Баба хитрее черта

Народное творчество, 1894

«Досадно стало черту, что сколько уж лет муж с женою мирно, без единой ссоры живут. Он их и так и этак смущал – нет, ничего не берет: только целуются да милуются, 7 словно голубки. Плюнул, наконец, черт: „Черт, – говорит, – с вами!“ И ушел в иную сторону, других людей на грех наводить…»

Досадно стало черту, что сколько уж лет муж с женою мирно, без единой ссоры живут. Он их и так и этак смущал — нет, ничего не берет: только целуются да милуются, 7 словно голубки. Плюнул, наконец, черт: «Черт, — говорит, — с вами!» И ушел в иную сторону, других людей на грех наводить.

Идет он дорогой пригорюнившись, вдруг навстречу ему старая баба, и говорит: «Здорово, Анчутка!» А черта-то Анчуткой звали. «Чего запечалился?» Черт ей рассказал. «После такого срама, — говорит, — мне и в преисподнюю нельзя показаться». «А что дашь, — говорит ему баба, — если я этих мужа с женой не то что поссорю, а, коли хочешь, и на смертный грех мужа наведу?» «Да проси, чего хочешь, ни в чем не откажу». — «Пустое это для меня дело, и просить-то с тебя много не за что. Дашь новую шубейку?» — «Хоть две!» Приказала баба черту через три дня на то самое место явиться и пошла к согласным мужу и жене.

Вот пришла она к их избе, они впустили ее переночевать. Утром, как ушел муж на работу, они с женой принялись о том, о сем по-бабьему делу калякать. «Ох, молодушка, — говорит жене старуха, — как ладно вы теперь пока с мужем живете, точно голубочки… Так-то и я с моим покойным мужем жила: холил он меня, ласкал, ветру на меня дунуть не давал, пока я молода да красива была. А как пошло дело к старости — сама, небось, знаешь, долга ли наша бабья молодость — гляжу: начал он то около одной молодки похаживать, то на другую заглядываться — и стало наше житье хуже ада. Всегда уж так бывает. Вот ты и молода и собой хороша, а как поглядела я сегодня: немного вам миловаться осталось. Уж вижу я, старый человек, что муж твой на сторону глазами бегает». — «Что ты, — говорит жена, — ничего такого я не замечала». — «Мало ли чего тебе, молодой, невдомек. И я молода была, тоже верила, пока воочию не увидала. Эх, кабы мне в ту пору столько знать, сколько я теперь знаю, уж я бы так сделала, что мой муж до смерти ни на какую другую, кроме меня, и не поглядел бы». Задумалась молодка от этих старухиных слов, стало ей казаться, что и вправду будто муж не так ласков становится, как прежде… «Неужели, бабушка, можно так сделать?» — спрашивает. «То-то, что можно, и премудрости нет, знать только нужно». — «Научи, родимая, уж я тебе такое спасибо скажу, в ножки поклонюсь». — «Ну, слушай, касатка, — говорит ей старуха, — у всякого мужчины под бородой, над самой косточкой, что на горле выпячивается, есть седой волосок. Так и зовут его „петушьим“ волосом. Возьми ты нож, наточи его остро-остро, да когда муж твой заснет, ты потихоньку этот волосок у него и срежь. После того, погляди, навек твой муж неизменный будет. Это средство верное, сколько раз пробованное».

Конец ознакомительного фрагмента.