Арход. Жезл Ктора

Натали Синегорская

Юстинния до Торва, студентка Института Магических Наук, принимает приглашение на концерт в королевском саду. На концерте эльфийка, игравшая на флейте, падает замертво. Дежурный некромант поднимает призрак умершей, и тот показывает на убийцу – Юстиннию. Так как призраки лгать не могут, то девушку арестовывают и отправляют к границе с Кленовым Долом – эльфийским государством, где собираются выдать эльфам для препровождения преступницы в рудники, откуда не выбираются живыми…

3. Допрос

Кабинетом оказалась небольшая деревянная сторожка в дальнем углу сада. Меня втолкнули внутрь, швырнули на стул. Следом вошел дознаватель, сел за стол, достал какие-то бумаги, перо, открыл чернильницу и приготовился записывать.

— Имя? — спросил он

— Что?

— Вы забыли свое имя? — удивился клетчатый, поднимая на меня глаза.

— Не забыла… Но, господин… не знаю, как вас зовут, я никого не убивала!

— Разберемся, — пообещал клетчатый. — Мое имя — Восном. А ваше?

Так и думала, что в его родню затесался гном.

— Юстинния да Торва.

— Возраст?

— Двадцать лет.

— Род занятий?

— Студентка института магических наук.

— Ага, прелестно, — почему-то обрадовался он. — Балуемся запретными артефактами?

— Нет.

— Нет? Какой, вы сказали, у вас факультет?

— Я не говорила.

— Ну, так скажите, — великодушно разрешил Восном.

— Факультет артефактной магии, — сказала я неохотно.

— Ага! — он обрадовался еще больше. — Правда ли, что ваши родители заканчивали именно этот факультет?

— Да, но…

— Верно ли, что их выслали из столицы за изготовление запретных артефактов?

— Что?

Ерунда какая-то. Выслали? За изготовление запретных артефактов? Этого не может быть! Они сами уехали, по своей воле!

— Этого не может быть! — с вызовом сказала я. — Никто их не высылал!

— То есть, вы не знали, — констатировал он. — Прелестно. Вы имеете при себе какой-либо артефакт?

— Нет! Я этого не делала!

На лице дознавателя появилось жалостливое выражение:

— Я бы и рад поверить, но вам должно быть известно, что души умерших не могут лгать! Им незачем, понимаете? У них нет ни чувств, ни эмоций, ни привязанностей. Уже нет. Поэтому они всегда, всегда говорят правду, только правду и ничего кроме правды!

— Но она солгала!

— Такого не может быть, — почти радостно заключил клетчатый. — А, следовательно, из вас двоих неправду говорите именно вы!

Меня снова охватило чувство нереальности происходящего. Безусловно, я знала, что души умерших говорят только правду. Но ведь она соврала! Я ее не убивала. Не было у меня никаких артефактов. С собой, по крайней мере.

— Вам не кажется, господин Восном, мое поведение несколько… нелогичным? Зачем мне было убивать эльфийку при большом скоплении народа? Чтобы меня сразу же схватили? В конце концов, я могла бы совершить злодеяние в гостинице, ведь она жила в соседнем номере! Да и с какой стати мне ее убивать?

— Вот вы и задали следующий вопрос, — клетчатый обрадовался еще больше, он уже сиял, как начищенный чайник. — И, надеюсь… нет, точно знаю, сами на него и ответите, честно и безо лжи. Так зачем?

— Абсолютно незачем.

Тут мне пришла в голову еще одна мысль.

— А этот ваш… некромант. Может, он провел обряд как-то некачественно? Давно он у вас служит?

Клетчатый подрастерял радость и сморщился:

— Это не наш некромант, а дежурный. Из числа добровольцев, что присылает магический сход. Лично я вижу его впервые. В их таинствах ничего не смыслю. Но уверен, он все сделал правильно! Однако, если вы настаиваете…

Он встал, открыл дверь и крикнул:

— Доставьте… гм… пригласите дежурного некроманта!

Последний материализовался в кабинете почти сразу, оглядел меня с ног до головы и повернулся к Вонсому. Только сейчас я заметила на щеке парня шрамы — три глубокие красные полосы поперек щеки. Интересно, призраки царапаются, если их не вовремя вызвать из астрала?

— Подозреваемая уверяет, что она невиновна, — клетчатый вопросительно уставился на парня.

— Призраки не лгут, — пожал плечами тот.

— Да, да, да. Я знаю. Однако… вы уверены, что обряд был проведен должным образом, с соблюдением всех формальностей? Может, вкралась ошибочка?

— То есть, не вызвал ли я какую-то другую душу?

— Ну, не то, чтобы…

Клетчатый посмотрел на меня подозрительно, как на рецидивистку. Та или другая, душа указала на меня как на свою убийцу. Мне стало не по себе.

— Нет, я уверен, — сказал некромант. — Обряд проведен верно. Если есть сомнения, можно дождаться главного королевского некроманта и повторить в его присутствии. Кажется, он должен вернуться завтра.

— Нет, нет, нет, спасибо, идите.

Парень пожал плечами и вышел.

— Ну вот, — радостно воскликнул клетчатый, — практически уже все!

— Как — все? Что — все? — недоуменно спросила я.

— Допрос окончен, — торжественно объявил дознаватель. — Мы выяснили все необходимое и передадим вас в руки эльфов!

— Что-о-о-о?

Дознаватель принялся объяснять:

— Видите ли, когда мы пригласили госпожу флейтистку принять участие в концерте, то вынуждены были подписать гарантийную грамоту, в которой, в частности, есть пункт о форс-мажоре. Так, если с госпожой флейтисткой случится нечто непредвиденное, как-то: травма, ограбление, болезнь, смерть, мы обязаны немедленно обнаружить виновника и доставить его хозяевам Кленового Дола. Точнее, на границу с Кленовым Долом, где означенного виновника встретят местные стражи и предпримут необходимые действия.

— Какие? — внезапно охрипшим голосом спросила я.

— Долженствующие совершить правосудие, — туманно ответил клетчатый. — На самом деле, я точно не знаю, это не моя епархия. Однако смею заверить: людей, равно как и гномов, они не убивают. Их правосудие более гуманно к иным расам. Придумают какое-нибудь экзотическое наказание. Например, прикуют цепями к вершине скалы. Или отправят на рудник в Семицветные горы.

— Пожизненно, — упавшим голосом сказала я. — Рудник — это пожизненная каторга.

— Но ведь не казнь. Просто… вы поймите, не выдай мы вас эльфам, может начаться дрызь знает что! Понимаете, наверное, какая сейчас обстановка. Сенталия на грани войны с эльфами. Те, кажется, только и ждут подходящего повода.

Я уже почти не слушала. Все и так понятно. Господин Восном сделал свою работу. Нашел преступницу. А что будет дальше, его совершенно не волнует.

— Но я ее не убивала, — в отчаянии выкрикнула я. — неужели вы даже не попытаетесь найти настоящего убийцу? Ведь он сейчас разгуливает на свободе!

— Незачем. Призраки не лгут, — сказал Восном и крикнул стражей.

В полном оцепенении я поднялась со стула, позволила вывести себя из кабинета и усадить в карету для перевозки заключенных. Хорошо, что ее подогнали к самому крыльцу будочки, и мне не пришлось продираться сквозь беснующуюся толпу. Мне досталась всего лишь парочка гнилых помидоров — один попал в плечо, второй ударил по щеке, тут же оставив на ней вязкий мокрый след.

— Юсти! — кричал девичий голос. — Юсти, мы знаем, ты невиновна!

Я бросила взгляд в сторону кричавшей. Это, конечно, была Сероль. Глаза ее пылали, щеки горели румянцем. Кажется, единственный человек во всем саду, кто верил в мою невиновность. Милая Сероль, она всегда была яростным борцом за справедливость.

Насчет «мы» она, конечно, погорячилась. Алежур если и находился в толпе, то я его не видела. А вот это он зря. Ему надлежало находиться рядом с подругой. Сероль не прощала осторожно-уклончивых решений. Зато Валлар был здесь. И в его глазах я прочитала то ли сожаление, то ли просьбу о прощении. Милый мальчик, ты-то здесь при чем?

Меня толкнули в спину, и я влетела в карету. Уселась на жесткое сиденье. Наконец мы двинулись. Зарешеченные окошки были задернуты шторами, и я не стала их раздвигать, поэтому не видела, куда меня везут. Не хотела видеть, если честно. Когда козла тащат на заклание, не все ли ему равно, устлан ли его путь розами или завален пометом.

Сомнений быть не могло — я стала козлом отпущения.

Меня везли к эльфийской границе.

С некоторых пор, после парочки особо циничных проникновений в Кленовый Дол, его хозяева установили непроходимый для людей и прочих рас барьер. Проникнуть во владения мог только эльф либо инорасец в сопровождении среброликого. Значит, именно на границе меня и передадут из рук в руки.

Что ждет меня в дальнейшем? Вечная жизнь на рудниках? Ком подкатывал к горлу при мысли о таком будущем. О долгих годах жизни уж точно не приходилось говорить. Года два, не больше, жил, точнее, существовал человек на эльфийской каторге. Ежедневный спуск в штольни, работа кайлом, таскание наверх тяжеленных мешков с камнями. Либо завалит внизу, либо надорвешься, ворочая самоцветы. Да и работать приходилось с шеей, руками и ногами, закованными в серебряные браслеты, что ежесекундно вытягивают жизненные силы, дают забвение, лишают воли и желания сбежать. В общем, превращают личность в покорную рабочую скотину.

Ну почему, за какие грехи я должна так расплачиваться? Ведь я и правда не убивала ту эльфийку! Вспомнились прекрасные глаза, тонкий стан, чуткие пальцы… Да кто бы в своем уме осмелился поднять на нее руку!

Стоп. А ведь кто-то же осмелился! Но кто? Нет, почему — это понятно. Очередная провокация, то ли с нашей стороны, то ли с их, а, может, вообще, с какой-нибудь третьей. Определенно кому-то выгодно начать войну, развязать конфликт. Зачем это надо людям? Завладеть эльфийскими лесами? Да у нас и своих полно, ничуть не хуже. Семицветные горы? Но пока, даже в условиях напряженности, поставки драгоценных камней идут полным ходом. Личная выгода? Но чья? Нашего короля, да продлятся его лета до скончания веков? Вряд ли он всерьез надеется одержать победу, а если и да, то дастся ему это огромной ценой.

А может, с другой стороны подойти? Вдруг кто-то имел зуб конкретно на эту эльфийку? Допустим, у нее был когда-то любовник-человек, она его оставила, и он отомстил?

Нет, невозможно. Эльфы — преданная раса, и если они отдали кому-то сердце, то это навсегда, до смерти. Они оставят в прошлом все за счастье быть рядом с любимым. И у меня был ярчайший тому пример…

Определенно одно — меня подставили. Нашли девушку-простушку, подсунули в карман артефакт, а он в нужный момент взял и сработал. Но каким образом кто-то мог пронести запретный артефакт на концерт? Насколько я знаю, стражи вмиг определили бы его.

Значит, все это полная чушь, нет у меня никаких артефактов, нет и не было. Да они ведь и не осмотрели меня! Это странно. Дознаватель Восном убежден в моей виновности безо всяких осмотров. Призраки не лгут — этот довод клал на лопатки сотню неопровержимых улик и алиби.

Ладно. Я на всякий случай похлопала себя по карманам, насколько смогла сделать это со скованными руками. Пусто. На шее тоже ничего не болтается.

Они не заглянули даже в тубус! Хотя, чего там смотреть. Бумажка да пергамент, который мне предстоит не далее, чем завтра, вернуть мастеру Тряку. Получить деньги за работу. Пять голдов — очень, очень хорошая плата. На эту пятерку можно протянуть месяц, если не больше, да еще и отложить немного на ту самую книгу о старинных арефактах.

О чем это я? Завтра я стану одной из каторжанок на рудниках в Семицветных горах! Конечно, тубус эльфы отберут. Ну не просить же их сгонять по быстрому в столицу и передать пергамент в лавку мастера Тряка за хорошее вознаграждение!

А мои вещи в гостинице?

А Фенька?!

Что станет с моей птичкой? Бедная Фенька! Кто станет кормить тебя, менять воду в поилке? Сердце сжалось от тревоги. Надеюсь, ее найдут и просто выпустят из клетки на волю, и птичка все-таки отыщет свой дом.