Ведьма-сестра

Народное творчество, 1894

«В старые годы, в незапамятные жил царь с царицей, и был у них один сын мальчик. Жалели они, что больше у них нет детей, царице очень бы дочку хотелось – да что делать. «Чего нам горевать, – говорит царь жене, – посмотри: у других и вовсе детей нету». А царица все скучает, на Бога жалуется…»

В старые годы, в незапамятные жил царь с царицей, и был у них один сын мальчик. Жалели они, что больше у них нет детей, царице очень бы дочку хотелось — да что делать. «Чего нам горевать, — говорит царь жене, — посмотри: у других и вовсе детей нету». А царица все скучает, на Бога жалуется.

Раз поехал царь на охоту. Выгнали собаки невиданного зверя, и поскакал царь за ним. Другие охотники далеко отстали, а царь все гонится. И завел его зверь в непроходимые чащобы, где и ноги человечьей не бывало. Завел, а сам сгинул, будто сквозь землю провалился.

Конь царский вовсе измучился, самого царя жажда томит. Слез царь с коня и пошел в глубокий овраг к ручейку. Смотрит — на берегу ручья в траве лежит ребенок — девочка, да такая славная, толстенькая, розовая, словно ягодка. «Еще грудная, — думает царь. — А где же ее мать?» Вечер наступил, пришла ночь — нет матери. Под утро стала девочка плакать, кричать. «Есть бедной хочется», — думает царь. Взял ее на руки, а она как укусит его в руку до крови, да так и присосалась. Он глядит, а у девочки полон ротик зубов — и острые как иголки. Подивился царь и думает: «Надо мне домой ворочаться; только как девочку здесь оставить — ее дикие звери разорвут». Подумал и порешил взять ее с собою, а на месте, где ее нашел, записку оставил: что вот такой-то царь нашел здесь грудную девочку и взял ее к себе.

Привозит он домой девочку, царица несказанно обрадовалась: «Это, — говорит, — мне Бог послал!» Забыла, что Бога-то она не просила…

Девочка растет да растет; другая к году еще соску сосет, а она уж большая, бегает, говядину ест. Еще года три прошло — совсем она, как большой человек, выросла. У царя и царицы точно глаза отведены: ничего не замечают, любят ее больше души.

Раз приходят во дворец царские пастухи и жалуются царевичу, что нет никакой возможности: каждую ночь из стада то конь, то бык пропадает. А кто ворует — неизвестно, только не люди, потому что ни разу следов не было. В первый раз царевич подумал, что пастухи сами мошенничают, прикрикнул на них… А они скоро опять пришли, просят их от службы уволить, потому что устеречь стада они не могут. «Прилетает, — говорят, — каждую ночь что-то и таскает скот. Мы боимся». — «Что такое?» — подумал царевич и пошел к своему дядьке. Его дядька, старый старичок, во дворце на покое жил.

Рассказал царевич дядьке, а тот ему говорит: «Боюсь и сказать тебе, дитятко, а надо. Ведь названая сестра твоя, которую царь в лесу подобрал, — страшная ведьма. Теперь пока она скот ест, а потом съест и отца и мать твоих и всех людей в царстве. Лучше бы ты загодя как-нибудь объявил это отцу; а коли не поверит он — да знаю, что не поверит, — хоть сам бы ты ушел отсюда подальше. За себя я не боюсь: мне и жить-то только еще три дня».

«Бредит старик, — подумал царевич, — или вовсе из ума выжил». И ушел от него.

Вечером пошел царевич к стаду: «Подстерегу-ка, — думает, — что за диво такое». И лег он на ночь с пастухами у костра. Вдруг сразу точно буря завыла, звезды померкли, откуда ни возьмись, налетело черное как уголь чудовище — и имени ему нет, — схватило двух бычков и умчалось, точно туча… Царевич не успел и стрелу из колчана выхватить; а стадо сбилось в кучу, дрожит…

Конец ознакомительного фрагмента.