Меняющая миры. Спутанные нити

Надин Баго

Вселенная процветает, но противоречия всё сильнее терзают Объединённые Миры.Кристаллы Эрму обеспечивают перемещения по космосу, но договорённости с их обладателями трещат по швам. Что станет с федерацией, если соглашения разорвутся?Мятежники наращивают военную мощь и влияние. Удержит ли правитель свою власть над Мирами?А на далёкой Земле из забвения возвращается сила, не знающая себе равных. Кем обернётся она: мстительной стихией, спасителем или ключом к вратам Тени?Только Бездна знает…

Глава 11

Каменное Сердце

Грейл практически бежал по коридору, торопясь как можно скорее попасть в Малый зал Совета. Из комнат, углов и закутков появлялись сонные, не ко времени разбуженные слуги, спеша сегодня начать дела раньше обычного. Тангорл, не видя никого вокруг, столкнулся с кем-то из них, отшвырнул его в сторону, не останавливая шага. Раздался звон разбитого стекла и вскрик, но он даже не оглянулся. Пухленькая женщина тяжело сползла по стене на пол, прямо на россыпь осколков бывшего арочного зеркала: правая рука её свисала плетью, из порезов на лице сочилась кровь, пачкая белый воротничок платья. Она застонала. Несколько человек бросились к ней и быстро увели из коридора. Битое стекло тут же убрали вместе с остатками зеркала со стены — за новым уже послали в Хранилища. Несколько минут — и ничего более не напомнит о маленьком ночном происшествии.

Тангорл немного замешкался перед ступенями к Малому залу, оправил сбившуюся накидку, покрутил перстни, сосредоточился и уже спокойно подошёл к высоким узким дверям. Гвардейцы распахнули лёгкие резные створки, открывая ярко расписанное помещение, напоминающее круглую музыкальную шкатулочку. Комната была заставлена разномастными стульями и столиками, украшена многочисленными картинами, рядами заполнявшими стены. Единственное окно скрывали тяжёлые бархатные синие драпировки. В большом камине, странно несоразмерном самому залу, пылал огонь, освещая лица собравшихся и одновременно вызывая к жизни десятки теней.

Собрались почти все. Заспанные и несколько растрёпанные, за исключением вечно собранной и прямой, как железный прут, Гилии, они вопрошающе смотрели на вошедшего главу Совета. Он поприветствовал их отрывистым кивком и подошёл к пламени, покрутил пальцами, сжимая ладони и глядя на рыжие сполохи, и уселся на высокое жёсткое кресло у каминного зева. Снова открылась дверь, обратив на себя взоры собравшихся, впуская Мирриэнаэла и Коспарха. Тангорл сжал подлокотники.

Советник по ийкэ приблизился. Длинные пепельные волосы при этом словно вобрали в себя цвета огня, но почему-то, как, впрочем, почти всегда, напомнили Грейлу о смерти. Странно, но это спокойное, испещрённое морщинами лицо пугало многих. Возможно, виной тому были тёмные провалы глаз — абсолютная чернота без границ радужки или зрачка — плата за знания.

Мирриэнаэл сел напротив. Его невысокая, но крепкая фигура в привычном чёрно-синем одеянии четко очерчивалась даже здесь, в неясной игре света и тени. Когда он заговорил, голос его прозвучал спокойно… для постороннего, но присутствовавшие таковыми не были. Он знали друг друга много лет и за внешней плавностью слов слышали отзвуки тщательно скрываемого беспокойства, даже страха.

— Не будем тянуть. Все уже в курсе причины нашего спешного собрания. Она здесь, — он обвёл окружающих вопрошающим взглядом.

Все согласно кивнули.

— Мы так решили, и вот, приглашение принято…

— Здесь — это где? — перебил его тангорл. — Я не чувствую посторонних во дворце.

— В Оке. Пока в Оке. Не знаю, почему там. Может… может поле её не пустило? — в вопросе сквозила надежда.

— Эризингиям плевать на поле! — Грейл повысил голос, но лицо его при этом даже не дрогнуло. — Ты уверен, что это она? Как ты вообще определил это? Что она сделала?

— Ничего, насколько мне известно. Вообще ничего. И это не я определил, он, — советник махнул рукой в сторону скрывшегося в темноте дальнего угла гнома. — Прямо уже какая-то связь вырисовывается, а, Коспарх? — он хохотнул.

Помощник главы Совета ощутимо вздрогнул.

— Что ж, Коспарх, давай, поведай нам очередные вести. В последнее время они от тебя всё хуже.

— Пресветлый, я не специально, так выходит, я… — гном растерянно переводил взгляд с одного советника на другого.

— Ладно, мы понимаем, прекрати трястись, — тангорл поманил его к себе, — иди уже поближе и расскажи толком.

Коспарх шагнул в пятно света.

— Э, уважаемый Совет, позвольте доложить…

— Проще, Коспарх, проще, не до того.

— Да, пресветлый, — гном не удержался и согнулся в коротком поклоне. — Я был в Оке сегодня, заглянул в Дарницу, выписал пару разрешений для космолётов, да и всё, считай. А когда уже собрался возвращаться, то на главной улице в толпе и увидел её. Она точно такая же как там на этой… как её… Земле. Высокая и с пламенем в волосах. Я… я узнал её… точно. Ну и сюда сразу, доложить. Вас не нашёл, вот и сказал сначала советнику, — он обернулся на Мирриэнаэла, тот ободряюще кивнул.

— Понятно, но с чего ты так уверен, что это именно она? Мало ли в Мирах рыжих дев? Там, в Оке, сотни паломников. А она говорила тебе, что сообщит… Да и ночь, — Грейл пытливо смотрел на помощника, — ты не мог ошибиться?

— Да, она говорила, но что ей будет, если она не предупредит?! — Коспарх пожал плечами. — Эризингии не дают обещаний и клятв. И я уверен… да. Вы тоже никогда больше не спутаете её с другой, если раз увидите. Этот взгляд… — гном поёжился, — бр-р…

— Взгляд? Она видела тебя?!

— Я… — Коспарх поник, — да, видела, точно видела. Улыбнулась так… страшно… и пропала.

— Пропала? Как?

— Ну, затерялась в толпе, зашла в лавчонку какую-нибудь или вообще… уже на другой планете. Эризингия… что ей стоит?!

— Да… да, конечно, — тангорл потёр пальцами веки. Вся его поза, жесты выражали озабоченность. Он снова уставился в огонь, опёршись подбородком на сложенные в замок ладони, локти напряжённо вонзились в подлокотники. Пару минут спустя он шумно выдохнул, потряс головой и обратился к остальным советникам:

— Что ж… а вы-то что думаете по этому поводу, а?

Советники замялись, переглядываясь. Несмотря на ранее принятое решение, ситуация по-прежнему приводила их в замешательство. Никогда им не доводилось сталкиваться с подобным. Неизвестность и страх сковывали мысли. Даже Мирриэнаэл, предложивший приглашение, не выглядел удовлетворённым результатом, но всё же не удержался от замечания:

— Пока всё идет по плану. По нашему, надо сказать, плану. Так что нет повода для расстройства. Беспокойство понятно, но не стоит… да, определённо не стоит впадать в панику. Мы не знаем, она ли это вообще. Извини за сомнения, Коспарх, но в этом случае нам не стоит ничего принимать на веру. Вы согласны?

— Советник прав, не стоит ничему верить и ничего преувеличивать, — Гилия поднялась с кресла; толстое, из сизой кожи облачение её при этом привычно скрипнуло.

Чиггумиэ́ и Атерита одновременно поморщились от неприятного звука. Военная советница не обратила на них никакого внимания. Всё так же поскрипывая, она подошла ближе к огню. Высокая, жилистая фигура тёмным силуэтом перекрывала теперь оранжевое пятно света.

— Я считаю, да, я практически уверена, что мы преувеличиваем её силу. Да, Коспарх, я уверена, не дрожи так, — бросила она пытающемуся сжаться в комок гному; тот, было, вскинулся, собираясь что-то сказать, но она остановила его коротким жестом, — не стоит повторять то, что мы уже знаем. Да, она что-то такое продемонстрировала тебе там, но ты слаб. То, что тебе кажется силой, для каждого из нас может быть не более чем взмахом крыльев мошки, а уж для всех семерых… Ерунда! — голос её звучал все более воодушевлённо, но её перебили.

Смеггр тихо и с некоторой опаской произнес:

— Но, Гилия, что ты скажешь о Бездне? Уж это-то несоизмеримо с нами.

— Бездна? Да… безусловно, Бездна. Я помню об этом. Но она была заключена тысячи лет, и она одна. Я не отрицаю, силы у неё, видимо, есть, и большие, но настолько ли большие, как мы посчитали вначале? Почему она их не показывает? Может, и нечего показывать, а? Ну, прибыла она в Око, и что? Если это вообще она, но предположим, что так, то мы не знаем, как именно она прибыла. Космопорт принимает сотни приезжих в час, разве мы проверяли?

— Я попытался, но идентификация не всегда точна, ты же знаешь — безбилетники, обслуга некоторых визитёров, — Мирриэнаэл пожал плечами, — окошки и лазейки есть. Никто не проникнет без нашего ведома во дворец, но в Око… вполне возможно.

— Да уж, к сожалению, — Гилия скривила лицо, — а я ведь много раз говорила ужесточить требования для паломников и прочих. Но ладно, не об этом сейчас. Твои слова только подтверждают мои: она могла прибыть и без использования Бездны. И если это так, то не потому ли, что ей недостает ийкэ, а? — она обвела всех вопрошающим взглядом.

Тангорл задумчиво кивнул.

— Да, это возможно, ты права, это было бы хорошо для нас, — он сделал паузу. — Но… если она воспользовалась Бездной, если силы у неё есть, просто она их по какой-то причине не показывает, если триада для неё и ийкэ не так важна, вообще, если представить максимум возможного, что тогда?! Что ты думаешь?

— Я… может быть и так, не отрицаю, — Гилия начала несколько более растерянно, но быстро собралась. — Незачем сейчас гадать и строить домыслы, это мешает всем нам мыслить здраво. Мы пригласили её, в конце концов. Она согласилась, ну, не отказалась точно, а теперь вот здесь. И пока, заметьте, ничего опасного для нас не сделала. Вообще ничего не сделала, по сути. Предлагаю и не ждать от неё действий, а послать в Око гвардейцев, не откладывая.

— Гвардейцев? Мы же не хотели начинать конфликт? — наконец присоединился к общему разговору Акелод.

— Да-да, никаких конфликтов. Не стоит обострять, — почти одновременно воскликнули Атерита и Чиггумиэ.

— А я и не говорю о конфликте, с чего вы взяли? — в голосе Гилии звучало некоторое презрение. — Вовсе нет, я говорю об отправке гвардейцев с целью пригласить её ещё раз и сопроводить уже во дворец, мы же все этого хотели?

— Единая, во что мы ввязываемся?! — Чиггумиэ судорожно сжимала длинные пальцы. — Во дворце мы под защитой поля, но, когда она будет здесь… мы не сможем уже чувствовать себя в безопасности. А, значит, и вся Федерация окажется под угрозой…

— Да, может и так. Но мы уже решили. Отступать и что-то менять уже поздно. Она поймёт, что мы боимся. Этого не стоит допускать, — Мирриэнаэл обращался к тангорлу. — Пресветлый, я поддержу Гилию. Гвардейцы — хорошее решение. Вряд ли мы сейчас найдём лучшее.

Тангорл кивнул ему, соглашаясь.

— Пожалуй, это действительно так. Акелод, распорядись тогда. Думаю, шестерых достаточно. Так мы покажем своё уважение, но не выдадим явно наших опасений. Только вот ещё, — он повернул голову, ища взглядом забившегося в угол гнома, — где мой помощник? Коспарх, — он снова поманил его к себе, — ты единственный на данный момент, так сказать, знаком с ней, тебе и продолжать. Пойдёшь с гвардией. Наделяю тебя полномочиями говорить от имени Совета. Пригласи её снова. Да, и постарайся, — тангорл выделил это слово, — убедить её нанести визит во дворец. Ты меня понял?

Коспарх обречённо склонился.

— Да, пресветлый. Я сделаю всё, что в моих силах.

— Вот и хорошо. А там… видно будет. В крайнем случае придётся… вызвать остальных. Они-то должны справиться с ней, как считаете?

Все, переглянувшись, поклонились Грейлу и уже направились было к дверям, когда тот задержал их.

— Постойте, советники. Эта проблема, к сожалению, не единственная. Перед тем, как мы собрались, я кое-что выяснил. И это может оказаться даже серьёзнее, чем восставшая из заключения эризингия, по крайней мере, на данный момент.

Советники остановились, лица их опять затуманились тревогой.

***

Где-то неподалёку от Урана, за несколько часов до этого

Она буквально вывалилась из Бездны, крича от боли. Но, конечно, ни звука не раздалось здесь, в этом пустом и невероятно холодном месте. Далеко-далеко, если знать, куда смотреть, и обладать зрением эризингии, можно было разглядеть небольшой кружок планеты, где она была долю секунды назад.

Аррилия дрожала всем телом, пытаясь успокоиться. Всё было не так, совсем не так, как она помнила.

Приняв решение и выбрав путь, она быстро нашла нужную нить Бездны и сразу же влилась в неё, не задумавшись ни на миг… и почти сразу рванулась обратно, не в силах вынести никогда ранее не испытанных ею ощущений.

И вот она здесь — уже так далеко от стартовой точки с позиции большинства обитателей вселенной, и не сделав и шага — с точки зрения эризингии. Так ей вовек не добраться до Равновесия. Почему Бездна не принимает её, свое дитя?!

Боль, наконец, утихла, давая Аррилии возможность сосредоточиться и разобраться в произошедшем.

Она окинула окружающее пространство взглядом — густые переплетения нитей Бездны вспыхивали перед ней, переливались несчётным множеством цветов, переходя из тьмы в свет и обратно, так же, как всегда, как и тысячи лет назад. Да и разве может Бездна измениться?! Аррилия покачала головой, удивляясь, как вообще могла подумать о таком. Конечно нет. Это что-то в ней самой. Неужели заключение повредило эту связь? Неужели ей больше не под силу перемещаться между мирами?

Но нет, она же всё-таки здесь, пусть совсем рядом с началом пути, но всё же преодолела какое-то расстояние. Да и выбранное направление не нарушено…

Она задумчиво заправила за ухо упавшую на лицо огненную прядь и тут поняла… Ну, конечно! Ведь это тело с частичкой человеческой души не было в полной мере её телом, оболочкой эризингии и только. Оно не предназначалось ни для чего подобного. Только её ийкэ позволила ему выдержать переход, но боль от преобразования стала расплатой.

А вынесет ли оно вообще гораздо более масштабное перемещение на другой конец Объединённых миров?! Этого Аррилия знать не могла. Но выбора не было — эризингия стремилась к истокам. А выдержит ли эта плоть — не так уж важно: пусть душа этой девочки уйдёт в таком случае окончательно, она готова к такой жертве. Может, вообще стоило закончить всё тогда, сразу. Да, девчонка ей нравилась, и она не захотела её убивать. Возможно, это было ошибкой, и надо было освободиться полностью. Но что есть, то есть. Это её не остановит. В случае чего она сумеет сотворить себе облик, как раньше, когда Строй был единым…

С этой мыслью эризингия вновь нырнула в Бездну.

Боль рвала её на части, душила своими лапами, вонзалась иглами, опутывала, словно пытаясь остановить… эти несколько мгновений показались ей веками. Почувствовав новую надвигающуюся волну, она не стала дожидаться удара и оставила нить, снова оказавшись в бескрайней черноте космоса. Тело горело и замерзало одновременно, и всё же она была цела. Хотя боль и оказалась сильнее, чем прежде, восстановилась она в этот раз гораздо быстрее: каких-то несколько секунд, последний, впивающийся в плечо укол и всё затихло. Лишь на гладкой коже в этом месте осталась тёмная звёздчатая точка, почти незаметная глазу.

Аррилия удовлетворенно улыбнулась сама себе и осмотрелась. Тьма перед нею вовсе не была такой чёрной, как можно ожидать: её будто подсвечивали чем-то голубым. Эризингия резко обернулась, охваченная воспоминанием… да, так и есть. Перед её лицом, как огромный светляк в ночной чаще, предстал в своём ореоле великолепный и ужасный Иррилл — она очутилась там, где когда-то потеряла всё…

Её пронзила мысль, что вот теперь она действительно вернулась, возвратилась туда, где всё кончилось. Что ж, значит, здесь всё и начнется заново…

Бледные пятнышки Равновесия словно приветствовали её из глубины вселенной, сквозь ощетинившуюся оружием каменную россыпь кольца Ирриллитенау.

***

Ирриллитенау, База 74

Площадка перед дверями обеденной была почти пуста, хотя само помещение оказалось забитым под завязку. Нууги толкались, теснили друг друга, периодически огрызаясь на тех, кто особенно бесцеремонно пробирался к стойке за очередной порцией эля. Серый бетонный пол, изрытый выбоинами стальных модифицированных ног и экзоскелетов, уже весь покрылся каплями, а то и целыми лужицами машинного масла, плевками, липкими пятнами пива и крошками еды. Мешались друг с другом громкие голоса, скрежет обмундирования, звон кружек, грохот бочонков об стойку и шипение печей. Запахи металла, работающих двигателей, смазки, жареного, а то и горелого мяса, бобов сплетались в плотную завесу, накрывавшую сборище. Никто не обращал на это внимания. И лишь единицы выходили наружу, вдохнуть свежего воздуха, расслабить затекшие от неудобного положения в толпе мышцы. Но почти сразу они либо уходили совсем, либо вновь ныряли в распахнутые двери, с немалыми усилиями протискиваясь к прежнему месту.

Бриара такое положение дел вполне устраивало. Впрочем, как обычно.

Он с комфортом расположился на широкой деревянной лавке почти в центре уличной площадки под ребристым металлическим навесом. Большая, только что вновь наполненная кружка стояла перед ним на низком столе-тумбе, пузырясь и разбрасывая бело-жёлтые хлопья. Периодически нууг кивком приветствовал вновь прибывших, но ни один из них не выказал желания присоединиться к нему.

В общем-то, он мог их понять: рядом, занимая почти всю правую часть площадки, стоял жуз. Опустив морду в широкую, похожую скорее на таз, чем на кружку, чашу, зверь шумно лакал эль, сдувая ноздрями пену. Чёрный язык так и мелькал между ослепительно белых зубов, принося в пасть всё новые порции янтарной жижи. Из речевого аппарата доносилось тихое довольное урчание. Ничто вокруг не могло бы отвлечь сейчас Зерауса.

Бриар вздохнул. Жуз многим нравился, и в другой день они могли бы быть окружены кольцом желающих с ним пообщаться, но только не теперь. Влитая в жуза пара порций выпивки страшила бывалых вояк иногда больше, чем оружие. Во взглядах, обращенных на него, Бриара, довольно часто сквозило сочувствие, но и скрытое облегчение — подчищать за этим пьяным ходячим разрушением не им, лучший друг тогда на что?!

Объясняться перед начальством не хотелось. Зераус пил всего вторую свою порцию, но, пожалуй, на этом и стоило попытаться его остановить. Перспектива полночи убеждать друга отправиться в загон и улечься спать ему совсем не нравилась. Нууг сделал большой глоток, осушив кружку почти до дна, и с громким стуком поставил её на стол. Жуз скосил один глаз, взглянув на приятеля, но от эля не оторвался.

— Нам пора, Зераус. Уже достаточно в нас плещется этой дряни.

Жуз оскорблённо вскинул голову.

— Почему это дряни?! Отличнейшее пойло, как я и говорил.

Бриар только отмахнулся.

— Не важно, с меня точно хватит. Завтра общий сбор базы. Ерунда, конечно, но надо успеть восстановиться. Так что, пора в постельку, слышишь, Зер?

— Да какое пора?! Только пришли. Там у Бу наверняка что-то ещё осталось, — он облизнулся, глянув сквозь узкое окошко внутрь, — вечно ты недоволен…

— Недоволен, хм… То ты сам не знаешь себя. Чем опять всё это кончится? Прошлый раз…

— Прошлый раз, прошлый раз… далось же тебе… всё ж починили, никого и не задело, — в механическом голосе прорывались заискивающие нотки.

— Починили?! Всё?! И стену тоже?! — саркастически вопросил Бриар.

Жуз, наконец, отвлёкся от миски, переступил с ноги на ногу.

— Ну что ты от меня хочешь?! А стену… ну да, починили… всё же…

–…перестроили здание…

— Да, перестроили, ну и что? Зато теперь у них новый корпус!

— Их и старый устраивал!

— Вот привязался! Ладно. Давай ещё по одной, и по домам, а? — Зераус с надеждой поглядывал то на друга, то на двери в обеденную. — Вот только эту сейчас допью…

Он снова склонился над чашей, быстро вылакал последние капли и, тщательно вылизав все стенки, удовлетворённо вздохнул.

— Ну так? Ещё по одной?

Бриар покачал головой.

— Нет, Зер, хватит. Ты и сам знаешь. Да и не протиснемся мы туда сейчас, ты только глянь на толпу…

— О, я прошмыгну. Тихо, как мышка, — жуз захохотал так громко, что речевой аппарат, не сумев обработать сигнал, наполнил пространство каким-то хрюкающим скрежетом. Гомон в обеденной стих, многие выглядывали из дверей. Бриар жестом показал, что всё в порядке, и шум возобновился.

— Мышка, тоже мне… — Бриар не смог сдержать улыбки. — Нет уж, обойдёмся. Я серьёзно, Зер.

Отсмеявшись, Зераус примирительно кивнул.

— Ладно. Пойдём. Жаль, конечно, — он с тоской взглянул на стойку с бочонками, — парочка там ещё есть, мы могли бы…

— Зер…

— Да-да, иду. Зануда…

— Завтра ещё спасибо скажешь.

— Может, и скажу, — жуз грузно вышел из-под навеса, на удивление, ничего не задев, — может, скажу… Знаешь, — продолжил он, когда они немного отошли от здания, — спать что-то пока не хочется, пройдёмся по большому кругу, что думаешь?

— Хм… почему бы и нет. Проветриться не помешает.

Они неспеша направились к главной дороге базы, широким кольцом опоясывающей всю центральную часть астероида. Короткий проулок до неё преодолели не больше чем за минуту. Хотя совсем без происшествий не обошлось: Зераус всё-таки зацепил выставленные в несколько рядов у стены пустые бочки. Они с громким лязгом зашатались, но устояли, только на парочке остались крупные вмятины.

Большой круг лёг под ноги ровной светло-серой лентой. До загона жуза по нему примерно три мили — если идти по часовой стрелке, до казармы Бриара — на пару сотен футов дальше.

Сейчас дорога была практически пуста: движение недавно замерло и возобновится ближе к утру, изредка можно наткнуться на патруль, однако пока не видно и их. Пару раз им встретились такие же припозднившиеся нууги, но дальше кратких приветствий общение не заходило. Друзья шли молча, наслаждаясь ночной тишиной, мимо серых стен складов, мимо бледной чаши малого стадиона с мягко колеблющимся в относительно спокойном воздухе чёрно-синим полотнищем на серебристом флагштоке.

Когда в поле зрения показалась белая ограда загона Зерауса, им навстречу двигался небольшой — всего шестеро — отряд. Нууги шли в полном обмундировании, за исключением шлемов, один — в экзоскелете. На черепе у каждого под светом фонарей отливало сталью крупное тёмное пятно. Они двигались ровно и слаженно, будто по некой только им видимой линии, как на отчётном марше, не обращая внимания ни на кого вокруг. Ни лишнего взмаха руки, ни поворота головы, ни взгляда — как неживые.

«Да и разве это живые…» — подумалось Бриару. Когда те проходили мимо, он поднял взгляд, отыскав только одно лицо, надеясь… всё ещё надеясь… глупо… на какой-то ответ. Но нет… В глазах, что когда-то были знакомы Бриару как свои собственные, не было больше ничего родного… не было вообще ничего… пустота.

Его передёрнуло от жалости и, как он со стыдом осознал, от отвращения. Жуз понимающе посмотрел на него, повернув чешуйчатую голову, лепестки на его спине горестно поникли.

— Забудь… забудь. Больше ничего не остаётся, — поскрипывающий голос прервал неприятные мысли Бриара. — Это уже не он, ты же знаешь… оставь…

Бриар помолчал, потом ответил:

— Да, знаю… конечно… но… Гузор был мне как брат, а теперь… — он качнул головой, обернулся на уходящую шестёрку воинов, — как… нет, мне не привыкнуть к этому…

— Не привыкнуть… но так есть. Выбора-то не было. Так он хотя бы… жив.

— Жив?! Ты уверен? — с горечью прошептал нууг.

— Формально… да, я согласен с тобой, это не жизнь. И всё же… он есть хотя бы так, или его бы не стало вообще. Мозг был повреждён критично. Да что я тебе говорю?! Так надо было. Только централизатор давал шанс, даже это могло не выйти… ну!

— Знаю, всё знаю… электронный мозг его спас, — Бриар снова вздохнул, махнул рукой, призывая продолжить путь, — но на самом деле… ЕГО он не спас, только оболочку. Им нужно было сохранить тело — ещё бы, столько тренировок и модификаций — целое состояние…

— Ты прав, но… часть его где-то там есть…

— Чушь, — перебил жуза Бриар, — ты понимаешь это лучше меня, лучше всех нас… Все эти механизмы, электронику, управление. Вот, управление! Грёбанный Совет был бы счастлив всех нас перевести на внешнее управление… им не нужны воины, им нужны машины!

— Тише ты, чего раскричался? — жуз с некоторой тревогой огляделся. — Мы не знаем, что там в головах у Совета, но даже если и так, то ничего такого не делается, никто никого не принуждает. А тут… это вынуждено… он уже машина, да! Вот и думай о нём теперь как о машине!

— Вынуждено… да… но на счёт Совета я прав, я уверен. Они бы давно замахнулись на всеобщую централизацию, просто… просто они трусят. Да, именно. Боятся, что будет как тогда…

— Стоп! — на этот раз Зераус повернулся так резко, что его хвост пропахал глубокую борозду по обочине, он явно встревожился. — Думай, что говоришь! Кругом… И вообще, тот случай — позор на всё Войско. Это исключение, и оно не повторится, и… и это не из-за централизации, да…

— Зер… ну передо мной не надо… ты же понимаешь?! Ты знаешь правду.

Жуз отвернулся, раздражённо мотнув головой, спинные лепестки нервно дёргались.

— Правду… эта правда разожгла войну только сильнее. Это…

— Я о том и говорю. Совет боится повторения. Лунный меч ушёл не просто так…

— Не произноси этих слов! Единая, с кем я связался! Оставь эти мысли, Бриар. Забудь. Забудь и Гузора, и ту историю… Это… убьёт тебя когда-нибудь. Я не хочу думать о подобном, не хочу, — Зераус тяжело дышал, глядя на товарища. В его глазах плескалась тревога.

Бриар хотел было возразить, но увидев эту тревогу, промолчал.

Они уже подошли к высоким створкам ворот загона. Сине-чёрное тело жуза горой темнело на их светлом фоне. Его скрипучий голос разрезал сгустившуюся вокруг них напряжённую тишину:

— Ладно. Оставим это… Просто… нам с этим не справиться… оставим. До завтра! Увидимся на поле.

Нууг кивнул.

— Да, наверное. Оставим… Увидимся.

Ворота закрылись за Зераусом. Бриар подождал, пока силуэт друга не слился с тьмою загона, и медленно пошёл к своему ночлегу.

Бросив последний взгляд в обзорную полосу, он вдруг увидел вдалеке в черноте космоса крохотную многоцветную вспышку, но та сразу пропала, и он не придал этому значения. Лишь вскользь подумал о том, как необычны были её переливы, будто из тьмы тебе подмигнула сама Бездна.

Усмехнувшись своим мыслям, Бриар вошёл в казарму, плотно закрыв за собою дверь.