Сколько длится тишина на Сатурне. (сны, записанные под утро)

Настасья Яницкая

Воспоминания и бытописания Настасьи, очерки текучей и текущей жизни, смешные истории, размышления о литературе, природе и наблюдения за растущим сыном.Волшебная нить литературного творчества. Книга содержит нецензурную брань.

у японцев

очень много интересных слов, что передают душу предмета и его суть, но западному стилю мышления, порой, недоступны. Это явление и восхищает и ужасает одновременно. Например, есть у них сборник наставлений от 13 века. Считается развлекательной литературой с элементом нравоучений. И там в десяти разделах на примерах жизненных разных ситуаций, из всевозможных литературных текстов, неживых уже товарищей, рассказывают, что такое хорошо, а что такое увы. И вот, два последних раздела о разочаровании и излишествах. Причем если с излишествами всё понятно: перенасыщение — зло, и это касается всех жизненных сфер от инстинктивных до духовных. Т.е. почти все японские религиозные ответвления (кроме конфуцианства) порицают чрезмерную увлечённость книгами и науками, про еду, утехи вообще говорить нечего, то с разочарованием\досадой можно хорошенько подвиснуть.

Вот, например, урами, в переводе на русский — досада\разочарование. Но этого не достаточно, так как «урами» — квинтэссенция чувств, вызываемых обстоятельствами, связанными с другими людьми. И вот истории в этом сборнике собраны по оттенкам. Т.е. один самурай разгневался на своего брата, и ненависть его была так сильна, что брат умер. Тогда самурай испытал урами. Один отец похоронил единственного сына. Он не испытал горя, он испытал урами. И так далее.

Что интересно, японцы сдержаны настолько, что проявление чувств считается неприличным. Потому чувства могут быть показаны только в действиях. Особенно хорошо это просматривается в литературе, например в сказке про Зелёную Иву, где встреча самурая и девочки описана трёхчасовым молчанием и смотрением глаза в глаза, и когда три счастливейших года спустя девочка умирает на руках самурая и оказывается духом Ивы, он молча встает и уходит в паломничество. Не проронив ни слова. Последствием урами всегда есть уход от привычной жизни. Урами считается неблагоприятным чувством. От урами нельзя умереть, но можно от досады. Казалась бы, это одно и то же. Но, технически, урами завершается страхом, и вот этот страх, рождённый на грани соединения с ненавистным, является русским словом «досада». Но не является «урами». Это его итог. И восхищает, что у японцев слово живет за пределами иероглифов.