Магия первой встречи

Натали Андерсон, 2019

Некоторым мужчинам бывает сложно поверить в искренние чувства женщины. Особенно тем, кто принадлежит к высшим слоям общества, богат и воспитан в недоверии и жестокости. Для таких мужчин не существует слова «любовь», но они знают, что такое страсть, и понимают, что такое чувство долга. Жестокость, страсть, чувство долга и любовь – вот этапы развития отношений между миллиар дером Леоном Кариакисом и обычной девушкой Антуанетт Робертс, волею судеб оказавшейся его подчиненной…

Глава 2

— Почему ты мне ничего не сказал? — набросилась Этти на Джоэля, как только вернулась назад в их маленький офис. Она по-прежнему держала Тоби на руках.

— У меня не было возможности…

— Извини, я знаю, у тебя не было шанса предупредить меня.

— Ты знаешь, оказывается, он проказник! — Джесс, одна из горничных, склонилась к ним поближе через стол. — Хлоя видела, что какая-то девушка, по виду модель, выходила из его пентхауса прошлой ночью. Она столкнулась с ней в лифте. Девица была совершенно растрепана, даже не причесалась.

Джесс игриво повела глазами.

— Первый день в этом доме, и он уже…

— Никаких сплетен! — прервала ее Этти.

Эта новость совершенно не удивила ее. Конечно, Леон встречался с моделями для плотских утех. Он и сам был прекрасен, как модель с обложки глянцевого журнала. Он мог соблазнить любую понравившуюся ему женщину. Даже она поддалась его чарам.

Ни капли не смутившись, Джесс рассмеялась:

— Ладно, я думаю, что он классный. Я бы с ним переспала.

— Леон мрачный огр, — пробормотал Джоэль. — Заносчивый кретин, который думает, что он особенный. Он был необоснованно резок с тобой, Этти, — добавил Джоэль. — А что касается Джорджа…

Да, неудивительно, что ее босса нигде не было видно. В ожидании того, когда уляжется буря, он прятался по углам.

— Джоэль, он выйдет из себя, если в течение часа я не подниму все вещи собаки в его пентхаус, — сказала Этти.

— Тебе нужна помощь?

Она покачала головой:

— У нас и здесь дел полно. Ты просто помоги донести мне все до лифта, а я возьму огра на себя.

Она должна была пойти к нему в квартиру. При этой мысли ее глупое сердце судорожно забилось. В ее голове пронеслись картинки, одна непристойнее другой. Завтра утром, когда она придет, Леон будет еще в постели? Или уже встанет? Она готова была поспорить, что он не носит пижаму.

До конца отведенного ей часа оставалось менее пятнадцати минут, и Этти не собиралась опаздывать второй раз за день. С псом в одной руке и толкая тележку с собачьими принадлежностями перед собой, она добралась до двери его квартиры. Постучала, но не услышала приглашения войти. Поэтому ей пришлось ввести код и отпереть дверь самой.

— Мистер Кариакис? — окликнула Этти хозяина квартиры, но никто не отозвался.

Что она должна была делать? Оставить Тоби одного в незнакомой квартире или остаться с ним ожидать хозяина? Глубоко вздохнув, она начала выгружать из тележки вещи Тоби. Краем глаза она заметила, что пес направился исследовать квартиру. Выронив из рук его миску, она бросилась за ним. И в самый неподходящий момент ее старая резинка для волос порвалась и пряди упали ей на лицо и плечи. На журнальном столике она увидела шариковую ручку. Этти схватила ее, быстро скрутила волосы в пучок.

— Мисс Робертс.

Она замерла. Почему ей так не везет сегодня?

Леон вышел из дверей спальни и направлялся к ней. Он выглядел так же безупречно, как и час назад.

— Вы опоздали, — сказал он.

— На самом деле я пришла как раз вовремя. — Этти показала ему свое запястье с часами и прошла в гостиную. Она изо всех сил старалась выглядеть уверенно.

Он отстраненно наблюдал за тем, как она поставила корзинку Тоби в угол гостиной.

— Это моя ручка в ваших волосах?

Этти напряглась.

— Прошу прощения, моя резинка для волос порвалась. — Она посмотрела на Леона и увидела удивление в его глазах. — Это какая-то особенная ручка?

— Да, она может писать, если ее перевернуть стержнем вверх.

Она не смогла сдержать ухмылку.

— Вы делаете стойку на руках и записываете при этом свои мысли?

— Это моя ручка. А вы украли ее.

— Я одолжила ее.

Леон по-прежнему невозмутимо и холодно разглядывал ее. Этти вздохнула.

— Вы хотите получить ее назад прямо сейчас?

— Если вы не против.

Этти вытащила ручку из пучка, и ее волосы вновь рассыпались по плечам. Она видела, с каким интересом он рассматривает ее локоны. Затем он перевел глаза на ее лицо. Этти почувствовала себя неловко. Она протянула Леону ручку, а он молча взял ее и засунул в нагрудный карман пиджака.

Она быстро отвернулась, надеясь, что разговор закончен. Но Леон остался на месте. Он внимательно наблюдал, как она расставляет вещи Тоби. Пес сразу же забрался в свою корзинку и свернулся клубочком.

— Как я вижу, вы способны решить все вопросы, — произнес он наконец.

Этти не смогла сдержаться и взглянула на Леона. Она не поняла, говорил он серьезно или с хорошо замаскированным сарказмом, но решила вести себя с ним как со сложным клиентом — отстраненно и с уважением.

— Я умею делать многое, — мягко произнесла она.

— Вы хорошо продумали все, что касается комфорта собаки.

Она выпрямилась.

— Это моя работа — делать так, чтобы всем было комфортно.

— И вы о-о-очень хорошо справляетесь со своими обязанностями, — протянул он.

— Да, это так. — Этти посмотрела ему прямо в глаза.

Именно поэтому он не уволил ее за ранее допущенную ошибку.

— Предполагаю, что служба безопасности выдала вам свой собственный ключ для моей квартиры.

Этти кивнула, на мгновение удивившись, что его глаза не всегда были ледяными и колючими.

— Это временное решение, — сказал Леон. — Пока мы не найдем для пса более подходящий дом.

— Конечно.

Леон подошел к ней и присел на корточки у корзинки Тоби.

— Мне показалось, что ему нездоровится.

Этти улыбнулась.

— Он старый и спокойный пес. Сейчас он скучает по Харольду.

Леон рассеянно почесал собаку за ухом.

— Но качество его жизни не ухудшилось, — отметил он. — Не беспокойтесь, я не собираюсь вызывать ветеринара.

— Я оставлю вас, чтобы вы могли получше познакомиться друг с другом, — сказала она и, подчиняясь внезапному порыву, вдруг выпалила: — Может быть, вы сможете ему улыбнуться?

Эти слова сорвались у нее с языка, прежде чем она задумалась о последствиях.

Внезапно он поднялся. Этти обнаружила, что он стоит очень близко.

— Предлагаете показать ему зубы? — спокойным тоном произнес он. — Я не уверен, что дразнить волка разумно.

Этти почувствовала, как внутри ее тела вновь нарастает волнение.

— Волк покажет зубы волку… — произнесла она. — Попробуйте просто улыбнуться.

О, она снова перешла черту.

Он не ответил, но посмотрел на нее сверху вниз так, как будто не верил своим ушам. Как будто размышлял, какое наказание будет для нее самым подходящим.

— Спасибо, что позаботитесь о нем, — прошептала она наконец. — Прошу прощения, что допустила ошибку сегодня утром.

Он внимательно смотрел за ее движениями своими магическими глазами.

— Извинения приняты.

Этти не чувствовала себя прощенной.

Она не поняла, сделал ли он шаг навстречу ей или она сама пошатнулась, но внезапно расстояние между ними сократилось. У нее перехватило дыхание. Он стоял к ней так близко и так внимательно смотрел на нее!

— Я лучше пойду вниз, на свое рабочее место, — хрипло выдавила она из себя, развернулась и стремительно пошла к выходу.

Леон привык держать под контролем весь свой бизнес. И впервые за очень долгое время ему не удалось сконцентрироваться на рабочих вопросах.

Этти все время появлялась в его мыслях — ее нежное свежее лицо, ее красивые волнистые волосы, которые блестели при каждом повороте головы. Он не должен был заставлять ее возвращать ему ручку, потому что теперь постоянно думал о том, как эти великолепные волосы раскинутся по подушкам в его постели, а она сама выгнется ему навстречу…

Когда Леон вышел из Кавендиш-Хаус, его тело болело. Был поздний вечер, но он не потрудился поужинать. Он бродил по улицам, чтобы утомить себя физически и перестать думать о ней. Тоби уже крепко спал в своей корзине. Он знал, что Антуанет уже вывела и покормила собаку. Леон намеренно остался в своем офисе, чтобы не сталкиваться с ней. А когда вернулся в квартиру, то почувствовал запах ее духов, и его мозг снова заработал в направлении, которого он пытался избежать весь день.

С каких пор он потерял контроль над своими собственными инстинктами? Беспристрастность и невозмутимость всегда были его отличительными чертами. Но горящий взгляд Антуанет Робертс угрожал всем его принципам.

Глубоко задумавшись, он бесцельно бродил по городу. Магазины были открыты допоздна, и улицы были полны народу. Невидящим взглядом он скользил по окнам, пробираясь сквозь людские массы. Внезапно ему показалось, что за одной безупречно прозрачной витриной он увидел знакомый блеск густых волос миниатюрной женщины, стоящей спиной к нему.

Отлично. Теперь она мерещилась ему повсюду.

Но потом он услышал и ее голос, когда она спросила клиентку, нужна ли ей помощь. Леон встал у дверей магазина, слушая через открытую дверь. Либо у Антуанет Робертс был двойник, либо она пришла сюда сразу после смены в Кавендиш-Хаус и сейчас помогала какой-то женщине выбирать набор открыток.

Он решительно вошел внутрь и, не выбирая, взял какие-то канцелярские принадлежности с полки. Через пару минут мимо него к выходу, довольно улыбаясь, прошла клиентка с красиво упакованными открытками в руке.

Леон подошел к женщине за прилавком.

— Мисс Робертс?

Определенно это была она. И он не мог заставить себя отвести от нее взгляд. Теперь она была в маленьком облегающем черном платье. Наконец он увидел ее ноги, и, как он и подозревал, они были стройными и красивыми. В вырезе платья виднелась ее кремовая, шелковистая кожа. А ее великолепные волосы не были стянуты в хвост и каскадом блестящих волн спадали по ее спине.

— О. — Она покраснела и облизнула от волнения губы. — Мистер Кариакис!

Затем ее глаза сузились.

— Вы оставили Тоби одного?

Упрек в ее глазах заставил его почувствовать себя виноватым.

— Знаете, он хорошо поужинал и теперь крепко спит, совершенно не скучая по мне.

Внутреннее напряжение, с которым он пытался справиться, снова усилилось. Он вышел на улицу, потому что хотел выбраться из своей новой служебной квартиры, в которой все напоминало о ней.

— Что вы здесь делаете? — раздраженно спросил он.

— А вы как думаете?

— Вы уже работали весь день!

Она напряглась.

— Многие люди работают в нескольких местах. Я уверена, что вы работаете каждый день сверх графика.

— Вы устали. — Леон отказывался верить, что она хочет работать четырнадцать или более часов в сутки.

— О нет. На самом деле, как только закончу, я пойду в клуб.

— Правда? Отлично! Возьмите меня с собой, я новичок в городе и не знаю всех классных мест, — неожиданно для себя самого выпалил он.

На лице Этти появилось смущенное выражение, и Леон возликовал. Он не мог больше лгать самому себе. Его готовность приютить у себя собаку объяснялась лишь его эгоистичным желанием видеть Антуанет чаще. Он хотел ее в своей постели. Идеально было бы сегодня вечером.

А ее реакция на него? Он видел, что мог соблазнить ее.

— Я… — Она взглянула на часы, и румянец вспыхнул на ее тонких, высоких скулах.

До закрытия оставалось пять минут, и он не собирался уходить.

— Вам нравится работать здесь?

Он завел разговор, чтобы облегчить ее смущение.

— Да, тут хорошо.

Он напрягся.

— Лучше, чем в Кавендиш?

— Здесь спокойнее, но я работаю только в вечерние часы. — Она бросила взгляд на канцелярский набор в его руках. — Хороший выбор!

— Вы здесь из-за денег? — Он нахмурился. — Мы платим вам недостаточно?

На ее лице появилось настороженное выражение.

— Все в порядке. Просто у меня есть обязательства. Как и у большинства из нас, верно?

Ему уже пора было прекратить допрос, но он продолжал внимательно смотреть на нее, ожидая, добавит ли она что-то к уже сказанному. Ее ясные глаза затуманились.

— Я коплю деньги, — пробормотала она.

— Вам повезло.

Этти неловко кивнула.

— Так вы хотели что-то конкретное?

— Я хотел убедиться, действительно ли это вы.

Озорная улыбка вспыхнула на ее губах.

— Да, это я.

— Но в другой форме. — Он не мог не заметить этого скромного выреза на платье.

— Правда, тоже в черной. — Она прикусила губу и быстро взглянула вниз, словно боясь, что что-то пролила. — Всегда готова к похоронам, это про меня. Но это платье скромное, ненавязчивое. Сейчас я должна вернуться к работе. Мы скоро закрываемся.

Этти снова разволновалась. Леон был очарован ее игрой — она то раскрывалась и шутила с ним, то отступала в застенчивости.

— Покажите мне, что у вас тут продается лучше всего.

— Серьезно?

Его развеселило выражение ее лица, и он склонился к ней ближе.

— Почему нет? Вы же не думаете, что я не смогу себе это позволить?

— Ну, я точно знаю, что вам не нужна новая ручка. Но у нас есть большой выбор первоклассных журналов.

— А что там с дневниками? — Он протянул руку и провел пальцем по гладкой кожаной обложке. — Вы ведете дневник? Описываете свои переживания в нем каждый вечер?

— А что, если и веду? — Она дерзко задрала подбородок.

— Это наверняка будет увлекательным чтением. — Впервые ему захотелось знать все мысли женщины, все ее пожелания, каждый секрет и ее сокровенное желание.

— К сожалению, нет. Я лишь составляю списки дел. — Этти потянулась через прилавок и достала с полки открытую книгу, чтобы показать ему. — Хотите посмотреть?

— Это ваш дневник? — Его пульс участился.

— Я работаю над ним в свободное время, — сказала она. — Мой босс разрешил мне, да и ему приятно видеть, что наши товары используются.

Леона позабавило ее смущение. Он наклонился ближе, чтобы прочитать ее список.

— Бывает, я забываю какие-то вещи, — добавила Этти нервно. — Я, естественно, совсем не организованна, поэтому стараюсь зафиксировать все дела в письменном виде.

Она попыталась забрать дневник, но Леон опустил руку вниз. Его пальцы коснулись ее руки второй раз за день.

Долю секунды спустя она отдернула руку назад. Но Леон знал, что и она ощутила прикосновение его руки, как разряд электричества.

Он перелистывал страницы ее дневника, подавляя угрызения совести, — ведь она предложила его сама для просмотра. Но, к его разочарованию, внутри не было никаких сокровенных желаний.

— Так много списков. — Он листал дальше. — И все цвета радуги.

— Выполнение запланированных дел не должно быть скучным.

— У меня есть ежедневник, — сказал Леон. — Но только онлайн.

— Онлайн. — Этти театрально вздрогнула. — Я не могу уместить все эти списки на одном экране. А что, если он будет случайно удален?

— А что, если вы потеряете свой дневник? — парировал Леон. — Что, если кто-то, кто не должен это читать, найдет его?

Этти улыбнулась.

— Вот почему у меня здесь только списки и напоминания.

— То есть ничего слишком личного или компрометирующего? — Он вздохнул с искренним разочарованием.

— Но у меня нет секретов, — пробормотала она.

— У каждого есть свои секреты.

«И желания». Но вслух он этого не произнес.

Этти просто спокойно смотрела на него в ответ.

— И я готов поспорить, что вы на самом деле не пойдете в клуб, — тихо добавил Леон. — Вы обедали? — Он не дал ей времени ответить. — Я не думаю, что у вас было время, если вы пришли сюда сразу после смены в Кавендиш. Вы, должно быть, голодны.

Он видел, что она колеблется, и снова заговорил, прежде чем Этти успела отказаться от предложения:

— Поужинайте со мной.

— Нет, спасибо.

— Неужели я такой ужасный? — ответил он, с вызовом глядя на нее. Он знал, чего хотел. И знал, чего хочет она.

Этти удивленно посмотрела на Леона.

— Нет, я…

— Ну не подводите меня. Это всего лишь ужин.

Этти прищурилась. Леон разыгрывает ее?

— Вы мой начальник!

— Это не свидание, просто ужин. Можете рассказать мне о жизни за стойкой консьержа. В любом случае я не ваш начальник.

— Да, верно. Вы — владелец здания, в котором я работаю.

— Но персонал работает в управляющей компании.

— Вы владеете управляющей компанией?

— Нет, я ее нанял… Но я не владею ей.

— Значит, все в порядке? — Ее сердце билось неестественно быстро.

— Я думаю, что это создает техническую возможность, которой мы можем воспользоваться. — Он посмотрел прямо на нее. Эти янтарные пятна в его глазах загорались при каждом слове. — А вам нравится нарушать глупые правила, верно? Кроме того, я живу в пентхаусе, только пока занимаюсь этим зданием. Потом я сдам его в аренду новому клиенту и перейду к следующим инвестициям, так что вы не будете меня часто видеть.

Этти нужно было время на раздумье.

— Вы никогда не остаетесь жить в одном из своих зданий?

— Мне нравятся проекты. Мне нравится преодолевать трудности и решать задачи, и, как только заканчиваю один проект, я готов перейти к другому. Вообще, я люблю работать. Я люблю решать проблемы.

— Вам никогда не хотелось полежать как тюлень на пляже?

Он склонил голову, обдумывая ее слова.

— Никогда в жизни я ничего подобного не делал.

— Серьезно? — Она нахмурилась. — У вас никогда не было отпуска?

— А у вас? — ответил он вопросом на вопрос.

— Ну, я много работаю, но все равно у меня нет таких финансовых возможностей, и у меня есть обязательства…

Но она не хотела сейчас обсуждать с ним свои финансовые проблемы.

— В чем смысл всего вашего успеха, если вы не делаете паузу в работе и не вознаграждаете себя за достигнутые результаты?

— Дело в самом успехе.

— Вы не устаете? — Она была сбита с толку.

— Не волнуйтесь, — пробормотал он. — Я умею расслабляться.

Этти бросила на него укоризненный взгляд, и Леон вдруг засмеялся. Она уставилась на него, ошеломленная его мгновенным превращением из неулыбчивого бизнесмена в веселого парня.

— Это не то, о чем вы думаете, — сказал он. — Ну, не совсем.

— Откуда вы знаете, о чем я думаю?

— Все написано на вашем лице.

Она надеялась, что он не сможет понять все, о чем она думала. И еще она надеялась, что он не замечает, как она тает под его взглядом.

— Вы приглашаете женщин на ужин?

— Нет, я это делаю нечасто, вообще-то. Вас это удивляет? — Его лицо снова стало серьезным. — Вы мне не верите?

— Вас видели с другими женщинами.

— Когда?

— Видимо, вчера вечером. — Она попыталась сказать это равнодушно. — Из вашей квартиры вышла женщина.

Вероятно, он отмечал свою первую ночь в Кавендиш-Хаус.

Леон внимательно посмотрел на нее.

— Вы наводили обо мне справки? — Его губы слегка изогнулись.

Прежде чем она смогла что-то сказать в свою защиту, извиниться или смутиться, он спокойно продолжил:

— А меня рядом с ней видели? Думаю, что нет. Женщина, которая ушла из моей квартиры прошлой ночью, пришла туда всего несколькими минутами раньше. Она — моя знакомая. Она хотела сделать мне сюрприз, но подобные этому сюрпризы не входили в мои планы.

Леон вдруг взял ее дневник со стойки и снова открыл его, чтобы посмотреть на длинные столбцы записей.

— Вы могли бы написать список доводов о том, ужинать со мной или нет. — Леон покачал головой и захлопнул дневник.

— Хорошо, — решительно сказала Этти. — Мы поужинаем, только чтобы рассказать вам все о Кавендиш-Хаус.

— Замечательно!

Леон ждал, пока Этти закроет магазин и включит охранную сигнализацию. Этти схватила пальто, но, несмотря на вечернюю прохладу, не надела его.

— Что у вас обычно на ужин? — спросил он, когда они вышли на улицу, заполненную людьми.

— Я могу что-нибудь быстро приготовить.

— Но если бы вы ужинали в ресторане?

Она пожала плечами, стараясь сохранить безразличное выражение лица. По правде говоря, она никогда не ужинала в ресторане.

— Я знаю хорошее место.

— Я думала, вы только переехали в этот район и ничего здесь не знаете. — Этти невольно улыбнулась.

— Я спросил одного из консьержей в моем доме, — спокойно ответил он. — Консьержи у нас очень компетентные и всегда рады помочь клиентам.

Через пару кварталов он остановился возле красивого кирпичного особняка.

Этти взглянула на вывеску и покачала головой:

— У нас нет шансов. Вы должны были забронировать столик. Иначе никак.

Леон пожал плечами, ничуть не смущаясь.

— Мы не займем много места.

В этом ресторане работал знаменитый шеф-повар. Этти часто делала здесь заказы по поручению клиентов Кавендиш-Хаус.

Леон просто подошел к двери, которую внимательный охранник тотчас открыл. Метрдотель сразу оказался рядом с ними. Он пристально посмотрел на Леона, и его улыбка стала приветливой и радушной.

— Дайте мне пять минут, сэр, сейчас вам предложат напитки.

— Спасибо, — ответил Леон с легкостью человека, привыкшего к привилегиям. — Шампанское? — Он повернулся к Этти.

— Лимонад, — твердо ответила она и увидела проблеск смеха в его глазах.

— Вы определенно избегаете рисковать, — пробормотал он.

— Хорошо, тогда… — выдохнула она. — Я выпью бокал шампанского.

«Один бокал не принесет вреда», — подумала она.

Как только им принесли напитки, метрдотель появился вновь. Он повел их по залу, заполненному людьми. Этти старалась не смотреть вокруг. Несколько лиц показались ей знакомыми. Это были известные люди: актриса, политик.

Они остановились возле уединенного столика в глубине зала.

— Вам тут нравится? — спросил Леон, когда она села на свое место.

— Вы знаете владельца? Это действительно очень любезно с вашей стороны!

— Нет, я не настолько любезен, как вы думаете. Это чисто личный интерес. У меня есть приятный компаньон, с которым я могу разделить ужин и отвлечься от моих страданий.

— Страданий? — Этти удивленно подняла брови.

— Неужели ваша жизнь так ужасна? — Она с любопытством ожидала его ответа.

Но он перевел разговор на нее:

— Вы действительно собирались что-нибудь быстро приготовить? Что, например? Сварить яйца?

— Нет, — призналась она со смехом. — Я ненавижу готовить. Обычно я живу на бутербродах с сыром.

— В мире найдется место для хорошего бутерброда с сыром. — Он кивнул. — Но не здесь.

— Тогда что вы предлагаете?

— Я предлагаю предоставить это экспертам. — Леон указал в сторону метрдотеля, который, слегка поклонившись, ушел на кухню. — Итак, почему вы работаете так много? Разве мы не платим вам достаточно, чтобы вам хватало на жизнь?

Она сделала глоток шампанского, прежде чем ответить.

— Я экономлю.

— Чтобы путешествовать? Или вы хотите купить дом?

Этти засмеялась и покачала головой:

— У меня есть младшая сестра, которая хочет поступить в университет.

— А других родственников у вас нет?

Она сделала еще один глоток.

— Сколько ей лет?

— Семнадцать. Она в школе-интернате, на севере страны.

— Вы поддерживаете ее финансово?

— Да, у нее неполная стипендия.

— Вы оплачиваете все остальное? Но вы сами недавно закончили школу.

— Мне двадцать три года. Она учится последний год, так что это действительно важно. И она правда талантлива. Она хочет изучать медицину. Поэтому… — Этти глубоко вздохнула. — Она много учится. И должна платить за обучение и проживание.

— Что случилось с вашими родителями?

— Моего отца никогда не было рядом. Мать скончалась два года назад.

— Сочувствую.

Она мягко улыбнулась:

— Спасибо. Мы пережили сложные моменты.

Она также не рассказала ему об огромной ошибке, которую совершила вскоре после смерти своей матери. Полный крах в отношениях с мужчиной…

— Как зовут сестру?

— Офелия.

— Антуанет и Офелия, — тихо сказал он. — Но ваше сокращенное имя Этти?

— Да. — Она откинулась на спинку стула, когда появился официант. — Моя мама была романтичной женщиной.

Этти была рада прервать беседу. И еще она поняла, что была очень голодна.

Леон ждал, когда она попробует блюдо.

— Ну и как? Лучше, чем бутерброд с сыром?

Этти не могла ответить, она была слишком занята едой.

— Я никогда не ела ничего подобного. За это можно умереть!

— Вот, попробуйте это. — Леон подтолкнул другую тарелку в ее сторону.

Разговор перешел к ароматам и вкусам блюд. Леон был весел и красноречив, когда они решали, какое блюдо было самым вкусным.

— Закажем десерт? — спросил он ее почти час спустя, когда она сидела с довольным видом.

— Я должна сказать «нет», потому что сейчас я совершенно не голодна…

— Ничего, я вам помогу, — предложил Леон.

Этти улыбнулась.

— А у меня есть право выбора? — спросила она импульсивно. — Ведь вы можете прийти сюда в любое время.

Леон засмеялся:

— Конечно.

— Или, может быть, вам стоит выбрать? — Она неожиданно вспомнила, что этот парень был ее боссом. — Вы, наверное, знаете, какой десерт здесь самый вкусный?

В его глазах появилось странное выражение, а его брови дрогнули.

— Я уверен, что у них все десерты хорошие. — Леон повернулся и что-то тихо сказал официанту, который волшебным образом появился за его спиной в полной боевой готовности.

Этти прищурилась:

— Вы заказали что-то особенное?

— Вам не нужно есть все десерты, но вы можете просто попробовать немного от каждого.

Этти удивленно покачала головой:

— Это слишком расточительно.

— Мы можем забрать оставшееся домой на потом, — тихо сказал Леон.

Этти замерла, охваченная жаром от предложения близости. Он предполагал, что она пойдет с ним домой сегодня вечером?

— Этти? — Он пристально следил за ней, словно читал ее мысли. — Вы можете взять их домой и позавтракать, — пояснил он слегка хриплым голосом.

Этти облизнула внезапно ставшие сухими губы и решила, что теперь его очередь отвечать на ее вопросы.

— У вас есть брат или сестра?

Он колебался, и на мгновение она подумала, что он не собирается отвечать.

Внезапно его рот скривился.

— Я единственный ребенок в семье. Избалованный маленький богатый мальчик. — Его тон был насмешливым.

— Но вы сами построили свой бизнес, верно? — Она знала, что у его родителей была гостиничная империя в Греции, но он работал в сфере финансов самостоятельно, без их поддержки.

Леон покачал головой:

— У меня были все преимущества: образование, здоровье, богатые родители. Хотя мой успех в бизнесе — мой собственный, я не могу с полным основанием утверждать, что сделал все сам, когда только пришел в бизнес.

Появились два официанта и поставили на стол шесть блюд. Шесть изысканных десертов, которые были миниатюрными произведениями кулинарного искусства.

— Это только маленькие порции, — тихо произнесла она.

— Почему бы вам не попробовать каждую?

Этти взяла серебряную вилку и заставила себя сосредоточиться на восхитительно выглядящей еде, а не на человеке за столом, гипнотизирующем ее взглядом. Ей понадобилось время, чтобы решить, какой вкус она должна попробовать первым, — это было соревнование между шоколадом, карамелью или малиной. В итоге шоколад победил.

Этти закрыла глаза и попробовала густой мусс.

— Хорошо?

Ответить ему было сейчас невозможно. Казалось, что у нее на языке только что взорвалась бомба, в которую собрали все лучшие вкусы мира.

— Вы это пробовали? — пробормотала она с полным ртом. — Не уверена, что смогу с вами поделиться. И никаких остатков не будет, извините.

Леон прикрыл рот рукой, но она заметила, что он едва сдерживает смех.

— Не прячьте улыбку! — недолго думая, воскликнула она. — У вас прекрасные зубы. Вы боитесь, что я могу узнать, что ничто человеческое вам не чуждо? Не волнуйтесь, мы все знаем, что вы…

Она замолчала, вдруг осознав, что не должна завершить эту бредовую мысль.

— Я не хотел, чтобы вы думали, что я смеюсь над вами, — сказал он. — Некоторые женщины чувствительны к тому, что их видят во время еды.

Кто? Те модели, с которыми он общался?

— Я не беспокоюсь. Я совершенно не думаю о том, что вам приходит в голову, когда вы смотрите на меня во время еды…

Она вздохнула и осмотрела оставшиеся десерты.

— Ну, тогда я тот, кого обидели! — взбунтовался он. — Вы только что сказали, что я лишен человеческих чувств!

— Но я также сказала, что у вас отличные зубы.

— Чтобы крепче укусить вас, — серьезно ответил Леон, но Этти увидела искорки в его карих глазах.

Нет, он был далеко не таким серьезным, как она думала. Он был просто закрытым человеком. Почему он так защищался, когда у него было все?

— Возможно, я заслуживаю укуса, — со смехом призналась она. — Но вы смеялись надо мной.

Выражение его лица стало хитрым.

— И тем обидел вас?

— Меня довольно сложно обидеть. А вам идет улыбка. Если бы я жила в Кавендиш-Хаус, я бы все время улыбалась.

— Не стены дома делают людей счастливыми.

— Да, но они помогают. — Этти искренне улыбнулась ему.

— А сейчас я могу попробовать? — Он взял вилку и потянулся к десертам.

* * *

Когда Леон предложил проводить ее до вокзала, Этти почувствовала, как сильно бьется ее сердце. Она повела плечами под пальто просто для того, чтобы хоть как-то отреагировать на его предложение, и повернулась, готовая выйти на улицу. Он поймал ее за руку. Как будто разряд электричества пробежал от прикосновения его пальцев.

Леон повернул ее лицом к себе.

— Итак, теперь пойдем в клуб? — спросил он.

Она не смогла вымолвить ни слова, поэтому просто покачала головой.

— Вы не хотите со мной танцевать? — спокойно спросил Леон.

Он подошел ближе, его взгляд прожигал ее насквозь.

— Это очень плохая идея, — спокойно сказал он.

— Да, — также спокойно согласилась Этти. Она не могла поверить, что такой человек решил провести с ней время, но он действительно стоял перед ней, склоняясь к ней с очевидным намерением ее поцеловать.

— Ужасно. — Он поднял руку и осторожно коснулся ее лица.

Этти вздрогнула от этого легкого прикосновения.

— Да…

Она прочитала обещание наслаждения в его глазах и взвешивала плюсы и минусы в своей голове. Что могло случиться? У нее был бы удивительный опыт с великолепным мужчиной. Разве Этти не может отпустить страх перед отношениями хоть раз?

— Но я все равно хочу это сделать.

Леон сказал это? Он действительно так сказал? Этти улыбнулась, и в ее животе запорхали бабочки…

— Да!

— И ты тоже этого хочешь? — Он пристально посмотрел на нее.

— Да, конечно.

— И это все, что ты собираешься сказать сегодня вечером? — Его губы дрогнули.

Она внимательно посмотрела на него в надежде, что он улыбнется.

— Да.

— Ты ответишь «да» на все, о чем я спрашиваю?

— Гм… да.

Леон склонился к ней ближе и легонько коснулся ее губ. Этти осталась неподвижной, но подняла лицо ему навстречу, не совсем уверенная, что все происходит на самом деле.

И тогда он поцеловал ее.

Леон обхватил ее голову, проводя пальцами по ее волосам, чтобы поцеловать Этти со всей страстью. Не нежное прикосновение губ, а поцелуй, бесконечно долгий, в котором сосредоточилось все его желание. Леон наслаждался ею так, словно она была лучшим десертом из ресторана. Этти потеряла счет времени и забыла, где находится, ее больше не мучили мысли и сомнения, поскольку ощущения превзошли все ожидания. Она застонала, полностью оказавшись в его власти.

— Леон…

Он отступил так внезапно, что она чуть не споткнулась. Он быстро подхватил ее, но в то же время пошел вперед. Она следовала за ним. Леон махнул рукой, и тотчас перед ними остановилось такси. Он сунул пару купюр водителю через окно.

— Просто езжай.

Леон открыл для Этти дверь, затем присоединился к ней на заднем сиденье и притянул к себе, как будто он был болен и только ее поцелуи могли его вылечить. Ей было хорошо… Этти нежно провела пальцами по его щеке, чувствуя его щетину, — все еще не в силах поверить, что она действительно касалась его, а он — ее. Леон провел рукой по подолу ее платья. Его дразнящие пальцы кружили, обнажая кожу. Этти задрожала, но продолжала целовать его. Все ее тело охватило волнение.

Этти не хотела, чтобы это закончилось. Это был ее момент — только ее. И он знал это и продолжал целовать ее все сильнее, все настойчивее. Его пальцы скользили по ее бедру так легко, что это было лишь легкое прикосновение. И все же мощные волны тепла накатили на нее. Ее рот приоткрылся, когда она застонала и подняла бедра, чтобы быстрее встретить восхитительное, непредсказуемое касание кончиков его пальцев.

Этти не могла больше выносить его поддразнивания. Она хотела более жестких прикосновений. Она хотела большего.

Он стал целовать ее глубже, его язык ласкал ее рот, пока она не почувствовала головокружение. Теперь Этти не контролировала движение своих бедер, инстинктивно приглашая его продолжать ласки. Его зубы вцепились в ее нижнюю губу, когда он поднял кончики пальцев выше — вплоть до ее мягких, простых хлопковых трусиков. Она задохнулась от ласки. Леон на секунду остановился, затем его пальцы принялись гладить ее снова — так глубоко, что она стала извиваться, не в силах сдержать стон. Ее пальцы сжались в кулаки. Да. Это было то, чего она хотела. Но он внезапно прервал поцелуй.

Леон сдавленно назвал таксисту адрес Кавендиш-Хаус, не отрывая глаз от Этти. Ошеломленная, она прочла решимость в его глазах, почувствовала, как его ладонь крепко обхватила ее, и поняла совершенно точно, что он хотел всего.

Если она собиралась прекратить это и сказать «нет», то сейчас было самое время сделать это.

— Хочешь продолжения? — спросил он хрипло.

Она кивнула. Она хотела получить опыт, который, как она знала, он мог ей дать. Леон снова поцеловал ее. Он вытащил руку из-под ее платья и положил ей на грудь. Этти согласилась на все: на поцелуй, на предопределенное завершение этой ночи — и просто утонула в потоке удовольствия.

Но когда они подъехали к зданию, она внезапно сжала его запястье и прошептала в панике:

— Никто не должен увидеть меня.

— Вместе со мной? — Он почти рассмеялся над ее испугом. — Я уже подумал об этом, не волнуйся.

Он наклонился вперед и снова заговорил с таксистом. Через несколько мгновений ворота в подземный гараж открылись, позволив им незаметно покинуть кабину.

В лифте Леон нажал несколько кнопок на панели безопасности.

— Лифт пойдет прямо в пентхаус.

Тем не менее Этти встала как можно дальше от него. Ведь она знала, что в лифтах установлены камеры видеонаблюдения. Ей не было стыдно, но она защищала свою личную жизнь и не хотела, чтобы ее коллеги знали, что она… Раздался сигнал, и двери лифта раскрылись в его пентхаусе.

Леон пошел вперед, держась на небольшом расстоянии от Этти. Он быстро снял с себя пиджак и галстук и бросил их на ближайший диван.

— Тоби спит, — сказал он.

Этти воспользовалась моментом, чтобы остановиться и успокоиться. Немного отдышавшись и придя в себя, она спросила:

— Почему ты взял его?

— Почему тебя так удивило, что я это сделал? Почему ты думаешь, что я людоед?

— Я не думаю, что ты людоед, — тихо сказала она. — Но ты кажешься строгим и требовательным.

Конец ознакомительного фрагмента.