Это Каир, детка!

Натали Гагарина, 2009

Любовь – движущая сила всех перемен в жизни русской женщины. Бросить все и уехать вслед за мужем в Каир? Легко! Так и я отправилась на встречу приключениям, выйдя замуж за египтянина. Могла ли я представить, что меня ждет? Признаюсь честно – весьма смутно. Поступила бы я так же, если бы знала сколько разочарований и предательств принесет в мою жизнь страна бескрайних песков? Определенно да! Потому что любовь сильнее всех испытаний, которые перед нами ставит жизнь. Содержит нецензурную брань.

«Матерь всех городов»

О, какой восторг! Сказка Шахиризады! Самолёт кружил над Каиром, и я, припав к иллюминатору, была не в силах сдерживать бурю эмоций.

Ну, всё! — скажет читатель-любитель детективов и исторических романов, — началось! Терпеть не могу эти Ахи… и Охи… Все эти женские штучки, бля, только для дебилок… Ну, чё? Дальше читать или… ограничимся дайвингом на Красном море в Хургаде или Шарм-эль-Шейхе?

— Алекс! Алекс! — вцепившись в плечо мужа, повторяла я, — Это же чудо какое-то! Это сказка! Тысяча и одна ночь! Боже, какая красота! — я, буквально, задыхалась от величественного зрелища, от переполнявших меня чувств и эмоций.

На фоне бархатно-чёрного неба, внизу светился огнями многомиллионный Каир, будто гигантское золотое ожерелье с красными рубинами и зелёными изумрудами! Этой сказочной красоте не было конца!..

— Вау! — дурея от восторга, повторяла я, — Вау! Вау! Вау! Мне хотелось кричать! Хотелось петь громко — громко, настолько сильные чувства переполняли меня!

Алекс сидел рядом, расплывшись довольной улыбкой.

Он знал, что ночной Каир сразит меня наповал своей красотой. Чувство гордости, и счастье обладания двойной красотой: Каир и Любочка, возвышали его в собственных глазах и восхищённых взглядах пассажиров. Он видел, как я вся светилась от удовольствия!! Полёт на африканский континент был для меня впервые в жизни. Начиналась новая жизнь. Всё для меня было — первый раз, поэтому читатель простит мои возвышенные восторги. Да сами испытайте: я посмотрю, как вы будете визжать и покрываться мурашками, впервые увидев ночной Каир с самолёта!

Кто хочет оторваться от серой, обыденной, надоевшей до чёртиков жизни, мой вам совет: летите в Каир!

Летите в Каир, и вы окунётесь в волшебный мир!

Если у вас пропал интерес к жизни, летите в Каир!

Если депрессия давит на ваш разум и тело, летите в Каир!

Во все века Каир не оставил равнодушным ни одного человека на земле! Ни одного!

–"Узрел я величайший город мира! Сад вселенной! Обитель многих народов… Оплот ислама. Место, откуда правят халифы, изобилующее дворцами и блистающее на горизонте!" — откинувшись на спинку кресла и выразительно жестикулируя руками, театрально цитировал Алекс.

— Это что? Арабские стихи? — не отрываясь от иллюминатора, разговаривала я с мужем.

— Это путешественник Батутта писал о Каире ещё в 1345 году:

"Матерь всех городов, изобильная многочисленными зданиями, несравненными по красоте и великолепию». Представляешь? В четырнадцатом веке! Каир и в те времена восхищал людей своей красотой.

— Алекс! Ты подарил мне сказку! Я даже представить себе не могла, что в мире есть такая красота! Вот она! Существует на самом деле, и я это вижу! Какое величие!

— Любовь моя, сказка ждёт тебя впереди. Как только нога твоя коснётся африканского континента, ты окунёшься в этот сказочный мир и не захочешь выныривать никогда.

Мы оба рассмеялись, и я опять прильнула к иллюминатору. — А сейчас, — продолжал Алекс, — самолёт снизится, и ты увидишь одно из чудес света. То, что есть только в Египте.

— Пирамиды?!

— Да! Сейчас мы их увидим.

— Но, ведь так темно! Как можно заметить их с такой высоты?

— Ночью пирамиды освещаются мощными прожекторами, и видно их даже из Космоса. Смотри, смотри…. Вот!!! Слева…

— Где? Я ничего не вижу!

— Да, вон же внизу маленькие треугольнички… Видишь?

Я пристально всматривалась в сверкающую огнями землю до рези в глазах… Самолёт снижался.

И вдруг я увидела! Я увидела эти пирамиды! Даже с такой высоты пирамиды выглядели очень привлекательно, хотя и казались совсем игрушечными. Вот три… чуть поодаль ещё три… А вот там ещё три… Я и не знала, что их столько. Я всегда думала, что самая большая — это пирамида Хеопса и рядом две — поменьше, которые построены фараоном-сыном Хефреном и внуком Менкауром.

Надо признаться, что перед поездкой в Египет я прочитала, а если честно, заставила себя прочитать среднюю по толщине книгу об истории Египта. Ну, чтоб уж совсем-то не выглядеть дурой непросвещённой. И сейчас я мысленно себя похвалила: « Молодец, Любочка! Пять тебе!»

Пирамиды освещались мощными лучами прожекторов, а вокруг них зияли чёрные дыры пустыни. Представляю, как величественно это чудо света выглядело внизу!

Самолёт кружил и кружил над Каиром. Я подумала, что наверное пилот, зная, какое впечатление оказывает восхитительный вид ночного Каира сверху на пассажиров, особенно на тех, кто видел это впервые, давал им возможность ещё и ещё раз насладиться сказочным зрелищем. ( На самом-то деле, просто, диспетчер не давал разрешения на посадку…)

Аэробус компании «Аэрофлот» плавно зацепил полосу шасси, понёсся по прямой ровно, без тряски и аккуратно остановился, будто выдохнул из себя воздух. Затем, медленно подкатив к зданию аэропорта, замер, прямо у главного входа. Услуги автобуса не понадобились, и пассажиры, спустившись по трапу, входили в здание аэропорта.

Среди пассажиров данного рейса основную часть составляли китайцы. Я всё думала: Почему китайцы? Зачем китайцы? Летим же из Москвы, не из Пекина. И не в Китай, а в Египет. Да кто его знает…

Спустя несколько лет, я поняла, что они везде, эти китайцы. В какую бы страну мира ни летел, — китайцы составляют основную часть пассажиров. Мобильные они — китайцы. Как никакая другая нация!

Русских на этом рейсе летело всего 8 человек, включая меня: двое — работники МИДа, остальные — нефтяники из «ЛУКОЙЛа» и молодая москвичка с годовалым ребёнком летела к мужу — переводчику российского посольства в Каире.

Арабов было мало, но зато какие! Респектабельные бизнесмены в дорогих костюмах, лакированной обуви и с ноутбуками в руках. Две красивые арабские женщины, «упакованные» золотом под завязку.

Рядом с нами сидела большая, полная египтянка.

Я с интересом рассматривала её, потому что она была для меня, как царица из восточной сказки. Красивое лицо с чересчур ярким макияжем казалось мне нереальным для нашей обычной жизни, как-то слишком театрально был наложен грим. На ней были широкие брюки из дорогого шифона цвета беж. Длинная туника в тон брюк, искусно расшитая разноцветным бисером, прикрывала мощные бёдра. Замшевые туфли, тоже расшитые бисером, и точно такая же миниатюрная сумочка. Хиджаб — платок на голове, был заколот дорогими золотыми булавками и так плотно обрамлял круглое, красивое лицо, что оно выглядело ещё круглее и ещё полнее.

Глядя на неё, я подумала: если я вот так же повяжу платок, как я буду выглядеть? Скорее всего, сама для себя я буду выглядеть ну, дура — дурой, и мои подруги в Калининграде надорвали бы животы от смеха.

На каждой руке египтянки было надето множество золотых, оригинальных, массивных браслетов, и все десять пальцев украшали очень красивые золотые кольца. На некоторых даже было по два кольца. На груди было навешено такое множество цепочек и колье, что мне стало жаль её. Как эта женщина, хотя и не худенькая, таскает на себе всю эту тяжесть!

Как оказалось позже, женщины Египта носят на себе все украшения, какие имеют не потому, что это красиво или за неимением вкуса, а потому, что это древняя традиция. Если муж скажет, что он разводится с ней, она должна уйти в том, в чём есть, что надето на ней. Так что где-то глубоко в подсознании каждой арабской женщины, видимо, есть этот страх. Кто его знает, что придёт в голову мужчине, когда его сексуальные желания неуёмны, а красивых женщин вокруг становится всё больше и больше. Египетские мужчины предпочитают жениться на красивых женщинах и держать их в строгости, согласно мусульманским традициям. Однако, чем больше для женщины запретов, тем больше и сильнее она хочет их нарушить! Разве не так?

Здание Каирского аэропорта было залито ярким светом. Сверкали даже мраморный пол и стены.

Многочисленные китайцы организованно, не толкаясь, покупали визы, похожие на большие, цветные марки и, облизав тыльную сторону своими липкими китайскими языками, клеили эти марки в паспорта. Растянув в улыбке губы и глаза, они проходили паспортный контроль мимо также улыбающихся «стражей порядка».

Алекс помог мне наклеить визовую марку в российский паспорт, а сам с гордостью предъявил на контроль свой египетский паспорт.

Багаж не заставил себя ждать. Службы работали чётко и быстро. В руках Алекса, кроме трёх огромных чемоданов, были тяжёлые пакеты с разной всячиной из московского «duty free» Шереметьево.

Я настояла на покупке хорошего вина и шампанского, так как мидовец в аэропорту сказал мне, что в Египте «сухой закон», и спиртное можно купить только в барах интуриста, причём, очень дорого. Или в специализированных магазинах для «неверных». Мусульманину не положено пить спиртное. Это — большой грех в исламской религии. Но, я же русская, и впереди Новый Год и мой день рождения, да мало ли какие праздники. Русские поймут меня: какое застолье без бокала хорошего вина?!

Получив багаж, наша колоритная парочка вышла и выкатилась из здания аэропорта на двух больших тележках. Из холодного ноября Москвы, с пронизывающим до костей ветром, мы окунулись в жаркую, пряную ночь Каира. Воздух был пропитан сладчайшими ароматами, идущими от цветущих растений, которые росли повсюду. Африканские пальмы приветливо помахивали своими раскидистыми лапами, приглашая прилетевших гостей в каирскую сказку.

Я, как девушка самостоятельная и решительная, не раздумывая, сняла куртку, стянула с себя свитер, оставшись в одной майке и джинсах, съехавших ниже пупа.

— Что ты! Что ты! — испуганно озираясь по сторонам, зашикал на меня Алекс, — Здесь нельзя, милая! Здесь так не принято. Надень скорее свитер, прошу тебя.

— Но, Алекс, сейчас, наверное, плюс я не знаю сколько! Я умру от жары!

— Не умрёшь. Давай я помогу тебе. Садись быстрее в машину.

И он, буквально, затолкал меня в подъехавшее такси. Багаж с трудом вместился в багажник машины и на заднее сиденье.

Таксист рванул с места и помчался с такой скоростью, что мне казалось, мы вот-вот разобьёмся. Дорога до города от аэропорта заняла минут сорок. Хотя трудно сказать, где город начинался, а где заканчивался.

На улицах ночного Каира, несмотря на ночь, было много людей и довольно большое движение транспорта.

— Дорогой, почему ночью так оживлённо на улицах? — спросила я, показывая свой интерес и любопытство, хотя мне до одурения хотелось спать, — Они что? Не спят ночью?

— Это Каир, детка! — один из самых крупных городов мира. Восемнадцать миллионов жителей — это вам не шутки шутить! Вся Дания к примеру составляет 5,2 миллиона жителей, а тут только один город-гигант 18 миллионов! Поэтому часть населения живёт и работает в дневное время, а другая часть — в ночное. Большинство магазинов работают круглосуточно и все другие обслуживающие службы — тоже, кроме государственных. Ты ночью можешь сходить к парикмахеру или заехать в автосервис отремонтировать машину. Это Каир, детка.

Я вертела головой то вправо, то влево, с восхищением рассматривая мелькавший за окнами машины арабский колорит и одновременно борясь со сном. Мощные прожекторы вырывали из ночной черноты сказочные минареты, золотые купола мечетей, колоннады зданий прошлых веков, приоткрывая мне загадочный арабский мир, заманивая меня своей красотой и неизвестностью.

Огромные, раскидистые пальмы дополняли восточную архитектуру, полируя моё первое впечатление до полного восхищения.

Ночная теплота с пряными ароматами ласкала моё тело, впитываясь и расслабляя.

Восторг и блаженство — вот первые мои ощущения в первую ночь прибытия в Каир.

— Ты есть хочешь? — спросил Алекс

— Да. Съела бы что-нибудь. Кстати, у тебя дома наверняка ничего нет поесть. Может, купим что-нибудь по дороге?

— Я знаю одно место. Это по пути. Остановимся и поужинаем.

— Ага… поужинаем.. в два часа ночи.

— О, насчёт этого не беспокойся. Тебя ещё будут благодарить, что ты пришла к ним. Вот увидишь.

Алекс попросил водителя остановиться и подождать у кафе, где заманчиво, разноцветной гирляндой раскачивались маленькие фонарики, и тягучая, сладкая арабская музыка разливалась в ночи.

Мы заказали сок манго, курицу на гриле и «картофель фри». Пока я с интересом разглядывала неповторимый арабский интерьер, официанты принесли воду, сок, целое блюдо свежей зелени и маленькие плошки с разными соусами. Курица не заставила себя ждать, и мы с аппетитом съели всё, что нам принесли.

Интересную деталь подметила я, пока мы ели: откуда ни возьмись, в кафе появились какие-то мальчишки и, сгрудившись чуть в сторонке от того столика, где сидели мы с Алексом, что-то обсуждали. Они вполголоса спорили на своём языке и улыбались всё время, поглядывая на нашу колоритную пару. А молоденький официант, мальчишка совсем, с усердием протирал пустые столики, именно рядом с нами. Он так тёр поверхность столика, что, казалось, протрёт до дыр. Уж очень ему хотелось слышать, о чём мы говорим.

Я позже поняла, что в Египте повышенный интерес ко всему иностранному, и особенно, к женщинам-иностранкам, да ещё к таким молодым и красивым, как я.

Я не догадывалась тогда, что ждёт меня в этой стране, и какие испытания мне придётся пройти, чтобы выжить и привыкнуть ко всему тому, что зовётся мусульманским миром.

Через час езды по ночному городу — гиганту, мы подъехали к трёхэтажному, старинному зданию, располагавшемуся в старой части Каира, которую египтяне называли английской. Улица была довольно оживлённая, с множеством движущегося транспорта, начиная с гужевой повозки и кончая дорогими лимузинами. Тротуар для пешеходов около дома был настолько узкий, что не только вдвоём, но даже одному идти было проблематично. Освещение на улице было достаточно ярким, и я смогла заметить необычную и очень красивую архитектуру жилого здания. Однако, дом показался мне нелюдимым и пустынным: ни одного светящегося окна.

Алекс позвонил в домофон. Через пару минут внутри послышалось шарканье ног, и тяжёлые двери с кованым орнаментом медленно отворились. Гарднер Абдурахман с заспанными глазами, в длинном белом кафтане из плотного, тяжёлого хлопка, увидев Алекса, расплылся в улыбке. Мужчины заговорили о чём-то по-арабски, обнимаясь, и похлопывая друг друга по плечам. Алекс представил меня гарднеру.

— Здрасьте, — скромно поздоровалась я.

А гарднер, довольно цокая языком, повторял: « Мархабан.. Мархабан… Ахлян ва сахлян!» Затем с довольным видом подхватил наши чемоданы и потащил их на второй этаж, где находилась квартира Алекса, бормоча что-то по-арабски. Пожелав доброй ночи, Абдурахман ушёл на свой пост, улыбаясь и продолжая бормотать себе под нос.

Как только дверь за ним закрылась, мы кинулись в объятия друг друга.

Наш брак мы зарегистрировали с Алексом в Калининграде всего пару месяцев назад, хотя «дружили» до этого достаточно долго по понятиям современной молодёжи. Никогда ещё Алекс не был таким страстным и яростным в любви, как этой ночью! Мне показалось, что он просто сошёл с ума от любви! Да нет, не показалось, он действительно очень любил меня. Муж целовал и ласкал меня, будто впервые в своей жизни видел женщину! Он шептал мне сладкие слова любви по-арабски, покрывая горячими поцелуями тело, не пропуская ни одного сантиметра… Сейчас я принадлежала только ему. Ему одному. Там, в далёкой России, я принадлежала той стране, семье, маме, той культуре и тем обычаям. А здесь я стала всецело принадлежать только ему одному. И он наслаждался этим обладанием.. Он пил меня ненасытной любовью.. Его желание поглощало меня всю целиком. И я отдавалась своему любимому мужчине с трепетом, вся без остатка, повторяя: «Я твоя, Алекс! Я — твоя! Я просто умираю от счастья, как мне хорошо с тобой!» Утомив друг друга ласками, он вошёл в меня, излившись мощным, страстным потоком любви. Утомлённые любовью и перелётом, мы заснули в объятиях волшебной каирской ночи.