Княжий сын. Отцовские долги

Наиль Выборнов, 2021

После того, как Олега спасли от казни, которую для него приготовили наместники, ему с дружиной удалось вырваться с территории Брянского княжества, которое превратилось в смертельную ловушку. Они отправились в Союз Торговых Городов – торговую республику, где всем правят купцы. Чтобы избежать выдачи в руки врагов, Олег и его отряд записываются в наемники и отправляются охранять границу с Молдовой. Но никто не мог подумать, что здесь ему придется встретиться с темным прошлым своего отца. И юному княжичу-изгнаннику придется возвращать отцовские долги.

Глава 5

Союз Торговых Городов. Киев. Середина лета 2224-го года от Рождества Христова.

И все вместе мы отправились на улицу, где нас действительно уже ждали. Новобранцев было пятеро, трое из них, те что постарше, оказались облачены в стеганые поддоспешники, еще двое были в простых рубахах. Вооружены они тоже были с бору по сосенке: двое с топорами, еще двое с дубинами. Меч оказался только у одного из пятерых, с виду самого старшего, лет тридцати.

Нет, такое никуда не годится. С таким вооружением и без доспехов парней убьют в первой же серьезной стычке, что, собственно говоря, уже случилось с теми разбойниками, которых мы приняли в отряд в Лисице. А ведь на тех трофейные брони были, пусть и плохонькие, да и вооружили мы всех мечами.

Одно хорошо, после всех схваток, которые мы прошли, вооружения и доспехов у нас хватит на целую армию. Они так и лежат в повозке, которую мы спрятали в одном из выделенных нам Николаем складов. Так что доспех и оружие можно будет парням выдать, в счет будущей доли трофеев, ну и в оплату. При условии, что мы вообще возьмем кого-то из них с собой.

Я прошел мимо ряда новичков, заглядывая каждому в глаза. Теперь нужно показать себя, иначе продемонстрировать свой авторитет, иначе слушать они не станут. Договор, конечно, договором, но уважение тоже нужно заработать.

Ага, только попробуй это сделать. Вот Игнат или Петр те сумели бы, причем самым простым и логичным способом: побили бы каждого из новиков в бою, причем так, чтобы их победа выглядела безальтернативной. Заодно и научили бы парней чему-нибудь.

А я даже схватиться с ними не могу, потому что пальцы еще не срослись, да и ребра болят. Так что единственный способ продемонстрировать свой авторитет, это показать, как меня безоговорочно слушаются остальные бойцы моего невеликого воинства.

Осознав, что пауза слишком затянулась, я решил, что неплохо бы для начала представиться. Не титулом, конечно, титулом козырять мне сейчас вообще не с руки, а просто по-человечески поздороваться. Остановился напротив того, что был постарше и вооружен мечом, и начал.

— Меня зовут Олег, — начал я. — И я капитан наемничьего отряда, который, надеюсь, станет для вас своим. Давайте знакомиться что ли? Назовитесь, да расскажите, раньше как жили, чем занимались.

— Михал, — первым отреагировал тот из новиков, напротив которого я и стоял.

Имя его резануло слух. У нас обычно говорят Михаил, как и звали того новика, с которым я подрался на празднике урожая в Васильевском селе. А тут было что-то другое, польское, может быть, литовское.

— Поляк? — уточнил я.

Не то, чтобы происхождение значило для меня что-то важное, просто непростым человеком мне показался этот старший из новиков. Похоже, что в боях он уже успел побывать, правда непонятно, почему не обзавелся доспехом и оружием получше. С другой стороны, у него был меч, а наличие любого, даже самого плохонького меча, уже значило многое. Стоили-то они недешево.

— Мать из польских земель, да, — кивнул тот. — Отец местный. Раньше в охране Игоря Смоляка работал.

— Так ведь ограбили караван Игоря Смоляка, и всю охрану перебили, — вмешался в разговор Николай.

— Всю, да не всю, — качнул головой Михал. — Мне по голове дубиной ударили, я упал. Добивать не стали, видимо, за мертвого приняли, только одежду и оружие все забрали. Потом я в себя пришел, а вокруг трупы ободранные валяются, да груз, естественно увели. Кое-как до Житомира добрался, местным купцам доложился о том, что случилось, один из них меня выходил.

— Как купца звали, люди которого тебя выходили? — продолжил спрашивать Николай.

— Славка Бодун, — без запинки ответил тот. — В Киев я с его людьми добрался, кое-какие сбережения у меня имелись, вот и хватило на меч, да на поддоспешник. Решил снова в охрану к купцам наниматься, всю жизнь этим занимался. На рынке с твоими людьми и встретились, Олег.

— Покажи меч свой, — попросил я.

Михал, не задавая лишних вопросов вытянул меч из ножен, протянул его вперед на вытянутой руке. Меч был плох, примерно такой же в свое время я взял с трупа Федьки Широкого: куча зазубрин по всему лезвию, и кромка раскрошилась.

— Умеешь им работать? — спросил я.

— Более-менее, — без ложной скромности ответил Михал. — Еще могу топором, дубиной. Самострельному бою учился, из лука не умею, слишком сложно оказалось.

— Верхом драться умеешь? — продолжил я расспрос.

— Приходилось, — кивнул Михал. — Если посмотреть хочешь, как я бьюсь, так пусть кто из твоих меня проверит. Все, что умею, покажу.

— Покажешь, но позже, — кивнул я, дал знак спрятать оружие и двинулся к следующему из новичков, как раз одному из тех, что одеты были в одни рубахи. — Ну а ты кто?

— Леха, — ответил тот. — Алексей, то есть, но все Лехой зовут, и ты зови.

— Понял, так и буду звать, — согласился я. — Ну а ты, Леха, откуда?

— Мы с Богданом из одной деревни, из Погоста. Землю пахали всю жизнь, бою особо не обучены, но если отметелить кого надо, то ты только скажи, Олег, все силы для этого приложим.

— Точно, — согласился второй из новиков, одетый в рубаху. — Все сделаем, не боись.

— А чего вы вдруг землю пахать бросить решили? — спросил я. — За каким хером в наемники отправились?

— Вот скажи мне, Олег, ты землю когда-нибудь пахал? — вопросом на вопрос ответил Леха. — Весной, летом, осень горбатишься целыми днями от зари до зари, в земле ковыряешься, зимой — снасть чинишь. Ну на охоту сходишь иногда, или рыбу половишь. И из всего, что своим трудом заработаешь, почти половину отдавать приходится.

— Так все так живут, — пожал я плечами. — Жалуются конечно, куда без этого, но живут.

— Вот все живут, а нам это не по нутру, — снова ответил Леха, он, похоже, в этой парочке был за лидера и говорить предпочитал за двоих. — Нам другая жизнь люба, в сече себя попробовать хочется, мир повидать, себя показать.

— Да, — согласился Богдан. — Надоело нам, хочется новой жизни попробовать. Леха меня и уговорил вместе с ним из деревни уйти.

— Вот мы дождались лета, да рванули в Киев, — продолжил за него Леха. — Пусть уж уборочную без нас заканчивают, а мы в бойцы пойти хотим. Возьми нас, Олег, не пожалеешь. Верой и правдой тебе служить будем.

— Желание — это дело хорошее, конечно, — качнул я головой. — Но к желанию неплохо бы хоть какое-то воинское умение иметь. Иначе в первом же бою голову сложить можно, а этого ни мне не надо, ни уж тем более вам.

— Мы научимся, — заявил Леха.

— Да, будем учиться, — подтвердил Богдан.

— От заката до рассвета будем учиться, уж работать-то мы приучены. Только возьми нас.

— Ладно, — я вздохнул и повернулся к своим товарищам. — Петр, принеси из телеги два поддоспешника и тренировочные мечи. Посмотришь парней, если годны окажутся, то возьмем их. Обучением займешься, ну и гоняй их и правда от рассвета до заката.

— Спасибо тебе, Олег! — горячо поблагодарил меня Леха. — Мы тебя не подведем, вот увидишь.

— Это мы еще посмотрим, — сказал я, миновал Богдана и остановился у четвертого из новиков. — Ну а тебя как зовут?

— Владислав, — ответил тот.

Владислав — имя непростое. Такими обычно благородных называют, а у селян, челяди, да и богатых горожан оно не очень в ходу. Я осмотрел новика, заглянул ему в глаза. Вооружен он был бородовидной секирой, одет в поддоспешник, да штаны. А вот на ногах у него оказались кожаные сапоги, похожие на те, что носил я сам. Да уж, кто-то непростой к нам попался, непростой.

Больше всего я опасался того, что кто-то из новиков окажется подосланным наместниками шпионом. Мало ли, мы сейчас уйдем на заставу в Молдавию, а соглядатай сдриснет от нас на полпути, доберется до людей наместника и расскажет, куда и каким составом мы направляемся. Этого допустить никак было нельзя, поэтому я и взялся разговаривать с новобранцами лично, и по той же причине попросил Николая проверить их.

— Владислав, значит? — задумался я. — Ну и откуда ты, Владислав?

— Я при всех говорить не буду, — отказался тот.

— То есть как? — удивился я. — Это, может быть, твои будущие боевые товарищи, а ты сразу так? Не доверяешь им? Или, может, ты из преступников беглых, поэтому о том, откуда ты рассказывать не хочешь?

— Я не преступник! — выкрикнул он.

Лицо парня сразу вспыхнуло румянцем. Да, похоже, что непростая история произошла у этого парня. И лучше бы его отправить восвояси, пусть шел бы, откуда пришел, но мне захотелось в этом разобраться.

— Ладно, вижу, не врешь, — кивнул я. — Но сам понимаешь, я неизвестно кого с собой взять не могу. Мне-то хоть расскажешь?

— Тебе расскажу, — кивнул тот.

— Ну, давай отойдем тогда, — пожал я плечами.

И мы вместе двинулись чуть в сторону, к одной из хозяйственных построек на купеческом подворье. Я шел вторым, но в голове у меня почему-то болталась мысль о том, что сейчас этот новик выхватит свой топор, да всадит мне в голову. И хоть я прекрасно понимал, что мысль эта глупая, но все равно избавиться от нее не мог.

Была такая болезнь, я про нее в книгах из монастыря читал, паранойя называется. Так что это я, умом тронулся пока в подземельях Брянской крепости на цепях висел? Хотя, Игнат, наверное, одобрил бы, что я всегда нападения жду, он меня к этому и пытался приучить.

— Ну что? — спросил я, когда мы отдалились от остальных парней на достаточное расстояние и остановились. — Чего ты мне рассказать хотел?

— Из Смоленска я, — ответил парень помедлил мгновение, будто решался, а потом добавил. — Младший сын боярина Кузьмы Островского.

— И зачем ты, боярич, в наемники податься решил? — задал я следующий вопрос.

— Отец мой в Киев меня отправил учиться, я уже три года тут. А весной этой он умер. Я, как узнал, что батенька преставился, собирался в Смоленск ехать, но нужно было обучение закончить. А потом… Потом… Брат старший убийц прислал.

— Это как? — удивился я. — На родную кровь руку поднял?

— Ну да, — парень замялся. — Мы с ним от разных матерей, когда его мать умерла, отец вторую жену взял, ну мою мать, то есть.

— А точно от него убийцы были? — тем не менее, решил спросить я. — Как узнал-то?

— Да, рассказали, — ответил Владислав. — Одного из них мы живым взяли, вот он и рассказал. Видимо, братцу наследство отцовское делить ни с кем не хочется, вот он и решил таким образом проблему решить.

— А как выжил-то?

— Купеческая охрана помогла. Они же в дом купца, где я учился, влезли. А жил я на верхнем этаже, ну пока с одним из них дрался, охранники и прибежали. Двоих насмерть побили, последнего повязали и допросили.

— А дальше что было? Чего ты при купце не остался, а в наемники пойти решил?

— Так выгнал меня купец, — пожал плечами Владислав. — Сам понимаешь, ему проблем не нужно, а я как раз самый, что ни на есть, их источник. Братец-то не успокоится, других людей отправят. Вот я и подумал, наймусь в бойцы к кому-нибудь, из Киева вместе уедем, а там посмотрим. Домой в Смоленск-то мне хода нет. Домой приеду — удавят. Одно только хочется узнать, как там матушка, да боюсь и с ней что-нибудь сотворить уже могли.

— Ладно, парень. Боярин Лука, подойди сюда, пожалуйста! — крикнул я и махнул рукой, а когда Лука Филиппович подошел к нам, спросил у него. — Ты знаешь такого смоленского боярина, Кузьму Островского?

— Знаю, как не знать, — он вдруг замер, внимательно посмотрев парню в лицо и недоверчиво спросил. — Славка, так это ты что ли?

— А ты откуда меня знаешь? — удивился Владислав.

— Так это я, Лука Филиппович. Мы же с твоим отцом на охоту ездили, еще мой Никитка с нами был, да и ты совсем маленький. Хотя да, ты совсем маленький был. Так что с отцом, здоров ли? И чего ты в наемники податься решил?

— А нет отца, — ответил Владислав. — Умер он этой весной. Грудная жаба убила.

— Все под Красным Тельцом ходим, — проговорил боярин и сделал знак, отвергающий беду.

Я, машинально чуть не повторил за ним, а потом вспомнил, что теперь крещеный и не следует мне языческим богам кланяться. Подумал мгновение и перекрестился. Пусть уж заранее все знают, что я христианин. Их, конечно, не любят, но я вроде как князь, и мое дело, кому из богов мне поклоняться.

— То есть ты три года уже дома не был, все в Киеве жил? — спросил я у парня.

— Точно, — кивнул тот. — Меня батюшка на три года в обучение одному из местных купцов отдал. Как раз четыре месяца до окончания обучения моего он не дотянул.

— А чему учился? — спросил я.

— Да разному, — пожал плечами парень. — Счет товарам вести, договоры составлять, да заключать. Несколько раз с караванами ездил, как приказчик, торг вел, но все под надзором старших. Батюшка собирался мне денег дать на обустройство, хотел, чтобы я сам в купцы пошел.

Заполучить в свою команду человека, который умеет вести торг, заключать договора и прочими подобными делами заниматься, было бы для нас очень кстати. А уж то, что он сам при этом был бояричем, тоже могло оказаться для нас подарком. Как ни крути, но соратников из высшего света мне нужно как можно больше, а этот парень, пусть и лишенный наследства, мог оказаться очень полезным.

— В бою как? Ты без меча, вижу.

— Меч продать пришлось, — парень поморщился. — Деньги нужны были на жилье, чтобы спрятаться где-то в первое время. Вот я его на топор и махнул с доплатой. А так, учился с самого детства, как и все. Мечом могу драться, секирой. Верховому бою тоже обучен, на лошади, почитай, с пяти лет от роду.

— Покажешь, — кивнул я.

— А новостей с Родины ты не слышал, значит? — спросил тем временем боярин Лука.

— Кое-что слышал, — ответил Владислав. — Говорили, что неспокойно там было, самозванец объявился. Но толком непонятно самозванец ли он, или настоящий сын князя Кирилла. Но говорили, что схватили его, да повесили в Брянске.

— А про то, что я с наместниками рассорился, не говорили? — удивился боярин. — Моего имени не называли?

— Да, я в делах был весь, в учебе, — качнул головой Владислав. — Про то, что отец умер, я узнал только через месяц, и то через знакомого купчишку мелкого. Не поверил, отписал домой, а оттуда мне мать уже ответила.

— Смотри, боярич, — я наклонил голову и заговорил уже шепотом. — Я готов тебя взять с собой взять, к тому же ты сам понимаешь, что, если в Киеве остаться решишь, то тебе не жить, и бежать тебе надо, причем быстро. Только есть одна закавыка во всем этом.

Я помедлил мгновение, раздумывая, стоит ли говорить ему обо всем, но решил, что стоит. В конце концов, парню, если все, что он нам рассказал — правда, действительно возвращаться на Родину не с руки. А он для нас может оказаться очень полезным человеком.

— Ты со мной честным был, я с тобой тоже честен буду. Тот “самозванец”, которого, как ты говоришь, в Брянске повесили, это я, — я показал ему лубки, одетые на пальцы. — Вот это мне оставили на память в брянской темнице. И я на самом деле сын князя Кирилла, только внебрачный. Вот так вот жизнь повернулась.

— Ой, — только и сказал он, схватившись за голову. — Это что же получается?

— А это получается, что со мной поступили точно так же, как с тобой. Отобрали наследство, которое нам по праву принадлежало. Только со мной это проделал не единокровный брат, а пятеро наместников. Пойдешь со мной — займешь достойное место в моем войске, среди бояр будешь. Со мной их помимо Луки Филипповича еще двое есть. Только учти, что клятву придется принести на оружии, и, если предашь меня — пощады не жди. Ну так что, готов?

— Курва, — внезапно для меня выругался парень. — Я даже не знаю…. Впрочем, один хрен погибать, домой пути нет, оставаться тут тоже нельзя. Пойду, Олег. Пойду.

— Вот и отлично, — хлопнул я его по плечу. — Клятву позже принесешь. Ну, пошли к остальным.

И мы втроем двинулись обратно к середине двора, туда, где стояли все остальные, а я все думал, правильно ли я поступил. Парень-то сомневается… Хотя, если бы он сомневаться не стал бы, я бы точно подумал, что он шпион, подосланный наместниками. А так — действительно просто человек, оказавшийся в безвыходной ситуации, и пытающийся отыскать какую-никакую лазейку, чтобы выжить.

— Ну и последний остался, — сказал я, остановившись напротив последнего из новиков, дородного краснощекого парня.

— А его я знаю, — сказал Николай. — Это Савва, сын Игоря Клячи, одного из достойнейших купцов. Только непонятно, чего это он вдруг решил в наемники пойти, все-таки старший сын, надежда.

— Я могу тоже не говорить? — спросил парень, которого назвали Саввой. — У меня личное.

— Ну, Владислав мне по поводу личного все рассказал, мы договорились, и теперь он едет с нами, — заметил я. — А ты чего же, думаешь отмолчаться?

— Да, — Савва на миг замялся и покраснел еще сильнее. — Женить меня батя вздумал, а я не хочу. Вот и сбежал.

— Против воли твоей женить? — удивился я.

— Ну да, — кивнул Савва. — На соседской дочке. У того сыновей нет, дела наследовать некому, вот батяня и подсуетился, договорился о том, чтобы дочку ту за меня выдать, да дело потом вместе вести.

— Так вроде всем хорошо, — пожал я плечами. — Чего ж ты против-то? Невеста на лицо не удалась? Не люба?

— Да нет, всем хороша, — лицо парня дернулось. — Просто не хочу, чтобы меня как товар продавали, на деле чужом женили.

— А, чтобы тебя продавали, как меч, хорошо, да? Ты ведь сам понимаешь, мы сейчас отряд наберем, а потом я пойду наши мечи продавать Киевскому мэру. Пойдем мы туда, куда он скажет, бить будем тоже тех, кого он скажет. И окажемся мы самым, что ни на есть, товаром.

— Это другое, — мотнул головой Савва. — Мечи наши ты на сколько продашь, на год? А женитьба — она на всю жизнь. Вот я и решил сбежать, год прокрутиться где-нибудь, а к тому времени, как вернемся, может и на купцову дочку другой жених найдется.

— Отец, думаешь, тебя назад примет, после того, как ты его планы расстроишь? — спросил я. — Думаешь, как блудный сын вернешься?

Сказал, а сам спохватился. Это я про блудного сына в монастыре читал, а ему-то об этой истории откуда знать. Хотя, он не отреагировал, будто и не заметил, что я сказал.

— Это когда еще будет, посмотрим, — буркнул парень. — Но в любом случае, возьмешь ты меня с собой, или нет, обратно я не вернусь. В другой отряд наймусь, или пойду к караванщикам охранником работать.

— Биться умеешь? — задал я вопрос, кивнув на топор, который парень таскал за поясом.

— Немного, — ответил парень. — Проверь меня, увидишь.

— Как скажешь, — я повернулся к Петру, которой уже успел принести из телеги три тренировочных меча, и два поддоспешника для друзей-пахарей. — Петр, с кого начать думаешь?

— С Михала, — ответил старый воин, вышел вперед и отдал поддоспешники Лехе и Богдану. — Парни, пока одевайтесь, да к весу доспеха привыкайте. Вы следующие, сразу вдвоем пойдете.

Мы разошлись в стороны, освобождая место для боя. Михал вышел вперед, принял у старика тренировочный меч, взмахнул им пару раз, привыкая к весу и балансу. Мгновение спустя, они шагнули друг навстречу другу и их клинки столкнулись в воздухе, высекая искры.

— Какой-то приют обездоленных у нас получается, а не дружина, — сказал я боярину Луке, который стоял рядом. — Последний выживший из разграбленного каравана, боярич, которого лишил наследства единокровный брат, двое пахарей, решивших сменить соху на мечи, да парень, сбежавший из отцовского дома ради того, чтобы не жениться.

— Ну, оно всегда так, — пожал плечами Лука Филиппович. — Люди — это же не просто шахматные фигуры, за каждым из них своя история. И ты, Олег, должен о каждом из них все знать. Это ты правильно сделал, что парней расспросил, теперь они знают, что тебе не все равно, что на смерть ты их просто так не бросишь.

Я хотел было спросить, что такое шахматы, но вспомнил, что была когда-то в свое время такая игра, во время которой игроки двигали по клетчатой доске разные фигуры. Правила там были какие-то сложные, так что я особо не вникал, но похоже, что кто-то сумел в них разобраться, и даже умеет играть, раз боярин об этом заговорил.

— Один раз я уже почти довел нас до безнадежного состояния, — сказал я. — Тогда многие погибли.

— Они знали, на что шли, — ответил боярин. — Даже бывшие разбойники знали, на что идут, иначе не стали бы рисковать, и просто сбежали раньше. Уж возможностей у них куча была, в этом можешь мне поверить.

Петр тем временем продолжал гонять Михала по двору. Не то, чтобы бывший охранник караванов оказался так плох, он как раз был вполне себе ничего, и позволил старику достать себя всего трижды. Просто Петр, как и любой из старых воинов в моей дружине, был выдающимся бойцом. Сколько лет они мечами машут уже? По тридцать-сорок, если начинали еще из детских.

Жаль, что и они были смертны.

Михал еще не достал Петра ни разу, но держался достойно. Наконец, старик финтом заставил мужика вскинуть меч вверх, а сам наоборот, хлопнул его плашмя по бедру, и опустил руку с мечом, показывая, что бой окончен. Ну да, бил бы он лезвием, да нормальным клинком, а не тупым тренировочным, оставил бы Михалу такую рану, что тот истек бы кровью в течение нескольких мгновений.

— Что скажешь? — спросил я у Петра.

— Годится, — коротко ответил тот, после чего забрал тренировочный меч у бывшего охранника караванов, и передал его Лехе.

— Отлично, — усмехнулся я. — Михал, ты с нами. Оплата твоя будет — две гривны в месяц, да доля в добыче, но ее у нас после каждого боя по заслугам считают.

— Согласен, — кивнул мужик, и подошел к нам, освободив двор для остальных бойцов.

Напротив Петра встали Леха с Богданом. Выглядели деревенские парни в поддоспешниках вполне ладно, только вот мечи держали, словно большие дубины. С первого взгляда становилось ясно, что держат их они в первый раз в жизни, так что ничего выдающегося от этого боя ожидать точно не придется.

Петр поднял меч, давая знак, что можно нападать, и началось избиение. Парни не то что достать его не могли, они даже толком парировать не умели. Впрочем, чего еще от них ждать, стоит вспомнить себя год назад, когда я только взял меч в руки. Уж тогда-то Игнат тоже бил меня, как ему хотелось, и куда ему хотелось, а я даже мечтать не мог о том, чтобы достать верткого старика.

— А куда мы отправляемся? — спросил у меня Михал, который присоединился к нам и стал наблюдать за боем. — Чем заниматься дальше планируем?

— Поедем мы на заставу, — ответил я и потянулся.

Посмотрел, как люди бьются, и самому захотелось попробовать. Да, соскучился я по бою, а ведь любил это дело, особенно такие тренировочные поединки. Сейчас бы тоже взять один из тренировочных мечей, да помахать им, тем более, что напарник — боярич Никита, всегда для этого дела готов был.

Да только вот нельзя, и ничего с этим не поделать. Пока пальцы и ребра не срастутся, в бой мне лезть смысла нет. Да и после того, как травмы заживут, еще долго разрабатывать суставы, чтобы движения вернулись в полном объеме.

Короче говоря, не боец я ближайший месяц точно, и как там что потом будет — вопрос большой. И это очень уж меня печалило.

— Значит, дорогу охранять будем? — продолжил спрашивать Михал. — В какую сторону хотя бы едем?

— В Молдавию, — ответил я.

— Ну, слава Богу, что не к Херсону. Значит, более-менее спокойно год прожить должны, если повезет.

— Богу? — удивился я. — Ты что же, Михал, христианин что ли?

— Ну да, — ответил мужчина, достал из-за ворота поддоспешника крест, показал мне, поцеловал и убрал обратно. — А что тебя удивляет?

— Да ничего, я тоже крестился недавно, — я почесал голову в затылке. — А что, много у вас здесь христиан?

— Не очень много, — качнул головой тот. — Всякий во что попало верует, кто в Тельца Красного, кто ближе к полудню живет, в духов лесных. Но христиане кое-где общинами живут, особенно в землях, что поближе к Польше. Ну и в Польше их, ясное дело, немало.

— А почему так? — удивился я. — У нас христиан почти нет, а в Польше их немало?

— Да, не знаю, — пожал плечами Михал. — Так получилось. Про те места говорят, что там испокон веков христиане живут. И церквей в городах немало, да и вообще.

Удивительное дело. Вот бы сейчас оказаться в Николо-Одринской обители, да отцу-настоятелю рассказать, что есть целые страны, где сплошь христиане живут. Вот только ли одной они с нами веры? Вроде бы в старые времена отличались чем-то церкви, те, что у нас были в России, да те, что в других местах. Я толком не понял, чем, но были какие-то различия. Спросить бы у отца-настоятеля, да он далеко.

— А в Киеве христианской общины нет? — спросил я.

— Да как же нет, есть, — ответил Михал. — На закатной стороне, за городом живут, так место и называется — Крестная слобода. Они отдельно живут, спокойнее им так, когда вокруг все свои.

— А их не преследуют? — мне вспомнился Белгород и погром в еврейской общине. Как бы и здесь ничего такого не случилось.

— Да с чего бы, — удивился Михал. — Здесь, в Киеве даже евреев никто не преследует. Не любят, конечно, от этого никуда не деться, но, если еврея убьешь, с тебя спросят столько же, сколько за другого свободного человека.

— Хорошо, — кивнул я, сам делая в голове заметку, что стоит заехать в местную христианскую общину.

Ну а почему нет, с людьми пообщаться, может быть, книг каких-нибудь прикупить. Хотя бы молитвослов, Игнат перед смертью говорил, что мне точно нужно один такой для себя завести. Хорошо бы, конечно, и Писание, но даже если кто-то решится мне его продать, то наверняка заломит неподъемную цену.

А что поделать, книги дорогие. Там и бумага, и переплет, и работа писца. Они же не монахи, чтобы целые дни в работе проводить безо всякой оплаты. Хотя и монахи мне книг с собой не дали бы. Хочешь читать — читай сколько угодно, но из монастырской библиотеки не выноси. Да и упаси Господь порвать или испортить хотя бы одну страничку.

Впрочем, я ничего и не порвал, меня еще мать приучила относиться к книгам очень бережно. К единственной книге, которая у нас имелась, если точнее, к справочнику по лекарственным растениям. Так он и сейчас со мной, едет в одной из седельных сумок, завернутый для пущей сохранности в несколько слоев тряпья.

— Достаточно! — крикнул Петр, прерывая поток моих мыслей, и новики опустили мечи. Старик повернулся ко мне, качнул головой и сказал. — Это никуда не годится.

— В строю их работать научить можно? — вопросом ответил я.

— Можно, — кивнул старый воин. — Да времени уж очень много уйдет. Сначала придется учить по одному биться, чтобы они в строю своих же не поранили. А-то надо же, взяли привычку мечами махать, будто мельница.

— Так они в первый раз в жизни мечи в руки взяли, — пожал я плечами и повернулся к новикам. — В первый же, правильно говорю?

— Да, — понуро кивнул Леха. — Кто ж нам мечи-то даст?

— Я и дам, — ответил я. — В счет платы. Если хотите воинами стать, и учиться для этого готовы. А учить вас будет Петр, если, конечно, вы его хорошо попросите. Но учтите, я учился у такого же старого воина, и он в первый же день мне сказал: плохо будешь стараться, до конца обучения не доживешь.

— Мы будем стараться, — заявил Богдан, даже опередив своего товарища, который обычно говорил за двоих.

— Да, будем, — вторил ему Леха. — Возьми нас в обучение, дядька Петр, что ни скажешь, все сделаем.

— Я вам не дядька, — ответил старый воин. — Задницы вам подтирать не буду, не надейтесь. Но, если воинами стать пожелали, то научу. Но только потому что Олег сказал. И учтите, то, что он про “не доживете” сказал — тоже правда.

— Вот и ладно, — решил я. — Вы у меня получите по гривне в месяц. За мечи и поддоспешники, которые вам выдадут, рассчитаетесь из добычи. Но это позже. Петр, не устал?

— Да нет, — старый воин повел плечами. — Я не очень-то и напрягался.

— Хорошо, — я ухмыльнулся. — Тогда Савва, ты следующий. Покажи, чему тебя там научили.

Но сразу бой не начался, этому помешали Леха и Богдан, которые вместо того чтобы отойти в сторону, принялись стаскивать поддоспешники прямо посреди площадки. Был соблазн приказать Петру поучить их еще раз, но я не стал. Постепенно привыкнут к дисциплине, у нас даже бывшие разбойники по струнке ходили. Другое дело, что над ними и начальный человек был — боярич Никита, у которого не забалуешь. Мигом кишки наружу выпустит.

Наконец, парни разобрались со стеганками, и в середину круга вышел Савва. Этот меч держал правильно, хоть как мне казалось, был более привычен к топору, который и таскал за поясом. Хотя здесь, в Киеве, меч уже не был таким явным атрибутом благородного человека. Мечи таскали и богатые горожане, и торговцы, которым в родном Брянском княжестве оставалось довольствоваться только длинными прямыми тесаками.

Хотя откуда тут знать-то в торговой республике? Ни бояр тебе, ни князей, все вопросы купцы решают на собраниях.

Петр кивнул парню, предлагая атаковать и тут же отступил назад, потому что Савва бросился на него, словно коршун на добычу. Парень махнул мечом слева, тут же ударил справа, перехватил клинок обеими руками и попытался уколоть старого воина в живот. Будь на его месте я, удар непременно достиг бы цели, но старого воина на таком было не провести: каким-то неуловимым движением увернулся от удара, отбил в сторону клинок Саввы и тут же хлестнул его по плечу.

Но тот сумел оправиться и ушел в глухую защиту. Некоторое время Петр и Савва кружили по двору, периодически нанося и отражая удары. Конечно, никакой ровней старому воину парень не был, скорее всего, даже я на мечах его одолел бы, но базовые движения и несколько финтов он знал, ногами работать не забывал, да и в целом показал себя очень хорошо.

— Все, я понял, понял, — махнул я рукой, приказывая прекратить бой. — Савва, молодец, бьешься хорошо. В строю драться обучен?

— Немного, — ответил купеческий сын.

— А верхом? — продолжил спрашивать я.

— Верхом биться не приходилось, — качнул головой парень.

— Научишься, — я ухмыльнулся. — Ты с нами, жалование тебе поставлю такое же, как Михалу, две гривны в месяц. Если щит понадобится, шлем, доспех, обеспечим, но все в счет будущей добычи.

— Понял, — парень кивнул.

— Ну, теперь ты, Владислав, твоя очередь, — кивнул я смоленскому бояричу.

— Погоди, Олег, — вышел вперед боярин Лука. — Я сам парня проверить хочу, да и думаю, Петру передохнуть не лишним будет.

— Как скажешь, — пожал я плечами.

Петр передал меч Луке, Савва отдал свой Владиславу, и скоро боярин и боярич встали друг напротив друга. Лука кивнул парню, и тот мгновенно атаковал. Ударил слева, справа, оттолкнул клинок Луки Филипповича в сторону, вывернул ладонь так, чтобы самым кончиком достать его в плечо.

На самом деле такой удар обычно не наносился в плечо. Так били в шею, чтобы разрезать крупные сосуды и быстро закончить бой. Но то, как лихо начал Владислав, и как он изменил удар, чтобы не нанести боярину Луке вреда, многое о нем говорили.

Боярин отпрыгнул назад, снова поднял клинок и встал в защитную стойку.

— А тебя неплохо учили, — только и проговорил он. — Мы с твоим отцом в свое время частенько любили скрестить мечи, узнаю его школу.

Парень ничего не ответил, только снова атаковал, но на этот раз боярин был начеку. Меч Владислава оказался отбит в сторону, и тут же последовала стремительная контратака, от которой боярич каким-то чудом сумел увернуться.

Весь последующий бой только укрепил меня во мнении, что боярич очень неплох. Он не только достойно держался против такого фехтовальщика, как боярин Лука, но и умудрялся частенько атаковать. И пусть ему больше не удалось провести такой комбинации, как первая, два или три раза он боярина достал, причем очень чувствительно. Сам, конечно, тоже схлопотал с полдесятка сильных хлопков и тычков, но в этом как раз ничего удивительного не было.

— Владислав, ты принят, — я решил, что насмотрелся, и поднял руку. — Получишь три гривны в месяц. Да и еще учти, мы едем в места, где человек с деловой хваткой может неплохо заработать. А ты, как ни крути, у купца учился.

— Спасибо, — с достоинством кивнул боярич.

— Значит так, — проговорил я, после того, как новики вернули тренировочные мечи Петру и снова выстроились в ряд. — Завтра после полудня встречаемся у таверны “Медведь и бык”, и отправляемся в путь. Кто не успеет, тот может забыть о наших договоренностях. Если вам негде переночевать в Киеве, можете отправиться вместе с Петром, на ночлег вас устроят. Но завтра все должны быть. Это понятно?

Новики нестройно заверили меня в том, что им все понятно, после чего разошлись со двора. Леха и Богдан отправились с Петром, остальные ушли куда-то по своим делам. В общем-то все это более-менее увязывалось с их историями: у Михала в Киеве были друзья, а Владислав и Савва где-то ведь прятались все это время, значит и у них какие-никакие логова имелось.

— Ну, что думаешь? — спросил я у боярина Луки. — Правильно я поступил, что всех взял?

— Я бы молодых не взял, — ответил тот. — Богдана и Леху. Биться не умеют ведь совсем. Остальные-то ладно, Славка, так вообще хорош оказался, да и Савва неплох, если немножко подучится, а эти…

— В Огибном молодых брали, и ничего, — пожал я плечами.

— И где теперь молодые те? — спросил боярин. — Ладно Камень, он до сих пор с нами, а остальные все в Небесных Полях уже.

— Да ничего, — махнул я рукой. — Тех научили, и этих натаскаем в строю биться.

— Дело твое, Олег, — пожал плечами Лука Филиппович.

— Меня больше другое беспокоит, — ответил я. — Не может ли никто из них соглядатаем от наместников оказаться. Я же потому так подробно и выспрашивал, потому что этого боюсь.

— Вот этого не знаю, — качнул головой боярин. — Но не думаю, что наместники, если бы о нас знали, соглядатаев прислали бы. Их главная цель — это ты, так что скорее отправили бы они убийц, да и все дела. Или выдать потребовали бы. Ты там не спрашивал у мэра местного, не было за нас никакого разговора?

— Не спрашивал, — мотнул я головой. — Но думаю, если бы был, он бы рассказал. Или вообще уже выдали бы нас, да и все дела. Значит, по всему выходит, что не успели наместники за нами.

— Да странно как-то, — задумался боярин Лука. — Погоню-то они организовать должны были. Мы тут в городе, пусть на рожон не лезем особо, но и не прячемся. Да и куда ты дружину в четыре десятка клинков спрячешь?

— Могли мы их опередить так сильно? — спросил я. — Ну, на неделю примерно.

— Нет, — качнул головой боярин. — А ты прав, как-то странно получается. Надо бы повнимательнее к новикам присмотреться, может быть, и правда кто-то из них засланный. Ты кому-нибудь из них рассказал уже, куда мы едем?

— Михалу, — ответил я. — Сказал, что на заставу едем. Он спросил, не в Крым ли, я ответил, что нет, в Молдавию.

— Зря, конечно, лучше бы ты не стал такого рассказывать. Хотя, никому не доверять тоже нельзя. Чернобог его задери, голова сейчас от всех этих мыслей лопнет, — решительно махнул рукой Лука. — Засланный кто, или нет, мы все равно сейчас не узнаем. Пусть Николай походит, поспрашивает, хоть так обезопасимся.

— Постой, — вдруг понял я. — Не успеть они за нами не могли. А вдруг они след потеряли? Боярина Сергея, который обычно от Брянска розыск вёл, мы убили. Другой боярин, или кого там за нами отправили, может таким опытным не оказаться.

— А ехали мы через леса, в деревни не заезжали, останавливались тоже только в лесах, — подхватил мою мысль боярин Лука. — Откуда им знать, что мы вообще в Киев поехали? Это же глупо, торгаши местные нас по первому же запросу выдали бы.

— Фух, — я вытер рукавом рубахи вспотевший от жары лоб. — Значит, зря я волнуюсь?

— Да нет, не зря, — качнул головой боярин. — Всегда нужно начеку быть. Да и люди у наместников тут есть, они тоже могут попытаться человека прислать. Это значит, что уходить нужно быстрее.

— Так завтра и выступаем, — решительно рубанул я рукой. — Завтра же с утра пойду до мэра, подпишу с ним договор и отправимся.

Почему-то после этого решения на душе сразу стало легче. Надо было сразу со старшим товарищем обсудить, а не держать все в себе.