Хозяин леса

Натали Пономаренко, 2023

Прошло пять лет, как Аккольти скрывается в горных лесах Италии из-за причастности к убийству государственного служащего в собственном доме. Итана давно не ищут, он живет размеренной жизнью с прирученным верным другом – волком, которого спас семь месяцев назад. Однако нить спокойствия разрывается. По абсурдным стечениям обстоятельств он вынужден встретиться лицом к лицу с Хелен Грассо, сотрудницей отдела правопорядка, и заключить сделку ради спасения собственной душонки от тюрьмы.

Глава 3. Спорим?

Хелен замерла в нескольких метрах от Итана, обхватив себя за плечи и нырнув в потаенные недра своей души. Взгляд застыл на полной Луне, а в темных зрачках отражался грязно-белый шар спутника. Сейчас она рассуждает о том, что произошло часом ранее. И ужасается своей реакции и смене настроения в адрес преступника! Ее опутали милость и переживание за человека, совершившего непростительный поступок. Но парадокс в том, что Итан, по новому взгляду Хелен, не похож на бесчувственного подонка, который в силах отнять чужую жизнь без единого моргания. По крайней мере, ей хотелось так думать. Итан перестал быть в ее глазах монстром. Как минимум, потому что он показал сострадание к животному. Тогда в чем его секрет? Где этот корень правды?

Хелен точно услышала свое желание узнать ответы на вопросы, но как-нибудь позже.

Все же, необратимое деяние числится в грехах Аккольти, и он по-прежнему остается для Хелен опасным криминалистом, с которым она вынуждена продолжить путь после привала.

Удар в ребро и острая шутка жизни.

Дровишки падают в общую кучу. Норовят вспыхнуть огнём и согреть трёх путников в нетронутом лесу. Грохот поленьев выбивают Хелен из томной грусти и рассуждений. Она оборачивается на звук за спиной, и тепло костра гладит ее щеки и кончик носа.

— Ты… ты как? — спрашивает она.

Получается с запинкой, ведь Хелен увидела, что Итан хмурее грозовой тучи. Он подкидывает дрова в пламя, как робот, и, казалось, мир перестал для него существовать.

— С каких пор тебя это волнует? — Аккольти присаживается на поваленный ствол дерева и растворяет взгляд где-то в толще огня.

Хелен следит за каждым еле заметным движением его глаз, а Итан, видимо, и этого не замечает. Молчание пропускается через треск дров в костре, а рыжее сияние окрашивает их лица и мордочку дремавшего Бруно в приятный персиковый оттенок.

— Я подумала, что тебе нужна поддержка… — отвечает она уже тише и все также стоит на месте.

Итан горько хмыкает и бросает тонкий сучок в костёр.

— На дух меня не переносила, а тут решила проявить великодушие?

Хелен сжимает пальчики на плече, когда игла вопроса колет в центр сердца. Она не отвечает ему, отходит на несколько шагов в сторону и садится спиной так, чтобы дистанция между ними не мешала ей успокоиться и не принимать неблагодарные слова на свой счёт. Смыкает ноги, роняет руки на них и глубоко дышит, будто пытается почувствовать плотность воздуха, а Итан между тем все же кидает быстрый взгляд на неё, но не решается исправить неловкость.

Бедняга Бруно спит у ног хозяина, примостив влажный нос возле его ботинка и легонько шевеля им, когда тот поглаживает его за ухом. Улучшений в здоровье не наблюдалось, и всемогущая мазь полностью не залечила ранение волка, но обезболила поражение. Анис хорошо выводил заразу и снимал неприятные ощущения.

— Согреться не хочешь? — внезапно интересуется Итан, нарушив тишину между ними.

Казалось, от неожиданности Хелен вздрагивает… Однако не отвечает сразу. Нет.

— Ты тоже…

— Что — я тоже? — он смотрит ей в спину из-под ресниц, локтями опираясь на ноги.

— Ты тоже меня на дух не переносил и теперь решил проявить… Нет… Сделать одолжение? — ее отклик не смахивает на сердитость. Скорее, на оттенок насмешливости.

Теперь он притих и не прокомментировал, а Хелен жутко любопытно увидеть, что он там делает, с какой степенью кислоты лица сидит.

— Сказать нечего? Да? — продолжает она и оборачивается к нему, рукой упираясь в корягу, на которой сидит.

Мимолетно встречается с его глазами, которые он через секунду вновь опускает к костру. Закрытые кнопочки глаз Бруно заметно дрожат, что не ускользает от Хелен. Она делает решающий вдох и пытается сохранять самообладание, ведь понимает, что Аккольти тоже нелегко. Надо как-то не давать ему раскисать, пренебрегая его ехидством, ведь путь по лесу еще долгий и непроглядный.

— Нет, мне и здесь тепло… — Хелен отвечает на вопрос, заданный им ранее.

Затем отворачивается, сильно жмурится и распахивает глаза, рассматривая, как зрение создаёт белые бегающие круги.

— Я просто не привык к поддержке, — вдруг признается Итан, будто оправдывается за непроизвольную грубость. И так тихо, что расслышать сложно. — Тем более от тебя. Я здесь один почти пять лет, семь месяцев из которых с Бруно.

— Каждый человек несет ответственность за совершенные поступки: тем или иным способом, но судьба наказывает, — из неё двусмысленный ответ вылетел намного равнодушнее. А еще ощущались крупинки презрения.

— Много ты понимаешь, — ухмыляется он, отрывая от сучка иголку и пуская ее в костёр.

Его нерушимое спокойствие к таким серьезным вещам возмущает, и Хелен вскакивает с места, скрещивая руки. Подходя к нему, отбивается:

— Конечно понимаю! Что ещё можно сказать про твоё положение? Напортачил — расплачивайся свободой, глупо сейчас пенять на плохую жизнь.

Но слова не долетают до Итана, будто он специально отмахивает их тряпкой.

— Садись.

Звучит не указ, а просьба. Аккольти, не глядя в лицо, вышвыривает ее из состояния «Сейчас я тебя затопчу аргументами». И перемена его непредсказуемого настроения удивляет: Хелен медленно опускает руки и хлопает глазами, как полоумная.

— Очередная твоя задумка? Хочешь снова унизить? — Она кривит лицо, а в этот миг из черноты леса доносится вой неизвестного животного.

Хелен, как ошпаренная, разворачивается к источнику шума и пятится назад с орешками вместо глаз. От страха плюхается вблизи Аккольти и вновь не улавливает, насколько близко. Дьявол!

— Нет, не унизить. Здесь просто голодные звери, — он казался спокойнее водной глади.

Грассо осознает себя, когда слышит его голос, после чего немедленно отсаживается на приличное расстояние, будто рядом с ним выкачивают кислород, а приближаться к натренированной фигуре — опасно.

— Как ты одна собиралась идти в лес? В вашей пресловутой Спецслужбе учат только в чужие шкафы забираться?

Хелен высокомерно вздергивает подбородок.

— Неплохо для хрупкой девчонки, верно? В СеМПе хорошая подготовка, поэтому не переживай, я сумею защитить себя, — язвит она.

Итан цокает и подносит распахнутую ладонь к костру, согреваясь теплотой.

— Ну да, ни на минуту не сомневался в нашей системе защиты, — едва он успевает договорить колкость, как в темноте ломается палка под чьим-то шагом.

Треск так близко, что Аккольти подрывается с места и выставляет руку, чтобы выстрелить магией в нужный момент, и машинально заслоняет другой рукой Хелен.

Однако она опережает его, и желтый густой луч со вспышкой разбивается о непонятный живой объект. Световой всплеск освещает половину их места привала, и они жмурятся, прикрывая глаза ладонями. Бруно очнулся, услышав опасность, и постарался встать на четыре ослабшие лапы.

— Это был огромный паук, — твердит Хелен, сбив ритм дыхания, и прикладывает ладонь к груди.

Аккольти убирает от неё спасательную руку, и они многозначительно переглядываются. Снова не знаешь, что думать! Чтобы скрасить неудобства, он скорее дополняет ее суждения:

— Да, они ходят стаями, поэтому шевелись! Нам надо уходить.

Он закидывает на плечо ружье, которое опиралось на поваленный ствол, и чарами тушит костёр: пышное облако низко повисает над языками пламени и пускает струйки воды, от которых играющий огонь стихает.

— А как же Бруно? — восклицает Хелен, когда Итан бегло проверяет перевязку на глотке больного.

— Грассо, не тупи! Если мы останемся здесь, нас быстрее сожрут, нежели мы увидим улучшения у Бруно! — он обходит ее и пробирается через сухие ветки совершенно в другом направлении от источника недавнего шума. — Сними розовые очки, спустись на землю. Это нетронутый лес! Хрен пойми, чего можно ожидать.

Между ходом Итан оглядывается на неё и Бруно. Волк мордочкой раздвигает преграду и плетётся за хозяином. Отлично, повторять по несколько раз не придётся.

— Перестань так со мной разговаривать!

Хелен потуже затягивает шнурки своих ботинок, встаёт и магией расчищает себе проход через колючую стену.

— Ты сама вынуждаешь это делать, — осведомляет Итан в спину, когда она обгоняет его. — И меньше трать магию. Она забирает силы в таких местах, как непроходимые леса.

Она кривит лицо, мол, хватит меня учить, и широко шагает, переступая через камни. Уже добротно опережает. И даже темнота и незнакомая дорога ничуть не пугают, ведь всемогущий световой лучик на кончике указательного пальца тускло освещает ей окрестность.

Волшебная энергия стихий — а их четыре: вода, земля, огонь и воздух — присутствует в организме магов при отличном самочувствие. Когда они длительно испытывают стресс или истощаются, запасы энергии (видимые и нет) канут в небытие. Аккольти ощущает упадок воздушной магии в своем теле уже давно, еще до того, как отправился на «задание». И браслет на запястье мало чем помогает в сохранении колдовства, поэтому большую часть времени он использует ружье, а в крайних случаях — колдовство.

Слабый Бруно догоняет их, нюхая местность, кусты и опавшие молодые листья, но в красных глазах виднеется только мольба об отдыхе…

Как тяжело делать выбор…

На одной чаше лежит безопасность, на другой — здоровье. И то, и то — жизненно необходимо на поисковом задании, но останавливаться для отдыха — совершенно неподходящая сейчас идея. На каждой травинке может поджидать опасность. Оба понимают цену.

Треск сучьев, ломающихся под весом их тела, разносится эхом в глушь, возвращается и врезается в уши. Даже птицы этой ночью не поют, только сверчок неугомонно тараторит, в отличие от Итана и Хелен. Всю дорогу от привала они идут, как немые незнакомцы, и даже не смотрят друг на друга. Каждый ведет внутренний монолог и забывает, что между ними тишина стоит уже почти час.

Ничего удивительного. Лучше не открывать рты, иначе есть риск словесно поубивать на месте, возле многолетнего дерева с морщинистой корой, как помпезное место казни.

Когда они преодолевают очередной спуск с горы, Хелен сгибается, чтобы отдышаться, и просит напарника о помощи:

— Посвети.

Он без лишних вопросов подсвечивает ей карман, в который ныряет ее рука, маленьким белым светом на пальце. Хелен вынимает пузырёк с двумя разноцветными ампулами на дне и вминает одну таблетку в сладкий мякиш, похожий на ванильный бисквит. Пахнет от сие «десерта» далеко не сладкими пряностями, а душистой крапивой и валерьяной.

Но надо без слабины накормить им больного: Хелен подзывает Бруно к себе, но тот словно врастает в прелую землю. Ощетинивается, садится и задирает морду вверх, как бы протестуя на нелепые приказы.

— Можно, — даёт разрешение Аккольти, зная, что волк слушается исключительно его.

Бедняга ковыляет до Хелен и получает от неё дозу спасения, которая придаст дополнительной силы ещё на час-другой. Волк заглатывает бисквит, облизываясь.

— У тебя была ампула энергии, а ты только сейчас ее достала?

— Да. Оставила на случай необходимости. Без отдыха ему идти тяжело, поэтому сейчас самое время получить допинг, — она наблюдает, как Бруно умывает лапу после легкой трапезы, и невольно улыбается.

Кажется, прониклась дружелюбием. Или дело в другом? В умении переживать. И неважно, с какой тревожной главы начались их знакомство и общение. Это же живое существо.

Таблетка на травах, изначально припасенная для Хелен, и правда помогла: Бруно оживляется и даже изредка ускоряет темп, обгоняя двоих, в стремлении указать дорогу, которую и сам уже не знал. След от крови перестает направлять путь. Обоняние ухудшилось из-за травмы. Но действие ампулы энергии будет хватать ненадолго. Это только пыль в глаза, призрачное улучшение и поддержание здоровья.

Конец ознакомительного фрагмента.