Спаси мою дочь, бывшая!

Настя Ильина

– Моя дочь серьёзно больна. Нужна пересадка костного мозга, но подобрать стволовые клетки слишком тяжело из-за её особенностей. Ты единственная, кто может родить мне малыша с максимально близкими Асе параметрами. – Почему не обратишься к моей сестричке? – спрашиваю, стараясь подавить внутри ярость. – Она сбежала. Ей плевать на дочь. – А мне нет? – А ты не такая, как она! Спаси мою дочь! Семь лет назад жених изменил мне с моей сестрой-близняшкой накануне свадьбы, а теперь набрался наглости и просит о помощи. Смогу ли я переступить через обиду, если на кону стоит жизнь ребёнка?

Глава 2. Демьян

Дымка изменилась до неузнаваемости. Смотрю на неё и понимаю, что рядом совершенно другой человек. Это больше не та жизнерадостная девушка, которую я когда-то полюбил. Я до сих пор храню в сердце самые тёплые воспоминания о нашем прошлом. Моя Дымка всегда была нежная, добрая и красивая. Красота и доброта в ней остались — я вижу, как ей тяжело бороться с обидой и внутренним голосом, который хочет помочь моей дочери. Что насчёт нежности? Её вытравил ядовитый корень обиды…

Знаю, что меня она никогда меня не простит, впрочем, я и не планировал давить на больные мозоли и молить о прощении. В своё время мы причинили немало боли друг другу, поэтому лучше не бередить раны прошлого и оставить всё как есть.

Вот только я понимаю, что ребёнок, если у нас всё получится, и Дымка родит его, станет проблемой. Вряд ли я смогу исчезнуть из его жизни, потому что он будет мне таким же родным, как Ася. Сказал бы, что роднее, ведь его родит женщина, которую я любил… Вот только неважно, кто именно родил его. Узнав о беременности Ани, я долгое время не мог прийти в себя, не знал, смогу ли принять этого малыша, но когда Ася появилась на свет…

Я тяжело вздыхаю, открываю на телефоне фото дочери и смотрю на него какое-то время. Жизненный свет слишком блёклый во взгляде моей девочки. Необходимость поскорее прижать её к себе и сказать, что всё будет хорошо, становится практически невыносимой. Я очень рассчитываю на то, что чудо в нашей жизни всё-таки случится, пусть я и недостоин получить его.

Я плохой отец, раз не смог уберечь дочь.

Никогда не думал, что окажусь в подобной ситуации. Я активно жертвовал на благотворительность и помогал детям с серьёзными заболеваниями, но, когда моя дочь оказалась в бедственном положении, я оказался бесполезным. Никакие деньги мира не спасут её, потому что десятки, сотни доноров в день не подходят ей.

Ну почему ситуация настолько тупиковая?

Кто придумал это проклятое испытание для меня?

Набираю номер СБ-шника, который занимается поиском Анны. Он уже несколько месяцев ищёт эту стерву, но всё безуспешно. Она словно сквозь землю провалилась. Поменяла имя и фамилию, чтобы я не нашёл её? Живёт по поддельным документам?

— Демьян Константинович! — отвечает СБ-шник, но по его тону понимаю, что он скажет снова — ничего.

— Совсем ничего? — решаю уточнить, еще не получив его ответ.

— Совсем. Мы перерыли всё, но она на самом деле будто бы сквозь землю… Мы делаем всё возможное!

— Тогда попытайтесь сделать невозможное! — почти кричу я и отключаю телефон.

Если Дымка действительно не сможет забеременеть, то у меня не останется шанса спасти дочь. Как я смогу посмотреть ей в глаза и сказать, что не справился? Я не могу предать маленькую крошку, жизнь которой зависит от меня.

Она страдает за мои грехи…

Лучше бы Бог забрал мою жизнь, чем теперь пытается отнять мою девочку.

Какое-то время я думаю — ну почему мои стволовые клетки не подходят ей? Но я ничего не соображаю в медицине… Врач объяснял, а я так и не понял. Я бы без раздумий сердце из груди вырвал и отдал ей… Она больше достойна жизни, чем я.

Смотрю на небеса и беззвучно молю их поменять меня с Асей местами.

Я хочу, чтобы моя дочь снова радовалась жизни, чтобы она жила!

Жду Дымку, нервно поглядывая на наручные часы.

Её нет почти час.

Ладно.

Сорок минут.

Почему так долго?

Что, если она передумала?

Вторая мысль бьёт по вискам молотом Тора: а что, если на неё напали в подъезде?

Мне следовало пойти с ней, чтобы оберегать её. Я ведь всегда тенью маячил за её спиной и оберегал, а когда оказался так близко, потерял бдительность!

Идиот!

Подхожу к подъезду и уже хочу набрать номер её квартиры в домофоне, но дверь открывается, и Дымка выскакивает наружу. Мы с ней сталкиваемся, и она ударяется лбом о моё плечо.

— Не стой у меня на пути, Багрянский! — цедит сквозь зубы, как маленький ёжик, а меня забавляет это.

Вынужденно для самого себя признаю, что скучал по ней, но потом напоминаю себе, какой нож она вогнала мне в спину.

— Прости, но иногда следует смотреть по сторонам! — отвечаю и прикусываю язык.

Мы с Дымкой частенько препирались раньше. Ссорились, мирились, но сейчас я не мог вести себя точно так же и заигрывать с ней: она ненавидит меня. От решения Дымки может зависеть жизнь моей дочери, и я должен делать всё, чтобы создать для бывшей комфортные условия… А главное для неё — чтобы я держался в стороне.

Тяжело вздыхаю, беру сумку из её рук, на мгновение позволив прикоснуться к запястью девушки пальцами. Меня прошибает ознобом, а Дымка пыхтит и ругается себе под нос, что вообще согласилась поехать со мной.

— Багрянский, ещё раз посмеешь прикоснуться ко мне, и я вернусь! Держись от меня подальше! — строгим тоном заявляет Дымка. — Я предупредила!

Она говорит, совсем как тогда, когда я на коленях перед ней ползал и молил о прощении, а она с гордым видом смотрела на меня и готовила ужаснейшую подлость по отношению ко мне. В тот день рухнула империя, которую я клялся отцу, что смогу удержать на плаву.

Дымка знала, как бизнес отца был важен для меня, и ударила по самому больному, но я восстановился, как Феникс… И мои чувства к ней, судя по всему, тоже.

Аромат её кожи проникает в носовые пазухи, ненадолго превращая меня в одержимого. Как же я любил этот запах черешни и свежих сливок, которым обладала только одна девушка. Она всегда говорила мне, что эти продукты не сочетаются и посмеивалась, говоря, что кожу сметаной не мажет, с чего вдруг ей пахнуть сливками?.. Но как же отчётливо этот запах напомнил о себе, ударив по всем воспоминаниям разом.

Моя Дымка…

Моя девочка…

Стоп!

Мотаю головой и возвращаю себя в суровую реальность, где стоит смотреть в глаза правде — не моя, и больше никогда не станет моей. Между мной и Дымкой огромная пропасть. Огромная. Единственный мостик, который объединяет нас сейчас — моя дочь… Даже не объединяет. Таня может в любой момент отказаться помогать мне, и я должен буду принять её решение.

Становится страшно от мысли, что прочнейшим мостом может стать наш совместный ребёнок, но пока я стараюсь не думать об этом. Мы разберёмся. Во всём. Надеюсь, что Дымка позволит мне видеться с ним, если малыш появится на свет… Вряд ли я смогу отпустить их, ведь это будет мой ребёнок! От женщины, которая…

— Багрянский, ты говорил о срочности! Чего стоишь истуканом и пялишься на меня? — спрашивает Таня, вырывая меня из мыслей о будущем, которого может и не быть.

И всё же…

Почему она сказала, что у неё не может быть детей?

Мне ничего такого не докладывали. Я не знал даже о том, что она ходила по больницам и обследовалась… Или это было до того, как я установил охрану за Дымкой?

— Да, нам действительно нужно ехать! — соглашаюсь я и иду к машине.

— Стой! — вдруг широко распахивает глаза девушка, словно забыла что-то.

Я оборачиваюсь и смотрю на неё в ожидании очередной колкости.

— Моя машина осталась на служебной парковке. Ей же не только колёса проткнуть могут, но и без стёкол оставить!

Хочу сказать, что куплю ей новую, но уже понял, что Дымка такие «подарки» воспринимает в штыки. Нужно быть осторожнее в своих словах, не в том я сейчас положении.

— Я договорюсь с человеком, он отвезёт её на платную стоянку на эвакуаторе…

— А если сигнализация сработает?

— Поверь, он сможет снять не только твою машину с сигнализации, но и обвалить системы безопасности Пентагона, если потребуется, — заверяю я, а Дымка чуть морщится.

Мы садимся в салон автомобиля, и я набираю номер доверенного лица, того самого, который не сводил глаз с моей бывшей длительное время. Говорю, что ему нужно будет сделать и даю добро взять недельку отпуска: уверен, что обследование займёт не меньше времени.

— Почему ты не нашёл Аню, если у тебя есть человек с такими способностями?

Удар Дымки бьёт под дых.

Вот это, конечно, хороший вопрос…

Её сестра провалилась.

Испарилась, и никакая система безопасности не может пробить её, потому что, судя по всему, она уехала со своим шейхом в пустыню на верблюдах. Вот только мне не хочется нагружать этими проблемами саму Дымку.

— Не хочешь говорить? Прекрасно! Тогда я посплю!

Таня закрывает глаза, скрещивает руки на груди и откидывается на спинку сиденья, а я смотрю на это завораживающее зрелище, но не позволяю взгляду задержаться надолго, напомнив себе, что «мы» в прошлом. У наших отношений нет будущего, пусть раньше я рассчитывал, что это не так. За эти годы мы оба изменились, и никто из нас не готов прощаться с тараканами, поселившимися в голове и устроившими там самый настоящий хаос.

Выезжаю на трассу, по которой мы довольно быстро домчимся до аэропорта, и вспоминаю наше знакомство.

— З-здравствуйте! — девушка стала спешно собирать документы, которые вывалились у неё из рук при столкновении, а я присел, чтобы помочь ей. — П-простите! Я такая неловкая! Я так переживаю перед предстоящей встречей с вашим директором, ведь от заключения сделки зависит моё будущее…

— Вот как? — я удивился и изогнул правую бровь.

Девчонка подняла голову, и наши взгляды пересеклись.

— Я только п-прохожу стажировку. Никому не удалось растопить сердце Багрянского и подписать с ним контракт… Если я подпишу, то меня оставят на полную ставку, а если нет…

Я многозначительно улыбнулся и с изумлением уставился на неё. Неужели она не знала, с кем говорит?

Задумавшись, вылетаю на встречку и только крик Дымки заставляет меня среагировать быстро, увернувшись от лобового столкновения.

— Ты совсем с ума сошёл? Решил уйти на тот свет и меня с собой утащить? — кричит Таня, а я мельком смотрю на неё и заставляю прошлое заглохнуть навсегда, перестать напоминать о себе. Сейчас у меня есть одна цель — спасти дочь от смерти. А дальше… Дальше мы будем решать проблемы по мере их поступления.

Мы доезжаем до аэропорта, и я оставляю машину, которую взял в каршеринг. Таня держится в сторонке от меня, и я не ошибаюсь, когда в самолёте она садится подальше от меня и отворачивается к иллюминатору. Я не рассчитывал на разговоры по душам, но мне отчего-то хочется познакомить женщину с моей дочерью.

— Она очень похожа на тебя! — сам не знаю, зачем говорю это.

Капитан пока ещё заканчивает подготовку, а мы сидим в тишине пустого самолёта и утопаем в собственных мыслях.

— Она похожа на свою мать, Багрянский! Не забывай о том, что мы с Аней близнецы! — фыркает Дымка, не оборачиваясь в мою сторону.

— Я-то не забывал никогда, а вот ты, кажется, забыла! — вздыхаю я и решаю умолкнуть.

Скоро стюардесса принесёт напитки и ужин, но я уверен, что мне крошка хлеба даже в горло не полезет. Откидываюсь на спинку кресла, раскладываю его и закрываю глаза — нужно просто пережить весь этот кошмар. Дальше будет проще… Наверное…