Дежурный по апрелю

Настя Ненастьева, 2023

В один из зимних дней Таисия, привыкшая к своей интересной и размеренной жизни, неожиданно столкнулась с воспоминаниями из недавнего прошлого. Она, он и студенческая пора – время первой любви, за которую нужно либо бороться, либо отступить. А появившийся совершенно внезапно таинственный незнакомец заставил Таисию поверить в то, что любовь не приходит по расписанию и может нарушить все планы.Это книга о взрослении, непростом выборе и о самом светлом и болезненном чувстве, которое сильнее времени.

Глава 3. О страхах

…Незаметно пролетел сентябрь. Первокурсники привыкли к рабочему ритму и уже как бывалые студенты ориентировались в коридорах института. По утрам в общежитии стало меньше очередей в туалет и к лифту: многие смекнули, что некоторые общие лекции можно прогулять. По вечерам на скамеечках организовывались посиделки под гитару. А узкая набережная возле небольшой речушки, которая вилась от общежития до самого центра города, периодически заполнялась бегунами и влюбленными парочками.

За недолгое время проживания в общежитии Тая уже уяснила несколько вещей. Одежда сама не стирается, еда, заботливо укрытая полотенцем (чтобы не остыла), тебя не дожидается, а тишина и приватность вообще являются самыми ценными вещами..

Бабушка уже немного успокоилась и свыклась с мыслью о том, что внучка повзрослела. Поначалу она звонила Тае ежедневно, а иногда и по несколько раз на день.

Весь сентябрь Тая только и делала, что выслушивала вопросы из разряда, ест ли она суп и не порваны ли носки. Отвечать ежечасно на звонки (бабушка напрочь отказалась осваивать мессенджеры, чтобы писать сообщения) не могла. В один из дней на пару по этике заглянула женщина из деканата и попросила Таю выйти. Та и подумать не могла, что бабушка дозвонилась аж в деканат, потому что внучка за весь день не ответила ни на один звонок! В тот же вечер Тая наскоро собрала сумку — хорошо, что была пятница — и последним автобусом укатила на выходные домой.

Там она поговорила с бабушкой. Та, конечно, расстроилась, но свои ошибки признала и пообещала, что скоро окончательно смирится с тем, что Тайка повзрослела.

На том и порешали: звонков два раза в неделю и поездки раз в месяц домой, за исключением экстренных ситуаций, будет обеим вполне достаточно.

Бабушке Тая и правда не врала: времени на долгие телефонные разговоры у нее действительно не было. Ну, точнее времени было ровно столько же, сколько и всегда, — двадцать четыре часа в сутки, которых ужасно не хватало. Ведь первый курс — самый сложный.

Студенту-первокурснику нужно как можно быстрее приспособиться к науке «выживания». До первой сессии уже необходимо понять, какие пары важные, а какие можно и пропустить разок-другой. Где конспект писать обязательно, а где можно и обычными фотографиями, сделанными на телефон, обойтись. На каких лекциях стоит быть как штык вовремя, а какие можно прогулять. Ну, а если уж и прогулял, то знать, где добыть справку об освобождении.

Преподаватели на факультете были самые разные. И молодые, и пожилые. Каждый со своей «изюминкой». Куратор Тайкиной группы, Альбина Ваниковна Григорян, оказалась не только прекрасным преподавателем, но и премилой женщиной. Приятная миниатюрная дама армянской наружности. Вопреки своей фамилии, она говорила на таком красивом и чистом русском языке, что хотелось слушать ее непрерывно. Точнее, «непхехывно»: она картавила с элегантностью француженки.

— Скажу сразу: на моих занятиях говорим только о русском языке. Поверьте мне, за свои тридцать лет преподавания я выпустила не одно поколение грамотных людей, — Альбина Ваниковна сразу решила расставить все точки над i в первую же встречу со своими студентами.

— Как тридцать лет?! — дружно удивилась третья группа.

На вид Тая дала бы ей лет сорок, не больше. Стильная, ухоженная и видно, что очень уверенная в себе женщина. Вместе с тем она шустрая и веселая. И такие женщины — феномен нашего времени. Конечно, тот факт, что Роман Евгеньевич сразу сказал, что Альбина — профессор, заставил задуматься о ее возрасте. Но, в конце концов, сейчас и дети-вундеркинды в вузы поступают, чему удивляться в 21 веке?

Альбина Ваниковна смутилась, вероятно, задумалась, корректно ли воспитанной женщине говорить о своем возрасте. Она слегка стеснительно, произнесла:

— Ну, студенты, мне уже полвека как-никак.

Аудитория восхищенно загудела.

— Альбина Ваниковна, вы выглядите просто великолепно! — огласил общее мнение Валик.

— Спасибо за комплимент, Валентин, но лестные отзывы и любезность вам не помогут на экзамене, — улыбнулась профессор.

После лекции Альбина Ваниковна сообщила, что куратор параллели — Роман — предложил третьей группе скооперироваться со второй и выехать на природу, пока теплые деньки еще позволяют это сделать. Знакомства, общение, отдых и свежий воздух точно пойдут на пользу юным умам. А Альбина, как прогрессивная наставница, за любой движ, кроме голодовки и непотребств.

Предложение было встречено единодушным согласием.

— А мне сразу понравился их куратор, — шепнула, сидящая по правую руку от Таи Вера. — Мало того, что симпотяга, так еще и боевой дух команды знает, как поднять.

— Куратор как куратор, — безразлично пожала плечами Тая.

— Да и Альбина вовсе не бабка-профессорка, как я предполагала, — поддержала, расположившаяся слева Соня.

— А это значит, дамы, — развернулся, сидящий впереди Валик, — что тимбилдингу на природе быть!

***

«Вот же надоел, отстань от меня», — недовольно кривилась Тая, продирая глаза.

Первые минуты она пыталась игнорировать его — противный ненавистный будильник. Но труба звала, значит, нужно было вставать.

Несмотря на то, что Тая обычно всегда легко и быстро поднималась по утрам, учеба в университете слегка ее подкосила. Иногда даже казалось, что она и после смерти не выспится. За месяц Тая поспала до часов десяти утра лишь два раза. И оба — у бабушки. По будням нужно подниматься спозаранку, чтобы собраться на занятия, в субботу — на раннюю пару по физкультуре, а в воскресенье — для того, чтобы спокойно без лишних глаз помыться в душе.

С общественными душевыми отношения были сложные. Мало того, что в отведенное для банных процедур время туда было сложно попасть без очереди, так она еще и стеснялась.

До этого Тая никогда не была в общественных банях, а потому такого количества голых тел, сосредоточенных в одном месте, нигде не видела. Раздеваться перед всеми, пусть даже и такими же девочками, и невольно смотреть на кого-то ей было стыдно.

Зато Тая смекнула, что в выходной рано утром мало у кого есть желание вставать с постели и бежать в душ. Поэтому она со спокойной душой наслаждалась одиночеством под освежающими струями воды.

В это воскресенье она решила поступить так же. Общий сбор на вокзале намечен только на девять ноль-ноль. И в шесть часов утра Тая с сумкой банных принадлежностей тихонько выскользнула из своей комнаты.

В коридоре было пусто и тихо. Это была большая редкость для общежития, которое вечно стояло на ушах. Шлепая сланцами по голому бетонному полу, пошагала к лестнице. Душевые находятся в подвальной части здания. Открывает и запирает на ключ их комендантша Тамара Львовна.

Тая спустилась на первый этаж и заглянула к вахтерше:

— Доброе утро, Тамарочка Львовна. Можно мне ключ от душевой?

Тучная пожилая женщина с волосами цвета баклажана поднялась с кресла.

— Доброе, ранняя пташка. Не открывала еще. Таня, верно? — комендантша взяла из коробки ключ и протянула Тайке.

— Тая, — улыбнувшись, поправила та. — Я быстренько. Не переживайте.

— Ну, давай, давай, — Тамара Львовна села на свой комендантский «трон» и щелкнула пультом.

Тая спустилась на этаж ниже и повернула ключ в замочной скважине.

«М-да, тот, кто думает, что в мужских туалетах и душевых грязно, точно никогда не бывал в женских», — подумала она, заходя внутрь.

До тех пор, пока не заселилась в общежитие, Тая считала, что девушки — это эталон чистоты и опрятности. Но как же она ошибалась.

— Боже, как ярко женскую сучность, — Тая заглянула в раковину и поморщилась, — точнее, сущность показывают места общего пользования вроде душевых! Фу!

Неубранные волосы в сливах, забытое нижнее белье и средства личной гигиены. Б-р-р. А девочки-то вовсе не все принцессы, как может показаться со стороны. В такие моменты начинаешь особо ценить свою домашнюю ванну, которую бабушка драит каждый день. Бедные уборщицы, как же им непросто работать в общежитиях.

Как Тая и предполагала, никто из представительниц прекрасного пола не захотел вставать в такую рань в единственный выходной. С закрытыми глазами она долго стояла под душем, наслаждаясь каждой клеточкой тела.

Выйдя из душевой, закрутила волосы в полотенце, уложила его улиткой, набросила легкий халат, подхватила сумку с мыльно-рыльными принадлежностями и зашлепала мокрыми тапочками по лестнице.

Тамары Львовны на своем посту не было. Она с кем-то беседовала у входной двери. Тая подошла ближе, чтобы вернуть ключ. Ранним посетителем оказался уже знакомый ей Тоха.

— Ну, теть Тома, милая, меня ждут. Неужели вы не дадите юному уму позаниматься математикой, — разливался сладкими речами он.

— Нет и еще раз нет, Антон. Тоже мне математик нашелся. Это в шесть утра-то? Сказки рассказывать другим будешь, — комендантша была непреклонной.

— Ну, Томочка Львовна, вы же меня знаете, — продолжал умасливать женщину Антон.

— Не положено. К кому ты вообще пришел заниматься в такую рань? — она буквально хохотнула на слове «заниматься». — Все спят!

Тут Антон увидел за ее спиной Таю, сощурился и ткнул пальцем.

— К ней! Она не спит, видите. Потому что меня ждет.

Тамара Львовна обернулась и вопросительно посмотрела на студентку. От такой наглости Тая опешила. Антон немигающе смотрел в глаза. Но в них Тая не видела просьбы подыграть ему. Отнюдь. В этих сверкающих глазах читался приказ.

Тая надменно посмотрела на молодого человека и громко сказала:

— Тамара Львовна, я вообще впервые вижу его. Возьмите ключ. Вот.

И она гордо развернулась и пошла к лестнице, пропуская мимо ушей дальнейший разговор комендантши с Антоном.

…В электричке было многолюдно и шумно. Дачники-пенсионеры наперебой хвалились огородными достижениями и делились советами по подготовке растений к зиме. Рыбаки обсуждали лучшие места клёва. Туристы с огромными рюкзаками на плечах и велосипедами в тамбуре обменивались впечатлениями.

Из Тайкиного города в Минск подобные электрички следуют несколько раз в день. Но, даже несмотря на то, что они гораздо дешевле автобуса, Тая предпочитает добираться в столицу на «пазике». А иногда можно и шикануть: поехать на большом международном автобусе, который периодически следует через ее городок из Москвы.

Из двух групп печатников на отдых выбралось человек двадцать во главе с Бергелем. Альбина Ваниковна в последний момент отписалась в групповом чате, что не сможет поехать, потому что на ее хрупкие плечи родственники внезапно взвалили какие-то заботы.

По правде сказать, без Альбины было всем спокойнее. Как-никак, а Роман был немногим старше студентов, а значит, взрослых нравоучений, запретов пить спиртное и курить быть не должно.

Куда все ехали, практически никто не знал — все положились на преподавателя. Роман сказал, что знает отличное место в лесу у озера всего в нескольких остановках от Минска. Там частенько собиралась раньше его группа, когда он был студентом филфака.

Единственное, что омрачало настроение — Тайкина забывчивость. Джинсовую куртку она благополучно оставила на спинке стула, а потому сейчас немного ежилась в легкой кофточке с коротким рукавом от утренней прохлады. Но в целом погода радовала игривым, чуть прохладным ветерком, которым с каждым дуновением приносил с собой меланхоличный запах ушедшего лета, плавно переходящего в осень.

Место действительно оказалось чудесным. Поляна в окружении высоких сосен уже обхожена не одной группой туристов и студентов. Тут даже был небольшой мангальчик, оставленный чьей-то доброй душой для всеобщего пользования. С поляны открывался живописный вид на озеро, на противоположном берегу которого кто-то рыбачил.

Парни занялись костром и шашлыком. Девчата распаковывали пакеты со снедью, занимались сервировкой стола.

Тая и Вера расположились у самой воды, чтобы не пропахнуть дымом. Они нарезали помидоры и огурцы.

— Как думаешь, Рома действительно женат? — спросила вдруг Верочка.

— С чего ты взяла? И почему вообще тебя это заботит? — удивилась Тая и глянула в сторону Романа.

Тот нанизывал куски мяса на шампур. Лучи яркого солнца, пробивавшиеся сквозь редкие облака и кроны сосен, придавали блеск его темно-каштановым волосам. Девочки порхали возле него, как мотыльки у яркого огня. Что-то весело щебетали, отчего Роман улыбался, отвечая им.

— Так у него же перстень на правой руке. Кто носит кольцо на безымянном пальце просто так? — пояснила Вера и тоже посмотрела на Романа.

— Я, Вер. Я ношу кольца на разных пальцах. На безымянных в том числе.

— Ну не знаю, не знаю, — Вера убрала в сторону нарезку из огурцов и вытерла нож бумажной салфеткой.

— Ой-ой! Кажется, кто-то в препода втюрился! — воскликнула Тая, с наигранным удивлением вытаращив глаза.

— И ничего я не втюрилась, — запротестовала подруга. — Да и вообще, Роман только наполовину препод. Он старше года на четыре максимум!

— Ха, наполовину! Влюбилась, влюбилась! — продолжала подтрунивать ее Тая.

— Тая, у меня парень есть. Вова, — серьезно сказала вдруг Верочка. — Что ты кричишь на весь лес?

— Ты никогда не упоминала о нем, — осеклась Тая. — Извини…

Вера сложила тарелки с овощами одна на другую и, поднялась с земли.

— Он учится на ветеринара в другом городе. Вова хороший. Не нужен мне никакой препод, — заявила она, но, секунду подумав, добавила: — Хотя, как еще посмотреть…

Тая шлепнула ее по ноге и рассмеялась.

Вера хохотнула и понесла овощи к костру. А Тайка задумалась. Иногда она замечала, что подруга заигрывает с Волковым и кокетничает с Валиком. Взять бы даже того же Бергеля: отчего-то ее заботят мысли, женат ли он. Так ли хорош, в самом деле, этот ее ветеринар Вова, если Верочка засматривается на других парней?

— Романыч, поможешь закинуть Соне пиво в озеро, чтобы охладилось? — раздался позади звонкий бас Саши Волкова.

«Романыч? Что-о?» — Тая удивленно обернулась.

Все вдруг замерли, словно наблюдая за самым напряженным моментом в фильме. Тае стало до чертиков интересно, как отреагирует куратор на такое слегка бесцеремонное обращение. Пусть сейчас студенты и преподаватель и находились в неформальной обстановке, на «ты» никто не переходил, а на прозвища — тем более. Тая вытянула шею, как лебедь-шипун, и с любопытством уставилась на Романа.

Бергель слегка поджал губы, стараясь скрыть усмешку. Он подошел к Соне, которая пыталась удержать на весу тяжелую упаковку жестяных банок, и взял из ее рук ценный груз. Под ее тоненькое благодарное «Спасибочки, Роман Евгеньевич!» сравнялся с Сашей и ровным спокойным голосом сказал:

— Роман. Как ни крути, Волков, я преподаватель. Ограничимся просто именем. А на занятиях, как и положено, — по имени отчеству.

Последняя фраза была обращена уже ко всем студентам.

«Максимально этично и спокойно. Как и подобает педагогу», — мысленно сняла шляпу Тайка.

Чтобы немного разрядить обстановку, староста второй группы, Игорь Коржов, со всей силы ударил по струнам гитары и заорал, перепугав при этом сидящую рядом с ним Лену Голубеву:

— Что у любви-и у нашей се-ла ба-та-рей-ка!

Все разразились смехом, а Тая, хихикая, вернулась к кульку с помидорами.

«Интересно, как вообще может сесть батарейка у любви? — задумалась она, поливая водой из бутылки помидоры. — Любовь либо есть, либо ее нет. Да и вообще, старые батарейки легко можно заменить на новые».

— Почему грустите здесь одна?

Тая невольно вздрогнула и задрала голову.

— Не грущу. Помидоры сами себя не нарежут. А там слишком громко от песен Игоря, — сидя на корточках, она посмотрела на Романа снизу вверх, не вставая с земли.

Тот поставил упаковку пива в прохладную воду и присел рядом. Отчего-то Тае стало неловко, и она начала крутить томат в руке, рассматривая его.

— Вы замерзли что ли?

— Нет, а с чего ты… — Тая осеклась, — вы взяли?

Он кивнул на ее руки.

— Ну, мурашки не появляются от тепла.

Тая перевела взгляд на руки. Ветерок с озера заставил зябко поёжиться. Она вытянула покрывшуюся гусиной кожей руку и потерла ее.

— Таисия? Я же не ошибся? — уточнил Бергель. — Я вас хорошо запомнил в первый учебный день.

Тае хотелось поправить Романа: ей не нравилось, когда ее называют полным именем. А еще больше не нравилась форма «Таиса». Но, слава богу, так ее практически никто не называл. Однако, подумав, что так и должно быть — что преподаватель называет студента полной формой имени — Тая решила промолчать насчет такой мелочи.

— Не ошиблись.

Роман, недолго думая, встал, снял свой черный джемпер на пуговицах и накинул ей на плечи. Вместе с одеждой ее накрыл ненавязчивый аромат парфюма: теплые древесные ноты. Изящество без капли нарочитости. Тая замерла и пугливо покосилась на Романа. Плечи тут же ощутили его тепло, оставшееся на джемпере. Бергель, перехватив ее взгляд, улыбнулся:

— Да не краснейте, это всего лишь джемпер. Я же не руку и сердце вам предлагаю.

Тая неловко поднялась на ноги. Роман был значительно выше нее, прямо как тот противный Антон. Среднего телосложения, с прямой осанкой. В его карих, почти черных глазах плясали озорные искорки. А уголок верхней губы рассекал еле заметный шрам, который, впрочем, придавал улыбке свой особый шарм. Тая ответила на его взгляд, всматриваясь в темноту глаз:

— С-с-пасибо.

Осенний ветер ласково гладил щёки, играл с челкой, а позади заунывно заплакала гитара.

— Вы только гляньте, как Игорь старается, — похвалил игру студента Роман. — И у него неплохо получается. Отличный слух.

— Вы играете?

Роман утвердительно кивнул.

— На фортепиано. Первые уроки музыки получил года в четыре, от мамы. Она преподает фортепиано в музыкальной школе, — глаза Романа загорелись, ему явно нравилась эта тема. — Мое музыкальное восприятие мира в раннем детстве формировали мамины руки, под которыми клавиши оживали и рождали красивые мелодии. А вы, Таисия, играете на чем-нибудь?

— Разве что на нервах бабушки, — неудачно попыталась пошутить Тая. — Слушайте, а какой ваш любимый композитор?

— Хм, — задумался Роман. — Например, из современных — Людовико Эйнауди. Слышали о таком?

— Certamente! — просияла Тая, пользуясь случаем продемонстрировать свои скудные знания итальянского.

— Вы говорите по-итальянски?

— Естественно, это же язык Эйнауди.

— Это похвально. И где вы его изучали?

— Grazie. О, я училась в известной итальянской школе «Интернет-переводчик». По песням.

— Замечательная школа!

— Значит, вы тоже в ней учились?

— Ходил туда время от времени, да.

Тая прикрыла ладошкой рот и захихикала. В первый учебный день Роман показался ей напыщенным и самолюбивым. Но несколько общих с другими группами лекций заставили поменять мнение о нем. Роман оказался умным, культурным мужчиной, который всей душой любил свой предмет.

— Какие же все-таки образованные в этом году у меня первокурсницы, — Роману явно было приятно с кем-то поболтать на тему искусства.

— Да и вы пианист, а не простой преподаватель, — отдала должное Тая. — Для меня остается загадкой: как можно играть на фортепиано? А если еще и не глядя на клавиши… Вообще атас!

— У меня много талантов, — усмехнулся Роман.

— Даже так? Вы где-то еще работаете? Откроете тайну? — спросила Тая, без тени смущения заглядывая в черные глаза Романа.

«Всю жизнь читаю книги, осуждая глупеньких героинь романов, а сама веду себя в точности как они. Вот уже стою и невольно восхищаюсь просто вежливым и приятным мужчиной. Какое клише», — пронеслось в голове.

Повисла небольшая пауза. Но не напряжённая. Она была естественной, такой же, как и диалог.

— Вы не первая интересуетесь. Но пусть это останется тайной. Я, в конце концов, преподаватель в университете. Пусть и на полставки, — загадочно произнес Роман.

— Роман Евгеньевич, — Тая хитро подмигнула. — Вы чем-то неприличным занимаетесь? А ну, признавайтесь!

— А что мне за это будет? — он сложил руки на груди.

— Не знаю, — пожала плечами Тая, — как-нибудь лично отблагодарю.

Роман удивленно вскинул брови, а затем прищурился. Через мгновение Тая поняла, как прозвучали ее слова, и раскраснелась.

— Я имела в виду… То есть я не имела в виду ничего такого…

— Неподобающего? Ай-яй-яй, сами же предположили, что я занимаюсь чем-то неприличным, — рассмеялся Роман.

— Да ну вас, — глядя на него, рассмеялась и Тая.

— Я люблю свою вторую работу. Она позволяет мне попасть туда, куда другие только мечтают. Впрочем, — Роман поднял с земли камушек и запустил в воду, — преподавать студентам литературу мне тоже нравится. Но, думаю, я надолго в университете не задержусь. А вам нравится что-нибудь из классики? Или же молодежь сейчас слушает только… А что вообще сейчас слушает молодежь?

— Ну, не прибедняйтесь! Не стройте из себя старика. Вы даже выглядите, как студент, — возразила Тая и на секунду задумалась. — Из классики… Даже не знаю. Чайковский?

— Вы у меня спрашиваете?

— О, нет. Просто я, наверное, только его и знаю. Да и вообще, Чайковский в музыке — это как Пушкин в литературе. Никогда не прогадаешь, если назовешь кого-то из них.

Роман одобрительно кивнул.

— Это потому что Чайковский у нас в крови. Сложно поверить, что раньше его даже боялись.

— Когда это?

— В СССР. Любой советский человек знал: если по телевизору внепланово включили «Лебединое озеро», значит, в стране что-то случилось.

— Правда? Не слышала о таком…

— Да. Балет транслировали в дни траура и похорон генсеков. А в девяносто первом в дни августовского путча «Лебединое озеро» на протяжении трех дней показывали по всем телеканалам.

— По всем?!

— Да, — снова кивнул Роман. — Людям перекрыли информационный кислород, боясь массовых волнений. Развлекательные передачи были неуместны. А вот «Лебединое озеро» — бессмертная классика, которая всегда кстати.

— Ничего себе, а я и не знала, что этот балет — своеобразные информационные шоры, — удивилась Тая и, сощурившись, посмотрела на Романа. — Так все-таки вы дедуля, раз помните такие вещи!

— Так точно! — шутливо отдал честь Роман. — Олды на месте!

Тая ощущала себя странно рядом с ним. Роман определенно вызывал интерес. Хотелось побольше расспросить о его жизни, привычках, интересах. Всплыла в уме реплика Веры о том, что Роман, вероятно, уже женат. Взгляд тотчас невольно метнулся на пальцы правой руки Бергеля.

«Хотелось бы, чтобы он сыграл для меня», — подумала Тая.

Вместе с тем, она почувствовала стыд за мысли о желании остаться с преподавателем наедине.

— Пойдемте, а то там, — он махнул рукой в сторону костра, — среди отдыхающих царит невыносимая трезвость бытия.

Тая оглянулась: не наблюдают ли за ними? Но ребята были заняты своим делом. Пели песни, болтали, чокались стаканами.

— И вы совсем не против, что студенты пьют и курят?

— А чего мне быть против? — пожал плечами Роман.

— Ну, вы же учитель.

— И что? Не лимонад же пить тут собирались, это изначально было понятно.

— Но вы же педагог. Ответственность и все такое, — не унималась Тая.

— Все взрослые люди. И мы не в школе, — заметил Роман.

— А вам сколько лет?

— А на сколько выгляжу?

— Ну, на двадцать три где-то. Максимум четыре, — предположила Тая.

Роман опустил голову и загадочно улыбнулся.

— Угадала, да? — победно спросила она.

— Почти. Пока еще двадцать шесть.

Тая недоверчиво уставилась на него:

— Сколько?!

— Согласен, выгляжу моложе.

— Никогда бы не подумала, вот честно, — призналась она.

— Поэтому студенты и принимают меня за своего, — простодушно ответил Роман. — Хорошо, что все уже совершеннолетние, иначе бы статья — и в места не столь отдаленные.

— А вот и не все. Мне семнадцать.

Роман упер руки в бока и деланно возмутился:

— Вот так дела, Таисия! Тогда я, как взрослый дядя, вынужден присматривать за вами весь день. Спиртного — ни-ни!

— Ладно, ладно, Роман Евгеньевич. Торжественно клянусь, что не присоединюсь к секте «благобухающих», — искренне рассмеялась Тая, укладывая, наконец, помидоры в контейнер.

— А вот к шашлыку я бы посоветовал поскорее присоединиться, иначе саранча налетит и ничего не оставит, — Роман приветливым движением руки пригласил к костру.

***

— Ой, а вы видели, как Голубева Игорю в тарелку заботливо мяско подкладывала, чуть ли не в рот заглядывала. Вот умора, — качалась на стуле Вера, прихлебывая чай.

— Да что она в нем нашла вообще? Головенка плешивая, рот как у…

— Соня! — оборвала ее Тая, улыбаясь. — Обычный мальчик, не преувеличивай.

— П-ф-ф. Ну, знаете ли, я вот на нашем курсе ни одного достойного кавалера пока не рассмотрела.

— И когда успела? — хохотнула Вера.

— Что?

— Первокурсников всех рассмотреть.

— Так их же раз-два и обчелся! Нет нормальных парней сейчас. Нет, — зацокала языком в притворном негодовании Соня. — Разве что кроме того пятикурсника, который меня чуть не зашиб… Месяц собираюсь с силами, чтобы с ним заговорить.

— Я что-то упустила? — отодвинув в сторону пустой стакан, Верочка подсела поближе к подруге.

— Антон, — проворчала Тая. — Он еще в сборную журфака по футболу входит.

— Да туда все входят, потому что играть некому. Какой именно?

— Самый симпатичный, — оживилась Соня. — Я тут его страничку нашла в соцсети…

— Покажи! Правда симпатичный? — Вера уткнулась носом в телефон подруги.

Тая хмыкнула, поднялась с кровати и потянулась к полке за расческой.

— Сонь, ну у него же на роже написано: «Бабник». Зачем он тебе? — спросила Тая.

Соня совершенно серьезно посмотрела на нее, отчего Тае стало немного не по себе.

— Может, я сама решу, с кем хочу общаться, а с кем — нет? — холодно констатировала она.

От этой внезапной перемены настроения Тая пошатнулась и отвернулась к зеркалу.

— И я рада, что ты, как моя подруга, не положила на Антона глаз. Мути лучше с Романом, раз он на тебя запал, — уже спокойным ровным голосом добавила Соня.

Тая опешила, развернулась и возмущенно уставилась на нее:

— Бергелем? Ты нормальная?!

— Ну, он же тебе дал свой джемпер, — отчего-то слегка обиженно заметила Вера.

От таких заявлений Тая даже обалдела.

«Еще чего не хватало! Нет, нельзя допустить, чтобы все вокруг думали, что мне нравится преподаватель. Или я ему, что еще хуже!»

— Девчата, вы что, мелодрам пересмотрели?

— Между прочим, многие заметили, как вы там мило у озера общались, — с еле-еле уловимым укором в голосе заметила Вера.

— Он просто воспитанный!

— А еще почти наш ровесник.

— Хорош ровесник! Ему скоро двадцать семь будет.

— В смысле? — почти хором спросили девчата.

— В коромысле, — отрезала Тая и с жаром добавила: — И чтоб вы понимали, я никогда в жизни бы не стала встречаться с преподавателем! У меня на то свои причины есть.

— Ну, значит, точно женат, — тоскливо заключила Вера.

— Да и пес с ним тогда, давайте лучше подумаем, писать мне Антону первой или нет, — поставила точку на обсуждении Романа Соня и похлопала по кровати, приглашая Таю присесть рядом.

— Конечно, нет! — воскликнула Вера.

— Конечно, да, — не согласилась с ней Тая.

— Нет, нет и еще раз нет! Ни одна уважающая себя девушка не будет писать первой.

— Антон даже не в курсе, как ее зовут, — Тая развела руками. — С чего вдруг ему писать первому?

— Значит, нужно как-то подстроить встречу. Давайте подумаем, как это сделать, — загорелась Верочка, большая любительница романтических фильмов и книг.

Атмосфера в комнате стала мягче, девушки переключились на обсуждение Сониной пассии. Страх о том, что кто-то может надумать лишнего, наконец, отпустил.

… С тех пор, как Соня впервые увидела Антона, в комнате номер двести один только и были разговоры, что о нем. Казалось, все мысли подруги занимал лишь этот смазливый блондин. Соня привыкла к повышенному мужскому вниманию и поначалу была твердо уверена, что рано или поздно покорит сердце голубоглазого красавца. Но дни шли, а Антон так и оставался непокоренным. Это и бесило, и мучило, и раздражало Соню.

Писать ему она все же не стала — повелась на уговоры Верочки. Но зато ежедневно караулила Антона в холле факультета, всякий раз одаривая широкой белозубой улыбкой. Тот, как правило, подмигивал в ответ и шел дальше по своим делам.

— Ты самая обаятельная, самая красивая, самая умная! — наперебой хвалила заплаканную Соню Верочка. — Просто он дурак.

— Он не дурак! Он самый лучши-и-ий, — ныла Соня после очередной неудачной попытки привлечь внимание Антона.

Двадцать минут назад Соня возвращалась из магазина и наткнулась в коридоре на виновника своих слез. После каждого подобного столкновения она всегда обещала себе, что в следующий раз обязательно заговорит с ним. Но снова и снова повторялась одна и та же картина: Соня немела и только глупо улыбалась, получая в ответ привычное подмигивание.

— Когда ты уже сама с ним заговоришь, — вздохнула Тая.

— Нет! Он первый должен! — настаивала Верочка.

Тая покачала головой, достала из-под кровати дорожную сумку и стала быстро укладывать в нее вещи.

— Вообще не понимаю, чем тебя привлек этот грубиян.

— Это ты его так окрестила. Он ничего плохого не сделал!

— К тому же, он часто бегает в общежитие, хотя тут не живет.

— Конечно, бегает! Он же студент.

— И еще о нем ходит дурная слава. Будто он ни одну юбку не пропускает, — продолжала давить на Соню Тая.

— А мою пропуска-а-а-ет, — снова разнылась подруга и уткнулась лицом в подушку.

— Ну, вот что ты в самом деле, — укоризненно шепнула Верочка и подсела ближе к Соне.

Глянув на часы и припомнив, что до отправления автобуса остается всего каких-то полчаса, Тая застегнула молнию на сумке, схватила с тумбочки ключи и, послав воздушный поцелуй подругам, выбежала из комнаты.

На крыльце курил Антон. После случая на футбольном поле Тая не обмолвилась со Смирновым и парой слов. Зато он, всякий раз завидев ее на факультете, бросал вслед тихое «псих».

— Привет, псих! — будто невзначай обронил Антон и сейчас.

«Индюк, — подумала Тая и ускорила шаг. — Как он вообще может нравиться Соньке?»

Позади послышались шаги. Не оборачиваясь, каким-то образом Тая сразу поняла, кто за ней идет.

— Я с тобой поздоровался вообще-то, — спустя мгновение услышала Тая слева от себя и тотчас же боковым зрением заметила, как рука Антона тянется к ее сумке.

— Ты чего? — дернулась она в сторону.

— Давай помогу.

— Она легкая, — ощетинилась Тая.

— Ладно-ладно, как скажешь, — не настаивал Антон и просто продолжил идти рядом. — Я, кстати…

— Я знаю, кто ты, — отрезала Тая.

— Ясно, — не нашелся, что ответить Антон.

С минуту они шли молча.

«Чего он ко мне привязался? Я не давала повода. Не давала же? — внутри Тайки непроизвольно нарастало раздражение. — Еще не хватало, чтобы кто-то из знакомых увидел нас вместе. Сплетни распустят. До Сони дойдет».

На остановке было малолюдно. Антон снова достал сигарету и закурил. Голубые глаза с интересом наблюдали за Таей, словно чего-то выжидали.

— Что?

Антон с наслаждением выпустил дым и прищурился.

— Ничего.

— Я думала, что спортсмены не курят, — Тая покосилась на сигарету.

— Так они и не курят.

— А ты?

— Если я состою в сборной журфака по футболу, это еще не значит, что я спортсмен.

— Хм. И правда. Половину вашей команды футболистами можно назвать с большой натяжкой.

Антон издал смешок, и из уголков рта вырывались струйки дыма. На перекрестке показался автобус. Антон выбросил недокуренную сигарету в урну, приблизился к Тае, наклонился совсем близко к ее удивленному лицу и, не разрывая зрительный контакт, вкрадчивым голосом спросил:

— Ты на вокзал? Можем вместе поехать.

–Может, еще квартиру вместе снимем и кошку заведем? — остудила его пыл Тая.

Антон выпрямился и рассмеялся. По глазам было видно, что он не привык к таким ответам.

— Ты всегда такая прямолинейная?

— А ты всех первокурсниц хочешь записать в список личных мужских побед?

— В последнее время только психов, — хитро прищурился он.

От такого неожиданного ответа Тая замерла, уставилась на него и испуганно моргнула.

— А то слишком распоясались, приручать нужно, — нравоучительно изрек Антон.

— Осторожно, двери закрываются… — послышался голос из динамиков автобуса.

Подхватив с земли сумку, Тая шмыгнула в последнюю дверь.

«Главное — не говорить об этом Соне. Он просто играет. Как кот с мышью, — рассуждала она, успокаивая себя. — Уверена, что ничего не будет. Нечего переживать».

Как только автобус повернул на перекрестке в сторону автовокзала, Тая буквально рухнула на свободное сиденье…