Сказав это, я выскочила на улицу и побежала к стоявшему у выезда с территории экипажу. Проходя мимо решетчатых ворот арены, мельком увидела пристальный взгляд Радана. Вервольф явно тоже заметил отсутствие Идрис, поэтому в его глазах горело столько предостережения, что я поежилась. Этого только мне не хватало. Усевшись в экипаж, крикнула:

— Гони во дворец. Быстро!

Кучер лениво стегнул лошадей и уже спустя пару минут экипаж мчал меня по направлению к тому месту, где я совершенно не горела желанием показываться. Всегда любила рассматривать во время езды улицы города. Но не в этот раз. Предчувствие беды противным ядом заполняло мою голову, и я упорно пыталась уверить себя в том, что Дант просто не мог сделать что-то ужасное с Идрис. Ну не мог будущий король быть до такой степени ужасным созданием. Насмехаться да, но, чтобы вот так, сделать что-то ужасное с беззащитной девушкой, пусть и рабыней. Этого просто не могло быть.

Едва только экипаж остановился подле входа во дворец, как я выскочила из него и пулей полетела вверх по ступеням, прижимая к себе ту злосчастную шкатулку с золотыми монетами. Уже находясь внутри, выдохнула и огромным усилием воли взяла себя в руки.

— Мне нужно увидеть его высочество, — улыбнулась я камердинеру, который со скучающим видом посмотрел на меня.

— На сегодня аудиенции закончены, — ответил устало он.

— Но мне нужно именно сегодня, — зашипела я на него. — Это вопрос жизни и смерти.

— У всех вопрос жизни и смерти, — пожал тот безразлично плечами.

— Я вас очень прошу, — взмолилась я. — Мне пару минут, не более. Я дочь Кириана Алистера. Он первый советник его величества.

Услышав это, мужчина приподнял бровь, затем махнул в сторону лестницы, ведущей на второй этаж.

— Поднимитесь и пройдите в левое крыло. Третья дверь по коридору. Там будет кабинет секретаря его высочества. Если он позволит, то сможете поговорить с принцем. Более я вам ничем не помогу.

Поблагодарив мужчину, я быстро поднялась по лестнице, покрытой темно-синим ковром. Как в детстве. Ничего не изменилось в этом дворце. Даже ковер. Только в этот раз у меня этот сверкающий дворец вызывал не такие чувства, нет. Не зря говорят, что мы воспринимаем окружающую обстановку через призму тех, с кем это место связывает нас. И уж личность принца далеко не добавляла очарования этому великолепному дворцу.

Постучавшись в двери кабинета секретаря и получив разрешение войти, я переступила через порог и сделала реверанс перед седовласым ведьмаком, которого помнила еще с детства.

— Мадмуазель Алистер, — приподнял он удивленно свои седые брови. — Что вас привело сюда в такой ранний час?

— Мне нужно попасть на аудиенцию к Дан…к его высочеству, — как можно более спокойно проговорила я.

— А что случилось? Принц по обыкновению уже не принимает в такое время. Да и, кроме того, вы можете поговорить с ним вечером на балу в неофициальной обстановке. Он всегда с удовольствием выслушивает подчиненных своего круга именно тогда. Вам не обязательно просить аудиенции, — пожал плечами ведьмак.

— Нет, мне нужно именно сейчас. До вечера я…, — едва было не сказала «не доживу», — до вечера если ждать, то будет слишком поздно.

— Ну хорошо. Тогда подождите. Просто принц сейчас не один. Если он согласится вас принять в такое время, то проблем никаких.

Ведьмак вышел из кабинета и пошел по коридору к дальним дверям у огромного окна, которое открывало вид на великолепный сад. Я направилась следом за ним и остановилась, устремив взгляд на улицу. Не знаю, сколько я так простояла, но было такое ощущение, что целую вечность. Двери кабинета Данта отворились. Секретарь вышел оттуда, кивнув мне, давая понять, что я могу войти. Меня сразу же заколотила мелкая дрожь. Выдохнув, я прошла внутрь и, когда двери за моей спиной захлопнулись, перевела взгляд на Данта. Принц сидел у камина, а на его коленях восседала молодая женщина в платье с таким откровенным декольте, что у меня промелькнула мысль, будь ее грудь совершенно обнаженной, это бы не выглядело столь вульгарно. Женщина отщипывала виноград от кисти, лежавшей на столе, и с интересом рассматривала меня. Дант же играл локонами ее волос, даже не удосуживаясь отправить прочь свою любовницу. Еще одна демонстрация своего пренебрежения к моей персоне.

— Я слушаю, — как ни в чем ни бывало проговорил мужчина.

Собравшись с духом, я подошла к нему и поставила на стоявший рядом стол шкатулку.

— Я хотела бы получить девушку назад. Мне не нужны деньги. Верните мне то, что взяли.

Дант посмотрел на шкатулку, потом на меня и проговорил спокойно:

— Нет.

— Почему? — глухо спросила я.

— Потому, что я так хочу. Здесь просто баснословные деньги за рабыню. Я бы мог забрать ее как подарок. Но компенсирую это деньгами. Прими это. Вопрос закрыт.

— Что с моей рабыней? — чувствуя, что просто не могу сдерживать гнев в голосе, я впилась ногтями в ладони.

— Я не обязан тебе говорить, что с ней, — пожал он плечами и откинулся на спинку кресла, все так же играя длинным локоном волос безмолвной взирающей на нас красавицы.

— Обязаны! — процедила я сквозь зубы. — Она принадлежит линии крови правящей династии вервольфов. Если с ней что-то случилось, с меня могут спросить за ее жизнь, ведь ее купил именно мой отец. Они не вечно будут здесь в качестве рабов. Придет время, когда вервольфы спросят за каждую загубленную нами душу и я не хочу быть в числе тех, кому придется отвечать за это, — проговорила я.

Дант усмехнулся.

— Так ты за ее жизнь сейчас боишься или за свою в будущем, когда на твой порог придут представители ее клана?

— Не переворачивайте мои слова! Где Идрис? — взревела я.

Женщина враз приподняла удивленно брови и проворковала:

— Кто эта маленькая бестия, которая не боится повышать на вас голос?

— Иди к себе, Вики, — только и ответил Дант. — Я позже тебя навещу.

Женщина встала с его колен и окинула меня недовольным взглядом. Когда она вышла из кабинета, Дант поднялся с кресла и подошел ко мне. В эту минуту я поняла, что начинаю бояться его.

— Послушай меня сюда, Амаль. Ты вчера, как вижу, не совсем поняла то, что я тебе сказал. Ты стоишь пред своим будущим королем. Даже более того скажу, я уже почти король, отсчет времени идет на дни, или максимум на недели, к тому моменту, когда на мою голову возложат корону правителя ковена. Отец уже плох настолько, что все знают, что не сегодня — завтра весь ковен наденет траур по его кончине. И ты, зная это, стоишь и разговариваешь со мной таким тоном. Я понимаю, что тебе трудно провести линию между тем, кого ты помнишь, и тем, кого ты сейчас видишь перед собой. Поэтому в последний раз прощаю такое неуважение.

— Уважать нельзя заставить, — хрипло проговорила я. — Король тоже должен заслужить уважение своих подданных. Запугать можете, но вот заставить уважать…по крайней мере у меня пока нет причин испытывать это чувство к вам. Где Идрис? — прищурила я глаза.

Дант молча наблюдал за мной с четверть минуты, затем проговорил медленно:

— Идрис, Идрис…красавица-рабыня. Очень жаль, но сказать я не могу, где она. Поэтому возьми деньги и возвращайся домой.

— Хоть пару минут разговора с ней.

— Нет, — все тот же строгий ответ.

— Вы…убили ее? — нахмурила я брови, зная, что за такие слова он точно вправе меня в темницу бросить.

Дант промолчал и отошел к окну.

— Убили, — заскулила я, не в силах сдерживать эмоции. — Наигрались и убили. Бог мой, — я закрыла глаза и в памяти отчетливо всплыл образ молоденькой красавицы, которую я не уберегла, вступив в перепалку с этим дьяволом. — Как вы жить с этим будете? — посмотрела я на мужчину, который повернулся и пристально глядел на меня. — Она же еще ребенок практически. Сколько ей было? Я даже спросить не успела ее об этом. Семнадцать, восемнадцать? Молоденькая красавица-вервольф. Боже, приехала сюда в поисках любимого, а погибла от рук изверга, — я в ужасе смотрела на спокойного мужчину, на лице которого не было никаких эмоций. — Деньги? — я приоткрыла шкатулку. — Столько стоит жизнь невинного создания?

Запустив пальцы в кучку холодных монет, я набрала пригоршню и швырнула их к ногам мужчины.

— У нас светлый ковен. Вы не достойны править нами, — зашипела я на него, подойдя вплотную и запрокинув голову, чтобы смотреть прямо ему в глаза. — Вы и мизинца не стоите своего прекрасного отца. Будь он в сознании и узнай, что вы сотворили, он бы ужаснулся вашим поступком, я точно это знаю. Интересно, будут ли сниться красивые глаза Идрис вам по ночам, когда вы будете засыпать подле своей шлюхи? А? Или вы не видите сны? Проклятый венценосный ублюдок.

Сказав это, я направилась к выходу, на ходу сметя со стола шкатулку так, что монеты с звоном посыпались на черный мраморный пол.

— Фолк, — послышался спокойный голос Данта, когда моя рука легла на ручку двери.

В кабинет сразу зашел секретарь.

— Посади эту мадмуазель в темницу. Пусть подумает о своем поведении. В самую злачную камеру. К шлюхам, воровкам и прочим представителям падшего общества ведьм, — проговорил он спокойно.

Я даже не удивилась, услышав это.

— Но ваше высочество, она же дочь…, — начал было говорить пожилой секретарь,

— Мне плевать, чья она дочь. Думаю, ее отец тоже не будет против того, чтобы вставить ума этой не думающей о последствиях девчонки.

— Не будет. Даже спасибо вам скажет, — хрипло проговорила я и направилась в коридор.

Секретарь вышел следом.

— Ничего, ведите, — спокойно проговорила я, видя, что секретарю не слишком хочется исполнять приказ.

— Ну пойдем, дочка, — нехотя проговорил он и повел меня прочь из дворца.

Следующий час я провела в повозке для заключенных, которая везла меня и еще пару девиц в тюрьму, находящуюся на окраине столицы. Когда меня поволокли по скользким ступеням вниз, где явно держали лишь отбросы общества, я напряглась, как струна, понимая, что отсюда уже не выйду прежней. Ржавые решетки на окнах, такие же ржавые массивные двери. Да отец лучше вервольфов содержал, чем здесь ведьм. Когда меня втолкнули в одну из камер, в которой жутко воняло испражнениями, я спотыкнулась и упала на колени. Вмиг какая-то из сидевших на длинной лавке женщин бросилась ко мне и помогла подняться на ноги.

— Да что ты ей помогаешь, не видишь, что она из чистеньких? — прохрипела басом одна из девушек, жуя во рту длинную соломинку.

— Закрой рот, Фируза, — гаркнула на нее женщина и помогла мне занять место подле себя на лавке.

— Валиана, — протянула она мне руку, и я легонько пожала ее пальцы, рассматривая при этом.

Красивая молодая женщина была одета в пестрое платье с откровенным вырезом. В ее длинных, густых, черных волосах красовался цветок. Великолепные черные глаза обрамляли длиннющие ресницы, которые придавали ее взгляду томное выражение, а тонкий стан был так затянут корсетом, что я даже засомневалась, дышит ли она вообще.

— Амаль, — произнесла я в ответ. — А вы из кочующих что ли? — задала вопрос, поскольку такие пестрые наряды носили именно они.

— Ну да, из них, — бархатным голосом проговорила девушка. — А ты откуда такая…ухоженная? — скользнула она пристальным взглядом по моему платью.

— Я дочка советника короля, — нехотя ответила я.

Можно было соврать, но кочующие всегда видели ложь, поэтому лучше было сказать, как есть. Услышав это, та, которую звали Фируза, присвистнула.

— Эка пташка к нам в гнездо угодила! — клацнула она языком. — За что ж тебя, красоту-то такую, сюда запроторили?

— Да есть за что. Или нет точнее. С наследником повздорила, вот и очутилась здесь, — пробурчала я.

— С Дантом что ли? — удивленно приподняла брови Фируза. — Да он же вроде бы лояльный из самых лояльных ведьмаков! Я хоть здесь и сижу, да и то обиды на него не имею. За дело швырнули сюда.

— Кто лояльный? — я едва могла сдержать недоумение в голосе.

— Дант, кто ж еще. Это чертяка еще тот. Единственный из правящих, кто не гнушается сидеть за одним столом с теми, кого прежний король…ну или нынешний, даже за второй сорт-то и не считал. Мы в его глазах падалью этакой были. А Дант, это наш король, мы за него горой! Вот послали наконец боги правителя так правителя.

Ведьма говорила с таким восхищением, что я поняла, она отнюдь не шутит.

— Ну да, адом должен править дьявол, — пробурчала я себе тихонько под нос, разглядывая вычурно накрашенную молодую женщину, род занятий которой и угадывать не пришлось бы.

— Так что не мудрено, что он на тебя-то взъелся. Он не любит таких, — добавила она.

— Это каких таких? — прищурила я глаза.

— Ну таких…красивеньких, надушенных, всех таких изнеженных мадмуазель, падающих в обморок от поцелуя в губы и прочее.

— Я не такая, и он это знает, — отчеканила я.

— А то как же. На тебя как смотришь, вот прям так и веришь твоим словам. Вся такая сахарная, смазливая. Так что коль зашвырнул сюда, то сиди, да помалкивай, а не то за плохие слова в адрес Данта тут тебе каждая волосы да повыдерет.

Я перевела взгляд на Валиану, и та лишь кивнула в подтверждение этого.

— Куда мы катимся? — прошептала я, окинув взглядом камеру. — Не мудрено, что для него убить и глазом не моргнуть — в порядке вещей. Вот воспитали принца, — простонала я, откинувшись на холодную каменную стену.

— И надолго он тебя сюда? — спросила Валиана.

— На всю жизнь, наверное, — усмехнулась я горько.

— И это при том, что у тебя отец в совете?

— Да кому я нужна? Отцу уж точно не нужна. Почему Дант и поступил так. Какого другого советника дочку просто домой бы отправили да от двора отлучили на месяц за такое. А меня сюда прямиком. Наверное, все знают отношение отца ко мне и Дант в том числе. Ничего, выберусь, сразу уеду из столицы. Вернусь обратно к тетке. Лучше уж деревенская глушь, чем такая жизнь. Всего месяц в столице, а уже жить не хочется, — горечь в душе едва давала мне говорить. — Да ладно я. Девочку вот не уберегла, — быстро вытерев покатившиеся слезы проговорила я тихо.

— И что, Дант ей сделал что-то плохое? — недоверчиво протянула Валиана, выслушав мой краткий рассказ о том, что случилось.

— Не знаю. Он ничего мне не сказал. Деньги только вернул за нее. Попросила поговорить с ней, чтобы хоть удостовериться, что она жива, но он сказал нет. А раз нет, значит и девчонки больше нет. Гад проклятый.

— Да ну, этого не может быть, — протянула Валиана, нахмурив свои черные брови. — Дант, конечно, любитель женщин и всяческих развлечений, но чтобы вот так, убить кого…По крайней мере в наших кругах об этом никто никогда не слышал.

— Да много вы знаете о наследнике, — хмыкнула я. — Он если кого и изведет со свету, вам об этом никто не доложит. Не убил? А где она тогда? За ночь вот так, словно в воду канула.

— А может сама на себя руки наложила? — пожала плечами Валиана. — Ты ведь говоришь, что она молоденькая. Да еще и вервольф. Если он ее все-таки в постель без согласия уложил, в чем я, конечно, сомневаюсь, то она могла и того, — Валиана сделала характерный жест в области шеи.

— Может и так, — тихо прошептала я, поняв, что такой итог был, скорее всего, наиболее вероятен, и Идрис точно могла такое сделать с собой. — Но, если даже и сама себя убила, на нем вина лежит. Все равно он убийца. Мало ему шлюх? Полон двор! Какую хочешь выбирай. Никто не откажет наследнику! А он беззащитную, скотина такая, — закрыв глаза я заревела.

— Ну ладно. Не убивайся ты так, — погладила меня по плечу Валиана. — Что было, то было. Девочку не вернешь слезами. А ты осторожней впредь себя с ним веди, раз он так реагирует на тебя. И отец твой прав. Нужно извиниться перед Дантом. Хотя бы ради себя самой. Сдался тебе враг в лице будущего короля? Не думаю.

— Да я хоть так, хоть эдак для него враг. Он с детства на меня так неадекватно реагирует. Вечно поддевал, когда я маленькой была и приходила во дворец с мамой. А надо мной потом все смеялись с его подачи. Столько лет прошло, а ничего не изменилось.

— В жизни и похуже вещи случаются, — назидательным тоном проговорила Валиана. — Вот выйдешь отсюда, обдумай все и дальше живи, да более на рожон сама не лезь. А хочешь в колодец твоей судьбы глазок свой кину? — усмехнулась она, желая меня хоть чем-то отвлечь.

— Да ну. Этого нельзя делать, — скривилась я. — Мама всегда говорила, что если узнаешь что-то из предначертанного, высшие силы враз все твои дороги спутают и если было написано тебе жить счастливо, то после этого гарантии нет, что останется все так же.

— Что за глупости, — хмыкнула ведьма. — Давай так, если что хорошее увижу, говорить тебе не буду, а если плохое — то предупрежу и не более того.

Поколебавшись, я все-таки протянула руку ведьме. Валиана взяла ладонь и начала пристально разглядывать линии на ней. В какой-то момент она повела бровью и перевела на меня взгляд, затем снова на руку и закрыла мою ладонь, осторожно сжав пальцы.

— И? — с любопытством спросила я.

— Не буду говорить иначе и правда ты другим путем пойдешь, а допустить этого нельзя, — строго ответила Валиана.

— Ну хотя бы намекни! — воскликнула я, поскольку любопытство все-таки пересилило осторожность во мне.

— Нет, — отрезала Валиана. — Скажу одно, сына родишь не пройдет и года.

— Я? — мои глаза от удивления расширились. — Да я же не думаю замуж даже! Не за кого!

— Ты не думаешь, а судьбы твоя уже все решила. Говорить не буду более ничего, иначе наломаешь дров. Видишь вот здесь, — она провела на параллельной линии судьбе черточке. — Это иной путь. Пока ты идешь верным. А если скажу, что будет, ты свернешь с него. И вообще, не вздумай более гадать, пока не будешь носить малыша под сердцем. Только тогда уже ничего ты не в силах будешь изменить. А пока…пока живи дальше. И все у тебя будет хорошо, уж поверь мне, — улыбнулась ведьма. — Даже более чем хорошо. Только пройти к счастью нужно будет через многие неприятные события. Но куда без этого? Это ведь жизнь наша. Все гладко никогда не бывает.

Я лишь кивнула в ответ, понимая, что Валиана права.

— А теперь поспи, — ведьма притянула меня к себе, и я положила ей голову на плечо. — А то вид у тебя такой измученный, словно тебя с креста сняли.

— Я не спала всю ночь. Ждала Идрис. Так и не дождалась, — прошептала я и закрыв глаза вмиг провалилась в крепкий сон.