Сказки темного города. Равновесие

Наталиса Ларий, 2021

Темные, светлые, люди…у всех свое место в мире. Но только не в Астрадаре, правящий ковен которого много веков назад занял свою непоколебимую позицию, открыв свои двери для тех, кто шел иным путем, заставляя с ненавистью смотреть на них ковен или клан, к которому они принадлежали по праву рождения. Темные тянут к нему свои лапы, светлые закрывают глаза, отказывая в помощи, люди соблюдают нейтралитет. Так что же или кто остановит падение столь прекрасного места, которое остается один на один со своей погибелью? Кто обуздает бешеный нрав голубоглазого верховного ведьмака темных земель, для которого падение Астрадара является личной вендеттой? Что делать молоденькой полукровке, с ужасом преклоняющей колени перед тем, кто играючи вершит ее судьбу? И что будет со всеми теми, кто, пытаясь выстоять, запутывается в тех недосказанных строках судьбы, которые пишет древняя сила.

Глава 3

Два года спустя.

— Ну что, говорить будешь? — сказала Нуру, безразлично глядя на стрикса, который сидел харкая кровью от побоев, которыми наградила его моя подруга.

— Пошла к черту, сука, — затянутые пеленой боли глаза мужчины метали молнии.

Нуру пожала плечами и подойдя к нему дотронулась указательным пальцем к его лбу. Мужчина, сцепив зубы застонал и не более того, хотя по его лбу градом начал стекать пот, который с лихвой выдавал то, какие адские муки он испытывал.

— Я еще раз спрашиваю, куда двинется армия под командованием Аскеля? — Нуру убрала руку и с безразличным видом взяла из стоящей на столе вазы конфету и бросила ее в рот.

Мужчина устало откинулся на спинку стула и покачав головой засмеялся.

— Почему ты на их стороне, красавица с кровью болотных ведьм в венах? — посмотрел он на Нуру с сожалением. — Неужели тебе не хочется быть на стороне победителей, когда это все закончится?

— Почему тебе не хочется остаться в живых, чтобы вообще увидеть этот день? — Нуру наигранно надула губы и присела на корточки подле стрикса.

— Мне все равно, умру я, или буду жить. Но говорить я не буду, ты хоть поджарь меня здесь, — мужчина наклонился над Нуру и хриплым голосом добавил, — Доран издал указ, что все темные или светлые могут перейти на его сторону и о прошлом никто не вспомнит. Ты будешь жить и у тебя будет будущее, если ты преклонишь перед ним колени. Астрадар не сегодня — завтра падет, ты знаешь это. Неужели ты хочешь пополнить ряды раздвигающих ноги полукровок и светлых ведьм, которые каждый день ублажают подобных мне в роскошных комнатах борделей на территории Золотого пепла? — мужчина вздернул голову и посмотрел на меня, — а, полукровка? Ты сама не думаешь о том, что твоей подруге лучше бы склониться перед Дораном, чтобы выжить? У нее ведь есть выбор, в отличие от тебя, — презрительно засмеялся он.

Нуру встала перед стриксом и с размаху врезала ему кулаком по зубам. Но сильного темного не так-то легко было заставить не то что говорить, а даже и замолчать. Он, не переставая хохотать, сплюнул на каменный пол кровь, и с такой же наглой ухмылкой сказал, глядя на Нуру:

— Нервничаешь. Значит сомневаешься.

— Да заткни ты уже его! — не выдержав заорала я. — Он ничего не скажет нам, ты сама это прекрасно знаешь!

Нуру молча покачала головой. Она приложила ладонь ко лбу мужчины, от чего тот дернулся, словно ошпаренный, и не убирала ее до тех пор, пока он не затих.

— Унесите его, — кивнула она спустя несколько минут стоящим в камере охранникам. — Да сжечь не забудьте. Нам не нужно, чтобы он возродился заново.

Двое здоровенных мужчин схватили тело стрикса и поволокли его прочь. Как только за ними закрылась дверь, Нуру вытерла тряпкой руки и безразлично сказала:

— Жаль, гибнут впустую.

Я удивленно посмотрела на нее и мне стало как-то не по себе от того, что эта шестнадцатилетняя красавица-ведьма за все то время, что длилась война, превратилась в этакое бездушное создание, которое спокойно могло пытать, издеваться и убивать. Хоть проделывала она это все с темными, но от этого мне становилось не легче, поскольку некогда задорная, хитрая и впечатлительная болотная ведьмочка перестала существовать, заменив себя хладнокровной красавицей, которую уже, казалось, не трогало ничего в этом жестоком мире. Виной тому, конечно, была ведь не только война, а еще и то, что именно Нуру взяла на свои плечи тяжелое заклинание, которое дало ей единственной преимущество над всеми темными. Листир дала ей способность убивать их одним прикосновением, поскольку только такая ведьма, как Нуру, могла нести это бремя без вреда для себя. Поэтому Нуру и занимала положение главного палача при верховной ведьме и через ее руки проходили самые ценные для Дорана приближенные, с которыми не мог справиться больше никто в Астрадаре.

— Опять убили? — тихо прошептала вошедшая в камеру Кларисса, которая единственная из нас, казалось, сохранила всю ту же девичью мягкость, которая была присуща ей до войны.

— Одним гадом меньше, — Нуру подошла к окну и прислонилась лбом к решетке. — А толку только? Никто все равно ничего не говорит. Мы их всех по очереди можем здесь выпотрошить, но никто нам не скажет, какой следующий шаг сделает Доран и его армия.

— Ты устала, — я подошла к Нуру и положила ей на плечо свою ладонь.

— Есть немного, — ведьма отошла от окна и повернувшись к Клариссе спросила, — Морган не вернулся еще?

— Нет, не раньше чем к завтрашнему утру приедет, — ответила Кларисса.

— Как вы думаете, сможет он договориться с бородатым? — спросила я, имея ввиду эльфа, который занял с начала войны позицию нейтралитета со своим войском.

— Не знаю, — ответила Кларисса, нервно теребя конец своего пояса. — Если он не договорится, то Астрадару точно конец.

— А я уже и не знаю, что было бы лучше, — Нуру направилась к выходу и мы за ней.

— Как ты такое можешь говорить? — вспылила Кларисса, идя по темному коридору подземелья, по обе стороны от которого располагались камеры с заключенными воинов Золотого пепла.

— Могу, — Нуру не обратила даже внимание на слова Клариссы. — Сколько будем так воевать? Только два года прошло, а мы стольких уже потеряли! Если не будет перемирия в ближайшее время, то Астрадар падет и так, даже если бородатый и отправит на помощь своих. Листир после схватки с Аскелем при смерти лежит, и мы только на своих силах балансируем! Морган не может перенять ее силу, пока она жива! А она в таком состоянии невесть сколько пробудет! Мы сами по себе! И мы слабы!

— Может это ты слаба…? — взревела на нее Кларисса.

— Да закройте вы обе рты! — дернула я их обеих за руки и остановила. — Нас слышат! — кивнула я в сторону с интересом взирающих на нас оборотней, вампиров, стриксов, суккуба, темных эльфов и ведьм.

Мы замолчали и один из пленников, высокий молодой суккуб, подошел к решетке и взявшись за нее руками хрипло спросил:

— Что с Гераном, стриксом, которого вы увели?

— А тебе-то что? — огрызнулась Нуру.

— Он мой брат. Скажите, что с ним? — темные глаза мужчины излучали такую тревогу, что даже мне стало его жаль.

Нуру только нервно дернула волосами и ничего не ответив направилась к выходу, а вслед за ней и мы.

— Прошу, просто скажите, — донеслось мне вслед и я, закрыв глаза и мысленно выругавшись, вернулась к камере и подойдя к решетке спросила:

— Вы же суккуб. Как он может быть вам братом?

— Его родители взяли меня на воспитание, когда умерла моя мать. Поэтому да, он мне брат, — смотря прямо мне в глаза сказал мужчина. — Как тебя зовут?

— Фрэя, — ответила я.

— Скажи мне, Фрэя, что с Гераном? — мужчина задавал мне вопрос, хотя по его глазам было видно, что ответ он и так знал.

— Твоего брата больше нет, — произнесла я и опустила глаза, не в силах вынести тяжелый взгляд.

— Странно так, — сказал мужчина.

— Что странного? — вскинула я голову и посмотрела на него.

— Вы ведь светлые, а хуже, чем мы, — спокойно проговорил мужчина.

— Мы не хуже! Не смейте сравнивать наши стороны, — прищурила я с ненавистью глаза.

— В твоих глазах, полукровка, столько ненависти горит сейчас. А кто из нас ужасную новость услышал? Ты или я? Я спокоен, а ты готова меня загрызть, — суккуб прижался лбом к холодным прутьям решетки и его черные глаза невероятной красоты с сожалением на меня посмотрели, — так в чем между нами разница? Скажешь мне?

Я только раскрыв глаза стояла и молча хлопала ресницами, услышав такой вопрос.

— Нет ответа? — все так же спокойно проговорил мужчина.

— Разница в том, что вы пошли войной на нас, а не мы. Мы не теряем свою сущность так же, как и вы в этой войне, поэтому ваши слова — пустой звук, — наконец ответила я.

Затем я подошла к нему ближе и осторожно подняв руку провела пальцами по губам мужчины, на которых запеклась кровь.

— Вы такой красивый, — мои пальцы прошлись по волевому подбородку, затем спустились вниз по сильной шее, на которой красовался ошейник, подавляющий способности этого темного, затем спустились ниже и когда пальцы ощутили едва заметное подрагивание стальных мышц груди мужчины, я отдернула руку, — вы просто потрясающий экземпляр редкой мужской красоты. Такой сильный, — я прошлась взглядом по обнаженному торсу мужчины, его длинным, сильным ногам и подняв взгляд встретилась с интересом взирающими на меня глазами цвета ночи, — в Астрадаре никогда не было суккубов.

— Нас мало очень осталось, — хрипло ответил мужчина, которого моя близость явно волновала, ведь как ни крути, хоть ошейник и сдерживал его способности, но сущность-то сдержать он не мог и потемневшие от страсти глаза с лихвой выдавали то, что этот темный, чтобы восстановить свое состояние после побоев, просто изнывал от желания подмять меня под себя.

— Мне рассказывала бабушка о суккубах. Вы внешне — само совершенство. Притягательное, манящее, волнующее кровь. Но внутри вы — чистой воды зло. Питаетесь чувствами того, кто к вам привязывается, поглощаете, истощаете и в итоге уничтожаете. Я отвечу в чем между нами разница. Мы дарим, вы — отбираете, мы несем прекрасное, вы — погибель, мы даем силу к жизни, вы же угнетаете даже само ее проявление. Как вы можете сравнивать нас, если несете погибель самому проявлению чувств? Пары у суккубов ведь складываются только исходя из видовой принадлежности. Вы сходитесь вместе только для того, чтобы зачать наследника и дальше идете каждый своей испепеляющей тропой, потому, что вам нужно выпивать партнера, а суккуб суккубу этого никогда не позволит сделать. А самое страшное то, что ведь вы заложник своей темной силы. Вы ведь испытывать чувства можете, но никогда не будете счастливы, поскольку уничтожите любимую, которая поддавшись на ваши чары будет рядом. Сколько отведено будет ей время рядом с вами? Максимум несколько месяцев? И вы, живя такой ужасной жизнью, еще можете сравнивать нас и говорить, что мы, светлые, хуже вас? — усмехнулась я, видя, как мужчина прищурил глаза.

Не прошло и доли секунды как мужчина схватил меня за шею своей рукой и с силой дернув к себе впился мне в губы, до крови прикусив их. Почувствовав во рту соленый привкус, я дернулась и больно ухватив за раненое плечо мужчину освободилась. Суккуб зарычал, ухватившись за свою рану и хрипло сказал, странным взглядом сверля меня:

— Что ты можешь знать про меня, если и про себя-то ничего не знаешь? — он провел пальцем по своим окровавленным моей кровью губам и издав стон прикрыл глаза.

— Я про себя знаю достаточно, — огрызнулась я.

— Ну-ну, — усмехнулся он. — А теперь уходи, — кивнул он в сторону вернувшейся в подземелье Нуру.

Нуру подлетела к нам и заорала на меня.

— Ты почему с ним разговариваешь? Ты что, не знаешь, кто он?

— Нуру, да он же ничего мне сделать не может, — пожала я плечами. — Он ведь в ошейнике.

— А шею скрутить что думаешь, тоже не может? — Нуру посмотрела на меня так, словно я была умалишенная какая-то. — Как ребенок малый, честное слово!

— Ну не скрутил же, — я и правда об этом не подумала.

Нуру резко повернувшись ухватила за плечо все еще стоящего около решетки мужчину и тот, взревев, рухнул на колени.

— Нуру, не трогай его, — быстро отдернула я руку девушки от суккуба и тот сцепив зубы облегченно оперся на руки, опустив голову и приходя в себя.

— Ты что, защищать его еще будешь? — вспылила Нуру.

— Нет, просто мы лучше их. Не нужно убивать, когда повода нет, — я окинула взглядом мужчину, который практически пришел в себя от смертельного прикосновения моей подруги.

— Ай, черт с тобой, — зло сказала Нуру. — Все равно ночью его черед ко мне на допрос. Так что он следующий после брата, чьи кости будем сжигать на дворе, — хмыкнула она и схватив меня за руку потащила из подземелья.

Поднявшись по каменным ступеням в тронный зал, который сейчас служил помещением для сбора совета, мы нашли там Мортимера и подойдя к нему безмолвно задали вопрос.

— Без изменений, — ответил старый вервольф, который в отсутствие Моргана занимал главную должность верховнокомандующего.

— Если бы она тогда помогла Аскелю и обратилась к Дорану за тем, чтобы он выдал Лиану, то ничего бы этого не случилось, — гневно сказала Нуру.

— Если бы, если бы, — устало ответил Мортимер, который был очень вымотан военными событиями и переживанием за Листир.

Да и не только он, мы все, хоть и спрашивали, но прекрасно знали, что Листир еще долго пролежит так без сознания, ведь схватка с обозленным стриксом была практически смертельной для нее и то, что она выжила, было каким-то чудом. Хотя в замке поговаривали уже некоторые, что лучше было бы, чтобы она отошла в мир иной, поскольку тогда ее сын, Морган, перенял бы ее силу и у Астрадара был бы шанс повернуть все в свою пользу в этой изнуряющей битве с войсками Дорана. Но теперь мы с ужасом получали одно за другим известие с поля боя о том, что наши ряды светлых редеют и поделать ничего не могли.

Аскель, покинув земли Астрадара, преклонил колени перед Дораном и был восстановлен на прежней должности военачальника. Лиана заняла место рядом с ним, и я периодически получала известия о том, как она умело управляет довольно-таки большим отрядом темных, продвигаясь все ближе к нашей столице. Порой, читая очередное донесение, я с ужасом закрывала глаза, вспоминая свою красавицу-подругу, которая теперь превратилась в кровожадное существо и ничем не отличалась от своих сородичей-стриксов, разве что отсутствием темных сил. Но по данным наших дозорных, даже не имея этих сил, Лиана переплюнула давно уже в своей жестокости любого из стриксов.

— Бабушка твоя просила, чтобы ты зашла к ней в госпиталь, — привел меня в себя голос Мортимера.

— Да, я должна ей помочь, — устало кивнула я и попрощавшись с Нуру и Клариссой покинула стены замка.

Идя темными улицами Астрадара, некогда ярко освещенными и такими оживленными даже в столь позднее время, я с грустью смотрела на плотно зашторенные окошки симпатичных домиков, которые укрывали за своими стенами тех, кто не мог принимать участие в сражениях на поле боя. Были это в основном женщины-полукровки и маленькие дети, остальная же часть населения Астрадара загибалась под натиском изощренной армии темных. Надо отдать должное жителям Астрадара, никто из них не перешел на сторону Дорана и не преклонил колени перед темной силой, как ни боялась этого Листир в свое время. Разве что Аскель, но у него были личные мотивы в лице дочери, Лианы.

Подойдя к большому деревянному зданию, в котором был госпиталь для раненых, где трудилась не покладая рук моя бабушка, исцеляя наших людей, которые, только встав на ноги заново возвращались назад и не было конца и края этому бесконечному потоку истощенных, но непоколебимых в своей жажде не дать поработить народ Астрадара светлых существ. Едва только я ступила на порог, как из дальнего конца огромного зала, заставленного невысокими кроватями, на которых приходили в себя те, кто в битве получил ранение, прозвучало:

— Фрэя, подойди ко мне.

Я быстро направилась в ту сторону, откуда звучал голос бабушки.

— Помоги мне, — она едва могла справиться с мечущимся на кровати эльфом.

Присев рядом я крепко ухватила его за руки. Бабушка же приложила свои ладони к огромной ране на боку мужчины и спустя пару минут от нее не осталось и следа. Эльф перестал метаться и облегченно выдохнув погрузился в спокойный сон.

Конец ознакомительного фрагмента.