Искра по имени Октябрьская

Наит Мерилион, 2022

Искра Октябрьская работает мойщицей гидрозала, в котором тренируются космоэквилибристы. И мечтает о том, что однажды ее заметит менеджер команды. Шансов никаких. Но после того, как фаворит грядущих Игр роняет свою вольтижерку, Искра понимает, что встать в пару с обвиняемым в гибели партнёрши гимнастом – ее единственная возможность отправиться в космос.

Искра знала, что никогда не полетит в космос, и все, что она делала, сводилось к простой фразе «на всякий случай».

Могла бы сидеть в каком-нибудь зеркальном зале среди компьютеров и голограмм, где из окон открывается обзор на весь город, а рассветы и закаты растекаются по натертым до блеска полам, где женщины в ярких пиджаках и с ухоженными ногтями, где в перерывах к кофе подают соленые орешки и от каждой встречной пахнет «Красной Москвой». В моде сейчас — ретро и патриотизм.

Но это унаследованное от дедушки «на всякий случай», подогревающее кровь, зашитое в ДНК — оно было всему причиной…

Поэтому Искра была там, где была, или, честнее сказать, тлела… возле только что сломавшегося обогревателя в комнате техничек. И почему в век, когда планета обросла рукотворным кольцом и стала похожа на Сатурн, допотопная вещь вроде обогревателя все еще могла ломаться!

Ничего не поделаешь. Взяла со стола пуговицу с дедушкиного пиджака, ставшую ей талисманом, и вернулась к своим обязанностям мойщицы гидрозала для космоэквилибристов.

Может, однажды ее заметят, допустят до соревнований. Космоэквилибристика — дело для избранных. Туда и через Спорткомитет не пробиться. А у Искры только здоровье и гибкая спина. Но никакой финансовой поддержки.

Все детство Искры пропитано запахом нитрокраски, авиакеросина, «Арктики», которой поливали самолеты, чтобы защитить от обледенения… и ожиданием.

Дедушка умер — мечта осталась.

Теперь в жизни Искры запах хлорки в бассейне, паленого пластика, пыли и снова… ожидания.

— Котябрьская! — донеслось из раздевалки. — Где мой комплект, халтурщица?

Следить за наличием чистого белья, спортивной формы, питьевой воды и батончиков фирмы «Патрио» тоже входило в обязанности Искры. Она подхватила готовые комплекты полотенец и тренировочных костюмов и направилась к раздевалке.

— Ты еще не уволилась? — один из братьев Лихих усмехнулся, обращаясь к Искре и прицеливаясь в брата энергетическим батончиком.

«Патрио» с размаху ударился о стену.

— Не уволилась, — Искра торопливо разложила чистые полотенца по ячейкам.

Она научилась различать братьев не по внешности, а по характеру. Оба названы в честь победы. Только один стал важным Виктором, а второй — Витьком.

Поначалу братья Лихие над Искрой глумились, скидывали с себя полотенца, когда она заходила в раздевалку. Один раз попали батончиком. Было больно.

Но Искра так просто не сдавалась.

Неизменное уважительное «доброе утро» Виктору, смиренный, но не затравленный взгляд. Каждодневная похвала Витьку после тренировки, лишний батончик в его шкафу. И вскоре братья Лихие сами не заметили, как сделали простую техничку неприкосновенной.

«Искра здесь служит за идею! Она в космос полететь хочет!»

Никто из команды космоэквилибристов больше не смел над ней насмехаться.

Даже Ирина Царская.

— Нечего тебе здесь делать. Не возьмут тебя в команду, — Витек не церемонился, каждый день об этом напоминал.

— Тебе проще на Кольцо устроиться работать. Прожить там лет десять, — улыбнулся Виктор, проткнув трубочкой пакет грейпфрутового сока. — Хотя нет, — отпил, скривился, — даже так не возьмут! Ты же не родилась на Кольце!

— Это талант надо иметь — родиться в нужное время в нужном месте, — Витек рассмеялся.

Виктор глянул на брата, и Витек резко замолчал. Так и смотрели друг на друга.

— У меня, между прочим, дедушка летчиком-испытателем был, а потом летчиком-истребителем! Его хотели в космос отправить! — словно струна внутри оборвалась. — И я Октябрьская, а не Котябрьская!

Искра выскочила из раздевалки. Не такая она сильная, как дедушка, чтобы столько ждать. Правы все вокруг: нужно идти и строить самую обычную жизнь.

— Я должен ей рассказать! — выкрикнул Витек, выходя следом. — Спорткомитету задачу поставили: объединить нас с кольцованными! Вот Виктор не хочет, чтобы я тебе говорил, а я скажу! Потому что это, может быть, твой единственный шанс.

И Витек все рассказал.

Через два часа Искра стояла в кабинете менеджера команды. Тот стучал ручкой по столу, хрустел чипсами и все тянул с единственно возможным вариантом ответа.

— Претенденток не так уж много. Завтра, в семь утра, в гимнастическом зале будешь проходить отбор на роль вольтижерки.

С мечтами как со звездами: чем ты к ним ближе, тем больше тебя слепит их свет и плавит их жар.

Бабушки дома не было. Но она, судя по всему, забегала домой на обед. Повсюду расклеены записки с указаниями.

На холодильнике: «Доешь курицу» и «Сходи за молоком». На зеркале: «Опять не смогла заказать воду».

На телефонной трубке… Искра скомкала записку «узнай, что дедушка будет на ужин». Заглянула в аптечку. Таблетки кончились, вот уж за ними точно стоило сходить.

А с водой… это же так просто, нажать на кнопку, указать номер скважины, количество литров — и питьевая вода у тебя.

Бабушка придет домой, и Искра ее наругает за таблетки. А потом в очередной раз научит заказывать воду. Но прежде всего она, конечно, расскажет о том, что случилось невероятное!

И если все получится и Искру возьмут в команду, она поедет на соревнования и выиграет. Тогда их с бабушкой отправят жить на Кольцо! И у бабушки не будет больше проблем с памятью, с озлобленными учениками, с сумасшедшими родителями и боящейся доносов директрисой.

Искра и бабушка будут пить кислородные коктейли и смотреть на Землю через панорамные иллюминаторы. И не надо будет заказывать воду и ходить за молоком.

До магазина идти пять минут. Но Искре показалось, что идет она в каком-то странном безвременье. Жужжание кислородных машин, дребезжание электропроводов, хлопанье крыльев кишащих на дороге больных голубей. Зеркальные небоскребы отражали престарелые дома с захламленными балконами и расписанные политическими лозунгами гаражи.

Молодая майская листва настойчиво лезла в окна двухэтажного магазина, не соблюдая никаких личных границ. Искра купила пакет молока и пачку халвы в шоколаде. А дома разбросала конфеты по письменному столу: пусть горит красно-золотым, как рассвет, как символ новорожденной свободы. И пуговица здесь — на виду.

Конечно, когда бабушка вернулась, Искра не стала ругать ее за таблетки. И не стала учить заказывать воду. Все равно скоро не понадобится.

— Что у тебя сегодня хорошего, Говорушечка?

Да, Искра болтала без умолку, особенно после смерти дедушки. Надо же как-то заполнять пустоту.

И Говорушечка принялась рассказывать о проведенном на работе дне. Но ни слова про шанс.

— А ты как?

Бабушка мяла горячую картошку, смотрела, как поднимается пар. Промолчала о том, что сегодня ученики девятого класса обложили ее матом. На все замечания нагло пререкались и гоготали.

Промолчала и села готовить ученикам новую презентацию. «Чтобы интересно было, чтобы учиться хотели!»

Бабушка заснула рано, а Искра так и сидела за письменными столом, стараясь унять дрожь.

В пять тридцать она уже была возле спорткомплекса. В шесть зашла в женскую раздевалку. Надела костюм наизнанку. Переоделась. Глотнула воды. Отгрызла заусеницу с безымянного пальца. Погрела руки дыханием. Начала разминку.

В коридоре послышался смех, торопливые шаги, и в раздевалку зашла Ирина Царская.

Все внутри рухнуло. Чемпионка.

— Подожди, Лель. Тут что-то не так, — Царская щелкнула пальцем по наушнику и закончила разговор.

Огляделась — никого.

— Просмотр в пару к Стальному здесь?

Искра даже фамилии потенциального партнера не знала. А Ирина уже все знала. Зачем весь этот цирк? Или менеджер просто решил поиздеваться над наивной техничкой?

— Здесь.

— А ты куда? Ты же техничка? Или я ошиблась? — Ирина Царская еще мгновение смотрела на Искру, а потом сочувственно улыбнулась. — Ты решила, что это твой шанс?

— Решила, — от бабушкиной Говорушечки ничего не осталось. Царская заполнила собой все пространство.

— Зря, — космоэквилибристка пожала плечами, скинула куртку, платье, — я всем девчонкам из команды сказала, чтобы даже не думали ходить! Ты знаешь, какие слухи про Стального ходят?

— Знаю.

— Ну, тогда ты очень смелая, — Царская улыбнулась, натянула на себя гимнастический костюм и приступила к разминке.

— А как же твой партнер? — спросила Искра.

— А никак! — Царская подтянула ногу ко лбу, закрыла глаза. — Во-первых, именно я должна представлять Землю в этом дуэте. Во-вторых, ты слышала, какой выигрыш ждет победителя, какие возможности? В-третьих, я знаю, что Стальной победит! У меня чуйка на победителей. Так что, зря ты пришла.

— Говорят, он уронил свою партнершу в петле Веричева…

— Мы с ним эту петлю не будем вставлять в программу! И без нее выиграем!

— Говорят, его партнерша погибла…

— Я в это не верю. Пока до нас дойдет новость, она уже домыслами обрастет.

Часы показали семь. И дверь в гимнастический зал открылась. Пора.

Царская, конечно, зашла первой. Ровная спина, уверенный выворотный шаг, легкая, стремительная, как стрела.

Она положила книжку спортсмена прямо перед сидящими за столом.

И пока Царская рассказывала о победах на чемпионатах, о выходе в космос, о работе с партнером, тренировках и собственном видении будущей программы, Искра смогла разглядеть Стального.

Очевидно, Ирина Царская была подготовлена к встрече с кольцованным. Ее нисколько не смутили его глаза. На одном — сдвоенная радужка и два зрачка, на другом — нечто похожее на соты. Кожа кольцованного посеревшая, тусклая. Кости выпирают.

— Вы знаете, что для землян партнерство со мной — шанс на лучшую жизнь? — кольцованный бесцеремонно перебил будущую партнершу. — А для нас — это наказание.

Царская осеклась.

— И за что вас так наказали?

— Я уронил партнершу, и она погибла. Техническая ошибка — не более. Теперь на Кольце никто не желает встать со мной в пару, — сдвоенный глаз заблестел, соты зашевелились. Пальцы затарабанили по столу, кривые, с выступающими сбитыми костяшками.

Царская обернулась на Искру.

— Ну что вы друг на друга смотрите? — улыбнулся кольцованный. — Вторая, подходи.

Искра вдохнула. Сжала дедушкину пуговицу в руке. И встала рядом с Царской.

Конец ознакомительного фрагмента.